Очерк 2. Начало: http://www.proza.ru/2020/03/05/356
Ал Сарацин и Наташа Ковалёва оказались удивительной парой. Безмерно талантливые, с огромным кругозором, ярким языком, щедрой душой и разные, разные, разные... Нужна помощь? Мгновенно - по первому зову. Их бесценные советы и доброжелательность, понимание целей и задач литературы и жизни нашли у меня самый горячий отклик.
Первоначально мы сблизились с Алом. Поражённый его талантом и особым видением жизни, не похожим ни на одного известного мне писателя, я просто влюбился в его словно вырубленную из гранита прозу. Мы стали переписываться. Разговоры о литературе вскоре заполнили и всё жизненное пространство. Ал познакомил меня с Валерием Слободским – киевским дальнобойщиком, эмигрировавшим в Германию. К сожалению, 22 февраля 2019г. Валерий ушёл из жизни. Я очень рекомендую читателям Прозы прочитать его двадцать четыре письма из Германии: http://www.proza.ru/2009/11/01/799 «Ещё раз об эмиграции или неотправленные письма». Письма поразили своей безыскусственностью, простотой подачи текста, а главное искренностью и добротой. Мы подружились и переписывались до его смерти. Они с Алом – профессионалы, дальнобойщики, и не удивительно, что схожие натуры тянулись друг к другу. Ну, и конечно, для любого русского человека тема эмиграции всегда оказывалась больной и интересной.
Валерий очень подробно и красочно описал свою одиссею, от которой я просто не мог оторваться. Затем – обсуждения, споры. Наши точки зрения порой расходились, мы яростно спорили, но всегда находили общий язык. Постепенно в наш круг общения влилась и супруга Ала - Наташа Ковалёва. Она удивительно цельный, сильный человек с неважнецким здоровьем. Сибирячка, очень этим гордится. Вот что она пишет о себе:
- «Я сибирячка. Почти наследный титул. Тема рассказов, конечно же, Сибирь. Чинов и регалий не имею. И постоянно учусь писать. Как получается? Судить вам».
При таком таланте – удивительно скромный человек, но яростна в споре, порой бывает резкой и непримиримой. Некоторые коллеги по сайту не сразу находят с ней общий язык. Бывает, получает по «полной» и совершенно несправедливо. Прекрасный полемист. Бойцовский характер и рядом романтизм и лирика! Настоящий журналист, главный редактор местной газеты. Много лет руководила национальной театральной труппой. Чудные стихи и очень тонкое понимание целей и задач литературы. Деревенская проза Наташи меня покорила. Я раньше не очень любил эту литературу. Конечно, читал ярких представителей «деревенщиков». «Матрёнин двор» Солженицына, «Царь-рыбу» Астафьева, Абрамова «Братья и сёстры». Я понимал и сочувствовал проблемам деревни (их запустение, переезд сельских жителей в город, их трагические судьбы), однако для Наташи это была не литература – она жила этим. Достаточно прочитать её произведения. Например, «Житейское. Платок» - рассказ опубликован на Прозе 19.11.2017. http://www.proza.ru/2017/11/19/1125
Прочитав пронзительный рассказ про «кошачью» любовь бабушки к беспутной дочери, я написал Наташе о своих ощущениях от очень «умного», заставляющего задуматься о сложных и неординарных отношениях в большой деревенской семье. Рассказ всколыхнул море чувств. Вызвал собственные воспоминания. И получил сообщение от неё, что она «накидывала» зарисовки из деревенской жизни, проходя лечение в больнице. (Тут у нас много общего – проблемы с сердцем). И эта миниатюра писалась специально для меня. Она решила создать «копилку» для написания нового романа о деревне и прислала мне замечательную историю, которая заняла своё место в этом подборе сюжетов:
- Образы такие яркие, - писала она, - что просто просятся в новый роман о деревне. Вот держи:
Я - член административной комиссии. (Обожаю эту фразу, но без неё никуда). Что есть административная комиссия? Объяснять? Вкратце - одиннадцать человек во главе с председателем, он же - первый зам главы района, задача - бить рублём за всяческого рода административные нарушения. В список нарушений входит и нарушение тишины и покоя граждан. Это когда после 23.00 кому-то вздумалось петь, плясать, играть на музыкальных инструментах и совершать всякие шумные действия. (Наташа – активный общественный деятель. Я напротив – ни в чём подобном в жизни не отличился).
- Пришли сегодня, расселись, просматриваем протоколы - обана! Опять Василь Макарыч (Не Шукшин, но тёзка). И уже лыбимся, потому как Василь Макарыч, тот ещё кадр.
Родился дедуля в 1940 году, а значит, лет ему глубоко за семьдесят. Раз в месяц Василь Макарыч надирается в хлам по причине получения пенсии. Достаёт баян и полночи устраивает концерт без заявок радиослушателей. Кстати, играет дед Вася шикарно - харизма прёт, огонь в пальцах, не играет - нажаривает, баян с руки на руку летает просто. Он наш - деревенский. И мне его судить всегда неловко, но куда деваться-то?
Входит он в кабинет и с порога:
- Ой, девки, соскучился! - кивок в адрес мужчин - не обижают? Обидят - скажите, я им - ух! И жилистым кулаком грозит. Мужчины смеются. Участковый супит бровь:
- Нарушаете опять. Василий Макарович, жалуются.
-Да знаю! Что по-старому с меня сдерёте или уже по-новому? Чи цены-то у вас?
- По-старому, по-старому.
- От молодцы, хоть вы цены не подымаете. Я то давеча соляру брал, на шесть рублей подскочила. - и командует секретарю Людмиле:
- Выписывай, дочка, бумажки, мне ещё надо запчасти к фурыкалке купить.
Фурыкалка - это тракторишка, без номеров, собранный из чёрт знает какого хлама, но исправно работающий. Всем бабулям (клиентки Макарыча), он весной огороды пашет.
Людмила зачитывает протокол. Василь Макарыч - истинный артист – хмурится:
- Дай сам расскажу, дочка. У тебя скушно выходит. Я нынче громче шумел-то, бабы мои задрались. Взял я им "рябинчика с коньячком". Стешка, та ещё ничё-ничё, а Верка - в хлам. Я её на койку попёр. Ага, она ещё, значит, отпихивается... Не трожь, не трожь...
Мужики в комиссии то ли хмыкают, то ли хрюкают невразумительно…
- Да нет, не за этим. Не на полу ж ей спать. Стешка-то тоже решила, что за этим самым я Верку волоку. И приревновала. Вот и задрались. Я разымать - и мне вот, - Макарыч демонстрирует царапины среди заметно поредевших седых волос. - Кудри расчесали. Пошумели, значит.
Подружки у Макарыча годами его изрядно моложе. Но с бурным прошлым. Обе особы известные. Он их поит регулярно, а утром выгоняет прочь, чтоб на месяц втянуться в работу. Крепок Макарыч не по годам. И дом, как игрушка - весь в затейливой резьбе. На все руки мастер и умелец.
- Написано: на баяне играли, Василий Макарыч - уточняет Люда.
- Играл-то после. Как помирились. И я ещё им "рябинчика" выставил.
- А почему ночью? Мы ж вас прошлый раз предупреждали, что играйте, но до двадцати трех ноль-ноль, - вступает участковый.
- Да я ж батарейку не купил, стоит будильник. А сколь там было? Темняется рано, вот и пойми.
- Я к вам по вызову пришёл в час ночи, - уточняет участковый.
- Час так час. Я с властью только раз спорил. Когда меня в армию брать не хотели. Плоскостопие, вишь, у меня. А что у них ноги-то валиком, что ль?
История с плоскостопием - из разряда анекдотов. Было такое, не брали тогда ещё юного Василия в армию. Подлежал комиссованию по плоскостопию и недобору веса. Откуда ж вес у послевоенного мальчишки, выросшего без бати? На подножном корме, в вечной работе. Военкомат Василий штурмовал раз двадцать, его гнали прочь, пугали милицией, но таки добился - отправили отстраивать страну в инженерных войсках. А после ещё в родном колхозе сорок лет за баранкой. В его руках перебывала вся техника - от ГАЗиков до комбайнов. И по сведениям бабуль-одногодок, все бабы тоже . Ну, правда, все, кроме тех, кто эту пикантную подробность сообщал. "Всех он тут поперетискал, только я-то с ним — ни-ни". Это "ни-ни" слышала я раз двадцать и от разных бабуль. В доме у него грамот столько, что белёных стен не видать. Подавали документы на орден то ли Ленина, то ли Трудового Знамени, но не прошла кандидатура, как раз из-за чрезмерной любви к женскому полу. Он этой любви никогда не скрывал.
Не скрывает и сейчас. Сыплет комплиментами такими, что записать хочется. Потому что нынешние комплиментщики таких слов не знают: "яблочко наливное, кабарожка черноглазая, зорька алая, шанежка черёмуховая, брусница таёжная". Комплименты с налётом патины. Ретро-комплименты.
С баяном же дядя Вася не расстаётся даже ночью. И баян у него особый - трофейный, немецкий , бережно привезённый с войны другом и однополчанином его отца. Последняя отцовская вещь. Но, видимо, инструмент очень ценный. Дед Вася ещё в 90-е рассказывал, как "торговали баян за миллион рублей старыми". Он не продал.
И весь он такой, такой... первый парень на деревне изрядных лет, что невольно думаешь: "Мне бы в семьдесят столько сил иметь". Шутит, травит старые анекдоты, сообщает деревенские новости...Весельчак!
Выписываем "бумажки". Читать лекции тут бесполезно. Василий Макарович всё прекрасно понимает, но двенадцатого числа опять напьётся, и кто-то из нетерпеливых соседей опять вызовет участкового... Вот только участковый и пытается ещё его приструнить. Остальные махнули рукой.
Человек честно оттрубил на родной колхоз и ничего, кроме грамот, не нажил. Честно поднял на ноги детей, но один сын укатил в Германию, другой "где-то на Северах".
Вечером подбираю Василия Макаровича на автостанции. До одной деревни ехать, что же не добросить:
- Что, автобуса льготного опять не было?
- Не было, - вздыхает Макарыч, - Покурю в фортку?
- Курите.
Едем , курит , вздыхает:
- Что вздыхаете? Денег жаль?
- Да нет, ты хоть поругай меня, что ли. Аннушка бы сейчас всю плешь расчесала. (Аннушка - это жена Василия Макаровича, похоронил он её пять лет назад. И началось...)
- За-ме-ча-тельно! – ору ей в электронную почту. Такое надо брать, как в рекламе. Ох, мастер ты, Наташа! Словно я с тобой восседал в энтой комиссии! Публикуй - потом в роман вставишь. Пусть читатели порадуются. А у меня и название для тебя:
"Эх, кнопочки мои перламутровые"!
Наташа отвечает:
- Вадим, её Ал здорово причесал. Я после его набора не сразу узнала свою миниатюру. Но удивилась в очередной раз ёмкости его фраз.
Наталья и Ал часто работают в тандеме. Они дополняют себя, как Ильф и Петров!
- Ну, други мои, Прозарушники, что скажете? Я – так в восторге! Да это ведь законченное произведение. Думаю, что ни Астафьеву, ни кому другому не стыдно было бы за такой текст!
Особенно нас сблизил Василий Шукшин. Это наша общая любовь! Тема Алтая… Малой его родины - красной нитью пролегла она в творчестве Шукшина. Герои его противоречивы, их нельзя отнести ни к отрицательным, ни к положительным. Образы Шукшина живые, настоящие. Впрочем, как и у Наташи…
«Срезал», «Материнское сердце», «Калина красная». Я был без ума от романа Шукшина о Пугачёве. Многие рассказы помню почти наизусть. Мы взахлёб вели беседы о его творчестве.
Понимали друг друга мгновенно, и наши отношения развивались стремительно. Мы быстро перешли от литературы ко всему на свете. Обсуждали всё: дела на сайте, писателей, политику и даже наши семейные проблемы, коих было три мешка и малая тележка! Стали очень близки.
Можно много говорить о нашей плодотворной переписке, размышлениях о литературе и кто мы в литературе. Что мы там сами делаем? Полагаю, многие бы с удовольствием поучаствовали в наших дискуссиях.
Не буду утомлять читателя. Для примера приведу обсуждение знакового для меня рассказа 2012 года «Васька» http://www.proza.ru/2012/03/24/1065 Считаю его своим любимым (лучшим или нет – мне трудно судить), но однозначно очень дорогим рассказом о моей покойной маме.
Рассказ получил широкий отклик – 183 рецензии.
Обсуждая существо сюжета рассказа в проекте «Лифт» http://www.proza.ru/2013/10/19/325, помещённый Наташей в 2013г. и последующей переписке, получившей 71 отклик, мы
рассуждали на тему «обнажённости автора» в теме. У каждого автора, когда он пишет о себе, включаются защитные механизмы. Кажется: ну, уж совсем разделся, догола! А можно было ещё и кожу снять...
Первоначальная редакция, Наташа, - пишу ей, - была именно такой. Её прочитали мои родные и ужаснулись: мол, зачем? Нельзя же жить со снятым скальпом! Мало тебе грязи, так ты норовишь и брюхо вывернуть... А я сейчас совсем не уверен, что улучшил рассказ, приглаживая острые углы. Часто вспоминаю те чувства, которые обуревали. И отчаяние, и усталость каждой клетки, и раздражение от близкого человека - матери.
У порядочных людей (а я таковым себя считаю без ложных чувств) в критические моменты жизни включается какой-то автопилот - сложный настолько, что плохо поддаётся анализу. Это переоценка ценностей и, главное, собственного "я". Упрощённо называю это чувством долга, но всё гораздо сложнее в психологическом плане.
Спасибо тебе, Наташа, огромное: через тебя больше узнаю себя и свои «таланты»!
А Наталья отвечает:
- А по-другому как? Вот я отчего-то стала закрываться, забила в себе эмоции и не могу писать, а начинаю писать от души, болею, но зато рассказы выходят такие, что не стыдно. Надо выворачивать себя. Но уже страшно, Вадим. Понимаешь, страшно, что после в душу и плюнут.
Сказку свою дописала почти. И маюсь, надо - не надо? страх быть непонятой.
Публицистика – другое, газетные статьи позволяют носить маску. Рассказы – нет.
Вот...я опять о себе. Но как-то получается или с содранной кожей, или никак.
Кстати, вопрос для хорошего литературного диспута: обнажённость авторской души – необходимость или лишнее в творческом процессе? Было бы здорово создать такой дискуссионный клуб на страницах Прозы))). Подумай. Вот ещё мучит вопрос жизненной правды, насколько она важна.
А ещё, знаешь, вопрос авторского стиля.
- Наташа! Постой. Молю тебя о простом:
Только никогда не закрывай свою страницу - это не гуманно по отношению к нам, читателям! Не закрывай. Ни ты, ни Ал!
Наталья не раз закрывала свою страницу, страдая от несправедливой критики. Она писала мне, что от всего этого жить не хочется. Я прочёл эту гадкую рецензию. На талант часто обрушивается злая, площадная ругань. Ругань от собственного ничтожества, самомнения, от зависти к таланту.
Вдруг, прерывая наш разговор, врывается (бук на работе) Ал, как вольный ветер:
- Может, хватит дурака валять? Пиши уже. Боженька ж спросит за таланты. Газета твоя - пыль. Вот рассказы - вечное. Даже эта твоя сказка. Надо ж быть такой дурой, чтоб всё похерить.
Твой рассказ в "Сибирски огнях" вышел. Тебе что ещё надо, чтоб перестать ломаться и поверить в себя? Дураков в жизни хватает. И завистников тоже. Сегодня сама перечитай что пишешь, убедись, что судьи рядом не стояли. И пиши. Драть тебя надо, как сидорову козу. Разве можно забросить то, что небом дано. Слава Аллаху, что опять страницу открыла - молодец.
А вот как реагировали на это событие другие почитатели Наташиного таланта:
- Сижу, плачу... Как же ты умеешь вынуть душу!
Слава Богу - вернулась. Без тебя пусто.
С любовью!
И, обращаясь к Алу, Ольга Бурзина-Парамонова пишет:
- Знаешь, Ал, священникам руки целуют, а я бы Наташе целовала - меня её талант поражает.
Вскоре появляется «Розовая птица. Кунчахаях» http://www.proza.ru/2016/06/03/1312 Увидев, что Наташа отнесла рассказ в раздел «Фэнтези», не хотел и читать: терпеть не могу этот жанр. Никогда не читаю и объяснять не хочу – не люблю и всё.
Но это же Ковалёва! Взял себя за шиворот и отправился в былинный мир хакасского эпоса. И буквально поплыл по былинным волнам. Какая прелесть, какая широта натуры! Глубина знаний! Сагайское и качинское наречия… Где, как она это всё изучала? Ведь эпос, поверья в современных народах почти анахронизм… И никакой это не фэнтези – это сказка. Сказка романтичная, потрясающая!
Я-то ничего этого не знаю. Культура Хакасии мне не знакома. Сколько открытий сделал… Вот она такая – Наталья Ковалёва!
И вдруг после сказки острая статья «Парадоксальный патриотизм?».
Что тут началось! Шквал! Статья о внутренней политике государства - дискуссионная, очень острая. Я бы сказал яростная и бескомпромиссная, как сама Наташа – она боец! Во многом я не согласен с высказанной ею точкой зрения – впрочем, так и должно быть в жизни. Споры, сомнения, компромиссы… Здесь не место для их разбора: не могу же я «поднять» все наши споры-разговоры. Поверьте, их было немало. Открой, читатель, страницу Натальи Ковалёвой, слава Богу, она её не закрыла, как Ал Сарацин, и читай. Читай обязательно! Не пожалеешь. А здесь и сейчас приведу стихотворные строчки Наташи, созвучные упомянутой теме (они не из той публикации, но мне очень нравятся):
"Непраздничные"
Страна помпезных юбилеев
И позабытых стариков.
Они нам жизни не жалели
А мы им не жалеем слов...
Гвоздики у мемориала
Подарок в радостном кульке...
И полыхает знамя ало,
Год пролежавшее в чехле.
А мне надо рассказать о знаковом для меня произведении «Кони ходят над рекой»!
http://www.proza.ru/2015/10/24/2367 Рассказ подавался на конкурс «Копирайта» и «Народный писатель», где он занял призовые места. Но дело совсем не в конкурсах. (Кстати, целый воз совершенно несправедливой, со снобистскими взглядами критики, которую рассказ получил от некоторых рецензентов). Чего только не писали и не советовали. Кусали. Пинали, а Наташа трудилась, бесконечно правила, создавала бесчисленные варианты…
Советовалась и со мной. Я жутко возмутился всей этой мышиной вознёй вокруг потрясающе талантливого произведения! Написал ей то, что думал по существу:
Наташа! Это такой мощи рассказ, что выворачивает душу наизнанку! Громада! Сейчас, когда я его читал в очередной раз, поймал себя на мысли, что кончилась твоя женская проза. Несмотря на то, что и прежние твои произведения завораживали меня, но сейчас зазвучала новая, совершенно потрясающая литература, достойная большого мастера! Ты уникальный автор. Искренний и правдивый.
От каждой строки сжимается сердце. Знакомишься с чужим укладом, внутринациональными отношениями края. Они сложные, как и вся наша жизнь. Россия – страна большая… Национальная политика в ней занимает одно из первых мест, и ты тактично, умнО и правдиво говоришь об этом. У нас что, в других регионах нет подобных проблем? Я прожил больше двадцати лет на Северном Кавказе, знаю это не понаслышке. Там проблем и сегодня не меньше. Но мы часто увлекаемся глобальностью проблем, а они внизу. Вот у тебя об этом, о нравственном здоровье людей. У других кишка тонка так написать. Рассказ вопит: думайте, размышляйте, люди! Без суеты, поймите и почувствуйте героев рассказа, жизнь которых так отличается от нашей городской жизни. Ведь написано не о далёких индейцах – а о людях, живущих сегодня, рядом с нами. Оглянитесь.
У тебя. Наташа, в литературе появилась жёсткая, иногда даже жестокая, не щадящая чувств читателя нота, которой раньше мне не хватало. Страшная правда!
Третий раз читаю и напряжение не проходит! Мне и раньше нравился твой язык, но твой новый рассказ зазвучал ярко и самобытно. Его не надо «чистить». Он приобрёл всё, что надо. Я не говорю о каких-то ошибках и знаков препинания, о которых тебе пишут рецензенты – я их не вижу. Сама знаешь, какой я грамотей, но скажу одно: не правь больше, не занимайся самоедством. Рассказ огромного мастера и на Прозе он не останется незамеченным. Потрясающе. Я сражён твоим талантом!
В 2014 г. я начал публикацию «Размышлений у художественного полотна» http://www.proza.ru/2014/04/12/910
Очерки построены на сюжете картины А.А. Иванова «Явление Христа народу». Работа заняла несколько лет. Первые версии появились на Прозе ещё в 2013г. Однако после обсуждения с коллегами и друзьями на сайте: Владимиром Теняевым, Виталием Валсамаки (к большому сожалению, он ушёл из жизни. Последняя публикация «Лягушка в обмороке в 2016г. Удивительно светлый рассказ http://www.proza.ru/2016/07/14/698) и Натальей Ковалёвой я полностью кардинально переработал весь материал, который требовал серьёзного объяснения причин ревизии христианского учения в Европе. Православный исторический живописец А.А Иванов не случайно обратился ко времени, когда в мир явился Спаситель. Мне кажется, я понял, и постарался объяснить читателю путь сомнений художника. После смерти Иванова помимо художественного наследия и обширного архива осталась тетрадь философских размышлений: «Мысли, приходящие при чтении Библии». Ознакомившись с ней, я многое понял в философии самой великой картины и событий, в ней отражённых, и постарался донести это до немногочисленных читателей очерков, написанных в форме размышлений.
Наташа приняла непосредственное участие в работе. Она – автор замечательных коллажей, подготовленных ей к каждой части очерков.
Мы бурно обсуждали каждую тему. Она высоко оценивала очерки в целом, «завидовала моей дотошности», объёму переработанного материала. Говорила о титаническом труде, что я в своей работе «расщепляю тему до атомов, и каждый атом оказывается интересным».
Шутила. Как-то раз написал ей, что устал, трудно пишу и бесконечно редактирую. С таким подходом можно редактировать до смерти! В ответ она написала:
- Вот пока не воплотишь, не надо о грустном. Бабушка частушку пела:
За мной Смертушка пришла,
Косынька звенела,
А я с милым целовалась,
Мне какое дело.
Меня, малую, здорово смешила эта частушка, так и видела понурую костлявую фигуру и мою бабулю в обнимку с дедушкой! Предлагаю и тебе взять на вооружение приём обмана костлявой!
Наташа не только помогала советом, она и сама по-новому осваивала тему. Например, так пишет о крещении:
- Вадим! Какая же интересная часть! Но я вспомнила отчего-то не Иванова, а крещение инородцев. Пишу инородцев, более точно - хакасов.
Так вот, ощущение по изучению этой темы у меня сложилось такое, что РПЦ просто брала массой, как нынешние политические партии - главное вручить билет, то есть крест повесить и макнуть. Был даже комплекс льгот: «тех, кто крестится, того государь поверстает в службу», пожалует денежным и хлебным жалованием, избавит от платежа ясака. Крестившиеся платили в первый год по 30 копеек, в то время как ясак вносили все с 18 до 50 лет, холостые – по 5 соболей, женатые – 7 и даже 8. (В переводе на деньги от 3 рублей до 1 рубля 50 коп). Некоторые награждались землёй, даже освобождались от уголовных наказаний, в том числе от смертной казни за убийства, тяжкие преступления.
И, конечно, при таком подходе двоеверие у хакасов существовало очень долго. Да и сейчас крест ничуть не мешает обращаться к духам, проводить обряды, те же повязывания чалама, кормление огня и т.д и т.п.
Впрочем, сибиряки, так или иначе, все - двоеверцы, трудно жить тут и не проникнуться шаманизмом)))
Ох, извини за отступление!
Я столько всего не знала! Это же научный труд, Вадим!!! И ещё – какой же ты мужественный человек.
Ты там пишешь, что гордишься дружбой со мной. это я должна гордиться, и я горжусь!!!!!
Вот извини за сумбур, но очень интересно, как тебе удалось соединить науку, искусство и популярное чтение!
Мы не раз обсуждали с Наташей и вопросы критики религиозных учений. Я хотел использовать сообщение Ковалёвой с приведёнными сведениями о религиозности хакасов и просил разрешения вставить это в очерк о крещении.
Я всегда считал критику религиозных деятелей и церковь занятием пустым, в первую очередь потому, что их богословие, теософия – отнюдь не наука, хотя они на это звание претендуют. Дело в том, - писал я Наташе, - что наука это познание. Иногда поступательное, иногда революционное, но главное – п о з н а н и е. А что можно познать внутри доктрины? Ничего! Представь, что географу поручили написать о земле, но предупредили, что она стоит на трёх китах, а киты на слонах, и никак иначе! По-моему, у богословов такая же задача. Вот они и занимаются изучением накопленного религиозного опыта, обобщением, толкованием, выдумыванием небылиц и мифов...
Но мало кто понимает, что когда я пишу о церкви - это об институте церкви, о её историках, богословах и т.д. Но никак не о вере. Вера, Наташа, это философская категория, очень тонкая, и я не желаю её касаться. Один верит в Аллаха, другой в Будду, третий в Яхве, четвёртый в Иисуса. Много людей верят в науку, природу, в коммунизм и так далее. Побудительные причины выбора лежат в области национального самосознания, образования и других внешних и внутренних факторов. Я не Кант и не Гегель, чтобы писать о вере. Поэтому буду писать о жизни и религии — о том, что лучше всего знаю.
В перспективе, кроме окончания "Размышлений", в заделе две тяжёлые темы: Христианство и женщина. Вторая тема: религиозная нетерпимость. Вот об этом и думаю.
Продолжение http://www.proza.ru/2020/03/16/1820