Роман Шлыков

Немного о себе:
Я умер задолго до 30. Так тихо и покойно, что не только я, но и друзья, и близкие не заметили этого, продолжая обращаться ко мне – звать на дни рождения, свадьбы, злословить обо мне промеж собой.
Я приходил к друзьям – мы пили и каждый рассказывал своё. Мы не мешали и не слушали друг друга, не лезли в души, ища там помощи и оставляя в них сочувствие. Ведь мы умерли – а у мертвых нет души.
Я приходил домой – грустные, влюбленные, обожающие глаза жены смотрели в меня. О, как хорошо, что я умер так рано, что она знала меня лучшим, тем, другим, которого давно нет. Я целовал ее руки, а она смотрела на него, того, другого, которого давно уже нет, и, улыбаясь нежно и доверчиво, подставляла ему свои ладони.
Как тяжело жить мертвецом среди живых!
Но вот и рождение души! Ты мучаешься, ты кричишь, да неужели душа только для боли!!! Она ломает тебя, пробиваясь на свет. Ты проклинаешь её – тебе плохо, она жжёт тебя. Нет сильнее этой боли, но нет сильнее и этой радости.
Как есть круги сошествия в ад, так есть круги и подъема из него. И вот твой первый шаг по первому кругу. Ты живой среди мертвецов, ты чувствуешь эту давно забытую тобой душевную боль. И далее от Боли к Состраданию, от Сострадания к Служению, от Служения к Учению, от Учения к Вершению, от Вершения к радости Боли, Сострадания, Служения, Учения и Вершения.
А мертвецы ходят вокруг, говорят с тобой и убеждают, что и ты давно уже умер, только так тихо и покойно, что и сам не заметил этого. Они зовут тебя к себе. Они пьют и понимают тебя, и лезут к тебе в душу, и оставляют там сострадание. Порой родители и жены говорят с тобой, гладят по голове и рукам, предлагают остаться. Одни цепляют клюкой жалости, другие тростью выгоды, третьи жезлом удовольствия. И ты остаешься. А душа болит и болит все сильнее.

Добрые люди, оставляйте, пожалуйста, свои правдивые впечатления. Спасибо.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных