Продолжение повести(12+) о путешествии в пространстве и времени.
Начало повести – Пролог – http://www.proza.ru/2018/10/31/454
* * * * *
Сначала мне показалось, что неширокая медлительная река, прорезая тёмный глухой ельник, пересекла нам путь. Зелёные величественные ели, справа и слева от дороги, на берегу сменились низкорослыми кривыми ёлками почти без хвои. Полуголые ветви их, покрытые лишайником, топорщились, словно корявые пальцы, в сторону тёмной стоячей воды, поросшей у берегов плотным ковром ряски. Искривлённые стволы наклонились и готовы были вот-вот упасть, а некоторые уже и тонули, пытаясь вывороченными корнями ухватиться за своих собратьев…
Но приглядевшись, я поняла, что перед нами – болото, заполонившее пойму умершей реки. Тут и там из воды торчали кочки, покрытые седой осокой и зелёным мхом. Сладковатый запах торфа и гниения дополнял беззвучную картину – здесь не было ни шелеста ветра, ни кваканья лягушек, ни посвиста непременных у водной глади птиц... Недалёкий противоположный берег был точно таким же и удивлял продолжением дороги, уходящей в воду на нашем берегу.
Дед-Егор разулся и неторопливо стал заворачивать штанины своих мягких порток. Он явно собирался идти… вброд! И я, оступившись в жидкую грязь по щиколотку, подошла к самой воде… Словно чайная заварка пролитая на кондитерского «соломку», она укрывала… брёвна, лежащие поперёк продолжения дороги и уходящие в золотистую глубину. Я даже почувствовала во рту вкус любимого лакомства, и страшно захотелось горячего чая… Два дня в дороге без «нормальной» привычной еды! И, неожиданно для меня, сердце наполнилось тоской…
– Ну, куда тебя несёт!.. – в голосе бабушки звучала тревога!
– Увязнешь, будет не вытащить… – Егор, взяв меня за руку, помог вернуться на твёрдую почву и зашлёпал босыми ногами обратно, в сторону болота…
– Ну вот, перемазалась, – бабушка, тоже босая, стояла рядом с лошадиной мордой, удерживая под уздцы Зорьку, беспокойно переминавшуюся с ноги на ногу, – разувайся!..
Аккуратно встав на хилую травку обочины, я брезгливо сняла липкие грязные сандалии и намокшие носки; оставшись босой, повернулась в сторону болота. Егор осторожно, нащупывая ступнями невидимое дно, уже шёл по воде, поднимавшейся ему почти до штанин, закатанных выше колен...
Я подошла к бабушке и заглянула в её лицо, оно было сосредоточено – глаза внимательно следили за стариком, словно стараясь помочь ему взглядом. Чувствуя напряжённость ситуации, а может быть и опасность для всех нас, я взяла бабулю за руку и стала также напряжённо следить за движениями Егора...
Раскинув для балансира руки и неуверенно ступая, он дошёл до противоположного берега и, выбравшись на твёрдую почву, радостно запрыгал на одном месте, как мальчишка!.. Бабушка перевела дух! Оказалось, что и я дышала в половину лёгких… А теперь свободно вздохнула, расправив плечи и выпрямив полусогнутую спину! А Егор развернулся и уже смелее пошёл обратно, но правее метра на два. И этот путь занял значительно меньше времени и уже был не столь напряжённым для идущего и следящих за ним...
– Ну, рискнём!.. – Егор взял под уздцы Зорьку и потянул её в сторону воды.
Лошадь заупрямилась: высоко задрала голову, присела на задние ноги и беспокойно стегнула себя хвостом!.. Но хозяин был настойчив, и ей пришлось подчиниться...
Мы с бабушкой стояли у самой кромке воды и, не сговариваясь молча, смотрели вслед переходящими болото вброд… Егор шёл то рядом с головой лошади, то чуть впереди, потягивая её за узду. Зорька, почти по колено в воде, то и дело спотыкалась, пугливо взмахивала головой, но шла вперёд… И, не без труда, вытянула пустую телегу на травянистое продолжение дороги!
– Теперь мы… – бабушка сделала шаг в воду, взяв меня за руку и потянув, как Егор Зорьку, за собой.
Я понимала – мы разулись, чтобы идти вброд, и всё же это оказалось неприятной неожиданностью…
– Погодите, перенесу девчонку!.. – Егор закричал с того берега и шагнул к нам навстречу...
– Не надо!.. – бабуля замахала рукой, будто Егор мог и не услышать её.
Я вспомнила слова, слышанные вчера сквозь сон – «Нельзя чужому мужчине касаться девочки, не должна она считала это допустимым!»; и поняла, что перенести меня через болото бабушка не позволит – придётся шлёпать самой… Ах, сандали! Они вместе с носки оставила на обочине! Побежала обратно, а когда вернулась к болоту с сандалями в руках, увидела, что позабыв обо мне, бабуля, задрав подол юбки и сверкая белыми бёдрами, осторожно, как Егор в первый раз, бредёт по воде, вглядываясь себе под ноги...
Мелькнула мысль: «Если не пойду, меня перенесут?..», но ноги сами, независимо от головы, ступили в холодную мокрую грязь… Шаг, ещё шаг… Под ногами – скользкие брёвна, и ступни грозят провалиться и застрять между ними…
Вода цвета крепкого чая оказалась теплее, чем влажный тенистый берег; и доставила истинное удовольствие ногам, в отличие от солнца, припекающего голову. В тени леса оно не было жгучим, но здесь, на открытом его послеполуденным лучам пространстве, обжигало неприкрытые сарафаном плечи и руки. Стараясь наступать на выпуклость почти невидимых брёвен, и, всё же соскальзывая в «щели», я осторожно шла след в след за бабулей, которая ни разу на меня не оглянулась. Мне даже стало обидно… Но выйдя на торфяной берег, бабушка поспешно обернулась и протянула ко мне обе руки! И моя нелепая обида улетучилась – я поняла, что, оглянувшись, она рисковала поскользнуться и упасть… И здесь!... Что-то холодное скользнуло по моему колену и сразу же – по щиколотке второй ноги!.. Змея!!! Я непроизвольно вскрикнула, рванулась вперёд и… ухнула по пояс в воду!.. Бабушка бросилась ко мне, но Егор удержал её за руку! Я торопливо поднялась и, уже не разбирая дороги, в пару почти прыжков, не выпустив из рук окончательно намокшие носки и сандали, оказалась на берегу!..
– Ах, моя птичка чумазая… – бабуля прижала меня к груди и ласково рассмеялась!
Я отстранилась и с удивлением посмотрела на её белоснежную шёлковую блузку, заляпанную мною тиной и торфяной водой…
– Прости… Там – змея…– непрошеные слезинки защипали в носу, колени дрожали…
– Нет здесь змей, не Амазонка!.. – бабушка наклонилась и стала выжимать край подола моего побуревшего сарафана.
– Она шаркнула по ноге…– я тоже стала отжимать подол, с другой стороны.
– Ужи здесь могут плавать, так сверху… Это тебя карась напугал, их здесь превеликое множество! Раздевайся…
И мы с бабушкой стали раздеваться, даже не обратив внимания на деда-Егора. Но он сам оказался достаточно деликатен и ушёл вглубь леса. Я видела – его спина в голубой рубахе то наклонялась, то вновь выпрямлялась – старик явно что-то собирал…
Бабушка и я торопливо переоделись в дорожную одежду, сняв мокрую и перепачканную парадную, надетую для смотрин... Как же было важно для бабушки мнение тётки-Оли, раз мы для неё переодевались в не очень подходящий для лесного путешествия наряд!.. Бабуля увязывала отжатые вещи в узелок, а я, забравшись по мокрому колесу в сухое сено телеги, неожиданно для себя спросила:
– Ба, а почему ты меня не заругала?..
– Господи, за что же!
– Я сама испачкалась и тебя…– и здесь предательская слезинка покатилась по моей щеке.
– Ну «нырнула» ты не нарочно, а себя я сама перемазала. Сильные эмоции запоминаются накрепко! Может быть ты на всю жизнь запомнишь как испугалась карася, брата которого съела два часа назад, – бабуле явно было весело, – запомнишь и меня! Так лучше помнить ласку и смех, чем недовольство и брань. Его-о-ор! Едем!..
Дед-Егор оказался совсем рядом – он вышел из-за покосившихся тёмных ёлок, неловко ковыляя среди подгнившего валежника и низкорослых кустиков черники, неся полную ладонь крупных сизых ягод, точно таких же, как мы ели за обедом. «Неужели тётка-Оля ходит сюда их собирать? А может кто-то угостил?..» – но вслух я ничего не спросила; Егор рассыпал чернику в наши, с бабушкой, ладони и, подняв с земли мои опять забытые сандали, вернулся к воде и, встав на торчащее из неё бревно, стал их полоскать…
Мы ели сочные ароматные ягоды и терпеливо ждали... И мне вдруг вспомнились слова тётки-Оли о падении и, как продолжение своих раздумий, я почему-то спросила:
– А по-твоему, бабуль, счастье это что?..
– Мгновения радости, – практически не задумываясь, ответила она, глядя через спину Егора в сторону дороги, оставшейся за болотом...
– Я говорю о большом, о серьёзном, счастье! Как быть счастливой, несмотря ни на что?..
Егор уже шёл в нашу сторону, и Зорька, словно чувствуя его, замотала головой, позвякивая уздечкой, и стала нетерпеливо бить копытом.
– Постоянное счастье – это нездорово! – бабушка рассмеялась и, как девчонка, лизнула ладонь, испачканную синеющим ягодным соком, чуть задумалась и уже серьёзно, куда-то в сторону, сказала вполголоса:
– Счастлив тот, кто видит в людях только хорошее! Кто способен переступить худшее и помнить только лучшее. Трудно, мне это не удалось... Может тебе удастся – времена-то иные!..
– Едем?! – подошедший Егор надел мои сандали на колышки, торчащие возле облучка из телеги, и, не ожидая ответа, повёл под уздцы сразу успокоившуюся Зорьку по топкой, еле накатанной дороге, заросшей плотным ковром зелёного мха.
– А почему это болото называется «Мёртвая вода»? – спросила я, не желая продолжать сокровенный разговор при постороннем.
– Ну, так ты сама видела… – ответила бабушка, и я вспомнила полумёртвые кривые деревья в «чайной» воде, уже скрытые тёмным лапником столетних елей.
– Странное болото…
– Раньше это была безымянная речка-малюська, – перебил меня Егор, – Ниже по течению её пересекает дорога. Лет пятьдесят тому как деревянный мост неудачно заменили каменным – в паводок река под ним не проходит! Вот и залила она всю пойму и со временем стала болотом…
– Как обычно, нет худа без добра! – теперь Егора перебила бабушка, – Речку называют «мёртвой», но, как в сказке, её вода заживляет раны, а грязью можно лечить суставы и кожные болезни…
– «Мёртвой водой» это болото стали называть уже после войны, из-за гати, – то ли вторил, то ли перечил бабушке Егор.
– Как это?.. – я спросила с интересом, предчувствуя новый жуткий рассказ, и не ошиблась!
* * * * *
Продолжение – 14 глава "Третий рассказ Егора" – http://www.proza.ru/2019/02/04/1333