Свинья
Полтора месяца отсутствия на ферме. Полтора месяца.
Все это время туда наведывался второй партнер нашей аграрной темы Алексей, а я пахал как папа Карло в Минске.
Конечно волнение было за то, как там дела. Тем более, что управляющий иногда звонил и сообщал новости. Только если звонит тебе управляющий, а не ты ему, значит беда. Обычно беда была только одного вида: либо курица сдохла, либо поросенок дал дуба, так и не дожив до счастливого момента, когда его продадут новым хозяевам.
Пока валил на трассе со скоростью сто сорок километров в час на машине, осматривал проносящиеся за окном пейзажи. Осень!
Поля уже "приглажены" после уборки урожая и лишь местами можно заметить проезжающий трактор, собирающий картошку. За ним идет вереница школьников с ведрами, а может студентов. Не важно! За то красиво.
Еще пасутся на полях коровы, поедая последнею свежую, зеленую траву в этом году.
Все это мне в радость. Я по другому смотрю на все то, что меня окружает. Я получаю кайф от этих деревенских пейзажей. Уже зная столько о коровах, сколько знаю я, городской мальчик, смотришь на все по другому. Оцениваешь поля, трактора на пашне, коров в поле по другому, с чувством хозяина земли. С пониманием, чего стоит труд человека в поле.
Поля сменились лесами, покрывшим себя желтым, осенним плащом.
Вся Гродненская трасса до моей фермы в строительстве. Дорогу расширяют и спустя год или два дорога домой будет еще комфортнее.
Я свернул в поле, на котором находится мой хутор. Все как всегда. Хутор утопал в зелени, а сад был "усыпан" яблоками на деревьях. Огромный вал яблок. Год выдался на редкость яблочным.
Меня встретил собачий лай Рады, а вскоре, спустя какое то мгновение из дома выбежала и еще одна собака с лаем, "Дана".
"Дана", "Рада"! Что за клички. Ну и фантазия у жены управляющего - подумалось мне.
Вскоре появилась из дома и сама хозяйка.
- А где Эдуард? - Спросил я. Хотя, если честно, мой заезд был "контрольным". Алексей уже говорил, что Эдуард откровенно запустил дела. В свинарнике не убрано, мух роится больше, чем пчел в медовом улеи. Даже в доме бардак. Это информация меня напрягла, поэтому мой приезд был вынужденным и с целью контроля за хозяйством.
Откровенно говоря Алексей такой же участник нашего бизнеса, как и я. И он точно так же обязан время от времени "всыпать" по самое не хочу, нерадивому работнику, но будучи по природе человеком мягким и без навыков "злого начальника" Алексею не дано было это сделать.
- А Эдуард в Ивье! - Наталья нервно засеменила. "Врет" - Подумал я. Поймал с поличным, на месте преступления. Мы уже давно подозревали, что Эдуард нашел еще одно место работы и нашим хозяйством занимается как хобби, а по русски говоря "как придется", но при этом исправно получая от нас деньги в виде зарплаты и сильно обижаясь и злясь, если мы, по каким то причинам задерживали привоз денег хотя бы на день. Тогда он начинал сердито дышать в трубку со словами "Ну понятно", а где то там, на заднем фоне его жена начинала голосить, так чтобы в трубку было слышно: "А как нам все это время жить? Чем питаться?". И когда мы приезжали с деньгами они сразу собирались и мчались в ближайший сельский магазин за продуктами. При этом, Наталья ни где не работала, все тянул Эдуард. Но постоянно ездила "по шеи" мужа, что он мало зарабатывает. Естественно как любой нормальный мужик, Эдуард подался в дополнительные заработки, а Наталья осталась дома продолжая трепаться со своими подружками по мобильному телефону и выкуривая сигарету за сигаретой во дворе.
Все это хорошо, только такие дополнительные заработки не должны сказываться на моем хозяйстве.
- А что он забыл в Ивье? - Я сдвинул брови для предания лицу большей сердитости и недовольства.
- К друзьям поехал, помочь попросили.
В свое время, когда мы Эдуарда брали на работу, он говорил, что ни кого здесь не знает, а уже оказывается появились друзья, да еще ни рядом, в соседней древне, а в самом Ивье. Интересно.
Я сделал вид, что принял такое объяснение и направился к "Раде", которая носилась около своей будки на цепи и выла от счастья, что я приехал. Поздоровавшись с собакой и обласкав ее, направился осматривать хозяйство.
В курятнике все было хорошо, корм есть, вода налита.
Направился в свинарник. по выгулу носились поросята, и завидев меня стали, стали прижиматься к свиноматки, а та, в свою очередь, увидев меня, постаралась ретироваться как можно дальше от калитки, в угол выгула.
Я зашел в свинарник и откровенно говоря офигел.
кругом был навоз "не первой" свежести" свиньи прижимались в угол, а в стене была проделана большая дыра из которой хорошо сквозило. Осень, свиньи должны быть в тепел, а здесь такой сквозняк и это при том, что мы привезли Эдуарду жестяные листы, чтобы он обил все стены и утеплил помещение.
Внутри все взыграло. Впрыснул адреналин в кровь.
В этот момент зазвонил мой мобильный телефон. Звонил Эдуард:
- Эт самое! Я в Ивье. Меня тут друзья попросили помочь.
- Что ты мне горбатого лепишь. Какие у тебя друзья в Ивье? Шабашишь?
- Почему? - Эдуард сердито задышал в трубку - Эт самое. Меня просто попросили помочь тут.
При этом ему трудно давалось объяснить, что помочь и кто такие эти друзья. Наталья молодец. Быстро под суетилась и позвонила мужу, что барин приехал, будет бить, возможно ногами.
- А почему такой срач в свинарнике? Почему навоз не убран уже несколько дней?
- Эт самое - "Эт самое" Эдуарда, меня всегда умилял. Так он говорил лишь в том случаи если волновался и не знал как соврать или что сказать не владея темой разговора.
- Я уберу, просто занят другими делами был очень.
Интересно. Какими он был делами занят? Особо дел здесь нет. Все по хозяйству можно сделать за два, максимум три часа. Мы поэтому и не против были его подработак, но при условии, если это будет делаться красиво. Когда в доме порядок и по хозяйству все цветет и пахнет.
- И какими ты делами был занят?
- Муку молол! - Вот это было четко сказано. Как на духу. Молодец. Готовился к такому ответу. Захотелось сказать в трубку "Молодец, студент! Давай зачетку". Но Эдуард уже был давно не студент, а я не профессор, поэтому ему предстояло еще отгребать и отгребать от меня.
- Да? И сколько времени надо на то, чтобы смолоть зерно в муку?
- Два часа.
- Ну так это два часа рабочего времени! А дальше что? Что дальше ты делал?
- Траву косил. - Видно было как на той стороне эфира Эдуард все больше напрягался и его разговор такой совершенно не устраивал. Он препирался к стенке фактами, при том, что факты выкладывал он сам.
- И сколько времени надо на то, чтобы покосить траву?
- Не знаю, я не засекаю время. И вообще почему я должен Вам отчитываться.
Это, пожалуй была его фатальная ошибка. Такие фразы мне, да и любому работодателю произносить нельзя.
- Ну наверное потому, что я тебе зарплату плачу, за то, чтобы здесь все было убрано, сделано. И наверное ты должен за эту работу отчитаться.
Эдуард смял разговор какими то глупыми отговорками. Я отрубил телефон и продолжил проверку хозяйства.
Пол в свинарнике застелил досками там, где не надо было и получалось, что перевели кучу досок не на то, что планировали. Это минус не только Эдуарду, но Алексею, что не досмотрел и не покомандовал.
Полтора месяца, а такой развал в хозяйстве. Я понял, что с Эдуардом мы будем прощаться. Надо искать нового работника. У нас на карте слишком серьезный проект готовится, нельзя допускать, чтобы в нем участвовали люди безответственные. Нам нужна команда. С Лешей придется тоже провести беседу.
Я снова взял мобильный телефон, набрал номер Эдуарда:
- Да Дмитрий! - Голос его уже был не вызывающий. За те, пару минут, что я досматривал хозяйство он понял, что напортачил по крупному.
- Ты знаешь, Эдуард! В виду того, что я здесь увидел, мы будем искать другого работника. Нам надо ответственное отношение к делу....
VI Сюжетик.
Судьба человека.
Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне:
— Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге.
Эту щемящую сердце историю рассказал Александр Вертинский, звезда первой половины 20 века. Совсем ещё юный певец добровольцем отправился на Первую мировую войну служить санитаром.
Публикуем воспоминания артиста об одном случае.
Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне:
— Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге.
— А что у него?
— Пуля около сердца. Не смогли вынуть- инструментов нет. Ясно? Он так или иначе умрет. Возьмите. А там — сбросите…
Не понравилось мне все это:
как так — сбросить? Почему умрет? Как же так? Это же человеческая жизнь. И вот, едва поезд тронулся, я положил полковника на перевязочный стол. Наш единственный поездной врач Зайдис покрутил головой: ранение было замысловатое. Пуля, по-видимому, была на излете, вошла в верхнюю часть живота и, проделав ход к сердцу и не дойдя до него, остановилась. Входное отверстие- не больше замочной скважины, крови почти нет. Зайдис пощупал пульс, послушал дыхание, смазал запекшуюся ранку йодом и, еще раз покачав головой, велел наложить бинты.
— Как это? — вскинулся я.
— А так. Вынуть пулю мы не сумеем. Операции в поезде запрещены. И потом — я не хирург. Спасти полковника можно только в госпитале. Но до ближайшего мы доедем только завтра к вечеру. А до завтра он не доживет.
Зайдис вымыл руки и ушел из купе. А я смотрел на полковника и мучительно думал: что делать? И тут я вспомнил, что однажды меня посылали в Москву за инструментами. В магазине хирургических инструментов «Швабе» я взял все, что мне поручили купить, и вдобавок приобрел длинные тонкие щипцы, корнцанги. В списке их не было, но они мне понравились своим «декадентским» видом. Они были не только длинными, но и кривыми и заканчивались двумя поперечными иголочками.
Помню, когда я выложил купленный инструмент перед начальником поезда Никитой Толстым, увидев корнцанги, он спросил:
— А это зачем? Вот запишу на твой личный счет — будешь платить. Чтобы не своевольничал.
И вот теперь я вспомнил об этих «декадентских» щипцах. Была не была! Разбудив санитара Гасова (он до войны был мороженщиком), велел ему зажечь автоклав. Нашел корнцанги, прокипятил, положил в спирт, вернулся в купе. Гасов помогал мне. Было часа три ночи. Полковник был без сознания. Я разрезал повязку и стал осторожно вводить щипцы в ранку. Через какое-то время почувствовал, что концы щипцов наткнулись на какое-то препятствие. Пуля? Вагон трясло, меня шатало, но я уже научился работать одними кистями рук, ни на что не опираясь. Сердце колотилось, как бешеное. Захватив «препятствие», я стал медленно вытягивать щипцы из тела полковника. Наконец вынул: пуля! Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стоял Зайдис.
Он был белый как мел:
— За такие штучки отдают под военно-полевой суд,- сказал он дрожащим голосом.
Промыв рану, заложив в нее марлевую «турунду» и перебинтовав, я впрыснул полковнику камфару. К утру он пришел в себя. В Пскове мы его не сдали. Довезли до Москвы. Я был счастлив, как никогда в жизни!
В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжелых. Легкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счету было тридцать пять тысяч перевязок!
— Кто этот Брат Пьеро? — спросил Господь Бог, когда ему докладывали о делах человеческих.
— Да так… актер какой-то,- ответил дежурный ангел.- Бывший кокаинист.
Господь задумался.
— А настоящая как фамилия?
— Вертинский.
— Ну, раз он актер и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте все это на миллион и верните ему в аплодисментах.
С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я все боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе. Шутки шутками, но работал я в самом деле как зверь…
II
Александр Вертинский как-то ехал в троллейбусе. Его спросили, не выходит ли он на следующей остановке. Он ответил, что нет, на что в ответ получил фразу: "Чего тогда стоишь на дороге, а еще интеллигент, шляпу надел..." В ответ на это Вертинский тихо и спокойно ответил: "Ну что Вы! Я не интеллигент, а такое же г*вно, как и Вы!"
Другие статьи в литературном дневнике:
