(Начало http://www.proza.ru/2016/07/28/406)
Предыдущая глава http://www.proza.ru/2016/07/28/519)
«…Черничный галстук
– Слышь, Санёк, мне тут шурин анекдот рассказал. Проверяет, значит, Борман на Штирлице новый детектор лжи…
Они шли по бесконечным коридорам Компании – лысеющий балагур-коротышка Сергей Петрович, молчаливый грустный громила Заяц, и между ними – Алекс. Когда-то он стал случайным свидетелем такой же картины – сотрудники службы внутренней безопасности сопровождали агента-неудачника. Опущенные плечи, потухший взгляд. С ним этого не случится никогда! Ан нет, от тюрьмы... Вот и за ним пришли. Зайца Алекс почти не знал, этот из новеньких. А вот Сергей Петрович – старый волчара, служит чуть ли не с основания Компании. От такого не сбежишь, и бежать смысла нет – найдут.
Поддерживая трёп, Алекс лихорадочно соображал: что дальше?
– …А этот знаешь? Засылает ЦРУ шпиона в СССР, цель – секретный заводик на окраине столицы. Шпион добирается из аэропорта до метро, выходит на последней станции. Пока ждёт автобус, покyпает на улице пирожок, съедает – и yмиpает в реанимации от остpого отpавления. ЦРУ посылает втоpого агента, пpоинстpyктиpов насчёт фаст-фуда. Тот добирается до метро, выходит на последней станции, пирожок не покупает, кое-как втискивается в пеpеполненный автобyс. Чеpез паpy остановок из автобyса его выносит толпа – кости пеpеломаны, чеpеп пpобит. В ЦРУ паника. Готовят тpетьего агента – запрещают есть, выдают со склада бронежилет. Разведчик добирается до метpо, выходит на последней станции, пирожок не покупает, без повреждений доезжает на автобусе до нужной остановки. А там у пивного ларька скучают двое в штатском с кpyжками в pyках. Увидели агента, обрадовались, подбегают: «А вот и третий!». «Пpовал!» – решает агент и раскусывает капсyлy с ядом. Ничего так, да? А вот ещё...
Ох, не нравятся мне что-то такие анекдоты.
Болтовня мешает сосредоточиться. Ведут его, скорее всего, к Шефу. Или сразу в спецотдел? Все-таки, в чём дело? ПОКА он ничего противозаконного не сделал. Ну, попросил перенести встречу, так не в первый же раз. Выговор бы влепили за нарушение трудовой дисциплины, обычное дело. Почему его конвоируют, как вражеского лазутчика? Нет, он, конечно, собрался кое-что скрыть от руководства, но руководство же об этом не знает. Или знает? Телепаты, что ли? Уверен, что нет?
Паршиво чувствовать себя предателем. Что его ждёт в кабинете? Без доклада, скорее всего, не обойтись. Соврать, что всё в Конторе замечательно и чисто, не удастся. Шефа, всегда лично изучавшего шифровки, не проведёшь. А в шифровках найдётся, за что зацепиться, Алекс честно выполнял свою работу. Ха-ха, когда-то честно выполнял. Теперь придётся всё исправлять, уводить Юрика от опасных выводов.
Чёрт, не надо было ехать домой, быстро его взяли. Выиграть бы время, подготовиться к разговору. Теперь придётся импровизировать, и хоть ахинею нести, не останавливаться, тон поувереннее. А там сориентируемся по ходу дела. Хорошо подвешенным языком уболтать можно кого угодно.
Помнится, на вступительных экзаменах его хорошо подвешенный язык помог вытянуть на троечку историю.
Билет, как назло, попался про Крымскую войну, а в голове вместо дат и фамилий военачальников имена абитуриенток. С кем там наши могли воевать? Наверняка, с турками. В комиссии сидели две бабульки старой академической закалки. Алекс бодро начал с какого-то болгарского восстания. Бабули удивились. Наверное, это из другой войны, вечно мы с турками что-нибудь делили.
Пришлось продолжать. Он уверенно нёс что-то о боях на Балканах и в Чёрном море, о Правобережной Украине, Плевне, Шипке и Константинополе, об Абдул-Хамиде, Осман-паше и Кутузове. И о графе Орлове пару слов ввернул. Получалось складно, красочно, даже самому понравилось. Эффектно закончил Портсмутским мирным договором. Или это русско-японская война? Ладно, уже ляпнул. Зато звучит внушительно.
Бабушки остались довольны – расслабились, разулыбались. Ну что ж, молодой человек, посчитать вам все упомянутые здесь войны? За нахальство и артистизм получите «удовлетворительно», может быть, пройдёте конкурс. Находчивость вам в жизни пригодится.
И ведь как в воду глядели, нужна в жизни находчивость. Конечно, Юрик – не добрая бабуля, но и Алекс давно не сопливый пацан.
Всё правильно, ведут к Шефу. Вот и приёмная. Сергей Петрович хлопнул конвоируемого по плечу, мол, давай, заходи, удачи. Заяц занял удобную дислокацию напротив двери. Алекс подмигнул грустному гоблину – пока, ребята, спасибо за доставку.
Блин, и Лиза на месте, а он про неё совсем забыл. Что ж за день такой? Почему же вам всем не отдыхается в воскресенье? И что, опять себя скотиной чувствовать? Не оправдал очередных девичьих надежд, использовал чужие романтические чувства в своих интересах… Полный шерше ля фам.
Промямлил «Здравствуйте, Лиза», не глядя в глаза. Скорей бы в кабинете укрыться.
Юрий Борисович был, как обычно, невозмутим и скучен, и всё же Алексу показалось, что он сегодня выглядит чуть потрёпанным, даже небрит. И непривычный беспорядок на столе – гора папок и просто отдельных документов, какой-то сизый лоскут под бумагами, фотографии. Краем глаза Алекс увидел среди всего этого безобразия своё личное дело. Предсказуемо, в принципе.
– Присаживайся, – Шеф кивнул на кресло. Что-то новенькое, обычно сотрудники докладывали о проделанной работе стоя. – С момента внедрения на объект прошло пять месяцев, времени для выполнения задания достаточно. Мне нужен отчёт со всеми выводами. Я слушаю, – его взгляд, как обычно, блуждал по стенам.
Ну что ж, отчёт так отчёт. Сейчас, Ирмочка, мы им нарисуем крымско-японскую войну.
Алекс начал со структуры самой Конторы и алгоритма взаимодействия с Главконторой. Аккуратно выдал характеристику на руководителей и начальников отделов, добавил ещё какую-то мелкую информацию. Всё это Шефу уже известно, зато придраться не к чему. Но тянуть дальше нельзя, пора переходить к более конкретным вещам. Только бы не подвести Шефа к выводам об отмывании денег и прочих нехороших нюансах. И с фактами поаккуратнее, никаких финансовых вопросов.
К счастью, глупостей, о которых можно рассказать, собрано достаточно. Алекс в красках выдал какую-то конторскую байку о снабженцах.
Шеф терпеливо выслушал, встал из-за стола, прошёлся по кабинету:
– Что ещё?
Ещё? Вот, например, очередная головная боль – договорная кампания…
Минут через десять его опять перебили:
– Достаточно. Дальше.
Что-то Юрик на себя не похож, раньше никогда не перебивал, хоть два часа докладывай. Нервничает, что ли? А внешне и не скажешь: ходит мягко, бесшумно, как кот, спрятавший когти, чтобы не спугнуть добычу раньше времени.
Алекс перешёл к кадровой политике – в Конторе поддерживаются никчемные сотрудники, а старые и опытные, наоборот, постоянно находятся под прессом… Он продолжал говорить, но чувствовал исходящее от начальника раздражение. А что не нравится? Пока он не пририсовал к фактам ни слова, всё правда.
– Где досье на сотрудников?
– Вы так срочно вызвали…
– Хорошо, оставим. Теперь жду твои выводы.
Пусть будут выводы.
– Окончательные выводы делать рано. Попробую предположить, что некоторое время назад Контора стала полигоном для проведения какого-то эксперимента. Цель пока определить не удалось. Заказчиком является не Главконтора – там хоть и много самодуров, но и они явно кому-то подчиняются. Моё мнение – эксперимент поставлен над людьми. Возможно, что-то из области психиатрии.
Алекс хотел развить тему – мол, кто-то пишет докторскую диссертацию, а подопытными мышами стали как раз работники Конторы. Хотел развить, но замер на полуслове, наткнувшись на взгляд... Шеф раньше никогда и никому не смотрел прямо в глаза... Алекс увидел в этом взгляде животный страх и даже ужас. Ужас плескался в глазах Шефа, и это было совершенно невероятно.
Юрий Борисович, наконец, отвернулся. Молча уставился на чахлый пейзаж за окном.
И Алекс молчал, озадаченный такой реакцией. Он что, ляпнул лишнее? Или попал в точку со своими выводами? Да ну, ерунда. Тогда что?
Пауза затягивалась. Прошло несколько минут. Шеф, наконец, вернулся в кресло, взял в руки папку с личным делом. Посмотрел Алексу в глаза (опять!), но уже с каким-то сожалением и даже сочувствием. Наконец, заговорил:
– А теперь послушай меня. Я понимаю, наша работа не лучшим образом влияет на здоровье. Поэтому возьмёшь отпуск, отдохнёшь, а потом решим, что делать дальше. Твоё скоропалительное увольнение из Конторы организуют мои люди.
В отпуск? Это, конечно, здорово. Ему сейчас очень понадобится свободное время. Только непонятно всё же, чем вызвано... всё это.
– Юрий Борисович, я что-то сделал не так? Или вы думаете, что у меня крыша поехала?
Тот неожиданно взорвался:
– Ты что, насмотрелся РЕН-ТВ?! «Тайны мира» с Анной Чапман? Или «Военную тайну» с «Территорией заблуждений»? И теперь тебе всюду мерещится Мировой заговор?
– Может быть, мои выводы и кажутся дикими. Но, согласитесь, как иначе можно объяснить весь этот бред? – раньше Алекс никогда бы не посмел спорить с Шефом, но сейчас была не та ситуация, чтобы уйти, ничего не поняв.
Юрик так же внезапно успокоился, откинулся на спинку кресла.
– А я тебе объясню. Хотя и не собирался ничего объяснять. Но учитывая твои заслуги перед Компанией... Думаю, имеешь право знать правду. Человек взрослый, выводы сделаешь правильные. Ты, действительно, столкнулся с экспериментом. Только ошибся в одном – эксперимент был поставлен вовсе не над твоими сослуживцами. Всё намного проще. Дело в том, что я недавно встретился со своим старым другом, однокурсником. Жизнь распорядилась так, что теперь он заведует одной крупной фирмой, нашим конкурентом. Встретились, вспомнили юность, выпили…
Что это Шефу взбрело в голову перед ним тут откровенничать? И вообще... Он что, способен выпить с другом? И даже этот друг у него есть?
– …За рюмочкой разговор перешёл в спор: какие сотрудники эффективнее, сообразительнее. И возможно ли самого надёжного агента перевербовать, или хотя бы склонить к нарушению присяги. Мой друг был убеждён, что сделать это можно с любым. Я поставил на тебя. Ты – агент старой школы, и долг для тебя что-то ещё значит, не то, что для шустрой молодежи. Таким тогда был мой аргумент. Не буду уточнять, на что мы поспорили, можешь поверить, для меня это важно. Так вот, после этого разговора ты и был направлен на новый объект. А что касается твоей немецкой шлю... Сидеть! Сначала дослушай. Твоя... пассия – сотрудница моего товарища. Она также получила определенное задание, думаю, догадываешься, какое.
Что он несет?! Этого не может быть...
– Так что, сынок, это над тобой был поставлен эксперимент.
Эксперимент. Над ним.
Я убью её!
– Тут, конечно, не обошлось без проблем, как-то уж долго ты тупил, никак не вписывался в подготовленный сценарий. Пришлось вводить новые персонажи. Догадываешься? Нет? С ролью катализатора вполне успешно справилась Лиза. Молодежь у нас талантливая. Перспективная девочка, хе-хе, главное – актриса хорошая. Ну да ладно, вернёмся к нашим баранам. М-да... Если бы ты сегодня доложил обо всём, что удалось накопать, я бы спор выиграл. Но прав оказался мой друг. Очень жаль. Ну что ж, надо уметь и проигрывать. Знаешь, я тебя не виню, женщина – это, действительно, сильное оружие. Я сам виноват, переоценил твою стойкость. Так что, Саша, отдыхай пока. Съездишь в Крым, там ещё совсем тепло. Довяжешь свой необыкновенный пуловер, – Алекса передёрнуло от отвращения. – Хочешь – возьми с собой Лизу, я ей выпишу командировку. Если она не против, конечно. А там что-нибудь придумаем, может, отправим тебя на курсы повышения квалификации. И выброси всякую чушь из головы. Всё. Свободен, – Шеф небрежно кинул папку на стол и окончательно повеселел.
Часть бумаг слетела со стола на пол, и Алекс, наконец, понял, что за лоскут не давал ему покая. Это был его вчерашний вязаный галстук цвета черники.
Каких-то несколько часов назад мужчина и женщина, умирая от нетерпения, не смогли дотянуть до двери квартиры, целовались прямо на лестнице, как ошалевшие от новых ощущений подростки. В нетерпении боролись с застёжками и теряли какие-то ненужные, глупые, мешающие вещи. Обтёрли своими куртками все чистенькие стены парадной. Бежали, смеясь, от гнева потревоженной соседки. А потом любили друг друга, и казалось, что жизнь бесконечна и прекрасна…
На деревянных ногах, в состоянии нокдауна, Алекс вышел в приемную. Лиза равнодушно подняла хорошенькую головку:
– Будете писать заявление на отпуск, Александр Владимирович?
Да, детка, далеко пойдёшь. И карьера тебе обеспечена головокружительная.
– Спасибо, Елизавета Дмитриевна. Заявление напишу завтра.
Заявление на отпуск. Или рапорт об отставке. Всё завтра. А сегодня он просто застрелится…»
***
Я в тревоге прислушалась: Данька, кажется, открыл окно. Нет, просто закурил – сквозь щели хлипкой перегородки потянуло дымком.
Хорошо, что у нас в доме нет пистолета.
Вот ведь женщины стервы! Брата очень жалко, и Алекса тоже. Хотя… Нечего было так сразу влюбляться, и ещё разбрасываться галстуками. Тоже мне, профи.
А как легко он поверил в предательство!
Диван за стеной грустно скрипнул. Успокоившись, но не забывая про бдительность, я вернулась к безалаберному шпиону.
Всё будет хорошо, я уверена. Вера моя в хэппи энды всегда была непоколебимой.
***
«…Уже совсем стемнело. Зарядивший вдруг дождь смывал с улиц остатки бабьего лета.
Трамвай, постукивая и поскрипывая артритными суставами, объезжал вечерний город. Алекс ехал вникуда, до конечки – и опять по кругу. Устало смотрел на чужую жизнь за разноцветными квадратиками окон, и ему было очень жаль себя. Чего он в жизни достиг? Никто его не ждёт, нет ни семьи, ни друзей. Только пустота в душе.
Было время (да совсем недавно, ещё вчера!), когда он гордился своей редкой и необычной профессией. Теперь и это у него отобрали. Такой позорный финал карьеры!
Да и был ли повод для гордости? Чем он занимался все эти годы? Подслушивал, подглядывал, вынюхивал. Втёмную использовал других людей, которые, пусть ненадолго, становились его товарищами. Оказывается, и он такой же лабораторный крыс. И нет никаких великих и благородных целей, только мышиная возня или, наоборот, гладиаторские бои на утеху сильным мира сего, да и не очень сильным.
Когда-то офицер с таким позором не смог бы жить, обязательно бы застрелился. Он даже на это не был способен, обмельчали нынче офицеры.
Трамвай, постояв на кольце, выехал на очередной круг. Алекс сунул мелочь старенькой кондукторше – каждый раз после конечной остановки она подходила, недоумённо качала головой. Слава богу, ничего не говорила.
Какой-то пенсионер плюхнулся рядом, попытался завести разговор, но, не обретя собеседника, обиженно засопел.
Вот и правильно, не надо трогать человека с посттравматическим синдромом.
Первое отупение после удара стало уступать место боли. Случившаяся катастрофа всё громче звенела в ушах какой-то безумной симфонией, распирала грудь нехваткой воздуха.
Маршрут, как назло, проходил по улице Карла Маркса. Вон за тем книжным магазином есть переулок. Если пройти в арку, окажешься в тихом дворике со столетними липами и кленами, старинным домом с кукольными балкончиками… Он чуть не взвыл.
– Зубы, молодой человек? – притихший было дед обрадовался возможности разговорить соседа.
Алекс раздраженно кивнул. Ага, зубы. А ещё сердце. И с головой у него явно не всё в порядке. Зачем он себя травит? Угораздило запрыгнуть именно в этот трамвай! И выйти сил не хватает. Нет уж, сиди, получай, что заслужил.
Ирма, Ирма! Неужели можно так талантливо притворяться? Дрожащие реснички, закушенная губа, стоны. Нежные слова.
Нет, а чему ты удивляешься? Ну отдавалась тебе женщина со всей страстью. А ты сам – притворялся, что ли? Тоже, небось, при исполнении был, и ничего, даже думал, что счастлив. Как любила говорить его московская тетя, «одно другому не мешает».
Чем ты лучше Ирмы? Да тем! После сегодняшней ночи она легко сдала тебя со всеми потрохами. А ты никого не предавал! Бился за женщину своей жизни. И проиграл. Потерял всё.
Браво, сделали вы меня, Ирма Леонидовна! А кто же такую умницу переиграет? Пока ты наслаждался периодическими простоями в работе, получал удовольствие от хобби, зависал от безделья в Интернете, молодое и беспринципное поколение легко обошло тебя на профессиональной трассе. Естественный отбор. А ещё все болтают об угрозе возвращения матриархата и новых амазонках. Не зря, может, болтают.
Опять же, гены. Кто там у нас папа? Немецкий шпион? Куда уж нам ... Хотя, возможно, и это часть легенды. Мата Хари, блин. Только не надо забывать, что самая знаменитая и обольстительная шпионка, рассказывавшая о себе экзотические небылицы, плохо кончила.
Ну что вы, это не угроза. Не бойтесь, фройляйн, никто вас не тронет, мы с женщинами не воюем. Просто выбросим вас из своей жизни. Из того, что от этой жизни осталось.
Нет, ну и какие претензии к более успешной коллеге? У тебя самого где были мозги? А призрак профессора Мельникова пытался напомнить: шпиону нельзя расслабляться, чтобы не поменяться ролями с объектом соблазнения. А ты наплевал на советы учителя, отмахнулся – вот и получай результат своей самонадеянности. А мог бы догадаться, слишком гладко всё шло. То Главный очень вовремя в командировку умотал, то машину не вернули из ремонта – бери объект голыми руками. Ты решил, что удача помахала синим крылом – и попался, как новичок.
На остановке трамвай подобрал очередную бабушку. Из видавшей виды сумки выглядывали непроданные носки и варежки.
Что-то со всех сторон одни пенсионеры. Не иначе, знак. Привыкай к новому статусу. Ты теперь тоже пенсионер, ведь на службу ни за что не вернешься – пусть сами жрут друг друга, как пауки в банке. А ты завтра же уйдешь на незаслуженный отдых. Будешь по вечерам тоже вязать варежки, а днём составлять конкуренцию вот этой милой бабушке. Твои модельки посимпатичней будут, так что с голоду не помрёшь…
Он, похоже, засмеялся вслух, потому что сосед-пенсионер поспешил пересесть. Правильно, дед, держись от странного пассажира подальше, в мире растёт число психических заболеваний.
Далось вам всем это вязание! Почему мысли снова и снова возвращаются к нему, цепляются за какую-то заусеницу?
Стоп. Ладно галстук, тут всё понятно, он просто растяпа. А откуда Шеф узнал о его «необыкновенном пуловере»? Нет, об увлечениях своих подчиненных он, возможно, знает, работа такая. Но вот о подробностях... С чего ты взял, что кто-то Юрику об этом доложил? Почему решил, что Ирма так цинично выдала все твои тайны? Ты никого не посвящал в такие интимные вещи, и даже (и уж тем более) Ирму.
Что это может означать? За ним постоянно ведётся слежка? Вспомни о Тойоте. А дома где-то спрятана необнаруженная при контрольных проверках видеокамера. И появилась она там не вчера, к вязанию он не прикасался практически с самого начала работы в Конторе.
Допустим, историческая пьянка Шефа с другом состоялась давно, и к желанному выигрышу бывший чекист готовился, как всегда, тщательно. Изучал жизнь предмета спора. Но что-то ещё не дает покоя, не вяжется, и не только с вязанием. Ха, вот ты уже и каламбуришь. Ожил? Ну, давай же, хватит ныть, включай мозги, думай, что здесь не так.
Он вдруг понял. Реакция Шефа – вот что поразило его сегодня. Чего испугался Юрий Борисович? Испугался так, что, всегда сдержанный и невозмутимый, не смог скрыть своего страха.
Алекс выпрямился. Для начала надо восстановить хронометраж сегодняшних событий.
Хронометраж… Не будем о ночи... День. Вот ты на кухне возишься с джезвой, Ирма отвечает на чей-то звонок. «Виктор звонил». А на самом деле? Допустим, что это Юриков дружок, Ирмочкин начальник, уточняет, всё ли идёт по плану. Через некоторое время тебя срочно вызывают на ковер. Шеф потирает руки в ожидании победы, близится развязка, спор вот-вот будет выигран, а ты вдруг нарушаешь все начальственные планы. Пытаешься отложить встречу, потом элементарно заговариваешь зубы. Шеф недоволен, даже нервничает. Пока всё правдоподобно, понятно и объяснимо. От тебя ждут определённых выводов – Ирма же всё на блюдечке преподнесла, даже анализировать особо нечего. А вместо этого ты выдаешь какую-то дикую историю о безумных психиатрах.
Ну и что? Ужас-то в чём? Что такое важное проиграл Юрий Борисович? И почему он потом так легко успокоился и даже повеселел? Уже не страдает от проигрыша? Как-то это непоследовательно.
Ещё раз. Ты говоришь: «Эксперимент поставлен над людьми. Возможно, что-то из области психиатрии». И именно эта чушь так выбивает опытного чекиста из колеи, что он не успевает совладать с собой. Дальше – немая сцена, потом сожаление в глазах, и, наконец, подозрительная откровенность.
Почему ты вообще принял объяснение Шефа за аксиому? Складно всё выглядело? И что, факты-то где? Ну, актерский дебют Лизы. А что ещё? Сообщение о том, что Ирма – чужой агент, и ловкая девчонка тебя просто развела? Почему ты так легко поверил? Не допускаешь, что в тебя может влюбиться такая невероятная женщина? Со старыми комплексами к Фрейду, пожалуйста. Но Шефу ты поверил практически сразу, а ведь пока это только слова.
Возможно, что история о споре и друге-собутыльнике – блеф? Почему нет? И узнал о любовных похождениях подчиненного Юрий Борисович не от какого-то призрачного товарища, а из собственных источников. Чью-то слежку ведь ты срисовал.
Шеф чего-то серьезно испугался. Но быстро сориентировался, на ходу придумал логичную историю, увидел шок подчиненного и успокоился. И убирать догадливого агента не надо, Алекс сам не допустит утечки информации о своём позорном провале. Кстати, может быть Юрик ещё и передумает, решит перестраховаться.
Допустим, теперь уже ТЕБЕ нарисовали крымско-японскую войну, потому что ты влез в то, о чём не должен был даже догадаться. И так ли уж фантастична версия об эксперименте? Сам подумай, идиотизм, который творится в Конторе, какой-нибудь производственной необходимостью не объяснить.
Может, чья-то цель – развалить Контору? Что-то способ уж больно изощренный.
И как тогда объяснить твоё внедрение на объект? Для чего ты собирал почти полгода информацию о Конторе, если Шефу и так всё известно? А экономические преступления, которые нарыл?
Или пари всё-таки было? «Одно другому не мешает»…
А если авторы эксперимента – не психиатры, а... Кто? Какие-то безумцы, имеющие средства и возможности для таких развлечений? Скучающие от пресыщенности большие дяди, для которых люди – лишь фигурки на шахматной доске? И кто в этой партии кто? Он-то, понятно, пешка. А Ирма – пешка или ладья? А Шеф? А Виктор Сергеевич? Что ты о нём знаешь?
А может, всё банально, и это – неизвестный ему способ заработать ещё десяток-другой миллионов?
Надо отработать все версии. Он не даст просто так растоптать себя, а потом отправить в Крым подлечиться и зализать раны.
И что он собирается теперь предпринять? Посмотрим. Для начала надо ехать домой. Зачистить квартиру от камер и прослушек, спокойно проанализировать ситуацию.
Ирма… А вдруг она совсем и не шпионка? И пока ты тут катаешься на трамвайчике, рефлексируешь и оплакиваешь бездарно прожитые годы, ей по-прежнему угрожает опасность. Она тебе поверила, а ты, получается, просто сбежал!
Он пойдет и прямо спросит. Рассмеётся Ирма ему в лицо – что ж, зато будет поставлена точка.
А если удивится, скажет, что все это чушь – ты ей поверишь?
Ты сейчас не готов адекватно воспринимать ни одно её слово. Трусишь? Да.
А она ждет... Или нет?
Сначала домой, работать.
Эпилог
– Молодой человек!
Алекс оглянулся. Кроме него и бабушки-кондукторши в салоне трамвая давно уже никого не было.
– Молодой человек, это последний круг. Трамвай идёт в парк, осталось четыре остановки.
Справа по ходу медленно подплывал магазин «Книжный мир на Карла Маркса». За ним – тот самый переулок, и если пройти в арку...
Алекс посмотрел на тщедушную кондукторшу. Из-под вязаной потертой шапочки выбилась седая прядка. А на сморщенном личике неожиданно ярко блестели молодые, прозрачно-голубые глаза. Как у знакомого эльфа...
– Так вы выходите?
Да, конечно. Он выходит.
Алекс выскочил в уже закрывающуюся дверь-гармошку и, подняв воротник и перепрыгивая лужи, свернул в переулок со старинными домиками.
Трамвай-ветеран облегченно вздохнул и заскрипел по мокрым рельсам домой. Недовольно покосился опустевшими окошками на отставшую, наконец, иномарку.
Тойота последний раз сверкнула серебристым боком и скрылась в переулке».
***
Я вяло порылась по другим литсайтам, никакого продолжения, как и предполагала, не нашла и выключила компьютер.
Это был, действительно, финал – просто открытый. И вроде бы оптимистичный… но я ничего не могла поделать с невнятным пока разочарованием и тревогой.
Снилась мне почему-то черничная поляна посреди болота.
(Окончание http://www.proza.ru/2016/08/08/956)