Начало http://www.proza.ru/2018/08/21/412
И вот я на траулере в качестве матроса второго класса, а по статусу – салага, которого можно в шутку послать напильником якорь до остроты наточить, или у прачки попросить утюг для разглаживания защитного фартука тралового мешка из сыромятной кожи…
Идем на промысел рыбы в центральную Атлантику через Бискайский залив, известный своими жестокими штормами. Короткие злые волны кладут судно с борта на борт, и я быстро укачался с непривычки. Лежу пластом в каюте, не в силах подняться даже по команде заступить на вахту, объявленной по трансляции. «И какие черти понесли меня в эту загранку!» – стонал я, еле сдерживая тошноту. Была бы сейчас возможность, пешком бы пошёл домой.
В каюту зашел боцман, в команду которого я попал для обучения морским премудростям, рывком приподнял меня за грудки и заглянул в глаза.
– Э-э, парень, что же с тобой дальше будет? Да при такой погоде мы работаем, тралим. Всего-то пять баллов. Ну-ка, возьми себя в руки, – и вытолкал меня из каюты.
На палубе, перестав что-либо соображать, я безуспешно тыкал свайкой в капроновый канат, пытаясь зачалить его конец.
– Пойди борща поешь, легче станет, – сочувственно посоветовал боцман.
Но проглоченные пара ложек борщика были немедленно вытравлены мною за борт.
Человек со временем ко всему, кроме разлуки, привыкает. Привык и я, даже запел однажды во время работы. «Значит, жить будет», – смеялись бывалые матросы. Теперь я с пониманием смотрел на укачавшуюся нашу официантку, которую ребята вывели под руки на свежий воздух, усадили на какой-то ящик и дали в руки сухарик: «Грызи, полегчает».
Домой возвращались с полными трюмами, забитыми мороженой скумбрией. Оговорюсь сразу: на качество этой нежной рыбы влиял маленький нюансик. Существовало два отдельных плана, влияющих на наш заработок: план на вылов и план на морозку. Скумбрии легко набивалось в трал десятки тонн, и она просто давилась, превращаясь в мешочки с пастообразной массой. Такой продукт заказчик не хотел брать и старшему технологу приходилось конфликт улаживать простым способом – часть рыбки отдавалась в пользу нашего покупателя. Взяточничество испокон веков практиковалось повсюду. И ещё. Такая система планирования наносила вред окружающей среде. Десятки тонн выловленной рыбы не помещались сразу в охладительные ванны в ожидании переработки. Она быстро портилась под тропическим солнцем и даже была непригодна на рыбную муку, превратившись в клейкую массу, забивая агрегаты рыбомучной установки. По ночам отчаявшийся машинист тайком от всех смывал струей воды из шланга гнилую рыбу с палубы за борт.
К створам канала Калининградского порта подходим ночью. Сильно штормит, потому добро на вход не дают. Держимся носом на волну. Сколько так могло длиться, неизвестно, и капитан находит выход – сообщает на берег, что горючее на исходе, машина вот-вот станет. Поверили ему или нет, но лоцмана прислали.
О камни в створах яростно бились волны. Мы благополучно их миновали вошли в канал. Справа под бортом проскакивает катерок.
– Вправо не ходить! – резко командует лоцман рулевому.
– Есть вправо не ходить!
Швартуемся к борту какого-то траулера. Темно, моросит мелкий дождик, сырость проникает под одежду. Неприветливая встреча получается.
– На проходной ваши женщины милицию атакуют. Не пропускают их, – голос с калининградца.
«Какие такие женщины?» – пожимаем плечами и расходимся по каютам.
Топот ног и крики «Женщины! Женщины!» заставил нас с напарником выскочить наверх. И... мама милая! Вот они, наши родненькие, стоят под дождем на соседской палубе, ждут, когда сходни с борта на борт перекинут. Прорвались-таки! Ныряем в каюту, врубаем кондишен на обогрев. Оказывается, наши керчаночки, пообщавшись между собой, решили сделать нам сюрприз.
Утром мы с напарником и своими женами скрываемся в известной уже гостинице моряков.
Потом наши женщины отправились в турне по магазинам и потащили нас за собой. А ноги-то наши отвыкли за полгода плавания по земле ходить. Да и не интересно, за границей и не такое повидали. Короче, выждали мы момент и нырнули в пивнушку напротив очередного магазина. Сидим, пивко попиваем и в окно за дверью магазина наблюдение ведем. Вот выскочили наши ненаглядные из магазина, глянули налево, глянули направо и, конечно, сразу вычислили наше местонахождение. От женского глаза не скроешься, насквозь и глубже всё видит.
А в гостинице не дремлют. Вечером в номере раздается телефонный звонок. Беру трубку. Женский голос:
– Серёжа, ты обещал мне встретиться, когда из рейса придешь. Я жду.
Очередная «Розмари» местного розлива.
– Вы ошиблись номером.
В глазах жены подозрение…
Траулер уходит на ремонт в Германию без меня. Я был на нем слесарем рыбцеха и должен был пойти на ремонт, а затем опять в рейс, но уже механиком-наладчиком. А это не просто шеврончики на погончиках, а и валюта в инпорту, и солидная прибавка в заработку. Написал о перспективах домой и получил с попутным судном ультиматум: «Если ты пойдешь на ремонт, а оттуда опять в рейс, я буду гулять». Честно и откровенно.
Ни за какие блага не захотел я делиться с кем-либо женой и показал письмо стармеху.
– Заявка серьёзная, – согласился он и вызвал для меня подмену.
И пошла моя морская карьера иным путем...
Из цикла "По морям, по волнам".
2018
Продолжение http://www.proza.ru/2018/12/21/338