(Начало http://www.proza.ru/2016/07/28/406)
(Предыдущая глава http://www.proza.ru/2016/07/28/491)
Остаток испорченной пятницы прошёл нервно. Над головой, в кабинете директора, без конца гремели стульями – Павел Андреевич проводил мини совещания и раздавал начальникам отделов последние ЦУ. Те спешили донести их до подчинённых, и уже из отделов расползалась во все закоулки конторы нехорошая, истеричная суета. По коридорам топали боевые слоны и цокали подковами рабочие лошади – люди собирали недостающие подписи, ставили на чём-то печати, прятали в архив сомнительные документы. Именно документацию и будет в понедельник проверять комиссия.
В нашем отделе больше всех досталось Толику – мадам Тэ-Тэ от души эксплуатировала его на прощание. Зря она так, безотказный Толик всегда её выручал. И именно к Толику бросилась наша начальница, когда однажды обнаружила «труп».
Это случилось зимой, мы с Данькой тогда проходили преддипломную практику, и тоже была объявлена рабочая суббота, не помню по какому случаю.
Стояли сильные морозы, дороги были совсем пустыми, и в контору мы попали, наверное, слишком рано, потому что охранника на входе не оказалось. Мы ещё посмеялись, что в такое время он обычно спит, ключей-то полно от помещений, выбирай на вкус. И спит он, возможно, на диванчике в директорском кабинете.
Народ расползался по рабочим местам, на открывающиеся по очереди двери срабатывала сигнализация, а отключить было некому. От гадкого верещания даже зубы разболелись.
А потом сигнализацию перекрыл вой, такой жуткий, что мурашки пробежали по спине. Мы высыпали в коридор. На нас гигантской бабочкой неслась Тамара Тимуровна в распахнутой шубе, и выражение её лица было совершенно безумным. Все в панике шарахнулись обратно в кабинет, и только Толик не сбежал. Я успела подумать тогда: вот настоящий мужчина! Пусть некрасивый, нелепый и смешной, зато на него можно положиться в самой нестандартной ситуации.
Тэ-Тэ и положилась – повисла на Толике, вцепившись для верности в его галстук. Чтобы тоже не сбежал. А надо сказать, что галстук был очень красивым, приглушённо-синим с лёгким пепельным налётом, я бы назвала это цветом черники. А обычно все толиковы галстуки скучно-серые. Как позже выяснилось, черничный галстук был надет по поводу дня рождения. Кстати, никто почему-то про день рождения не вспомнил. Наверное, это очень обидно...
Так вот, Тамара Тимуровна продолжала подвывать и причитать, а мы с опаской выглядывали из дверного проёма, готовые броситься к телефону, чтобы вызвать санитаров – начальница выглядела совсем невменяемой.
– Толя-а-а! Там... там тело!
– Где т-тело? – Толик пытался аккуратно оторвать начальницу от галстука и куда-нибудь усадить.
– В туалете! Тело лежит... на полу лежит... Мужское. Труп! Надо в «02» звонить!
– Или в «03», – пробурчал у меня над ухом Гурамов. – Дурдом.
На помощь Толику пришёл, наконец, Даня:
– Татьяна Тимуровна, вам, наверное, показалось.
– Не показалось, оно там! Тело, – Тэ-Тэ примерилась теперь к Данькиному свитеру, но злосчастный галстук из рук не выпустила.
Даня чуть отодвинулся, только постарался перекрикивать сигнализацию как можно более ровным и беззаботным голосом:
– Не волнуйтесь, сейчас посмотрим на ваше тело...
– Не моё!
– Ну да, ну да... Антон, ты со мной? – Антон – это Гурамов.
Тот нехотя кивнул, но за Даней к женскому туалету направились все, и Тамара Тимуровна тоже, с Толиком на поводке.
Сигнализация, наконец, заглохла.
У туалета остановились.
– Тамара Тимуровна, сначала вы, – ласково сказал Гурамов и ткнул в табличку с девичьим силуэтом. – Иначе не пойду.
Тэ-Тэ шарахнулась, и в деликатное помещение первой решили запустить меня, как самую молодую. Говорю же – дедовщина.
В туалете никого не было, ни в предбаннике, ни в кабинках, ни в закутке уборщицы.
– Оно здесь лежало... – Тамара Тимуровна растерянно показала на беспорядок в закутке.
Ведро было перевёрнуто, на полу под столиком валялись какие-то бутылочки с чистящими средствами и рулоны туалетной бумаги.
Я осмотрелась, нырнула под столик и достала валявшийся среди погрома бейджик.
– Смотрите: «ЧОП "Заслон". Охранник 4 разряда Матушкин Николай Семёнович», – я продемонстрировала присутствующим находку.
Кто-то из женщин рассмеялся:
– Опять охрана тырила туалетную бумагу! Элечка жаловалась, что по выходным из шкафчика на кухне пропадает сахар, и ещё чай...
Посовещавшись, мы решили, что всё логично: сотрудники явились на работу мало того что в субботу, так ещё и чуть свет, дверьми захлопали, сигнализация завыла. Охранник-вор Матушкин в панике рассыпал добычу, а потом ползал и искал оброненный бейдж. И всё. И никаких трупов. Всё хорошо.
Женщины повздыхали, как тяжело мальчикам-охранникам, они же не местные, и ЧОП их совсем ничем не обеспечивает. Возвращаясь, мы заглянули в кильдымку охраны. «Мальчик» Матушкин, ни на кого не глядя, что-то сосредоточенно писал в журнале огромной крестьянской рукой. Я осторожно положила бейджик на угол стола, и мы оставили пацана в покое.
Тамара Тимуровна выпустила, наконец, из рук измочаленный толиков галстук. Галстук выглядел жалко, Толик тоже. И только тогда все вспомнили про день рождения...
И вот теперь Толик безропотно бегал по кабинетам с поручениями начальницы, а я думала о человеческой неблагодарности. А может, наоборот, Тэ-Тэ ему простить не могла, что выставила себя такой дурой в той истории? Но мы ведь все оказались свидетелями...
Лишь к концу рабочего дня Толик вдруг взбрыкнул и категорически отказался решать какой-то вопрос с главбухшей. Тэ-Тэ попробовала повысить голос – не помогло, он был непреклонен, только покраснел. Бедный Толик, как-то ему будет на новом месте с такой повышенной робостью?
Мне показалось его упрямство всё же странным, Анастасия Игоревна выглядела не слишком приветливой, но и не бросалась на посетителей. Немножко неприятно с ней беседовать, да, но не смертельно же.
И вот правда: не помяни чёрта к ночи. Только про Анастасию подумала, а тут и она сама – за окном, направляется к своему авто, не дожидаясь окончания рабочего дня. Впрочем, такое случалось частенько, трудовая дисциплина – это для простых смертных.
Я ещё раз посмотрела на нашу Ирму, теперь со спины, и, признаюсь, основательно распробовала на вкус, что такое комплекс неполноценности. Как там было в «Ч.Г.»: женщина, вылепившая из себя совершенство? Не знаю, имеют ли какое значение неправильный нос и азиатские скулы, наверное, на любителя, но вот подать себя Анастасия Игоревна умеет. Высоко поднятая голова, осанка, фигурка... а походочка – вообще обзавидуешься. Узел из пепельных волос, который только с первого взгляда может показаться небрежным, и сейчас, на улице, выглядел к месту – ветерок его ещё чуть-чуть растрепал, добавил задуманной непринуждённости.
Я подёргала себя за собранный на затылке хвост, попробовала что-то там закрутить, но наткнулась на улыбку Гурамова и чуть не надавала себе по рукам. Вот только Гурамова мне и не хватало для восстановления самооценки.
Дома я без настроения взялась за обещанные оладушки, но Данька остановил:
– Кать, брось, раз не хочется. Я всё равно сейчас убегаю.
Совсем плохой день. Даже братец меня бросает, и оладушками не удержишь. Никому я не нужна.
– Что-то ты у меня совсем бледная, – Данька подлизывался, жалостливо хлопал ресницами и добавлял в голос заботливости. Умеет, засранец. – Отдохни, почитай...
– Я уже почитала – твоё ЧэГэ.
– Ну вот, опять я виноват. Лучше бы ничего не рассказывал. А ты поищи что-нибудь весёлое, сейчас полно литературных сайтов, там что хочешь можно найти.
– Иди уж. Мороженое девушке купи, – но это я уже из вредности.
Вечер тянулся скучно, и я решила последовать совету, порыться по литсайтам. Ничего весёлого не попадалось, или это настроение было таким...
Вдруг я замерла, осторожно, чтобы не спугнуть, присмотрелась к появившейся откуда-то слабой мысли.
А потом быстро набрала в поисковике: «Ирма Леонидовна».
Среди парочки врачей и одной кандидатши наук с редким сочетанием имени-отчества была и моя Ирма. И называлось это вот как: «Che Guevara. Шпионские страсти (рабочее название, черновик)».
Я щелкнула по строчке дрогнувшим курсором и еле сдержала разочарование: на экране – только надпись «Автор закрыл страницу», а находилась страница когда-то на малоизвестном литсайте www.alpha-reader.ru.
Стоп. Я вернулась в поисковик, нашла стрелочку «Сохранённая копия»... Есть!
Это были те самые, мои шпионские страсти, с выделенными жёлтым маркером «Ирмами Леонидовнами». А при чём здесь Ч.Г.? Вот я балда, автор публиковался под ником Che Guevara – Че Гевара! Хм. Однако!
Я быстренько скопировала текст в Word и на всякий случай внесла сайт в Избранное. Пробежавшись по уже прочитанному, нашла нужное место...
***
«...Ирма, кутаясь в халатик, стояла у окна. Оглянулась. Лицо непроницаемое, а в глазах что-то... потеря, что ли? И боль.
Эльфы замерли. Алекс осторожно поставил поднос на столик. Подойти не решился, сел.
– Что случилось?
Она снова отвернулась к окну:
– Виктор звонил, завтра прилетает.
Кто? Ах, ну да, конечно. Виктор Сергеевич, Главный. Кровь отхлынула от груди, долбанула куда-то в висок.
Что непонятного? Улетел, завтра прилетает.
И..?
– Санечка, нам больше нельзя видеться.
Глупые эльфы, дрожа от холода, сбились в кучку, жались друг к другу. Что-то, и правда, здесь прохладно. Алекс взял чашечку с подноса, залпом выпил кофе. Не помогло.
– Ты его любишь?
– Не в этом дело. Понимаешь...
– А он тебя?
– Саша, при чём здесь... Это моя жизнь, изменить ничего нельзя.
– Не любишь, значит. Тогда я не понимаю, почему мы с тобой должны расстаться? Не дотягиваю до уровня альфа-самца?
– Перестань! Ты его совсем не знаешь. И обо мне ты ничего не знаешь. И не можешь меня осуждать!
– Ну что ты, как я смею!
– Не смотри на меня так!
– Я не смотрю...
– Ты ничего не знаешь о моей жизни. Ты не родился ребенком предательницы, морально неустойчивой женщины, связавшейся с иностранцем! Ты понимаешь, что это значило в то время? Это же был ещё Советский Союз. Мой отец даже не подозревал, что у него родилась дочь. У меня и отчество взято с потолка, мама только смогла настоять на немецком имени, чтобы хоть что-то осталось от отца. А ещё он не знал, что после того, как его выслали на родину, любимую девушку публично осудили за связь с «иностранным шпионом», исключили из комсомола и автоматом вышвырнули из института. Что мамины родители, не выдержав позора, умерли один за другим, и она осталась вообще без поддержки. Когда я родилась, мы выживали на зарплату уборщицы, потому что доучиться маме не дали, и на работу брать никуда особо не торопились. А моими первыми игрушками были швабры и вёдра! – Ирма остановилась. Алекс ждал, изучая остатки кофе на дне чашечки. – А знаешь, кто меня нянчил, пока мама отмывала заплёванные подъезды? Баба Уляша. Она жила в соседнем доме, и бабкой тогда ещё не была, конечно. У мамы не хватало средств на оплату обычных нянь, но Уляша столько и не требовала. Мама смогла меня поднять, и даже дать образование. А потом, когда она узнала, что её единственная непутёвая дочь, ради которой она выживала все эти годы, собирается родить без мужа и может повторить её судьбу, она тоже ушла, сердце остановилось, не выдержало. Вот так. А я выдержу. И мою девочку не будут дразнить поломойкой и нищенкой, она никогда и ни в чём не будет нуждаться. Что ты знаешь о женщинах? Как мы бьёмся в мире, придуманном мужчинами, где без поддержки сильного влиятельного покровителя невозможно выжить?
– Ирма, но ведь всё это в прошлом...
– Ошибаешься, Санечка. Ты прав, я Виктора, наверное, никогда не любила. Но то, что он для меня сделал, нельзя просто так выбросить и забыть. Представляешь, что такое врожденный порок сердца у твоего маленького ребенка? И ты можешь потерять его каждую минуту. Виктор взял меня на высокооплачиваемую работу, нашёл для Маруси клинику, помог с операцией. Ждать было нельзя, даже деньги не всё решают, нужны связи. Да и просто помощь. Я обязана ему самым дорогим.
Алекс тяжело молчал.
И всё равно это неправильно – ложиться в постель из чувства благодарности.
– Ирма, этот мужчина никогда не сделает тебя счастливой. Пользуется твоей признательностью и зависимостью, – он рубил слова зло, жёстко. – Ты для него игрушка, утеха для самолюбия, престижный приз.
– Не говори так, он по-своему меня любит...
– Я не верю. Почему вы не вместе? Он не хочет разводиться? Его ведь всё устраивает, правда? Почему Маша живет в Заозёрске?
Ирма вдруг потухла:
– Это временно. Марусе нужен свежий воздух...
– Не обманывай себя. Она просто мешает твоему всемогущему покровителю.
– Наверное, в чём-то ты опять прав. Маруське Виктор не нравится. Она постоянно грубит ему, капризничает. Ты же видел, какой у неё характер.
– О, да. Она не умеет притворяться.
Ирма вздрогнула, как от пощечины.
Алексу вдруг стало стыдно. Разумничался, да? Моралист хренов! Он подошел, обнял её за плечи, погладил по растрёпанным волосам:
– Я люблю тебя, – сказал – и сам замер. – Давай все бросим, уволимся, уедем, если хочешь. Я, конечно, не олигарх, но обещаю, что смогу дать вам с Машкой всё необходимое. У меня в Крыму есть домик, остался от бабушки. Ребёнку там будет хорошо. Там море! Городок маленький, но работу найти можно, хорошие специалисты везде нужны...
Ирма, отстранившись, нервно засмеялась:
– Саша, какой Крым? Нас найдут в три дня. Ты не знаешь Виктора, это страшный, жестокий человек, и от своего он не отступится. Он уже сейчас в курсе наших утренних уроков экономики, – (Витёк! Вот паршивец! Надо было ему сразу морду подправить, чтобы не совал длинный нос в чужую жизнь). – Меня он не тронет, во всяком случае, пока я с ним. Я за тебя боюсь, это серьёзно. Он поднялся в 90-е, ты сам понимаешь, что это значит.
– Ирма, не надо за меня бояться, я не собираюсь отсиживаться в кустах. Надо будет – выясним всё с твоим мачо. Если он мужчина, то примет ситуацию достойно.
Ирма осторожно высвободилась из объятий, села в кресло. Лицо стало жёстче.
– Дело не только в этом. Мне не дадут просто так уволиться и исчезнуть. Я даже начала поиски отца, чтобы уехать подальше, когда будет совсем плохо. Если он, конечно, жив, и признает меня. Ты не представляешь, во что я влипла.
Она заговорила быстро, как будто боялась, что передумает. Казалось, всё, что она сейчас выплёскивает, её мучило давно, а слова доставляют почти физическое удовольствие. Офшоры, бенефициары, фирмы-однодневки, счета на подставных лиц. Но самое главное – Фамилии. Именно так, с большой буквы.
Алекса словно окатили ледяной водой. Ирма, молчи, молчи! Я не хочу этого слышать... от тебя.
Эльфы в его душе один за другим превращались в кусочки льда. Только его приятель, парень-эльф, еще пытался спастись, кутаясь в крылышки. Дрожа от озноба, он грустно перебирал льдинки – то, что осталось от подружек. С упрёком посмотрел на Алекса. «Ну что, ты ведь этого хотел? Выполнил своё идиотское задание?» – «Неправда! Я здесь не поэтому...» – «А ты это женщине объясни. Что ты ей скажешь? Я же не знал тогда, что полюблю вас? Попробуй, вдруг поверит. Всё ты прекрасно понимаешь. И не говори, что забыл о Конторе, о Шефе, о задании. Ты просто старался об этом не думать. Что, очень хотелось затащить барышню в постель? Ведь ничего нового о Конторе ты сейчас не узнал, давно обо всём догадался сам, опыт не пропьёшь. Ну, может быть, не ожидал таких масштабов. Получается, что ты её просто использовал. Выбирай: как сексуальный объект или как источник информации». Человечек ехидно хихикнул. Теперь это был уже не эльф, а злобный маленький тролль. «А не надо было выбирать такую мутную профессию!»
Ну вот и всё. Твои сегодняшние признания для Ирмы гроша ломаного не стоят. Чем ты лучше Главного? И что, теперь сможешь и дальше говорить о любви? Даже если она никогда не узнает о первопричине ваших отношений, ты-то сможешь забыть?
Ирма, оказывается, давно молчала. Смотрела на него... с надеждой? Сейчас, девочка, сейчас, только...
Где-то за диваном брякнул СМСкой его телефон. Вот и джинсы нашлись. «Одевайся и вали отсюда, скотина. Все мы, мужики, сволочи». Заткнись, тролль, и без тебя тошно.
Это не конец, не может всё так закончиться. Он обязан что-то придумать.
Прочитав сообщение, чуть не заскрипел зубами. Шифровка однозначно требовала явиться через час к Шефу для доклада.
– Извини, мне сейчас нужно уйти.
Она вскинула голову, усмехнулась понимающе.
Чёрт! Ты всё неправильно поняла!
– Ирма, пожалуйста, пока ничего не предпринимай. Обещаю, мы найдём выход.
Стоя на перекрестке, Алекс отправил ответ Пятому, попросил перенести встречу на завтрашний день. Ему надо всё обдумать. Даже если не суждено быть рядом с любимой (а это мы ещё посмотрим, может, всё не так безнадежно), он не мог теперь оставить её один на один с бедой. А то, что Ирме угрожает опасность, Алекс не сомневался, не первый год в профессии.
Надо тщательно подготовиться к отчёту, имя Ирмы не должно упоминаться. И вообще, продумать, о чем говорить Шефу, а что может навредить твоей женщине.
Алекс заметил в потоке машин серебристую Тойоту. Сомнений не было, номер он срисовал ещё по пути в Заозерск. И это явно не люди Главного, иначе его вопросы к Ирме не ограничились бы уроками по экономике.
Он резко припарковал Жука на автобусной остановке, Тойота остановилась чуть подальше. Алекс, хлопнув дверцей, направился к преследователю. Сейчас мы прямо спросим, какого лешего тебе надо. Тойота сдала назад, нагло развернулась против движения и улетела.
Ну, ничего, мы ещё увидимся, не до того сейчас. Сейчас домой.
...Возле дома его ждали...»
***
Входная дверь хлопнула так, что зазвенели стекляшки на хозяйской люстре. Данька! Что ж он так грубо с дверью, там косяк на ладан дышит, и замок заедает. И почему так рано?
Я выглянула в коридор и уже открыла рот, чтобы огорошить брата своей находкой, но резко расхотела – Данино лицо от злости отливало зеленью. Небрежно затолкав в угол кроссовки, он удалился к себе, лишь бросил на мой немой вопрос: «Мороженое не айс».
Я немножко постояла в растерянности. К Даньке, наверное, лучше сейчас не лезть. Может, до утра успокоится. Подумаешь, какая-то Карина! Рыжая!
Расстроенная, я вернулась к брошенному Че Геваре.
И знаете что? Наверное, странно, но название следующей главы меня не слишком удивило.
(Продолжение http://www.proza.ru/2016/08/01/1492)