начало: http://www.proza.ru/2018/12/10/1596
предыдущее: http://www.proza.ru/2019/06/04/386
*Мемуары друга публикуются с его согласия.
Фамилия ЛГ вымышлена. События реальны.
«Новому поколению подводников России в память о тех,
кто погибал без боя и без славы,
но честь не потерял и Присяге не изменил.»
V ЧАСТЬ.
Последние дни.
53 ГЛАВА.
1.
«Теперь я, вправе, решать. Или перезагрузить боеприпасы и сразу в Феодосию, или остаться до понедельника, чтобы «случайно» встретиться с ней в ДОФе...Татьяна, милая Татьяна…Артемизия двадцатого века.»
Итак, после штормования «С-37» бросила якорь на рейде Балаклавы. В условиях состояния всеобщего удовлетворения победой и приподнятого настроения, что-то внутри продолжало тревожить Виктора. Как и каждый командир, он думал о следующих шагах. Его беспокоило состояние корабля, прежде всего - первых запоров цистерн главного балласта. Клапана вентиляции не держат, воздух посвистывает по комингсам тарелок.
Да и некоторые цистерны пузырями по бортам разоблачают не герметичность. Нужен доковый ремонт. Веселящий шторм сопровождал их до Айи, и с поворотом ветра по часовой стрелке, стал заметно стихать. На переходе в три балла волны до точки якорной стоянки утрамбовали электролит до полной плотности. Теперь вентиляторы гонят прочь водород из аккумуляторных ям, и дарят райские вдохи прохладной свежести.
Тускло горела лампочка подсветки самодельного настенного аквариума. С детства, Виктор, занимался рыбками, а после посещения зоны отдыха на 941-ом проекте типа «Акула», решил завести эту красоту в каюте.
Кренометр на перегородке в ногах плавно водил стрелку по дуге шкалы, показывая колебания убаюкивающей послештормовой зыби...Натрудившееся море успокаивалось...Самарин любил свою каюту. Такого уюта и тишины нет ни в одном помещении мира. Ему, как всегда, перед возвращением домой, не спалось, думал о перегрузке боезапаса и дальнейших действиях. Загрузить четыре короткие мины и две торпеды - это не больше трёх часов при хорошей организации. Народ давно без дома, на борту ещё с апреля заплесневевшая форма одежды номер три. Морякам даже в город выйти не в чем. До окончания дежурства по флоту меньше двух недель. А там феодосийская плавмастерская попробует чем-то помочь.
«Протравлю народ в отпуска, - взглянув на маленькие фото семьи, прикрепленные на портмоне под аквариумом, подмигнул, - Ждите!».
Поднялся, покормил рыбок и включил воздушный компрессор - пусть глотнут свежатинки.
Самый старожил этой акватории сомик-калихт...Как-то, после продольной встряски лодки при торпедной стрельбе, аквариум дал течь. Он один выжил. Другой раз, при пополнении топлива с разобщительного клапана над аквариумом продавило соляр, Виктор опять опоздал. Все прилипли брюшками к поверхности двухсантиметрового слоя топлива, а этот с разгона пробивался наверх, выскакивая на несколько сантиметров в атмосферу и, глотнув воздуха, нырял на свой грунт. За ним тянулся шлейф пузырьков соляра, а ему как будто в удовольствие, усами больше играет.
«Настоящий подводник. А все эти цветастые гупяшки, барбусы и петушки - «промокашки», как говаривал мой преподаватель в училище капитан первого ранга Кирпичёв. Но, зато красивые черти.»
***
Надев потуже пилотку и рукавицы, капитан вышел из каюты и, после доклада вахтенного центрального поста, поднялся на мостик. Работающий вдувной вентилятор создал приличный поток в аэродинамической трубе нижнего и верхнего рубочного люков. Как будто, прёшь за собой лишних кило, эдак двадцать. Выслушав весёлый доклад вахтенного офицера, окинул тёмный горизонт - целей нет. На флоте в таких случаях говорят «горизонт чист». Погода с преобладанием ночного бриза СВ ночь и преобладание этого ветра, но горы формируют в Балаклаве свою ерунду. Чуть мористее, на якоре сторожевой корабль ведёт противолодочный и протидиверсионный дозор.
Несущий вахту, некурящий доктор Слава, как «дежурный Прометей», зажёг спичку и дал прикурить.
Любителей зажигалок Самарин лишал схода на берег. Хорошее наказание, моряки его ценят.
До утренних сумерек оставалось полтора-два часа. Суточный план на день всем известен. Ближайший пункт его - «побудка». После трех звонков и голосом по трансляции «Команде вставать, койки убрать» варёная братва вяло, как беременные тараканы, бурча и шутя, поползёт со своих лежбищ. Кто-то умоется в умывальнике, а кто-то с разрешения вахтенного офицера на палубе - с кондейки. И там, и там вода забортная. Пресную водичку подводники, ох как любят и экономят. Хотя не война, но в дежурстве запасы поддерживаются.
В ремонте, Самарин с механиком увеличили норму расхода воды до полутора литров в сутки на каждого.
Находящиеся в надстройке рубки, подтянулись ближе к командиру «послушать чего-нибудь» и подзагрузить вопросами. От света затяжек сигарет, освещались легко узнаваемые лица бессоников. Разговор нарушил писк морзянки из динамика трансляции и доклад из радиорубки:
«Мостик. Получена персональная радиограмма в наш адрес. Доложите командиру. Передайте что, в «Глобусе» пришло то же самое.»
Все замолчали, в ожидании реакции командира.
После ГКЧПовсого августа девяносто первого, к внезапным радиограммам он стал относиться с некой настороженностью. Успокаивало, что «персональная», а не «всем подводным лодкам в море». Но не с прошедшим, же моим днём рождения Главком и Командующий решили поздравить, в дальней и ближней связи?
Вахтенный офицер запрашивающе глянул на Самарина, и он кивнул: «Сдать в пост СПС (спец-связь)».
Молчание затянулось. Заинтересовало - что же там за радио пришло!? Ещё раз, в несколько глубоких затяжек, командир окинул темнющий горизонт и бездонное небо, усыпанное бесчисленным количеством звёзд.
«Самое чёрное в мире Чёрное море моё»,- пропел в голове Георг Отс.
- О чём задумались, детинушки? - пошутил в молчаливую темноту ограждения рубки.
Загасил сигарету в «фитиле» из-под болгарского компота «Ассорти». Указав доктору на изменение огней на посту наблюдения и связи, спустился с откидного приступка к люку.
- Опять куда-нибудь пошлют, товарищ командир? - спросил, с досадой, земляк Гришин.
- Вряд ли, оружие перегрузить надо. Сейчас, Коленька, всё узнаем,- с ухмылкой ответил Самарин, и опять, обжимаемый воздухом вытяжного вентилятора, легко спустился вниз с нагрузкой в двадцать кило.
Вахтенный ЦП был на обходе корабля. Поправив пилотку, залезшую от воздушного потока купальной шапочкой ниже ушей, командир вошёл во второй отсек.
2.
Шифровальщик, он же СПСовец Сашка колдовал в командирской каюте.
- Много групп? – спросил Самарин, заглядывая в его девичьи длинно-ресничастые карие глазки.
- Двадцать, товарищ командир,- ответил он, подчёркивая всем своим видом чрезвычайную сосредоточенность «Не мешайте, мол, Ради Бога…Я занят!».
Шифровальщиков на лодках называют «шаманами».
«Двадцать групп...срочность обычная…персональная. Глобус? С координатами вряд ли связано…» - с тревогой перебирал командир догадки. Заглянул в рубку радистов напротив каюты. Телеграфист разбирал сеанс дальней связи засекречивающей аппаратурой связи ЗАС, вроде «Энигмы». Так называлась во Вторую мировую войну германская шифровально-дешифровальная машинка.
Отправив, из-за тесноты, второго радиста погулять, Самарин присел в проход и терпеливо наблюдал за Сашкиным колдовством. Хотелось избавиться от непонятной мятежности, преследующей больше суток, и прилечь. Тот лихо листал страницы потаённой книги, иногда поглядывая на командира. Он, явно, торопился что-то сказать.
Два самаринских, доверенных в совершенных секретах по связи лица, изображали вид причастности к судьбе страны и мира. Наконец-то затрещал, печатая ленту, телеграф ЗАС. Но и Шаман был готов дать черновой вариант расшифровки. Виктор кивнул, и получил текст.
«Командиру «С-37». Совершенно секретно. Приказом ГК ВМФ РФ No-012/98 от 03.06.1992. ПЛ С-37 ЧФ выведена из боевого состава ВМФ РФ с передачей в ОРВИ ЧФ в срок до 12.8.1992. Боеприпасы в кратчайший срок сдать установленным порядком. Главнокомандующий ВМФ РФ. Подписной номер 04.07. 17.07.1992.»
Самарин несколько раз перечитал текст. Дата Приказа прошлым месяцем сверлила, как червь капусту.
Он постепенно начал сходить с ума. В голове мысли закружились как грязный соляр в сепараторе:
«Почему? Почему «С-37»? И почему задним числом? Я же до сих пор в дежурстве по флоту! Морячу, как проклятый! Стреляю! Ошибка дат? Чья ошибка? Может Сашки? Что это…вот оно, что не давало мне покоя!».
Не верилось. В голове подобная мысль не могла не то, что уложиться, даже облокотиться.
Сзади прекратил работу ЗАС «Ключ». Текст телеграммы читал прямо с ленты. Он совпадал с предыдущим.
Шок скосил моментально, и сидел Самарин, как охреневший сфинкс, сжав в руках черновик с текстом и ленту.
***
Его вид-мумия, видимо, выдал состояние. Бойцы, молча и аккуратно, вытащили из его рук свои бумажки.
Тот, который в нём сидит, произнёс глухо «Это трындец!» и эхо трындеца звучало волнами. Он не видел перед собой Сашку, хотя смотрел прямо на него. Много раз судьба била его ниже пояса, но так точно и сильно…
Каждый раз, находил силы мобилизоваться, а в этот момент казалось, что всё рухнуло.
Очнувшись, вспомнил должность и свой долг. Выдавил приказ:
«До моего решения об этом никто не должен знать. Закройтесь в радиорубке.»
Оба кивнули, должно приняв его состояние. Эти парни, как никто другой, умели молчать.
___________________________________
Мои стихотворения по теме «Призрак»
1.
«С-37»* на рейде Балаклавы.
В приподнятом настрое экипаж.
Шторм для подлодки - сущая забава.
И это, не наигранный кураж.
Но что же, капитан, тебя тревожит?
Просчитан план на несколько шагов.
Обшивка корабля - вторая кожа,
Для истинных, бывалых моряков.
«Балласт и вентиляцию проверить.»
Конечно, нужен доковый ремонт.
Иначе, ждут тяжёлые потери.
Коварен глубины незримый фронт.
2.
Горела тускло лампочка подсветки,
Аквариумный освещая мир...
Там сомик старожил, подводник редкий.
Любил его за стойкость командир.
Гупяшки, петушки как «промокашки»,
Наряжены, во все цвета, на бал.
Чуть что - каюк... а этот же «в рубашке»
Без воздуха, в соляре выживал.
Самарин дорожил своей каютой,
Царили здесь уют и тишина.
Покой дарила, в отдыха минуты,
Семья на фото - дети и жена.
3.
Надев потуже чёрную пилотку,
На мостик он поднялся, неспеша.
От вахтенного выслушана сводка,
Чист горизон...что ноет-то, душа?
Ну, так и есть - доклад радиорубки.
На адрес «персональная» пришла.
Под писк морзянки, холодели руки.
Свежи ещё ГКЧП дела...
«Из боевого вывели состава?!»
Приказ, за прошлый месяц, подкосил.
Лицо у командира - белый саван.
Перед глазами... море из чернил.
***
Очнувшись, вспомнил свою должность.
«Закройтесь в рубке» - выдавил приказ.
Бойцы из рук, достали осторожно,
Бумаги с приговором в пару фраз.
*средняя подлодка
*фото: Балаклава
*продолжение: http://www.proza.ru/2019/06/17/284