Рецензии на произведение «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6»
На странице отображаются все рецензии к этому произведению в обратном порядке, с 7 по 1
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Показывать в виде списка | Развернуть сообщения
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Буду краток. Не роман, а злокозненные извраты обиженного еврея.
Всё остальное Вы уже сказали...
Лео Киготь 01.06.2019 22:11 • Заявить о нарушении
Буду краток. Не роман, а злокозненные извраты обиженного еврея.
Всё остальное Вы уже сказали...
Лео Киготь 01.06.2019 22:11 • Заявить о нарушении
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Совершенно верно - шедевры искусства всегда стоят выше политики и даже выше самой истории! При этом становится совершенно неважно каковы политико-исторические взгляды и автора, и читателя.
Наоборот, в посредственных произведениях публицистика всегда на первом месте.
Капитан Медуза 05.11.2018 22:34 • Заявить о нарушении
Совершенно верно - шедевры искусства всегда стоят выше политики и даже выше самой истории! При этом становится совершенно неважно каковы политико-исторические взгляды и автора, и читателя.
Наоборот, в посредственных произведениях публицистика всегда на первом месте.
Капитан Медуза 05.11.2018 22:34 • Заявить о нарушении
Конечно, Сергей, это именно так. В истории культуры России полно случаев, когда "прогрессивные" и "реакционные" писатели пользовались всеобщим признанием читателей, вне зависимости от политической ориентации последних.
Игорь Абросимов 06.11.2018 15:24 Заявить о нарушении
Игорь Абросимов 06.11.2018 15:24 Заявить о нарушении
Именно так! Для Искусства это безразлично - Вы очень удачный пример привели с Тихим Доном, Игорь.
Капитан Медуза 06.11.2018 15:51 Заявить о нарушении
Капитан Медуза 06.11.2018 15:51 Заявить о нарушении
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Уважаемый Игорь! Каждую Вашу статью читаю с лупой в руках. Все, что Вы пишете железно обосновано. Эту Вашу статью прочел со вниманием, прочел также несколько рецензионных дискуссий. Добавить нечего, но и отмолчаться не могу. Я рождения 1930 года, меня коснулось все: и репрессии, о ленинградская блокада и послевоенное восстановление и события 90-х. Все Ваши замечания по роману В. Гроссмана считаю справедливыми. Когда я читал его, мне казалось, что в этих страшнейших событиях, когда стоял вопрос о существовании страны, гибли миллионами наших людей,а он слишком нянькался со своими личными бедами, он не смог встать над ними. Но возьмем, что творится сегодня? Возвращается любовь к Сталинщине. По телевизору мы видим, как его оправдывают во всех злодействах. И я пытаюсь абстрагироваться от личных бед, чтобы показать, что принесенные жертвы не только не принесли никакой пользы, наоборот они усугубили положение страны к началу войны. Все в глухую. Такие уважаемые люди как Шахназаров, Третьяков оказываются Сталинистами. Значит Гроссман недостаточно изобличал преступность режима. Я уже готовлюсь к уходу, и меня гложет эта народная реабилитация сталинщины, а значит она может повториться. И это самое страшное. Артем
Артем Кресин 14.06.2017 21:34 • Заявить о нарушении
Уважаемый Игорь! Каждую Вашу статью читаю с лупой в руках. Все, что Вы пишете железно обосновано. Эту Вашу статью прочел со вниманием, прочел также несколько рецензионных дискуссий. Добавить нечего, но и отмолчаться не могу. Я рождения 1930 года, меня коснулось все: и репрессии, о ленинградская блокада и послевоенное восстановление и события 90-х. Все Ваши замечания по роману В. Гроссмана считаю справедливыми. Когда я читал его, мне казалось, что в этих страшнейших событиях, когда стоял вопрос о существовании страны, гибли миллионами наших людей,а он слишком нянькался со своими личными бедами, он не смог встать над ними. Но возьмем, что творится сегодня? Возвращается любовь к Сталинщине. По телевизору мы видим, как его оправдывают во всех злодействах. И я пытаюсь абстрагироваться от личных бед, чтобы показать, что принесенные жертвы не только не принесли никакой пользы, наоборот они усугубили положение страны к началу войны. Все в глухую. Такие уважаемые люди как Шахназаров, Третьяков оказываются Сталинистами. Значит Гроссман недостаточно изобличал преступность режима. Я уже готовлюсь к уходу, и меня гложет эта народная реабилитация сталинщины, а значит она может повториться. И это самое страшное. Артем
Артем Кресин 14.06.2017 21:34 • Заявить о нарушении
Уважаемый Артем, я очень хорошо понимаю Ваши беспокойства насчет возрождения «сталинщины», но не разделяю этого беспокойства. Репрессивный режим умер вместе со смертью диктатора даже не потому, что умер Сталин, а потому, что изжил себя и не находил опоры в социальном укладе общества. Советская власть, которая рухнула, но намного позднее, смогла существовать и без опоры на массовые репрессии. Тем более сегодня такое маловероятно, хотя имеются и действуют сторонники Сталина.
Главную опасность, почему мы с вами можем по-настоящему беспокоиться, — это безответственные действия политиков, которые подталкивают мир к новой мировой войне. И пропагандистская война против России, которая, к сожалению, встречает поддержку среди некоторых наших соотечественников, призвана оправдать деятельность этих политических сил.
С лучшими пожеланиями — Ваш коллега по Прозе.ру Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 15.06.2017 10:14 Заявить о нарушении
Главную опасность, почему мы с вами можем по-настоящему беспокоиться, — это безответственные действия политиков, которые подталкивают мир к новой мировой войне. И пропагандистская война против России, которая, к сожалению, встречает поддержку среди некоторых наших соотечественников, призвана оправдать деятельность этих политических сил.
С лучшими пожеланиями — Ваш коллега по Прозе.ру Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 15.06.2017 10:14 Заявить о нарушении
Уважаемый Игорь! для создания репрессивного режима не обязательна советская власть. Иван Грозный, Гитлер, Робеспьер, Пол Пот, обходились без нее. В свое время была "шутка" -"Войны не будет, но будет такая борьба за мир, что мало кто выживет". Пропагандистская война против России, а по существу, это борьба США за однополярный мир под их началом, может принять нередсказуемые самые безобразные формы. Есть еще опасность - мусульманизация планеты. И в одной из борящейся сторон, или в обоих одновременно сможет возникнуть тирания. Нам это "не дано предугадать". А почва сегодняшними сталинистами готовится уже сегодня. Артем
Артем Кресин 15.06.2017 18:47 Заявить о нарушении
Артем Кресин 15.06.2017 18:47 Заявить о нарушении
Уважаемый Артем, Вы беспокоитесь о том, что наличие сталинистов может привести к возрождению репрессивного режима в стране. Поэтому я написал, что массовые репрессии в стране сошли на нет не потому, что умер диктатор, а ввиду того, что они уже не находили опоры в социальном укладе общества. Это был инерционный рудимент революционного уклада, что характерно не только для Русской революции. Ни советская власть как таковая, ни тем более постсоветский политический строй не может такую опору создать.
Кстати, если Вы проанализируете причины и характер репрессий при Иване Грозном, Гитлере, Робеспьере, Пол Поте, совершенно разные в каждом случае, то сделаете вывод — социальный уклад общества этому в решающей степени способствовал. В современной России, к счастью, в настоящий момент подобного мы не наблюдаем. Вы правы, «нам не дано предугадать», но почитание Сталина не может послужить причиной того, что ВДРУГ социальная опора для репрессий появиться. Если даже она когда-то и появиться, то отнюдь не из-за мантр, повторяемых деятелями типа упомянутых Вами Шахназарова или Третьякова...
Игорь Абросимов 15.06.2017 21:30 Заявить о нарушении
Кстати, если Вы проанализируете причины и характер репрессий при Иване Грозном, Гитлере, Робеспьере, Пол Поте, совершенно разные в каждом случае, то сделаете вывод — социальный уклад общества этому в решающей степени способствовал. В современной России, к счастью, в настоящий момент подобного мы не наблюдаем. Вы правы, «нам не дано предугадать», но почитание Сталина не может послужить причиной того, что ВДРУГ социальная опора для репрессий появиться. Если даже она когда-то и появиться, то отнюдь не из-за мантр, повторяемых деятелями типа упомянутых Вами Шахназарова или Третьякова...
Игорь Абросимов 15.06.2017 21:30 Заявить о нарушении
Вчера смотрел по телевизору трансляцию митинга оппозиции. Выступал Навальный и кричал слоган, который скандировала вся площадь - "Не забудем, не простим!" Вот Вам практически готовые чекисты или эсэсовцы, или любое другое название, которое не меняет сути. Понятно, что с ними нужно еще много поработать. Но из них можно слепить что то подобноею=. Тем более, что ваятелей искать не надо. Артем.
Артем Кресин 02.07.2017 12:17 Заявить о нарушении
Артем Кресин 02.07.2017 12:17 Заявить о нарушении
Артем, у меня нет никаких иллюзий по поводу нынешних российских "либералов". Многие из них не понимают, что творят в попытках развалить страну.
Но среди них есть вполне сознательные провокаторы типа Навального, которые стремятся подобным преступным способом сделать "карьеру". Есть и полусумасшедшие кликуши как Л.Ахеджакова или ненавистники страны (не Сталина, а именно страны и народа), которых "взбодривают", в.т.ч. присуждением Нобелевской премии С.Алексиевич. Объективно все они "ваятели" тех, кто готов внести свой вклад во всеобщий развал и распад.
С лучшими пожеланиями - Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 02.07.2017 13:08 Заявить о нарушении
Но среди них есть вполне сознательные провокаторы типа Навального, которые стремятся подобным преступным способом сделать "карьеру". Есть и полусумасшедшие кликуши как Л.Ахеджакова или ненавистники страны (не Сталина, а именно страны и народа), которых "взбодривают", в.т.ч. присуждением Нобелевской премии С.Алексиевич. Объективно все они "ваятели" тех, кто готов внести свой вклад во всеобщий развал и распад.
С лучшими пожеланиями - Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 02.07.2017 13:08 Заявить о нарушении
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Уважаемый Игорь! сожалению так сложилось, что я давно не обращался к вашему творчеству. И вот теперь прочитал вашу большую статью о романе В. Гроссмана "Жизнь и Судьба". Что бы я хотел сказать? Статья безусловно интересная и нужная, местами спорная, впрочем как и спорен сам роман. Мне кажется, что в первую очередь к этому роману необходимо относиться как к художественному произведению и не требовать от автора строгого соблюдения "правды жизни", особенно в отношении Сталинградской битвы. Правды войны не существует и на сегодня, а роман написан более 50 лет назад. Тем более не правомерно сравнивать этот роман с "Тихим Доном" Шолохова или с "Войной и мир" Льва Толстого, с романами о любви на фоне великих событий. Роман Гроссмана-политический роман, в первую очередь, и конечно он не является всем и всё о Великой Отечественной войне. Но при этом, этот роман -одно из крупнейших явлений второй половины 20-ого века в советской литературе по поставленным в нём вопросам жизни целого поколения советских граждан. Собственно говоря, этот роман-написан Гроссманом как бы в заключении "Чёрной книги"(совместно с И.Эренбургом) и повестью "Всё течёт". Мне представляется, что написать полноценное художественное произведение о Великой Отечественной войне просто не возможно в силу продолжительности этого события, в силу громадности территории, на которой происходили события. Мне кажется, что написать объективное публицистическое произведение, о чём вы упоминаете по отношению к роману Гроссмана, невозможно в силу опять же вышеприведённых причин и закрытости целого ряда важнейших источников документов. Мне представляется этот роман, как попытка автора ответить самому себе и представителям своего поколения на то, что случилось в России с октября 1917 года по 1953 годы. Но вот прошло 100 лет со времени Октябрьской революции, а общество до сих пор, а профессионалы историки до сих пор спорят о путях развития нашей страны. С уважением,Григорий
Григорий Варшавский 14.06.2017 07:51 • Заявить о нарушении
Уважаемый Игорь! сожалению так сложилось, что я давно не обращался к вашему творчеству. И вот теперь прочитал вашу большую статью о романе В. Гроссмана "Жизнь и Судьба". Что бы я хотел сказать? Статья безусловно интересная и нужная, местами спорная, впрочем как и спорен сам роман. Мне кажется, что в первую очередь к этому роману необходимо относиться как к художественному произведению и не требовать от автора строгого соблюдения "правды жизни", особенно в отношении Сталинградской битвы. Правды войны не существует и на сегодня, а роман написан более 50 лет назад. Тем более не правомерно сравнивать этот роман с "Тихим Доном" Шолохова или с "Войной и мир" Льва Толстого, с романами о любви на фоне великих событий. Роман Гроссмана-политический роман, в первую очередь, и конечно он не является всем и всё о Великой Отечественной войне. Но при этом, этот роман -одно из крупнейших явлений второй половины 20-ого века в советской литературе по поставленным в нём вопросам жизни целого поколения советских граждан. Собственно говоря, этот роман-написан Гроссманом как бы в заключении "Чёрной книги"(совместно с И.Эренбургом) и повестью "Всё течёт". Мне представляется, что написать полноценное художественное произведение о Великой Отечественной войне просто не возможно в силу продолжительности этого события, в силу громадности территории, на которой происходили события. Мне кажется, что написать объективное публицистическое произведение, о чём вы упоминаете по отношению к роману Гроссмана, невозможно в силу опять же вышеприведённых причин и закрытости целого ряда важнейших источников документов. Мне представляется этот роман, как попытка автора ответить самому себе и представителям своего поколения на то, что случилось в России с октября 1917 года по 1953 годы. Но вот прошло 100 лет со времени Октябрьской революции, а общество до сих пор, а профессионалы историки до сих пор спорят о путях развития нашей страны. С уважением,Григорий
Григорий Варшавский 14.06.2017 07:51 • Заявить о нарушении
Уважаемый Григорий, рад вновь приветствовать Вас! Спасибо, что уделили внимание и, тем более, написали аргументированный отзыв.
Мне кажется, на большинство Ваших замечаний дан ответ в моем тексте. К примеру, почему в художественном произведении не следует давать искаженное описание исторических (на самом деле исторических) событий, более того, почему это делать противопоказано. Я постарался показать также, что обиды и претензии автора к советской власти не должны привести к искажению всей многозначной картины боевого пути Красной Армии, которая в предельно трагических обстоятельствах смогла победить невиданно сильного врага, не должны толкать на изображение большинства советских военачальников в том виде, в каком они представлены в романе. А ведь подобная тональность изложения исходит, как это ни печально, из основного тезиса автора — утверждаемого тождества между нацизмом и советской властью. Странно, что Гроссмана не остановило даже нацистское «окончательное решение еврейского вопроса», с которым он был знаком, как никто другой.
Ну а насчет невозможности адекватно изобразить войну сегодня из-за «закрытости целого ряда важнейших источников и документов» - тут, мне кажется, Вы ошибаетесь. Препятствует этому политизация исторического знания. Но в те годы, когда писал свой роман Гроссман, положение с документами и источниками было намного сложнее. Однако, он же участник тех событий, он был знаком со своими героями, поэтому мог получить из первых рук многое из того, с чем по открывшимся источникам познакомились мы только сегодня.
С пожеланиями здоровья и творческих успехов — Игроь Абросимов.
Игорь Абросимов 14.06.2017 10:49 Заявить о нарушении
Мне кажется, на большинство Ваших замечаний дан ответ в моем тексте. К примеру, почему в художественном произведении не следует давать искаженное описание исторических (на самом деле исторических) событий, более того, почему это делать противопоказано. Я постарался показать также, что обиды и претензии автора к советской власти не должны привести к искажению всей многозначной картины боевого пути Красной Армии, которая в предельно трагических обстоятельствах смогла победить невиданно сильного врага, не должны толкать на изображение большинства советских военачальников в том виде, в каком они представлены в романе. А ведь подобная тональность изложения исходит, как это ни печально, из основного тезиса автора — утверждаемого тождества между нацизмом и советской властью. Странно, что Гроссмана не остановило даже нацистское «окончательное решение еврейского вопроса», с которым он был знаком, как никто другой.
Ну а насчет невозможности адекватно изобразить войну сегодня из-за «закрытости целого ряда важнейших источников и документов» - тут, мне кажется, Вы ошибаетесь. Препятствует этому политизация исторического знания. Но в те годы, когда писал свой роман Гроссман, положение с документами и источниками было намного сложнее. Однако, он же участник тех событий, он был знаком со своими героями, поэтому мог получить из первых рук многое из того, с чем по открывшимся источникам познакомились мы только сегодня.
С пожеланиями здоровья и творческих успехов — Игроь Абросимов.
Игорь Абросимов 14.06.2017 10:49 Заявить о нарушении
Игорь, ну вы же не будете утверждать, что в исторических романах Алексея Толстого ("Хождение по мукам") или Льва Толстого( "Война и мир") в описаниях военных действий в периоды соответственно Гражданской войны и первой Отечественной соблюдены все документальные подробности, в том числе и в описании действительно существовавших военных героев? уть художественного произведения совершенно не в этом. Читателю совершенно всё равно, кто скрывается в действительности под тем или иным именем. Да и задача писателя не в этом.
Григорий Варшавский 14.06.2017 14:24 Заявить о нарушении
Григорий Варшавский 14.06.2017 14:24 Заявить о нарушении
Григорий, я утверждаю другое. Из очерка следует, что в результате внеисторического показа событий Сталинградской битвы, а также искажения образов реально существовавших героев, автор создал вполне определенное представление о нашей армии, показанной в ходе судьбоносной (по утверждению самого автора) битвы. Если Вы повнимательнее прочитаете очерк (еще лучше перечитаете роман и приложите к нему наш сегодняшний политический опыт), то в этом, мне кажется, убедитесь сами. Такая историческая аберрация, рискую повториться, была просто необходима, чтобы и на данном примере продемонстрировать бесчеловечную сущность строя, который Гроссман приравнивал к нацизму, а нашу победу под Сталинградом представить как торжество несвободы, навязанной народу Сталиным.
Я не хочу расширять рамки дискуссии на «Хождение по мукам» (в состав этого произведения входит, кстати, повесть «Хлеб», прославляющая Сталина). Ибо А.Толстой выполнял вполне определенный социальный заказ. Что касается «Войны и мира», то подобных «Жизни и судьбе» явных ляпов, связанных военной историей и оперативно-тактическим искусством того времени, там мы не найдем. Да, объяснение происшедших событий войны 1812 года отличается от наиболее распространенных современных взглядов. Но это совсем другое дело, тем более, наш классик не «поливал» своих героев, которые живота своего не жалели, выполняя свой долг. А тут что Чуйков, что Толбухин, что наиболее подготовленные военачальники Красной Армии, которых подбирали для укомплектования танковых и механизированных соединений, представлены далеко не так, какими в свое время их мог наблюдать сам Гроссман (ведь он, пользуясь статусом военного корреспондента центральной печати, нередко выходил на самые верха). «Читателю совершенно всё равно, кто скрывается в действительности под тем или иным именем» - пишите Вы. Да, очень жаль, если нам, «благодарным потомкам», все они на одно лицо. Но я все же надеюсь на иное, более того, думаю, что такие плевки в прошлое многие воспринимают болезненно.
Однако, повторяю, я не хотел бы дискутировать вокруг этих двух романов — тут отдельная тема. Именно поэтому я «пропустил» Ваше утверждение, что «Война и мир» (как и «Тихий Дон») роман о любви. Роман о любви (и также весьма условно) — это «Мадам Бовари».
Игорь Абросимов 14.06.2017 16:45 Заявить о нарушении
Я не хочу расширять рамки дискуссии на «Хождение по мукам» (в состав этого произведения входит, кстати, повесть «Хлеб», прославляющая Сталина). Ибо А.Толстой выполнял вполне определенный социальный заказ. Что касается «Войны и мира», то подобных «Жизни и судьбе» явных ляпов, связанных военной историей и оперативно-тактическим искусством того времени, там мы не найдем. Да, объяснение происшедших событий войны 1812 года отличается от наиболее распространенных современных взглядов. Но это совсем другое дело, тем более, наш классик не «поливал» своих героев, которые живота своего не жалели, выполняя свой долг. А тут что Чуйков, что Толбухин, что наиболее подготовленные военачальники Красной Армии, которых подбирали для укомплектования танковых и механизированных соединений, представлены далеко не так, какими в свое время их мог наблюдать сам Гроссман (ведь он, пользуясь статусом военного корреспондента центральной печати, нередко выходил на самые верха). «Читателю совершенно всё равно, кто скрывается в действительности под тем или иным именем» - пишите Вы. Да, очень жаль, если нам, «благодарным потомкам», все они на одно лицо. Но я все же надеюсь на иное, более того, думаю, что такие плевки в прошлое многие воспринимают болезненно.
Однако, повторяю, я не хотел бы дискутировать вокруг этих двух романов — тут отдельная тема. Именно поэтому я «пропустил» Ваше утверждение, что «Война и мир» (как и «Тихий Дон») роман о любви. Роман о любви (и также весьма условно) — это «Мадам Бовари».
Игорь Абросимов 14.06.2017 16:45 Заявить о нарушении
Игорь,роман "Война и мир" безусловно в первую очередь роман о любви женщин к мужчинам и мужчин к женщинам и о любви россиян к России. Роман "Тихий Дон" это безусловно роман о любви Григория и Аксиньи, о любви Наталии к Григорию и так далее. Без показа такой любви в обоих романах, эти романы были бы рядовыми романами, повествующими об определённых исторических событиях.
Григорий Варшавский 14.06.2017 17:26 Заявить о нарушении
Григорий Варшавский 14.06.2017 17:26 Заявить о нарушении
Ну что ж, Григорий, Вы меня втягивайте в полемику, которая не имеет прямого отношения к теме очерка.
Что можно сказать по поводу вашего последнего замечания? Любовная линия, отношения мужчины и женщины, присутствуют в любом романе (даже в "Что делать?" Чернышевского), но от этого он не становится "романом о любви". Роман как литературный жанр изображает жизнь человека в ее развитии и стремлениях. У Толстого и Шолохова любовные отношения выписаны необычайно ярко, что и сделало их существенной стороной этих произведений. Но Вы наверное забыли, что в "Жизни и судьбе", как и в любом романе, также присутствуют "любовные линии", которым уделено немало внимания. Как и некоторые другие повороты сюжета, несмотря на присутствие в тексте, они получились очень бледными, во многом умозрительными, о них вряд ли вспоминается после прочтения произведения. Тут все дело в мастерстве... Надо сказать, по-настоящему взволнованно, с подлинным художественным наполнением, в "Жизни и судьбе" можно встретить не так уж много эпизодов (об эпизодах этих я писал в очерке, не буду повторяться) и все они к любовным линиям отношения не имеют.
Замечу дополнительно, что на пике популярности (вторая половина 80-ых) "Жизнь и судьбу" сравнивали с "Войной и миром" (я лишь возразил против такого сравнения, а вовсе не стремился сопоставить), это было общим местом в откликах на роман. Противоположные мнения, если они и были, просто-напросто глушились всеобщим восхищением. Политическая востребованность, нацеленность на сокрушение потерявшего доверие советского режима затмевали все другие соображения и оценки.
Данное обстоятельство очевидно сегодня, когда изменились времена и многое предстало в совершенно ином свете, чем тогда, более трех десятилетий назад...
Игорь Абросимов 14.06.2017 19:38 Заявить о нарушении
Что можно сказать по поводу вашего последнего замечания? Любовная линия, отношения мужчины и женщины, присутствуют в любом романе (даже в "Что делать?" Чернышевского), но от этого он не становится "романом о любви". Роман как литературный жанр изображает жизнь человека в ее развитии и стремлениях. У Толстого и Шолохова любовные отношения выписаны необычайно ярко, что и сделало их существенной стороной этих произведений. Но Вы наверное забыли, что в "Жизни и судьбе", как и в любом романе, также присутствуют "любовные линии", которым уделено немало внимания. Как и некоторые другие повороты сюжета, несмотря на присутствие в тексте, они получились очень бледными, во многом умозрительными, о них вряд ли вспоминается после прочтения произведения. Тут все дело в мастерстве... Надо сказать, по-настоящему взволнованно, с подлинным художественным наполнением, в "Жизни и судьбе" можно встретить не так уж много эпизодов (об эпизодах этих я писал в очерке, не буду повторяться) и все они к любовным линиям отношения не имеют.
Замечу дополнительно, что на пике популярности (вторая половина 80-ых) "Жизнь и судьбу" сравнивали с "Войной и миром" (я лишь возразил против такого сравнения, а вовсе не стремился сопоставить), это было общим местом в откликах на роман. Противоположные мнения, если они и были, просто-напросто глушились всеобщим восхищением. Политическая востребованность, нацеленность на сокрушение потерявшего доверие советского режима затмевали все другие соображения и оценки.
Данное обстоятельство очевидно сегодня, когда изменились времена и многое предстало в совершенно ином свете, чем тогда, более трех десятилетий назад...
Игорь Абросимов 14.06.2017 19:38 Заявить о нарушении
Вот в отношении сравнения "Войны и мира" и "Жизнь и судьба" вы совершенно правы. но вам бы об этом написать не теперь, а тогда, когда вышел роман Гроссмана. А сегодня развенчивание этого романа, как выдающегося, просто запоздало. Да и выход самого романа несколько запоздал(на 30 лет с момента написания). Но это судьба всех политических романов.
Григорий Варшавский 14.06.2017 21:11 Заявить о нарушении
Григорий Варшавский 14.06.2017 21:11 Заявить о нарушении
Совершенно с Вами согласен, Григорий - мне бы тогда написать. Но..., как и вся «демократическая общественность» того времени, которая ходила на 100-тыс. митинги и вслед за Юрием Афанасьевым скандировала - «если мы едины — мы непобедимы», был я не умнее других их участников, готовых по неведению вместе с водой выплеснуть и ребенка. В собственных глазах меня извиняет лишь то, что не остался на прежнем уровне политической культуры, как некоторые другие, а хоть в чем-то продвинулся. Кстати, политически роман не запоздал, он появился в печати как раз во-время и был поэтому так востребован. Даже те, кто его не читал (не все же читатели толстых книг!) по газетным статьям (газеты тогда все читали!) знал его основные положения.
Почему же сегодня, столь запоздало по Вашему мнению, я все же занялся «развенчиванием» романа? Да потому, что лучше поздно, чем никогда.
Тем более, сквозная тема этого произведения — тождество нацизма и советской системы, которую проповедовал Гроссман (причем с чужого голоса, я писал, что это не его идея), в наши дни набирает силу. И не просто так, в отвлеченном историческом плане, а с прицелом ударить по современной России, которая, как известно, является правопреемницей СССР. Оплевывание нашего прошлого прочно вошло в инструментарий подобной критики и многое, о чем писал Гроссман, а не только данная сквозная идея,находит сегодня место в этой нечистой игре. Именно поэтому, мне кажется, «Жизнь и судьба» не потеряла определенного политико-исторического значения. Поэтому и обсуждение его своевременно. Так мне кажется...
Игорь Абросимов 14.06.2017 22:33 Заявить о нарушении
Почему же сегодня, столь запоздало по Вашему мнению, я все же занялся «развенчиванием» романа? Да потому, что лучше поздно, чем никогда.
Тем более, сквозная тема этого произведения — тождество нацизма и советской системы, которую проповедовал Гроссман (причем с чужого голоса, я писал, что это не его идея), в наши дни набирает силу. И не просто так, в отвлеченном историческом плане, а с прицелом ударить по современной России, которая, как известно, является правопреемницей СССР. Оплевывание нашего прошлого прочно вошло в инструментарий подобной критики и многое, о чем писал Гроссман, а не только данная сквозная идея,находит сегодня место в этой нечистой игре. Именно поэтому, мне кажется, «Жизнь и судьба» не потеряла определенного политико-исторического значения. Поэтому и обсуждение его своевременно. Так мне кажется...
Игорь Абросимов 14.06.2017 22:33 Заявить о нарушении
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Уважаемый Игорь, добрый день!
Собрался писать Вам свои заметки по главе «Антисемитизм», но тут открылись интересные факты по вопросу о художественной оценке романа. Меня очень напрягла оценка, данная роману Твардовским. Необъяснимо уничижительная, в несвойственных Твардовскому разнузданных выражениях («мазня» и пр.) – просто-таки роняющая в моем представлении образ Твардовского.
Но вот его «Новомирский дневник» (издан в 2009, изд-во ПРОЗАиК).
И что я увидел там (том 1, стр. 528, о романе «Жизнь и судьба»):
«Самое сильное литературное впечатление за, может, быть, многие годы. Вещь так значительна, что она выходит далеко и решительно за рамки литературы. В сравнении с ней «Доктор Живаго» и «Хлеб единый» – детские штучки».
Как это объяснить? Вернее, как объяснить иной, уничижительный отзыв?
Могу предоставить документированной пока только такую историю отношений Твардовского и Гроссмана, возможно, не полную.
В самом конце 40-х гг началась мучительная для Гроссмана эпопея по напечатанию 1-й части дилогии, романа «За правое дело», первоначально называвшегося «Сталинград».
Я опущу подробности переделок и купирований, бесконечных обсуждений, они описаны и известны. Отзывы коллег были полярны. Но тут тоже надо учитывать влияние зависти и проявлений бытового антисемитизма. Встречал (где – у Липкина?) переданную кем-то фразу Шолохова (по памяти привожу): «Как это? Роман о величайшей битве – напишет еврей?») После этого якобы Гроссман сменил название на «За правое дело».
Роман был отдан в «Новый мир» Твардовскому. Твардовский, как он сам писал, «влюбился» в эту вещь. И делал всё, чтобы напечатать. Обращался даже к Поскрёбышеву, поскольку напрямую через отдел культуры ЦК не пропускали.
С Гроссманом было много споров, Твардовский помогал редактировать роман. У Липкина есть, как они ссорились в процессе.
Летом-осенью 52 года роман был напечатан с множеством правок, купюр и искажений.
Потом был взрыв читательского интереса.
Потом, следом, в 1953, взрыв разгромной убойной критики.
Весной 1953 Твардовский публично покаялся на заседании правления СП за публикацию «реакционного» романа.
Вскоре оказалось, что Твардовский поспешил. Времена менялись. Травить Гроссмана перестали. С 1954 роман выходил в Воениздате несколькими изданиями, книжкой.
Гроссман был обижен на Твардовского.
Тогда, видимо, и возникли в «Жизни и судьбе» строки о крестьянском поэте.
Факт тот, что «Жизнь и судьбу» под влиянием обиды он отдал не в «Новый мир», а в журнал «Знамя».
Однако экземпляр романа дал прочитать Твардовскому, и тот хранил его в редакции в сейфе. Его изъяли тоже.
Потом разразилась катастрофа. Интересно, что, к своей чести, Твардовский ходатайствовал перед Поликарповым (отдел пропаганды ЦК) о возвращении романа Гроссману. И пытался уговорить Гроссмана на купюры – но теперь тот не соглашался.
На этом не закончились смены настроений в их отношениях.
В 1962 Гроссман написал заметки о поездке на Кавказ, «Добро вам!» И отдал в «Новый мир». Твардовскому заметки понравились, он согласился напечатать.
Ссора произошла из-за абзаца в конце очерка, который цензура требовала убрать.
Повесть была завёрстана в номер, и Твардовский, не согласовав с Гроссманом, дал цензору согласие вырезать требуемое.
Интересна его фраза в редакции (она есть и в дневнике, и у Лакшина):
«Буду просить его переделать конец. Не только потому, что цензор не пускает, но и сам думаю: ни одному народу, в том числе и еврейскому, нельзя давать привилегию страдания».
Тут Твардовский чувствовал себя, видимо, задетым: Гроссман смог открыто сказать о судьбе евреев, Твардовский о коллективизации – нет.
Твардовский встал на сторону цензуры и спровоцировал Гроссмана на скандал. Лакшин приводит слова зам. гл. редактора: «конфликт серьёзный, и чем кончится, сказать трудно».
Конфликт так и остался. В итоге Твардовский объявил: «Тот случай, когда надо идти хлопотать за то, чему не сочувствуешь. Гроссман – бык дурной. Снимайте! (из номера)».
Ну вот, судите сами, когда и как могли возникнуть слова Твардовского, упомянутые Вами.
Мне, по крайней мере, стало понятней и спокойней.
Возможно, для Твардовского печатание «Ивана Денисовича» Солженицина было в какой-то мере реабилитацией перед собой самим после истории с Гроссманом. Но и с Солженицыным пойти до конца ему не удалось…
Интересно, что в 1961 Виктор Некрасов приходил домой к Гроссману. По данным прослушки (!) было застолье, Гроссман жаловался о судьбе романа, Некрасов сказал: «Вы написали правду, а мы все пишем жалкую полуправду. Горжусь своей дружбой с вами». (Сборник «Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958-1964»)
С неизменным уважением!
Григорий Лыков.
Григорий Лыков 22.08.2016 18:30 • Заявить о нарушении
Уважаемый Игорь, добрый день!
Собрался писать Вам свои заметки по главе «Антисемитизм», но тут открылись интересные факты по вопросу о художественной оценке романа. Меня очень напрягла оценка, данная роману Твардовским. Необъяснимо уничижительная, в несвойственных Твардовскому разнузданных выражениях («мазня» и пр.) – просто-таки роняющая в моем представлении образ Твардовского.
Но вот его «Новомирский дневник» (издан в 2009, изд-во ПРОЗАиК).
И что я увидел там (том 1, стр. 528, о романе «Жизнь и судьба»):
«Самое сильное литературное впечатление за, может, быть, многие годы. Вещь так значительна, что она выходит далеко и решительно за рамки литературы. В сравнении с ней «Доктор Живаго» и «Хлеб единый» – детские штучки».
Как это объяснить? Вернее, как объяснить иной, уничижительный отзыв?
Могу предоставить документированной пока только такую историю отношений Твардовского и Гроссмана, возможно, не полную.
В самом конце 40-х гг началась мучительная для Гроссмана эпопея по напечатанию 1-й части дилогии, романа «За правое дело», первоначально называвшегося «Сталинград».
Я опущу подробности переделок и купирований, бесконечных обсуждений, они описаны и известны. Отзывы коллег были полярны. Но тут тоже надо учитывать влияние зависти и проявлений бытового антисемитизма. Встречал (где – у Липкина?) переданную кем-то фразу Шолохова (по памяти привожу): «Как это? Роман о величайшей битве – напишет еврей?») После этого якобы Гроссман сменил название на «За правое дело».
Роман был отдан в «Новый мир» Твардовскому. Твардовский, как он сам писал, «влюбился» в эту вещь. И делал всё, чтобы напечатать. Обращался даже к Поскрёбышеву, поскольку напрямую через отдел культуры ЦК не пропускали.
С Гроссманом было много споров, Твардовский помогал редактировать роман. У Липкина есть, как они ссорились в процессе.
Летом-осенью 52 года роман был напечатан с множеством правок, купюр и искажений.
Потом был взрыв читательского интереса.
Потом, следом, в 1953, взрыв разгромной убойной критики.
Весной 1953 Твардовский публично покаялся на заседании правления СП за публикацию «реакционного» романа.
Вскоре оказалось, что Твардовский поспешил. Времена менялись. Травить Гроссмана перестали. С 1954 роман выходил в Воениздате несколькими изданиями, книжкой.
Гроссман был обижен на Твардовского.
Тогда, видимо, и возникли в «Жизни и судьбе» строки о крестьянском поэте.
Факт тот, что «Жизнь и судьбу» под влиянием обиды он отдал не в «Новый мир», а в журнал «Знамя».
Однако экземпляр романа дал прочитать Твардовскому, и тот хранил его в редакции в сейфе. Его изъяли тоже.
Потом разразилась катастрофа. Интересно, что, к своей чести, Твардовский ходатайствовал перед Поликарповым (отдел пропаганды ЦК) о возвращении романа Гроссману. И пытался уговорить Гроссмана на купюры – но теперь тот не соглашался.
На этом не закончились смены настроений в их отношениях.
В 1962 Гроссман написал заметки о поездке на Кавказ, «Добро вам!» И отдал в «Новый мир». Твардовскому заметки понравились, он согласился напечатать.
Ссора произошла из-за абзаца в конце очерка, который цензура требовала убрать.
Повесть была завёрстана в номер, и Твардовский, не согласовав с Гроссманом, дал цензору согласие вырезать требуемое.
Интересна его фраза в редакции (она есть и в дневнике, и у Лакшина):
«Буду просить его переделать конец. Не только потому, что цензор не пускает, но и сам думаю: ни одному народу, в том числе и еврейскому, нельзя давать привилегию страдания».
Тут Твардовский чувствовал себя, видимо, задетым: Гроссман смог открыто сказать о судьбе евреев, Твардовский о коллективизации – нет.
Твардовский встал на сторону цензуры и спровоцировал Гроссмана на скандал. Лакшин приводит слова зам. гл. редактора: «конфликт серьёзный, и чем кончится, сказать трудно».
Конфликт так и остался. В итоге Твардовский объявил: «Тот случай, когда надо идти хлопотать за то, чему не сочувствуешь. Гроссман – бык дурной. Снимайте! (из номера)».
Ну вот, судите сами, когда и как могли возникнуть слова Твардовского, упомянутые Вами.
Мне, по крайней мере, стало понятней и спокойней.
Возможно, для Твардовского печатание «Ивана Денисовича» Солженицина было в какой-то мере реабилитацией перед собой самим после истории с Гроссманом. Но и с Солженицыным пойти до конца ему не удалось…
Интересно, что в 1961 Виктор Некрасов приходил домой к Гроссману. По данным прослушки (!) было застолье, Гроссман жаловался о судьбе романа, Некрасов сказал: «Вы написали правду, а мы все пишем жалкую полуправду. Горжусь своей дружбой с вами». (Сборник «Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958-1964»)
С неизменным уважением!
Григорий Лыков.
Григорий Лыков 22.08.2016 18:30 • Заявить о нарушении
Добрый вечер (у нас) Григорий,
разночтение в откликах А.Т. на «Жизнь и судьбу» можно объяснить по-разному. Но надо иметь в ввиду, что цитированное мною записано было в дневнике, который не предназначался для посторонних глаз. То, что вы приводите, вероятно, было сказано (написано) с тем, чтобы как-то защитить роман, вернее автора. Будучи редактором «Нового мира» Твардовский просто вынужден был вести политические игры. А то, что написано в дневнике для себя, фиксирует его не предназначенное для чужих ушей и глаз отношение. Это совсем другое дело. Что бы до того или после того не делал и не говорил Твардовский, оценка, которая дана, останется.
Неблагодарное дело, особенно когда это касается среды творческой, анализировать что и кто о ком говорил. О том, какие интриги плелись в среде писателей, хорошо известно (имею на этот счет личные воспоминания). Ну и что из этого? Тем более, личные отношения, к примеру, между Твардовским и Гроссманом, не относятся к моей теме. Я написал о публичном унижении в романе Твардовского и Чуйкова только для того, чтобы показать — такие вещи в литературном произведении выглядят всегда и везде крайне неприглядно. В СССР такое напечатать было нельзя, а в любом правовом государстве вызвало бы крупный скандал и большие неприятности для автора. Вот Вы написали, что записанная «ДЛЯ СЕБЯ» фраза Твардовского Вас огорчила, а меня огорчило, что в подобном свете ПУБЛИЧНО выставлены два достойных человека, которые честно послужили своей стране. Но это, кстати, образ Гроссмана в моем сознании не уронило. Всякое случается (известный феномен «двойничества» - личность неоднозначна).
Замечу в этой связи про замечание Ваше: «Встречал (где – у Липкина?) переданную кем-то фразу Шолохова (по памяти привожу): «Как это? Роман о величайшей битве – напишет еврей?» Я не знаю наверняка как относился Шолохов к евреям. Но если кто-то сказал Липкину, что Шолохов подобным образом выразился — это не говорит о том, что он антисемит (в адекватном, естественно, понимании этого определения). Неизвестно сказал так или нет вообще, а если сказал, то так или не совсем так, что имел в виду, - может быть это корреспондент Липкина или сам Липкин, самый близкий друг Гроссмана, так понял...
С благодарностью за внимание и лучшими пожеланиями — Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 22.08.2016 20:47 Заявить о нарушении
разночтение в откликах А.Т. на «Жизнь и судьбу» можно объяснить по-разному. Но надо иметь в ввиду, что цитированное мною записано было в дневнике, который не предназначался для посторонних глаз. То, что вы приводите, вероятно, было сказано (написано) с тем, чтобы как-то защитить роман, вернее автора. Будучи редактором «Нового мира» Твардовский просто вынужден был вести политические игры. А то, что написано в дневнике для себя, фиксирует его не предназначенное для чужих ушей и глаз отношение. Это совсем другое дело. Что бы до того или после того не делал и не говорил Твардовский, оценка, которая дана, останется.
Неблагодарное дело, особенно когда это касается среды творческой, анализировать что и кто о ком говорил. О том, какие интриги плелись в среде писателей, хорошо известно (имею на этот счет личные воспоминания). Ну и что из этого? Тем более, личные отношения, к примеру, между Твардовским и Гроссманом, не относятся к моей теме. Я написал о публичном унижении в романе Твардовского и Чуйкова только для того, чтобы показать — такие вещи в литературном произведении выглядят всегда и везде крайне неприглядно. В СССР такое напечатать было нельзя, а в любом правовом государстве вызвало бы крупный скандал и большие неприятности для автора. Вот Вы написали, что записанная «ДЛЯ СЕБЯ» фраза Твардовского Вас огорчила, а меня огорчило, что в подобном свете ПУБЛИЧНО выставлены два достойных человека, которые честно послужили своей стране. Но это, кстати, образ Гроссмана в моем сознании не уронило. Всякое случается (известный феномен «двойничества» - личность неоднозначна).
Замечу в этой связи про замечание Ваше: «Встречал (где – у Липкина?) переданную кем-то фразу Шолохова (по памяти привожу): «Как это? Роман о величайшей битве – напишет еврей?» Я не знаю наверняка как относился Шолохов к евреям. Но если кто-то сказал Липкину, что Шолохов подобным образом выразился — это не говорит о том, что он антисемит (в адекватном, естественно, понимании этого определения). Неизвестно сказал так или нет вообще, а если сказал, то так или не совсем так, что имел в виду, - может быть это корреспондент Липкина или сам Липкин, самый близкий друг Гроссмана, так понял...
С благодарностью за внимание и лучшими пожеланиями — Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 22.08.2016 20:47 Заявить о нарушении
Добрый день, Игорь!
Маленькую ремарку, буквально слово.
Во-первых, вчера скачал Вашу работу себе, чтобы иметь перед глазами в случае необходимости.
Мне, бывает, приходится вести дискуссии с людьми разных крайностей во взглядах на советскую историю, как с нигилистами, так и с неосталинистами. В этом отношении Ваш очерк сталинского СССР очень полезен будет своей взвешенностью, просто неоценим.
Ну а что касается "Новомирского дневника" Твардовского... так это и есть его дневник. Покопаюсь, посмотрю ещё, откуда возникла (и когда по времени) запись, которую Вы привели. Для себя, разумеется.
В дрязгах писателей, конечно, копаться бессмысленно. Я и не думаю утверждать об антисемитизме Шолохова, да никто это делать не будет. Тем не менее, такой апокриф, нет ли, имеется в истории культуры. (Кстати, не факт, что у Липкина. По памяти привёл).
Смысл показанного мной в том, что Твардовский (невзирая на дрязги) высоко оценивал не только "Жизнь", но и "Правое дело" и бился отчаянно за публикацию 1-й книги и как минимум пытался способствовать появлению второй. Вот, собственно всё.
Для меня это факт.
А публичным унижением Гроссман ответил на публичное унижение (и предательство) Твардовским его романа весной 53-го на заседании правления Союза писателей.
Но, как всегда, ни в коей мере не навязываю Вам ничего.
Про унижение Чуйкова тоже не соглашусь. Портрет его в книге - многокрасочный. Но надеюсь об этом написать отдельно, - если, конечно, не утомлю Вас замечаниями.
С уважением! Григорий.
Григорий Лыков 23.08.2016 06:18 Заявить о нарушении
Маленькую ремарку, буквально слово.
Во-первых, вчера скачал Вашу работу себе, чтобы иметь перед глазами в случае необходимости.
Мне, бывает, приходится вести дискуссии с людьми разных крайностей во взглядах на советскую историю, как с нигилистами, так и с неосталинистами. В этом отношении Ваш очерк сталинского СССР очень полезен будет своей взвешенностью, просто неоценим.
Ну а что касается "Новомирского дневника" Твардовского... так это и есть его дневник. Покопаюсь, посмотрю ещё, откуда возникла (и когда по времени) запись, которую Вы привели. Для себя, разумеется.
В дрязгах писателей, конечно, копаться бессмысленно. Я и не думаю утверждать об антисемитизме Шолохова, да никто это делать не будет. Тем не менее, такой апокриф, нет ли, имеется в истории культуры. (Кстати, не факт, что у Липкина. По памяти привёл).
Смысл показанного мной в том, что Твардовский (невзирая на дрязги) высоко оценивал не только "Жизнь", но и "Правое дело" и бился отчаянно за публикацию 1-й книги и как минимум пытался способствовать появлению второй. Вот, собственно всё.
Для меня это факт.
А публичным унижением Гроссман ответил на публичное унижение (и предательство) Твардовским его романа весной 53-го на заседании правления Союза писателей.
Но, как всегда, ни в коей мере не навязываю Вам ничего.
Про унижение Чуйкова тоже не соглашусь. Портрет его в книге - многокрасочный. Но надеюсь об этом написать отдельно, - если, конечно, не утомлю Вас замечаниями.
С уважением! Григорий.
Григорий Лыков 23.08.2016 06:18 Заявить о нарушении
Григорий, соглашусь, что мнение Твардовского о романе Гроссмана было неоднозначным, менялось в зависимости от неизвестных нам (мне) причин (обстоятельств лит.-полит. ситуации, настроений и пр.). У меня как читателя одно отношение к роману, у Вас, как у специалиста, другое. В очерке я опираюсь на мнения (и не только Твардовского), которые утверждают близкую мне точку зрения, неоднократно оговариваясь, что очень многие, даже большинство приняло произведение восторженно.
Мережковский, кстати, не любил Толстого, его творчество, но по свидетельству Гиппиус, посетив Ясную Поляну, не обошелся без комплиментов. (Можно, таким образом, ссылаясь на то, а потом на другое, утверждать то одно, то другое.) Чехову не нравился Достоевский, Бунин терпеть его не мог. Ну и что из этого? (Достоевский остается Достоевским).
Поэтому взгляд на то, что "Жизнь и судьбу" не следует по своим художественным достоинствам ставить рядом с "Войной и миром" и "Тихим Доном" не является странным и разделяется не только мною...
Вот что я вынес из нашего обмена мнениями по данному вопросу...
Насчет Чуйкова. Это - конкретная историческая фигура. Не к лицу автору, рисуя его образ (это же не вымышленный герой!) приписывать ему недостойные поступки, которые фигурируют в байках людей, Чуйкову не симпатизировавших. Или, к примеру, фантазировать насчет поведения Толбухина в ходе наступления под Сталинградом. Причем картина, нарисованная Гроссманом, бросает на него тень как на военачальника, вполне вписываясь при этом в образ советского военного руководителя, который рисуют нам "ревизионисты" от истории той войны (как и облик Чуйкова).
С лучшими пожеланиями - Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 23.08.2016 11:51 Заявить о нарушении
Мережковский, кстати, не любил Толстого, его творчество, но по свидетельству Гиппиус, посетив Ясную Поляну, не обошелся без комплиментов. (Можно, таким образом, ссылаясь на то, а потом на другое, утверждать то одно, то другое.) Чехову не нравился Достоевский, Бунин терпеть его не мог. Ну и что из этого? (Достоевский остается Достоевским).
Поэтому взгляд на то, что "Жизнь и судьбу" не следует по своим художественным достоинствам ставить рядом с "Войной и миром" и "Тихим Доном" не является странным и разделяется не только мною...
Вот что я вынес из нашего обмена мнениями по данному вопросу...
Насчет Чуйкова. Это - конкретная историческая фигура. Не к лицу автору, рисуя его образ (это же не вымышленный герой!) приписывать ему недостойные поступки, которые фигурируют в байках людей, Чуйкову не симпатизировавших. Или, к примеру, фантазировать насчет поведения Толбухина в ходе наступления под Сталинградом. Причем картина, нарисованная Гроссманом, бросает на него тень как на военачальника, вполне вписываясь при этом в образ советского военного руководителя, который рисуют нам "ревизионисты" от истории той войны (как и облик Чуйкова).
С лучшими пожеланиями - Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 23.08.2016 11:51 Заявить о нарушении
Игорь, не возражаю, абсолютно, против Вашего права на свою точку зрения.
Я это отмечаю всё время.
Единственно, я избегаю сравнивать крупные сочинения между собой: художественность плохо измеряется средствами рационального анализа.
Естественно, люблю и Тихий дон, и Войну и мир. Каждую книгу по своему. У романа Толстого был, например, такой же суровый критик, как Вы у книги Гроссмана: блестящий философ, писатель Константин Леонтьев, в 1891 году охладивший пылкие восторги читателей и доказательно назвавший роман предельно натуралистичным и неправдивым во многих смыслах.
Ну, так что же.
И Толстой читается доныне. И Леонтьев. И уважаемы оба.
Ладно. Еще раз спасибо за Ваш труд! С пожеланием успехов. с уважением,
Григорий.
Григорий Лыков 23.08.2016 13:23 Заявить о нарушении
Я это отмечаю всё время.
Единственно, я избегаю сравнивать крупные сочинения между собой: художественность плохо измеряется средствами рационального анализа.
Естественно, люблю и Тихий дон, и Войну и мир. Каждую книгу по своему. У романа Толстого был, например, такой же суровый критик, как Вы у книги Гроссмана: блестящий философ, писатель Константин Леонтьев, в 1891 году охладивший пылкие восторги читателей и доказательно назвавший роман предельно натуралистичным и неправдивым во многих смыслах.
Ну, так что же.
И Толстой читается доныне. И Леонтьев. И уважаемы оба.
Ладно. Еще раз спасибо за Ваш труд! С пожеланием успехов. с уважением,
Григорий.
Григорий Лыков 23.08.2016 13:23 Заявить о нарушении
P.S. Григорий, небольшое дополнение к нашей полезной дискуссии. Забыл прокомментировать Вашу фразу: «Покопаюсь, посмотрю ещё, откуда возникла (и когда по времени) запись, которую Вы привели. Для себя, разумеется». Не знаю, найдете ли Вы эту запись в новом двухтомном издании «Новомирских дневников». Указанные слова приведены по давнишней публикации — А.Т.Твардовский. Из рабочих тетрадей. «Знамя», 1989, №9, с.200–201.
Игорь Абросимов 23.08.2016 19:59 Заявить о нарушении
Игорь Абросимов 23.08.2016 19:59 Заявить о нарушении
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Полностью согласен с тем, что роман именно назначили выдающимся произведением. Я не антисемит, но слишком часто вижу примеры того, что автора-еврея "автоматом" зачисляют в гении только потому, что он еврей. Если это касается Пастернака, Левитанского, Бродского, то да, соглашусь полностью, но примеривать "лавры Толстого" на Гроссмана - это уж слишком. Слабое место "Жизни и судьбы", это мало художественная манера изложения материала, чрезмерная публицистичность, что сразу выдает в авторе не столько писателя сколько журналиста. В статье приведены сравнения с "Тихим Доном". Бесспорно "Тихий Дон" по всем статьям превосходит "Жизнь и судьбу", хотя тоже, на мой взгляд, далеко не вершина русской литературы 20-го века. По писательскому дарованию (опять же на мой взгляд) не было равных Андрею Платонову.
Виктор Дьяков 05.01.2016 16:14 • Заявить о нарушении
Полностью согласен с тем, что роман именно назначили выдающимся произведением. Я не антисемит, но слишком часто вижу примеры того, что автора-еврея "автоматом" зачисляют в гении только потому, что он еврей. Если это касается Пастернака, Левитанского, Бродского, то да, соглашусь полностью, но примеривать "лавры Толстого" на Гроссмана - это уж слишком. Слабое место "Жизни и судьбы", это мало художественная манера изложения материала, чрезмерная публицистичность, что сразу выдает в авторе не столько писателя сколько журналиста. В статье приведены сравнения с "Тихим Доном". Бесспорно "Тихий Дон" по всем статьям превосходит "Жизнь и судьбу", хотя тоже, на мой взгляд, далеко не вершина русской литературы 20-го века. По писательскому дарованию (опять же на мой взгляд) не было равных Андрею Платонову.
Виктор Дьяков 05.01.2016 16:14 • Заявить о нарушении
Уважаемый Виктор,
спасибо за внимание к моему тексту. Насчет Андрея Платонова — полностью согласен с Вашей оценкой его дарования и творчества. Но я сравнивал «Жизнь и судьбу» с «Тихим Доном» как исторические романы, написанные на реальном историческом материале, в которых фигурируют реально существовавшие герои и описаны реальные, известные исторические события. Поэтому о Платонове в этом контексте речь вести не стоит.
Что касается суждения о том, что «автора-еврея "автоматом" зачисляют в гении только потому, что он еврей», - я бы не стал так утверждать и не могу согласиться с этим утверждением, т. к. оно не верно. Крупных русских писателей Пастернака, Левитанского, Бродского (первый вообще евреем себя не считал) «зачисляли» в гении, из-за их отношений с властью, по политическим соображениям. Особенно это отностится к Пастернаку. Многие, причем обоснованно, считают, что «Доктор Живаго» отнюдь не вершина русского романа. А «назначение» Светланы Алексиевич, которая получила Нобелевскую премию по литературе? Она что крупная писательница, достойная этой премии? Хорошо, что в «гении» ее пока не записали.
С лучшими пожеланиями — Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 05.01.2016 17:37 Заявить о нарушении
спасибо за внимание к моему тексту. Насчет Андрея Платонова — полностью согласен с Вашей оценкой его дарования и творчества. Но я сравнивал «Жизнь и судьбу» с «Тихим Доном» как исторические романы, написанные на реальном историческом материале, в которых фигурируют реально существовавшие герои и описаны реальные, известные исторические события. Поэтому о Платонове в этом контексте речь вести не стоит.
Что касается суждения о том, что «автора-еврея "автоматом" зачисляют в гении только потому, что он еврей», - я бы не стал так утверждать и не могу согласиться с этим утверждением, т. к. оно не верно. Крупных русских писателей Пастернака, Левитанского, Бродского (первый вообще евреем себя не считал) «зачисляли» в гении, из-за их отношений с властью, по политическим соображениям. Особенно это отностится к Пастернаку. Многие, причем обоснованно, считают, что «Доктор Живаго» отнюдь не вершина русского романа. А «назначение» Светланы Алексиевич, которая получила Нобелевскую премию по литературе? Она что крупная писательница, достойная этой премии? Хорошо, что в «гении» ее пока не записали.
С лучшими пожеланиями — Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 05.01.2016 17:37 Заявить о нарушении
Согласен с Вашей оценкой "Доктора Живаго". Пастернак как прозаик значительно слабее Пастернака-поэта, так же, как и Пушкин-поэт намного сильнее Пушкина прозаика. Что касается "нобелевки" Алексиевич, то она целиком на совести сверхполитизированного нобелевского комитета. Именно по политическим причинам, а не за талант получил в свое время премию и Солженицын, а такие большие писатели как Владимир Набоков, Грэм Грин и Курт Воннегут ее не удостоились.
Виктор Дьяков 05.01.2016 18:53 Заявить о нарушении
Виктор Дьяков 05.01.2016 18:53 Заявить о нарушении
Все правильно, только Солженицын все же писатель - "Один день...", "Матренин двор" (не будем, конечно, равнять его с Набоковым), а Алексиевич в подобном ряду - не писатель.
Но все это о литературе художественной, а мой очерк (в нем же не только шестая, заключительная часть) в основном на тему военно-политической истории, в область которой столь неудачно вторгся Гроссман. Хорошо бы, во всяком случае для меня как автора, если бы Вы, человек в прошлом военный, с этой стороны его оценили. Но это, конечно, не просьба прочесть и оценить (текст довольно объемный), а просто напоминание о теме моей публикации...
Игорь Абросимов 05.01.2016 21:09 Заявить о нарушении
Но все это о литературе художественной, а мой очерк (в нем же не только шестая, заключительная часть) в основном на тему военно-политической истории, в область которой столь неудачно вторгся Гроссман. Хорошо бы, во всяком случае для меня как автора, если бы Вы, человек в прошлом военный, с этой стороны его оценили. Но это, конечно, не просьба прочесть и оценить (текст довольно объемный), а просто напоминание о теме моей публикации...
Игорь Абросимов 05.01.2016 21:09 Заявить о нарушении
Рецензия на «Перечитывая роман Василия Гроссмана - 6» (Игорь Абросимов)
Вашим оппонентам, Игорь, у которых в качестве аргументов рефреном во всех рецензиях проходит утверждение «Создано и опубликовано ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение, а не чисто ИСТОРИЧЕСКОЕ исследование», стоило бы почитать дневник Владимира Богомолова и узнать, с какой скрупулезностью он относился ко всем, казалось бы, мелочам.
Вот только одна цитата:
«16 сентября 1953 г. — Сегодня случайно обнаружил, что действие повести, которую я пишу, происходит на границе Белоруссии и Литвы — левобережье Немана, то есть там, куда поехала отдыхать моя сестра — в Друскеники. Так как я не смогу в этом году там побывать, срочно отправил ей письмо с просьбой внимательно посмотреть, запомнить и записать то, что мне пригодится для работы, и не со слов экскурсоводов, а как живое восприятие очевидца:
1. Характерные черты, детали, приметы тех мест (в строениях, селениях, дорогах и людях). Характерное и типичное только для тех мест.
2. Лес. Какие породы деревьев, густота и вид его в начале и конце сентября.
3. Характерное во внешнем виде маленьких станций (Поречье, Саново, Марциканцы, Варена и т.д.).
4. Внешний вид деревень, особенно характерные признаки домов этой местности. Отличие от России.
5. Правобережье и левобережье Немана в этом районе.
6. Фотографии тех мест, любые открытки — современные или старинные».
Что касается мнения Гроссмана о духе свободы и диктаторском режиме, то, на мой взгляд, здесь его личное превалирует над реальностью. И это, как жюль-верновский топор, подложенный под катушку компаса, не могло не отразиться на его творчестве. И в итоге привело автора к убеждению, что коммунизм и нацизм тождественны. Кстати, очень распространенное ныне мнение среди нынешних либералов. Не на Гроссмане ли они воспитаны?
Еще в Баку я неоднократно общался с двумя бывшими репрессированными. Один из них, обыкновенный обыватель, случайно (по его словам) попавший под печально известную 58 статью, при встречах постоянно поносил власть…
Второй, участник революционного движения, соратник и друг Феди Губанова (заживо сожжённого в пароходной топке) по Особому морскому отряду, впоследствии сотрудник ЧК, также был осужден в 1936 году по 58-ой статье. Но вот от него-то, казалось бы, имеющего бОльшие права на личную обиду, я НИКОГДА не слышал слов осуждения. На все мои вопросы ответ был один – «Время было такое! Иначе было нельзя!»
Полностью согласен с Вашим мнением, что в основе военных произведений должны быть объективность и максимально реальное отображение событий.
С уважением,
Генадий Леонов 17.06.2015 15:10 • Заявить о нарушении
Вашим оппонентам, Игорь, у которых в качестве аргументов рефреном во всех рецензиях проходит утверждение «Создано и опубликовано ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение, а не чисто ИСТОРИЧЕСКОЕ исследование», стоило бы почитать дневник Владимира Богомолова и узнать, с какой скрупулезностью он относился ко всем, казалось бы, мелочам.
Вот только одна цитата:
«16 сентября 1953 г. — Сегодня случайно обнаружил, что действие повести, которую я пишу, происходит на границе Белоруссии и Литвы — левобережье Немана, то есть там, куда поехала отдыхать моя сестра — в Друскеники. Так как я не смогу в этом году там побывать, срочно отправил ей письмо с просьбой внимательно посмотреть, запомнить и записать то, что мне пригодится для работы, и не со слов экскурсоводов, а как живое восприятие очевидца:
1. Характерные черты, детали, приметы тех мест (в строениях, селениях, дорогах и людях). Характерное и типичное только для тех мест.
2. Лес. Какие породы деревьев, густота и вид его в начале и конце сентября.
3. Характерное во внешнем виде маленьких станций (Поречье, Саново, Марциканцы, Варена и т.д.).
4. Внешний вид деревень, особенно характерные признаки домов этой местности. Отличие от России.
5. Правобережье и левобережье Немана в этом районе.
6. Фотографии тех мест, любые открытки — современные или старинные».
Что касается мнения Гроссмана о духе свободы и диктаторском режиме, то, на мой взгляд, здесь его личное превалирует над реальностью. И это, как жюль-верновский топор, подложенный под катушку компаса, не могло не отразиться на его творчестве. И в итоге привело автора к убеждению, что коммунизм и нацизм тождественны. Кстати, очень распространенное ныне мнение среди нынешних либералов. Не на Гроссмане ли они воспитаны?
Еще в Баку я неоднократно общался с двумя бывшими репрессированными. Один из них, обыкновенный обыватель, случайно (по его словам) попавший под печально известную 58 статью, при встречах постоянно поносил власть…
Второй, участник революционного движения, соратник и друг Феди Губанова (заживо сожжённого в пароходной топке) по Особому морскому отряду, впоследствии сотрудник ЧК, также был осужден в 1936 году по 58-ой статье. Но вот от него-то, казалось бы, имеющего бОльшие права на личную обиду, я НИКОГДА не слышал слов осуждения. На все мои вопросы ответ был один – «Время было такое! Иначе было нельзя!»
Полностью согласен с Вашим мнением, что в основе военных произведений должны быть объективность и максимально реальное отображение событий.
С уважением,
Генадий Леонов 17.06.2015 15:10 • Заявить о нарушении
Спасибо, Генадий, за благожелательное внимание к моему очерку. Как автору, мне не может быть безразлично, что высказанные положения встречают понимание и поддержку читателя, который сам занимается вопросами нашей недавней истории.
С пожеланиями творческих успехов - Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 18.06.2015 10:13 Заявить о нарушении
С пожеланиями творческих успехов - Игорь Абросимов.
Игорь Абросимов 18.06.2015 10:13 Заявить о нарушении
Вот Вы пишете о письме Штрума к сыну из гетто. Что же этот Штрум не предупредил сынов и внуков не дружить с бандерами!? Теперь бы войны не было! Впрочем и в той войне были виноваты не только немцы. Крупп нажился больше всех.
Валентина Газова 27.06.2015 15:29 Заявить о нарушении
Валентина Газова 27.06.2015 15:29 Заявить о нарушении