Журнал №1. «Семейные истории Авторов Сайта «Проза.ру»
Сборник 1. «10 жемчужин Конкурса-6». Произведения Победителей в основной номинации (10 «прои»)
СОДЕРЖАНИЕ
№ позиции/Автор/Произведение/Место в основной номинации
1. Светлая Ночка «Сага о воде или бабушкин родник» - 1 место
2. Виктор Прутский «Бабушка» - 2 место
3. Олег Маляренко «Бабушкина корова Фиалка» - 2 место
4. Мила Суркова «Портрет» - 3 место
5. Лора Шол «Душа оставила закладки...» - 3 место
6. Ольга Горбач «Везунчик» - 3 место
7. Мария Купчинова «Бабушка» - 3 место
8. Евгения Козачок «Кто дорог сердцу - помню!» - Лауреат конкурса
9. Вахтанг Рошаль «Никто никогда не умирает, если...» - Лауреат конкурса
10. Эмма Татарская «Есть женщины в русских селеньях» - Лауреат конкурса
11. О «Жемчужинах» во «Внеконкурсной номинации»
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
№ п/п/Автор/Ссылка /Награды/Произведение
1. СВЕТЛАЯ НОЧКА http://www.proza.ru/2012/04/23/1399
ПЕРВОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №1 «ЗА лучшее произведение о бабушке»
«Сага о воде или бабушкин родник»
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
— Веточка, пойдем журавлика напоим
— Какого журавлика?
— Колодезного. Сначала мы его напоим, потом он нас, а мы — странников.
— А кто такие странники?
— Это люди, приходящие со стороны. Нынче праздник, и они со всех окружных деревень пешком двинутся в церковь. Путь их не близок, устанут, попить захотят, вот мы им на крылечко водички и выставим. Они попьют, сил наберутся.
— Бабуль, а журавлик — живой?
— Конечно, живой. Сейчас услышишь, как он закурлычет, когда ведерко из колодца будет доставать.
— А осенью он улетит на юг?
— Нет. С нами зимовать останется.
— Так ему же холодно будет.
— А мы не дадим озябнуть-то. Телогрейку на спину накинем, — улыбается бабушка.
У колодца я дивлюсь на журавлика. Шея у него длинная, он смотрит в небо, держа в клюве ведро. Бабуля тянет за цепь, ведро медленно опускается, слышится плеск, и журавлик, весело курлыча, вытаскивает его на поверхность. Бабушка наливает воду вместе с плавающим в ней солнцем и вновь черпает, заполняя второе ведро. Я глажу журавушку по длинным ногам, прощаясь с ним. Бабушка поддевает ведра коромыслом, и мы идем домой. По дороге она рассказывает мне сказку про водичку.
ДУША ВОДЫ
— Жили-были два соседа. У одного из них был колодец, а у другого — нет. Сколько ни пытался он вырыть свой, всё без толку. И приходилось ему брать воду у соседа. Но однажды поссорились они меж собой, и хозяин колодца повесил на него замок. Наутро пришел сам по воду, отомкнул замок, опустил ведро, а воды-то и нет. Ушла. Стал бедолага искать пропажу, ходит по селу, выспрашивает, не видал ли кто. Через день нашлась беглянка у того соседа, от которого он воду-то под замок посадил. Тут и сказке конец.
— Бабуль, а как вода ушла? У неё разве есть ноги?
— У неё, Веточка, есть душа.
ДОЛГАЯ ПАМЯТЬ
Мы подошли к дому, где на крылечке уже сидели «странники».
— Веточка, сбегай за кружкой и крышками для вёдер, да пирожков захвати.
Мне нравится быть помощницей, и я с радостью выполняю просьбу бабушки. Прежде, чем покрыть вёдра, зачерпываю водички и подаю одной из женщин.
— Нате-ка, попейте, устали, поди, — говорю я, копируя бабушку, а она, тем временем, рассказывает:
— Пришла как-то к соседям, а они бранятся. Рядом — сынок, а в ведре — вода без крышки. Я попросила мальчонку выйти во двор, глянуть, не гонят ли стадо, а им говорю: «А ведь вы только что враз две души замутили — дитя своего и душу воды. Ребёнок стоит с открытым ртом, а вода — в непокрытом ведре, и обои запоминают слова ваши нехорошие. У детей и у воды — долгая память».
***
Всего три эпизода, а душа бабушки — как на ладони. Её судьба была несладкой, но она никогда не расплескивала на других горечь пережитого, отличалась мудростью, добросердечием, обладала на удивление жизнерадостным, отзывчивым и добродушным характером. Бабушка любила в с ё — жизнь, людей, природу, радовалась солнышку, носила его в себе. Она даже пол в комнатах неизменно красила в солнечный цвет, отчего в ее доме в любую погоду было светло. А как же она любила нас — своих детей и внуков! Да мы просто купались в её любви...
Такой бабушка Аннушка и осталась в нашей памяти — с солнышком внутри.
2. ВИКТОР ПРУТСКИЙ http://www.proza.ru/2015/09/08/375
ВТОРОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №1 «ЗА лучшее произведение о бабушке»
Специальный Приз №13 «ЗА более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций».
«Бабушка»
Почему-то весь день вспоминаю бабушку - её невысокую фигурку, быстрые, несмотря на возраст, движения и добрые, внимательные глаза.
Она жила тогда со своим сыном в Таганроге, а мы в Донбассе. Моя мать постоянно болела, и бабушка приехала на несколько дней проведать свою больную дочь. Это было тяжелое послевоенное время.
Я учился во втором или третьем классе и был на тот период единственным грамотеем в доме. Ни родители, ни бабушка читать и писать не умели.
И вот однажды, когда мы были с бабушкой одни, я увидел, как она что-то пишет. Медленно, старательно водит пером по бумаге, потом поднимет задумчиво голову, теребя подбородок, и снова склоняется над листком…
- Бабушка, а что ты делаешь? – не поверил я своим глазам.
Я готовил уроки, и она жестом остановила моё любопытство: не мешай, мол, занимайся своим делом.
А через некоторое время подошла и протянула листок, покрытый довольно ровными строчками. Растерянно и с какой-то внутренней опаской попросила:
- Посмотри, Витя, что я написала…
Строчки были хоть и аккуратные, но я не различил в них никаких букв, кроме разве что сплошных «и» или «ш».
- Бабушка, тут ничего не написано, - сказал я с сожалением.
- Ну как же, Витя! Я же вот вижу: ты думаешь и пишешь. И я тоже думала и писала.
Я стал что-то говорить о буквах, из которых состоят слова, вообще о грамоте, а бабушка лишь кивала головой, и в её глазах гас и гас ещё минуту назад горевший огонек. И будто морщин прибавилось… Она прижала мою голову к груди, провела ладонью по волосам.
- Спасибо, внучек. – И через секунду добавила: - Я так и думала.
Мне было неловко, что невольно разрушил её надежду, пусть и зыбкую. Такую зыбкую, что она, значит, даже постеснялась обратиться с этим вопросом к своему сыну, знавшему грамоту.
- Бабушка, а давай я тебя научу читать, писать!
- Что ты! Глаза уже никуда не годятся, - улыбнулась она. – Ладно, делай уроки, не буду тебе мешать.
Бабушка Алёна, Алёна Васильевна… Она единственная, кого знаю из своей родословной. Ни бабушки по отцу, ни обоих своих дедов и их сестер и братьев даже никогда не видел. Кто-то погиб в Гражданскую, кто-то умер от голода в коллективизацию, кто-то не пережил 37-й год…
Чем старше становлюсь, тем больше думаю о родителях, бабушке. Никогда они не садились за обеденный стол и не вставали из-за него, не перекрестившись. И я не помню каких-то поучений или нотаций со стороны родителей или бабушки. Они воспитывали нас не словами, а своей праведной жизнью.
Не знаю, сколько лет было тогда бабушке. Думаю, что не больше, чем мне сейчас. А это значит, что скоро и я буду там, куда уходят все. Сначала встретят меня мать, отец, старшие братья, а потом подойдет и бабушка. Она проведет ладошкой по моим поредевшим волосам и скажет:
- Постарел ты, Витя. Но я тебя всё равно узнала! И не думай, что ты умер. Ты просто вернулся из командировки домой. Ещё будет много таких командировок!
Улыбнётся и тихо, чтоб не слышали остальные, по секрету добавит:
- А буквы здесь совсем не нужны.
3. ОЛЕГ МАЛЯРЕНКО http://www.proza.ru/2018/11/19/1239
ВТОРОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №1 «ЗА лучшее произведение о бабушке»
«Бабушкина корова Фиалка»
Всю свою долгую жизнь Ольга Денисовна, бабушка жены Оли, держала корову. Бурёнки менялись, но клички у них оставались неизменными – Фиалка. И все они молока давали много и несравненного вкуса.
С весны до осени коровы паслись в стаде на прилегающих к лесу лугах. К вечеру они неспешной походкой разбредаются по своим дворам, тяжело неся полные вымени. Хозяйки выходят им навстречу, а их питомицы призывно мычат.
Бабушка моет Фиалку тёплой водой всю, но особенно тщательно вымя. Вытирает насухо, а затем проходит по шкуре мягкой щёткой. Нежно треплет морду коровы и что-то говорит ей на ухо ласковым тихим голосом. При этом Фиалка млеет и закрывает глаза, словно старается вникнуть во всё, что ей говорено на ухо. И только после этого бабушка садится на низкий стульчик рядом с выменем бурёнки. Но и это ещё не всё, поскольку без массажа вымени никак нельзя. Тёплое парное молоко тугими струями брызжет в начищенное до блеска эмалированное ведро. Кроме вечерней дойки обязательна и утренняя, ради которой бабушка поднимается до рассвета.
Такое нежное обращение Ольги Денисовны со своей любимицей имело и обратную сторону: та кроме хозяйки никому молока не давала. Дед несколько раз пытался подоить корову, но тщетно, поэтому махнул рукой на занятие, требующее женских рук.
В конце лета бабка Оля простудилась, да так крепко, что её положили в больницу с воспалением лёгких. Остался дед Гриша один на один с Фиалкой. А она только мычит, но молока не даёт. Делать нечего. Поехал дед в город за дочкой, то есть за тёщей. Мол, выручай, не то пропадёт молоко у коровы.
Тёща появилась в родной деревне незадолго до того, как корова вернулась из стада с полным выменем. Зная непростой норов Фиалки, тёща начала проделывать с ней те же манипуляции, что и бабушка. Корова только косила большими синими глазами, но молока не давала, если не считать трёх скупых струек. Тогда тёща начала говорить корове ласковые слова, которые сама многократно слышала от матери. Во взоре Фиалки сквозило недоверие, что выразилось в пустых сосках.
И тут до тёщи дошло, что нужно ей срочно переодеться в одежду бабушки, чтобы обмануть бурёнку. Сказано – сделано. Вскоре она появилась в бабушкином халате, клетчатом фартуке, в надвинутой до глаз косынке и даже немного ниже ростом.
Наконец в ведро ударили полновесные струи тёплого молока. Вместе с тем, Фиалка явно скучала о своей хозяйке.
А бабушка постепенно стала выздоравливать. Тёща по очереди с дедом через день проведывала мать. С каждым днём она выглядела бодрее, и ей не терпелось вернуться домой.
И, наконец, такой день настал. Когда бабушку привезли домой, то она порывалась сходить на пастбище к любимой Фиалке.
Встреча бабушки с коровой была потрясающей. Прижалась к уху и дольше обычного шептала ей ласковые слова. А питомица буквально улыбалась, обнажая крупные жёлтые зубы.
- Мама, я так рада видеть вас снова дома, - расчувствовалась тёща. – Я так благодарна врачам за то, что они вылечили вас.
- Не знаю, как бы они меня вылечили, если бы не народные средства, что я принимала помимо лекарств.
- А что это за средства?
- Фиалкино молоко, которое приносила ты, и самогон из бузины, который приносил дед.
4. МИЛА СУРКОВА http://www.proza.ru/2018/11/25/101
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
«Портрет»
Я была слишком мала, чтобы задавать некоторые вопросы. Теперь не у кого спросить – вечная беда повзрослевших детей и внуков.
С какого момента помню себя? С того дня, когда увидела на стене портрет.
И как я его раньше не замечала? Долго стояла, очарованная милым выражением лица и кроткой добротой, исходившей от облика девушки, внимательно смотревшей на меня с портрета.
Я ощутила тепло. Особенное. То, что входит в сердце с пониманием родства самого крепкого свойства.
- Кто она? – спросила я дедушку.
- Это моя Мария, - ответил он и погладил меня по спине.
Неужели это икона? Но он никогда не молится и даже не смотрит на нее. Странно…
"Моя Мария"… Я несколько раз произнесла это певучее имя. Я пробовала его на разные лады, но больше всего мне нравилось нежное, протяжное его исполнение – особенно звука "и".
Я играла во дворе, срывала вьюнок и пела ему: Ма-р-и-я-а-а, потряхивала сухой коробочкой мака и продолжала в такт: Ма-р-и--я-а-а, кружилась без причины в веселом танце и продолжала петь… И всё думала, кто же эта красавица?
Вечером, присев рядом с дедушкой, я хотела потрогать его жесткую с проседью бороду, но, вспомнив, что он этого не любит, взялась за сухую твердую руку и спросила: "Дедушка, а кто такая Мария?" Он засмеялся, и в его глазах я заметила что-то новое для меня: словно солнечный зайчик, которого я недавно ловила, промелькнул внутри и наполнил взгляд сиянием. Я не могла понять этот взгляд. Откуда знать пятилетней девочке о том, что на свете есть любовь. Разная и непонятная.
Он ответил: "Это твоя бабушка".
Бабушка?! Как же так? Моя бабушка - старенькая, тихая, в ситцевом платье в мелкий цветочек и в светлом переднике. У неё седые волосы, которые она расчесывала деревянным гребнем, заплетала в косичку и прятала под платок. Так эта красавица на портрете моя бабушка?!
Я побежала в дом. Молодая девушка с тёмно-русыми волосами, уложенными в высокую прическу, тепло смотрела на меня. Да, глаза добрые, как у моей бабушки, лёгкая улыбка – уголками губ с красивым изгибом - тоже казалась мне знакомой.
Я рассмотрела её всю: и аккуратные ушки с затейливыми сережками, и мягкий подбородок и высокую шею (нет, не такая у бабушки) и открытые плавные плечи. А платье… Я видела его только до талии, но его великолепие покорило меня. Восхитил и широкий кружевной воротник, немного приподнятый спереди, а сзади - как парус .
Я долго стояла перед портретом, пытаясь понять, как такое бывает: молодая, красивая – и вдруг… бабушка.
Снова побежала к ней, прижалась, погладила по сухой щеке и заплакала. Я поняла: что-то неправильно происходит в жизни, не должны любимые люди стареть.
- Бабушка, а где твое платье? И почему ты стала… другая?
- Платье?.. Да что платье… Люди стареют, платья изнашиваются,.. - грустно покачала она головой.
Я прижалась к ней: "Я найду волшебника и попрошу всё вернуть". Бабушка поцеловала меня: "Может быть, тебе и удастся его найти"…
Снова скрипит колесо прялки. Бабушка перебирает события, как жёсткую шерсть... Вьётся тонкая нить. Так же истончается наша жизнь и висит на паутинке, становясь всё длиннее, но не сильнее...
5. ЛОРА ШОЛ http://www.proza.ru/2015/02/24/1379
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
«Душа оставила закладки...»
Они спорили - не ругаясь и не махая кулаками. Спорили - словно два образованных профессора на кафедре. Предметом споров были законы и заповеди. Кафедрой была маленькая комната, а профессорами старенькая бабушка Меланья и её зять Владимир, пятидесяти лет мужчина с партбилетом из армейской юности.
Бабушка сидела в изголовье лежащего больного. Она заботливо вытирала выступавшую испарину на его лице, смачивала водой потрескавшиеся губы и понимая, почему спорщик задерживается с ответами, поглаживала сжатые им от боли кулаки,
- Потерпи, потерпи, Володя. Скорая уже едет. И не говори ничего, потом...
- Хочется дойти мне до Вашей истины, мама. Не уходите.
Медсестра, уколов обезболивающий наркотик, уехала. Володя смог уснуть, а проснувшись, вернулся к разговору.
- Вот видите, мама, мои страдания облегчил укол, а не Ваш Всемилостивый.
Бабушка пожала плечами,
- Господь не держит в руках шприц, он придал тебе силы дождаться помощи. Господь даёт веру, вера даёт силы. А что твой маркса дал тебе? Красную корочку?
- Партбилет это называется.
Бабушка, опираясь на спинку стула, встала и потихоньку прошла в другую комнату. Вернулась она, держа в руках две книжечки, одна из которых была партбилетом, а вторая была побольше и называлась молитвенником.
Володя улыбнулся,
- Будем сравнивать?
- Будем. Маркса твой, смотрю, рубли любит. За веру в него деньги кажный месяц плати? А потеряешь - отлучат от веры в него? Ах, нехристи. "4.49" "5.90", а похоронить по людски Ленина у партии денег нет!
Володя усмехнулся, сколько раз себе этот вопрос задавал.
А в последние два месяца времени на раздумья хватало. Болезнь накрепко приковала к кровати. Приезд старенькой тещи и раньше радовал и сейчас не в тягость больному был. Обладала она мирным спокойствием, мягким юмором и добрым сердцем, недаром все внуки нежно называли её бабуней.
- Ни одного душевного словечка нет, одни деньги да номер порядковый. Чего им трясут на собраниях? - бабушка вертела в руках партбилет. Затем взяла молитвенник, подержала, словно взвешивала.
- Тут про деньги не пишут, - и раскрыв, начала читать молитву о болящих.
Читала медленно, смысл молитвы несла ясно и душевно. "Господи, пошли ему с небес Твою врачующую силу, прикоснись к его телу, угаси в нем жар, прекрати страдание и исцели всякую находящуюся в нем немощь; будь врачом Твоего раба Владимира и подними его с одра болезни, с ложа страдания целым и совершенно здоровым..."
В уголках изможденных глаз Володи заблестела слеза.
- Спасибо, мама. Только не от...мо...лить меня уже... А спорить с Вами больше не буду, оставьте мне свою книжечку, почитаю. Обещаю Вам.
С каждым днём физические силы покидали его. Но не душевные. Он старался облегчить ухаживания своих сиделок - жены и старенькой тёщи, вечной оппонентки в спорах о мироздании. Молитвенник был дочитан и Володя попросил надеть ему крестик. В комнате часто звучал Высоцкий, на что бабушка как-то заметила, голос сорвал за правду видать твой тёзка. Володя улыбнулся, мировая тёща у него.
2 июня 1988 года Володя ушёл... Бабуня пережила его на 21 год, неустанно молясь о его душе. Молитвенник долго хранил закладки, сделанные и его душой на молитвах о детях и внуках...
6. ОЛЬГА ГОРБАЧ http://www.proza.ru/2018/11/18/88
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
Специальный Приз №2 «ЗА лучшее произведение о дедушке»
«Везунчик»
— Ты, Андрюха, фартовый, тебе и идтить! — как шашкой рубанул командир отряда и вперил суровый взгляд из-под кустистых бровей в самое сердце Андрея.
— И пойду! Не сумлевайся, Игнатий, не подведу!
— Вторая хата от леса. Скажешь — Макеев прислал, возьмешь пакет. Смотри, головой отвечаешь! — он снова уставился буравчиками прямо в душу. Сомневался командир, уж больно молод да несерьезен боец, вечно девки на нем виснут. Сознательности нету, шалопай. А с другой стороны, такому проскочить легче — везунчик, говорят. Это уже третья попытка забрать штабной пакет в захваченной белыми Аникеевке. Двое бойцов не вернулись.
— Дядя Игнат, не сумлевайся, все сделаю! — Андрей сверкнул веселым глазом.
Предрассветный туман розоватыми клочьями повис на старом заборе, зацепился за корявую яблоню. Тихо. В лесу гулко застучал дятел. Кукнула кукушка, да замолчала. «Не густо отмеряла», — подумал Андрей. Подкрался к самому окошку, постучал по стеклу… Что-то хрустнуло сзади, ахнуло по голове, сверкнул белый свет, свернулся в копеечку и померк.
— … Болдов Андрей, Бородятко Иван, Куницын Василий, Шатура Михаил, Яковлев Яков, Болдов Андрей. Опять Болдов, вроде был уже? По списку шестеро. Два Болдовых — видать, писарь ошибся. Значить — пятеро к расстрелу. А их шестеро. Ану-тко, пофамильно рассчитайсь!..
Они стояли у изрешеченной пулями стены церковного придела. Андрей был шестым, пробитая голова кровила, по шее стекала липкая струйка крови. Как били его ногами беляки на допросе, как кинули в сарай к таким же полумертвым пленным, он помнил смутно. Словно то был далекий чужой сон.
— Болдов Андрей — произнес разбитыми синими губами рыжий парень в рваном тулупе.
«Однофамилец — удивился Андрей, — это к удаче — встретить полного тезку. Особенно перед расстрелом — он невесело усмехнулся».
— Шатура Михаил.
— Братцы, за что же?.. — голос у худого седого мужика дрожал.
— Яковлев Яков — твердо отчеканил солдатик в шинельке.
— …
— Ну, что молчишь? Фамилия!..
Шальная мысль блеснула в тяжелой голове:
— Петров Димитрий — хрипло представился Андрей.
— Петров, Петров… Про Петрова распоряжений не было. Айда его обратно в сарай. Михеич, уведи!
— Иди, каналья! Не твоя сегодня очередь — мордатый Михеич сильно двинул ему прикладом промеж лопаток.
Когда они завернули за угол, раздался грохот выстрелов, кто-то вскрикнул, над лесом с карканьем взвилась стая ворон…
«Пронесло» — подумал Андрей, и, шатаясь, подгоняемый Михеичем, поплелся к сараю.
— Который тут Петров? Выходь, стрелять тебя буду! «Все равно говорят, Петров он или Болдов — к стенке красного лазутчика!» — ворчал давешний есаул, выводя из сарая Андрея.
Снова подошли к приделу. Андрей запрокинул голову — в синем небе висело маленькое облачко. «Господи, иже еси на небеси…»
Страшный грохот оглушил, откинул Андрюху к телеге. Последнее, что он видел, как корчился на земле есаул, как бежали перепуганные беляки, как черными кустами взвивались взрывы.
— Ну что, чертяка, уцелел? — Игнатий похлопал Андрея по плечу, — и вправду везунчик! Благодари своих ангелов-хранителей — отряд Вакулича на подмогу пришел — отбили Аникеевку у белых. Добыли пакет! Иди, счастливчик, фельдшер тебе башку перебинтуеть.
В гражданскую Андрей еще дважды избегал расстрела. Всю Отечественную прошел минером от первого до последнего дня без серьезных ранений.
Везунчик мой героический дед, это точно!
7. МАРИЯ КУПЧИНОВА http://www.proza.ru/2018/11/30/1493
ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ
«Бабушка»
Бабушка старенькая. В свои пять лет Машенька уже понимает это. В комнате тепло, а бабушка мерзнет, кутаясь в длинные фланелевые платья. С седой головой, впавшим ртом, незаживающей раной у глаза, бабушка кажется подраненной птицей. Но, когда Машенька подбегает, она обхватывает внучку двумя руками, выпрямляется, не позволяя обидеть любимицу.
Взрослые вздыхают: «У бабушки с головой все хуже». Машеньке кажется: они с бабушкой похожи. Раз у бабушки «не очень хорошо» с головой, значит, у нее, Машеньки, тоже. Они одинаково долго сидят над тарелками, задумчиво что-то пережевывая. Когда бабушка берет в руки тряпочку, Машеньке тут же хочется из этой тряпочки сделать одежду для куклы. А когда девочка берет игрушку, бабушка тянется ее подержать.
Иногда бабушка перестает обращать внимание на внучку и говорит что-то непонятное. Тогда Машенька садится на табуретку возле бабушкиной кровати, прислушивается. Мама объяснила: бабушка разговаривает с дедушкой, который умер давным-давно, задолго до рождения Машеньки и ее старшего брата Коли.
- Обо мне не беспокойся, Васенька, славных деток мы вырастили. У старшего, Коленьки не прижилась: он-то хороший, но жена его испекла пирожки, посчитала, а я лишний съела. Беда такая. Сима наш – добрый мальчик, и жена у него добрая, только раскладушку для меня негде поставить: как-никак втроем в одной комнате. Ниночка одна живет, так ей судьбу устраивать нужно. А у меня с головой проблемы. Я-то не замечаю, но, говорят – значит, правда.
Голос бабушки прерывается, дрожит. С Машенькой так бывает, когда хочется плакать. И бабушка вздыхает:
- К Ниночке как-то мужчина пришел. Не подумай плохого, Васенька, чаю попить. Я очень старалась скрыть, что у меня с головой «не порядок», только он все равно больше не приходил... Вот я и решила в Ростов уехать. Мне здесь спокойнее. У Зоеньки свекровь живет, так я к Жене. Кровать у них лишняя. Внучек наш, Коленька, уже большой, в институте учится...
Бабушка замолкает, поглаживая сухой морщинистой рукой одеяло и глядя на притихшую внучку когда-то удивительно яркими карими глазами. Делает над собой усилие, чтобы вернуться в реальный мир, но тот, который живет в голове, не хочет отпускать утлую лодочку воспоминаний, и бабушку опять уносит по волнам прожитой жизни.
Машенька, пугаясь, трясет бабушку за руку:
- Бабушка, про другое расскажи!
Детский голосок заставляет бабушку очнуться:
- Что тебе рассказать, егоза? Все уже пересказано. Лучше скажи, кем на утреннике будешь?
- Снежинкой. Мне мама пачку сшила. Хочешь, потанцую?
- Потанцуй...
Ночью мама будит Машеньку и отводит к соседям. У соседей Машенька спит, играет; иногда заходит мама, что-то говорит, но Машенька не понимает ни слова. Зато вдруг понимает: бабушка умерла. Понимает вот именно этим, горьким словом, которое никто при ней не произносит. Ей очень хочется поверить, что она ошибается, но вечером мама забирает Машеньку, и они возвращаются в пустую комнату. Ничего не изменилось, только комната стала очень большой. И спать в ней холодно, и бегать холодно. Так же, как было холодно бабушке. Машенька сжимается в комочек, накрытая несколькими одеялами. Больше всего она боится, что кто-нибудь начнет ей объяснять произошедшее. Не надо! Она сама знает: бабушка там, где этот святой, нарисованный на картинке, которую бабушка называла иконой...
8. ЕВГЕНИЯ КОЗАЧОК http://www.proza.ru/2018/11/28/1111
ЛАУРЕАТ КОНКУРСА
Специальный Приз №13 «За более 70 рецензий в сумме основной и внеконкурсной номинаций»
«Кто дорог сердцу - помню!»
Мамочка родная, с одной клеточки моего зарождения мы были связаны с тобой пуповиной, а позже после моего рождения незримой душевной нитью. Как и ты со своей мамой – моей бабушкой. Мы втроём были одним целым. Я родилась в доме, где приняла меня бабушка Таня, соседка, во время твоего обеденного перерыва. Этот дом – наша колыбель, куда съезжалась вся наша родня за советами как к главным членам семьи. Мы втроём были старшими – бабушка, мама - её старшая дочь, и я – старшая внучка. Мы чувствовали мысли, боль, радость друг друга. Вы знали, когда мне плохо, невыносимо больно. Звонили, успокаивали. Расстояний между нами не существовало. Мы постоянно испытывали потребность друг в друге, как и в детстве, когда вы обе не спали ночами, оберегая мой сон. Кормили, лечили, первым словам и шагам меня научили ... Любили, жалели, бабушка молитву к Богу о моём здравии и счастливой жизни читала. Каждая моя слезинка, разбитое колено или нос открывались в вашем сердце раной и надолго.
Когда училась в институте, помогали, чем и как только могли, не слушая меня, что получаю стипендию и присылать денег не надо, так как жили мы больше чем скромно. Ожидали вдвоём меня на каникулы, праздники и нежные, мудрые письма писали. В каждом вашем слове была любовь и забота. И я в любой удобный момент мчалась к вам, чтобы увидеть, обнять, погладить ваши натруженные руки. Как мне хотелось поменяться с вами местами, оградить от бед, унять вашу боль, чтобы вы от души смеялась. Я готова была в лепёшку расшибиться, чтобы вы счастливыми были, отдать всё, что имела, чтобы продлить вашу жизнь. Я не представляла свою жизнь без вас потому, что вы моя жизнь! Вы – мои бабушка и мама!
Теперь, с вершины прожитых лет, хочется сказать вам: «Простите родные мои, простите, что не смогла продлить вашу жизнь. Простите за всё: бессонные ночи, каждую морщинку на вашем лице, каждую слезинку, что по моей вине упала с ваших глаз, за мою боль, которая болела вам сильнее, чем мне потому, что у меня болели колено или пальчик, а у вас сердце. Сколько же этой боли было на вашем веку! Знаю, мои дорогие, что сейчас я не дозовусь, не докричусь к вам в иной мир, но всё равно простите за то, что не досказала, что может быть не так сильно, как вы меня, любила или не дай Бог, нечаянно чем-то обидела. Простите!
Как жаль, что вы не порадовались рождению теперь уже и моих внуков. Это вы, мамочка и бабушка, научили меня любить преданно и беззаветно. Мой муж, ваши внуки, правнуки и праправнуки любят вас так же, как и я, потому что все мы связаны одной незримой нитью любви друг к другу и светлой памяти о вас. Мамочка, ты подарила мне жизнь, а вдвоём с бабушкой подарили мне счастье - жить и любить то, чем дорожили вы. Я продолжаю жить в нашем селе, где прожили вы свою жизнь.
К сожалению, я не могу выразить словами ту свою большую любовь к бабушке и маме, неугасающую боль от невосполнимой утраты дорогих мне людей, которые навсегда останутся в моём сердце.
***
9. ВАХТАНГ РОШАЛЬ http://www.proza.ru/2018/11/18/1223
ЛАУРЕАТ КОНКУРСА
Специальный Приз №9 «ЗА большее число рецензий в основной номинации»
Специальный Приз №11 «ЗА абсолютно большее число рецензий в обеих номинациях»
«Никто никогда не умирает, если...»
Светлой памяти моей бабушки Иды
Я помню своих дедушку и бабушку только по рассказам мамы.
Бабушка Ида… Была она, что называется, сорвиголова - вместе с Янкеле они заправляли целой ватагой соседских мальчишек в Житомире. Родители только и ждали, когда она подрастёт, чтобы выдать замуж. К 17 годам бабушка из гадкого утёнка превратилась в прекрасного лебедя. От женихов отбоя не было. Подрос и Янкеле. Работал у своего отца подручным в кузнице. Высокий, стройный, с лукавым взглядом карих улыбчивых глаз. Они много времени проводили вместе, но главных слов сказать не осмеливались. Была поздняя осень. Гуляя вдоль озера, Ида заметила кувшинки и восхитилась их красотой. Янкеле был смелый парень, да ещё и влюблённый; он бросился в воду нарвал цветов, но обратно доплыть не хватило сил…
Ида горевала так, как горюют только в юности, и приняла решение никогда не выходить замуж.
Но время лечит, и когда очередная шадхэнтэ (сваха на идиш) пришла сватать ее за вдовца Хаима – она согласилась. Хаим был кантором в синагоге, когда он пел, все вокруг замирали от восторга и благоговения.
Хаим безумно любил бабушку, и готов был сделать для неё всё. Жили дружно. Каждый год Ида дарила мужу деток. Время было трудное - гражданская война. Холодным ноябрем 1918 года в городок ворвались петлюровцы. Когда начался погром, бабушка схватила четверых старших, в том числе и мою маму, и спряталась в лесу. А малюток-близняшек укрыли в погребе с родственниками. Петлюровцы нашли их и немилосердно с ними расправились. Малышей убили, разбив им головы о мостовую (не хотел писать о такой жестокости, но ведь все так и было - это история моей семьи). Дедушка Хаим и другие мужчины пытались задержать погромщиков, чтобы дать уйти семьям. Они отсреливались до последнего патрона. Получив отпор, бандиты отступили. Женщины и дети были спасены, но, скитаясь по лесам, дедушка простудился и вскоре умер.
Бабушка Ида не смогла пережить такого горя и, отдав детей в детский дом, ушла с первой конной армией Буденного мстить за своих безвинно погибших младших детей и мужа. Она была санитаркой. С огромной душевной теплотой она ухаживала за ранеными, которые были ей очень благодарны. Однажды ей даже пришлось с винтовкой защищать свой госпиталь от белых. В том же госпитале она познакомилась с тяжело раненым красным командиром Барухом. Врачи говорили, что он не жилец, но бабушка выходила его. Естественно, Барух влюбился в свою спасительницу, и как кончаются хорошие сказки, женился на ней. И родились у них ещё трое деток - тётя Поля, тётя Геня и моя любимая тетя Ася.
Бабушка умерла когда я был совсем маленьким, а дедушка Барух ещё раньше.
Посчитать, сколько внуков и правнуков, понадобится счётная машинка. Только нас у мамы было пятеро. Моим внукам повезло больше. Старшему уже 20 лет, он курсант военного училища.
Я с душевным трепетом достаю из альбома эту старую пожелтевшую фотографию. Это единственный сохранившийся снимок. Меня Вы конечно узнали - слева на коленках у моей бабушки Иды Яколевны Гольдфарбер.
P.S. «Никто никогда не умирает, если у него есть дети и ВНУКИ». Рей Бредбери.
10. ЭММА ТАТАРСКАЯ http://www.proza.ru/2018/11/18/1123
ЛАУРЕАТ КОНКУРСА
Специальный Приз №10 за получение в основной номинации более 50 рецензий
«Есть женщины в русских селеньях»
Отец Николая был купцом, сейчас бы сказали – бизнесменом. Закупал у охотников рябчиков, да и другую дичь и поставлял в рестораны, говорили, даже к царскому столу. Послал он однажды сына по этим делам в Архангельскую область, там у него были охотники знакомые.
А Николай, как увидел дочь охотника Михаила Татарского, Серафиму, так и забыл, зачем приехал. Красавица она была необыкновенная! Глаза синие, брови чёрные, коса русая ниже пояса. Высокая, статная. Рост сто семьдесят пять!
Было ей в ту пору всего семнадцать лет. Отец не хотел выдавать её замуж – помощница в хозяйстве, мать умерла рано, а ещё трое сыновей, младше её.
Но Николай, хоть и не по душе был Серафиме, сумел сманить её Питерской городской жизнью. Дала она согласие. И жених, пока не передумала, срочно увез её в Питер. Обвенчались. Родня мужа нарадоваться не могла на такую красавицу и умницу. Честно говоря, они в душе понимали, что не достоин их Николаша такой невесты. Задирист был, да и к рюмке пристрастился рано.
Вначале души не чаял в жёнушке, а потом попробовал показать, кто в доме хозяин. Да не на ту напал! Серафима такой отпор дала, что больше пикнуть не смел. Родились дети: четверо сыновей и одна дочь. И всё бы ничего, да грянула революция.
Николая вскоре убили – могли и красные, и белые, больно задирист был. Похоронив мужа, Серафима решила уехать из голодного страшного Петербурга к отцу в село.
Как она добралась – одному Богу известно! Одна, с детьми! Встретили её хорошо. Дом большой, всем места хватило. Рыбы и дичи, ягод и грибов в избытке. Не бедствовали.
Замуж больше не выходила, хоть и сватались к ней.
Но дети росли, после школы надо дальше учиться. Разъехались, кто куда.
Семьями обзавелись, детьми. А у дочери беда: в тридцать седьмом арестовали мужа, как "врага народа". Из квартиры в 24 часа выселили.
А у неё четверо детей. Хорошо, добрая душа, учительница, приютила. Вот бабушка и решила ехать к дочери, помочь в трудную минуту. Всю войну вместе пережили, хватили лиха. Сыновья воевали, старший погиб на фронте. А вскоре умерла и его жена. Бабушка и моя мама взяли в свою семью его младшего сына, вырастили, как родного. Помню, как он, уже взрослый, плакал, когда бабушка умерла. Любил её очень, как и мы все.
Так и жила с дочерью до конца дней своих. Самые светлые воспоминания из детства о моей бабушке. Сколько сказок она знала, историй разных! Помню её в круглых очках в тонкой оправе, любила она читать - газеты, книги. Умерла в здравом уме и твёрдой памяти. Мне было тогда шесть лет. Как пусто стало в доме без бабушки!
Вечная память Серафиме Михайловне, моей любимой бабушке!
Хочется закончить словами Наума Коржавина:
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд.
А кони всё скачут и скачут,
А избы горят и горят…
11. О «Жемчужинах» во «Внеконкурсной номинации»
Думаю, что вполне можно отнести к «жемчужинам» конкурса и лучшие произведения «Внеконкурсной номинации»:
Евгении Серенко «Голубые следы» http://proza.ru/2018/11/22/253
Вахтанга Рошаля «Сразу после Бога» http://www.proza.ru/2018/11/24/869
Зинаиды Малыгиной 2 «Доля ты, русская долюшка женская»
http://www.proza.ru/2018/11/13/471
Виктора Прутского «Отец» http://www.proza.ru/2018/12/04/513 и
Евгении Козачок «Наша бабулечка родная» http://www.proza.ru/2018/11/17/203
СБОРНИК №2 ПРОИЗВЕДЕНИЯ НОМИНАНТОВ http://www.proza.ru/2018/12/27/256
I-III. О ЖУРНАЛЕ http://www.proza.ru/2018/12/25/273
IV. СОСТАВ СБОРНИКОВ http://www.proza.ru/2018/12/25/283
V. СПРАВКА О ПРИЗАХ http://www.proza.ru/2018/12/25/295
От Жюри Конкурса,
Говсиевич Е.Р.
27.12.2018 г.
Фото из интернета