Одна простая истинаЧего-то у меня такое игривое настроение нынче, что хочется сказать человечеству какую-нибудь ужасную гадость. Ну, типа правды. Например? Эту фразочку любят повторять записные гуманисты всех мастей, многие политики и адвокаты, борцы за права зародышей, ну и просто добрые граждане. Данное утверждение не может быть чушью, если не уточняется, какого именно человека жизнь и для кого именно представляет высшую ценность. Жизнь любимого человека для человека любящего? Тоже бывает. И с подобными уточнениями означенная фраза обретает некоторый смысл. Но она становится исключительно лживой чушью, когда получает дополнения вроде «… в глазах Бога» или «… в глазах государства». В глаза Богу, насколько сведущ, никто ещё не заглядывал. И утверждение, будто кому-то известна система ценностей товарища Бога, а равно его воля, мотивы и цели, – по-моему, является святотатством (или шизофренией). То есть, я-то агностик, и мне пофиг религиозные вопросы, но истинно верующие, по-моему, должны побивать камнями тех врунов, которые заявляют, будто проникли во внутренний мир Верхнего Парня. А в данном случае их враньё совершенно очевидно и от того абсурдно, поскольку если б товарищ Бог действительно считал человеческую жизнь высшей ценностью – то по крайней мере отменил бы на сей планете такую штуку, как, скажем, бубонная чума. Но судя по всему, жизнь человека и чумной палочки он считает примерно равными ценностями. Создал тех и других, людей и микробов, населил ими Землю – а там уж чья возьмёт. Пива и чипсов. И нет никаких оснований утверждать, что наблюдая поединок, товарищ Бог болеет именно за нашу команду. Ещё абсурдней – когда подобные филантропические установки приписываются такому явлению, как государство. В случае с Богом – ещё можно допустить, что он существо одушевлённое, имеющее какие-то симпатии и какие-то ценности. Но в случае с государством – этого допустить категорически нельзя. Поскольку про него мы точно знаем, что у него нет ни сердца, ни души, ни глаз, ни слёзных желез. Это вообще неживое существо. А некая такая система взаимодействия людей, ими же и порождённая. И в рамках этой системы действительно принято считать, что те люди, которые наделены властью, не могут пользоваться ею, чтобы тупо мочить всех, кто им не нравится. То есть, бывали в истории попытки власть предержащих поступать именно так, по-простецки, но это не всегда нравилось подданным. С не очень хорошими последствиями для элиты. Поэтому, поэкспериментировав мал-мало веков, люди сошлись на том, что взаимное мочилово должно подчиняться каким-то правилам. А не прихотям. Во избежание беспредела и возникающих из него опустошительных гражданских конфликтов. Поэтому – да, государственный служащий не может просто так взять и грохнуть вас. Типа, морда не понравилась. Но это не значит, что ваша жизнь представляет собой некую высшую ценность для этого конкретного государственного служащего и, тем более, для государства в целом. Поскольку он и собаку вашу не может просто так взять и грохнуть. Даже если ему очень не нравится её морда. Но это ж не означает, что жизнь вашей собаки – высшая ценность для этого служащего или для государства в целом? Это означает лишь, что он вынужден считаться с вами, учитывая печальный исторический опыт государств и их слуг, когда они зарываются. А так-то, если он не хороший ваш знакомец, не родич и не поклонник – да плевать ему и на вашу псину, и даже на вас. Сообщат ему, что вы скончались скоропостижно и преждевременно – ну, скажет какие-то дежурные глупости, слова сочувствия, может, мимолётное сожаление в глубине души где-то испытает, поскольку людей обычно не радуют известия о хоть чьей-то преждевременной кончине (они на себя примеривают) – но уж точно мир для него не рухнет, лишившись такой офигенной ценности, как ваша несравненная жизнь. Но, может, это потому, что он – чёрствый, равнодушный чиновник, чьё сердце ороговело за годы службы, а глаза подёрнуты канцелярской пылью и не ведают слёз? А вы – человек гораздо более душевный и сострадательный, и для вас фраза о человеческой жизни как высшей ценности – не пустое выспреннее балабольство? Знаете, я не имею ни желания, ни возможности изучать ваше положение и ваши душевные переживания, а потому продемонстрирую свою мысль о ценности жизни чужого, незнакомого человека – на себе. Итак, у вас, любезный читатель, возможно нет собаки, а у меня – есть. И это очень крупный пёс. Он потребляет довольно много еды. Основу его рациона составляет Роял Канин, но помимо этого – он кушает и сырое мясо, и кашу, и рыбу (и даже клубнику). Но есть, правда, одна проблема. Нерри – это мой друг. Четвероногий, правда, и хвостатый, и не очень разговорчивый, - но друг. Поэтому я готов оплачивать его кормление, его лечение – и много чего ещё. Его жизнь – для меня не то чтобы высшая ценность, но всё-таки – он мне дорог и я бы огорчился, потеряв его. А те три негритёнка в Конго – они мне элементарно никто. И их жизни – мне в целом похуй. Нет, я не желаю им зла, я никого не науськиваю на них (потому что не планирую на ближайшее время агрессии против Конго, в отличие от Зимбабве), но они мне – тупо похуй. Родились они – или не родились, живут они – или не живут, есть ли у них жрачка – или нет… Если нет – ну что ж, «нехер было рождаться у тех, кто не может вас прокормить, умнее надо было быть… А вообще – не повезло вам, ребят. Но хорошо, что это не мои проблемы». Если кто-то усматривает здесь расизм – так смею заверить, его вовсе нет. Голодающие компатриоты в какой-нибудь Кинешме – мне ничуть не менее похуй, чем голодающие негры в какой-нибудь Киншасе. Во всяком случае, их проблемы колышат меня не до такой гигантской степени, чтоб урвать в их пользу кусок мяса из клыков моей собаки. Её комфорт и сытость – мне гораздо ценнее их неведомых, безмерно далёких от меня жизней. При этом, я не считаю себя очень уж злым и чёрствым парнем. Да нет, скорее, я добрее и сентиментальней многих сограждан. Но дело в том, что при означенных добродетелях – я ещё и честный парень. И не люблю ****ь мозги. Ни себе, ни окружающим. А если не ****ь мозги и не размазывать сопли, то приходится признать очевидное. Вот есть парень, который знает, что кто-то сейчас в этом мире умирает от голоду, от болезней, от скверной санитарии. Люди. Если бы жизни других людей были для него действительно высшей ценностью – он бы приложил все усилия, чтобы их спасти. Он бы сам вёл очень скромную жизнь, а все свои средства, за вычетом хлеба насущного для себя, отдавал бы в фонд помощи прозябающим и голодающим, чтоб завезти им гуманитарную помощь, чтоб оплатить им лекарства и внимание медиков, чтоб построить им водопроводы. Вместо этого – он ведёт НАСТОЛЬКО нескромную жизнь, что содержит собаку. Не как сторожа своих полей и отар, не как помощника в охоте, а как четвероногого друга. В общем-то – предмет роскоши, если называть вещи своими именами. Может, содержа собаку, он всё-таки чего-то жертвует на благотворительность? Ну и что с того? Да, жертвует постольку, поскольку для него это необременительно. Но – не в ущерб своей собаке. Не в ущерб её сытости и комфорту. Это для него – ценность более высокая, чем жизни каких-то незнакомых двуногих соседей по глобусу. Но ладно, собака – это действительно такое существо, к которому легко привязаться, которое реально может быть другом. Однако ж, вот есть у нас в семействе ещё и кошка. Изначально – это была персональная кошка моего сынишки, он её сам подобрал слепым котёнком и выходил, но теперь – общаговая. Положа руку на сердце, кошка – это уже никакой не друг человеку. Это просто забавная пушистая игрушка. Сильно себе на уме, очень своенравная, очень нахальная. Но тем она и прикольна. Жрёт, конечно, кошка – далеко не так, как собака. Но всё-таки, если б хозяева всех московских (только московских) домашних кошек отказались от своих совершенно непрактичных усатых-полосатых питомцев, сдали бы их на скорняжную фабрику, а сэкономленные средства стали бы переводить на содержание каких-то бедовых людей, – то это десятки тысяч человеческих жизней удалось бы спасти (и новых наплодить, на полном пансионе). Помнится, в советские времена не единожды собачникам и кошатникам доводилось, покупая хрящи и костяки в гастрономе, слышать от сварливых бабушек: «Вот ведь обнаглели: тут людЯм не хватает – а они собак кормять!» И это была правда. Да, людЯм – не хватало. Не всем. Поскольку статистикой мясного производства в СССР – прилавки не наполнишь. А для собаки, если подружиться с мясником, - найдётся (у нас тогда была немецкая овчарка, а я, выступая репетитором мясницкого ребятёнка, был привилегированным покупателем). Сейчас, конечно, в России нужно ОЧЕНЬ постараться, чтобы тебе не хватало мяса или денег на мясо. Жрачки навалом, и по советским меркам она очень дешёвая. Но ещё тогда, в восьмидесятые, я дал себе зарок: «Если вдруг начну испытывать какие-то угрызения совести от того, что моей собаке хватает мяса, а некоторым людЯм нет, - пойду сдаваться в дурку». И, замечу, как раз когда специальные (и не очень дешёвые) собачьи корма перестали восприниматься в пост-Союзе как некое дикое буржуйское пижонство, - появилось и мясо для людей, в изобилии и по вполне доступным ценам. И не сказать, что я подозреваю(!) наличие некой связи – я просто знаю, как она работает. Но сейчас – не об этом. Не о «невидимой руке рынка» и чудесах, которые он творит, при хоть каком-то уважении к воле экономических субъектов. Все остальные – вполне себе нормальные, психически здоровые жлобы, которые, конечно, могут купить шоколадку с наценкой в пользу покоцанных землетрясением гаитнян, но только в том случае – если это не обездолит их кошечку. И это правильно. Стесняться здесь – совершенно нечего. Кошка – своя и прикольная. А гаитяне – хрен знает где и вообще пока что ничем не доказали, что их стоит любить и спасать. Хотя, конечно, если б я шёл по набережной и увидел барахтающуюся в полынье маленькую гаитянскую девочку – я бы не раздумывая бросился в ледяную воду и вытащил дитя из гибельной пучины. Рискнуть собственной жизнью и притащиться от собственного благородства – говно вопрос. Но после этого, правда, я бы считал гаитянскую девочку своей собственностью и подарил бы её своей кошке. Однако ж, когда вам говорят, будто бы человеческая жизнь – суть наивысшая ценность, а потом начинают высчитывать, сколько бы можно было накормить голодных, излечить болезных и обогреть озябших, если б вы отказались от расходов на роскошь, - смело посылайте этих мошенников нахуй. Вот прямо открытым текстом и жёстко. «Чел, иди нахуй со своими сирыми и убогими! Их никто не заставлял рождаться на свет, когда им здесь так хреново. Раз уж родились – это их личное дело, запретить я тоже не вправе. Но не вынуждай меня их возненавидеть, используя факт их необязательного существования как предлог для посягательства на ту роскошь, которая мне приятна. Нет, их жизни столько не стоят, чтобы я сократил расходы на кормёжку моей собаки. Или – чтобы поменял свой мощный, прожорливый, классный джип на какую-то задроченную чахотку, только бы сэкономить солярку для агропрома. Или – чтобы я ограничился одним флигелем в новой загородной резиденции, а материалы для второго отправил бы на строительство домиков для бомжей. Этого не будет. Потому что один раз было уже, в истории этой страны. © Copyright: Артем Ферье, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
