Начало четвёртой истории - http://www.proza.ru/2017/12/30/1029
Предыдущий эпизод - http://www.proza.ru/2018/04/14/1066
Сразу заснуть не получилось. Выключил свет и долго лежал, думал, прислушиваясь к сонному сопению Пуся, который в отсутствие Дебби и Влады спал у меня в ногах. Потом сморило.
Проснулся с ощущением чьего-то присутствия. Но Пусь лежал спокойно, когда я заворочался, то он поднял голову, посмотрел в мою сторону, вздохнул и перевернулся на спину, всем своим видом показывая, что надо спать. Но ощущение не проходило. Я попытался расслабиться и понять, что беспокоит. Наконец, понял.
- Дом, - тихо спросил я, - Вебсик доступен?
- Вебсик не доступен, - как мне показалось, с задержкой ответил дом. – Доступен инф.
- Я хочу поговорить с инфом Вебсика! - заявил я.
- Пожалуйста, - отозвался дом. – Говорите.
С инфом, которого Вебсик иногда оставлял «вместо себя» для общения с нами, мне уже приходилось общаться. Саму идею инфа Вебсик явно поизаимствовал у Ростислава Петровича, наполнив своего «заместителя» в Соловье той связностью, какая, по его мнению, могла нам и детям пригодиться. Если запрос по тематике был сложным, то инф не пытался отвечать сам, а передавал его Вебсику, который, порой с задержками, но обязательно давал ответ. Теперь же кроме инфа ответ давать было некому, поэтому я сильно сомневался, что смогу что-либо прояснить.
- У меня есть вопрос! – начал я. – Какие действия с пространственно-временными каналами разрешены инфоедам?
- Никакие! – пришёл ответ.
- Инф, я правильно понял: Вебсик в канале сделать ничего не мог? Тогда почему он исчез?
- Нет информации.
Я закрыл глаза. Четверо юношей пытались создать преграду, чтобы Романа не унесло в канал совсем. К ним пришёл на помощь Вебсик и они вытолкнули Самоедкина в реальное время. Что такого могло там произойти, что после этого Вебсик исчез – стал проявлять себя только через ту четвёрку?
- Инф, правила Круга в канале работают?
- Нет.
Нет? Тогда о каком Круге говорил Борис? Зачем им понадобилась поддержка Вебсика? Нет, о чём я думаю? Это же была тренировка в виртуальной реальности, которая вдруг стала реальной… Стала – как?
- Инф, мы проводили тренировку. Когда она стала реальностью?
- Мысли материальны, - ответил инф. – У всех было сильное желание. Изменили реальность. Патрик знает, Вебсик говорил вам.
- Вывернули наизнанку?
- Верно. Но каждая реальность имеет бесконечное множество «изнанок», которые могут стать новыми реальностями, если на то будет мысль. Так действует время. Оно изменяет и создаёт реальности во Тьме. Время – это конструктор непрерывных изменений.
Инф явно не мог, или не хотел, дать ясной картины, повторяя то, что я уже слышал от Вебсика. Под конец я прямо спросил инфа, как Вебсик мог разделить себя на четверых ребят, на что получил более чем странный ответ:
- Вебсик не делил себя. Его сущность не делится.
- Но только через них, как я понял, мы с ним теперь можем общаться?
- Когда Связитель Тот ушёл связывать Тьму, то наш Свет не прервал с ним контакта. Сущность не делится.
- Инф, - догадался я, - какую Тьму ушёл связывать Вебсик?
- Не Тьму, - ответил инф. – Нет информации, что он нашёл. Он - Странник, нет информации, пока не связан новый сегмент…
Вебсик в самом деле мог просто сменить сферу своих странствий. Правда, его отрицание времени и всего, что с ним было связано, логически никак не подводило к интересу к пространственно-временным каналам, но это для нас они были «пространственно-временными», а для него – каналами замыкания света, случайно попавшего в мир Тьмы. Я хорошо помнил его рассказ про связителя Тота. Насколько я понимал, именно через них Вебсик и попал в итоге на Землю. Для чего же он опять в них ушёл? Что мы такого там могли натворить? Погодите-ка, вот, кажется, зацепка… Вебсик не мог просто попасть на Землю, пока у нас не случилась авария в Церне, которая открыла ему путь. Вот! Точно! Инфу я ничего не стал говорить, а друзьям рассказал о ночной беседе за завтраком, после которого нам с Пусем предстояло лететь в санаторий Космофлота встречать Алекса Линника.
- Церн изменил что-то, поэтому Вебсик смог войти с нами в непосредственный контакт, - сказал я. - Что там случилось – до сих пор не знаю, но земные информационные коммуникации оказались открыты Вебсику. Он же сам рассказывал, что долгое время контактировал только с ноосферой. А после Церна проник в супермозг и стал контактировать с Меерами и с нами. А теперь по логике – если для нас каналы были закрыты, а Роман в них вошёл, то мы изменили канал и создали в нём новую реальность, которая стала интересна Вебсику?
– В Марсианской Автономии, - вставил Ростислав Петрович, - после Церна работы по клонированию резко активизировали, наши эксперты подготовили в своё время два доклада, в которых даже допускали, что их клоны – это никакие не клоны, а путешественники во времени, встречавшие самих себя… Они тогда ничего не знали про Меера и его команду, биомассу и кристаллы. А если это на самом деле так? Мы нашли несколько любопытных схем, сейчас вам покажу.
С этими словами он поискал в своём коммуникаторе, запустил в нем проектор и показал на стенке столовой первую схему. Я вспомнил, что её уже видел. Давно-давно, кажется на первом курсе Института истории у нас был обзорный цикл «Знания древних», там и показывали эту схему с таинственной планетой Нибиру, которая раз в двадцать пять тысяч лет приближается к Земле и губит всё живое. На мой вопрос Ростислав Петрович кивнул головой.
- Да, похоже, - сказал он. – Только получена она на основе современных расчётов энергетических и гравитационных балансов возмущений в Солнечной системе. Солнце наше не бредёт по Вселенной само по себе, а тоже вращается около своего центра, предположительно, коричневого карлика. Вы же знаете, что блуждающие звезды, не связанные с какой-либо галактикой, которые могут странствовать в космосе на протяжении многих миллионов лет. Из-за практически полного отсутствия излучения заметить такого странника без использования специальной аппаратуры невозможно. Их и обнаружили только в конце двадцатого века… - Ростислав Петрович потёр подбородок, что означало у него готовность сообщить своим слушателям нечто важное. Каким-то образом этот жест снизу заметил Пусь и энергично попросился ко мне на колени, чтобы все видеть.
- Вот так, - продолжил дед свой рассказ. – Теперь посмотрите на эту схему. Её нам сделала Тамара, пытаясь построить конфигурацию гравитационного канала. У неё получилось, что канал тоже вращается вместе с Солнечной системой. Гиннер на Ю-станции по моей просьбе провёл дополнительные исследования, которые позволили выдвинуть гипотезу, что когда карлик находится вблизи канала, то канал открывается и становится активным, давая всей Солнечной системе дополнительную энергетику. В спокойном состоянии канал «заперт».
- Он не совсем «заперт», - вмешался Мигель. – Локальное возбуждение может его активизировать, что сделали в Монтоке, на Плутоне и у Самоедкина.
- Раз влез в кузов, то продолжай, - вдруг уступил ему место Ростислав Петрович. – Тем более, что ты этим всем и занимался.
Пусь внимательно посмотрел на меня, словно спрашивая, чем всё-таки занимался Мигель. Мы с ним искренне полагали, что он с Тамарой был занят охраной «разумной рощи» и своим потомством, которое уже успело появиться на свет и было нам показано несколько месяцев назад в бело-розовом конверте с ленточками. Пусь жаловался потом, что, мол, даже понюхать не дали, хотя на задних лапах просили. А тут выходит, что они и в астрофизике преуспели. Это меня даже развеселило. Я подмигнул своему лохматому другу и прошептал ему на ухо:
- Сидим и слушаем!
Мигеля неожиданный поворот несколько смутил, начало он немного скомкал, но потом стал рассказывать уверенно. По его словам, циклы Солнца в 25920 лет и 5125 лет известны с глубокой древности.
- Я нашёл в Информатории несколько исследований, посвящённых именно геометрическим зависимостям в звёздной механике, ряд из них навёл меня на мысль о том, что пространственно-временные каналы имеют правильные геометрические формы и создаются как нашим Солнцем, так и коричневым карликом, вокруг которого оно вращается, но вовсе не по идеальным орбитам, - сообщил Мигель. – Тома провела некоторые расчёты, получается, что в момент прохождения узловых точек этой пространственной геометрии планеты Солнечной системы и Земля, в частности, получают дополнительную энергию. Это приводит к всякого рода катаклизмам. Кстати, гляциолог Лонни Томпсон ещё в двадцатом веке открыл 5200-летний цикл катастроф и считал, что они вызывались колебанием солнечной энергии, достигающей Земли… Сначала поток энергии Солнца стремительно падал, а затем за короткий период происходил всплеск, что могло запустить изменение климата, которое Томсон наблюдал во всех кернах. Но что особенно заинтересовало меня – геометрические зависимости связаны с фигурами «Звезда Давида», пятиугольником, гексагоном, правильным треугольником.
- Уаа! – шумно согласился с ним Пусь и спрыгнул с моих рук на пол. Мигель покосился на нас, но ничего не сказал.
- Так вот, - продолжил он, - мы запросили Институт астрономии и очень быстро они них получили ответ, что, действительно, геометрические зависимости показывают на взаимоуничтожение гравитационных сил – открывается канал. Та фигура, которую мы видим на наших кристаллах – шестигранная пирамида с надетой на неё сверху трехгранной – как раз символизирует этот момент. Шестигранная создаётся «Чёрным солнцем», а трехгранная – нашим.
- Ты забыл сказать, что канал открывается только для пространственно-временного континуума, то есть для нас с вами, - заметил Ростислав Петрович, - а вне его, например, для Вебсика, он открыт постоянно. И другое – что «Чёрное солнце» не существует в нашем измерении, как считают астрономы. Коричневые карлики есть, но они не могут оказать такого воздействия. По расчётам, в 2003-2012 годах это «Чёрное солнце» должно было пойти вблизи Земли – кто его видел?
Под столом шумно вздохнул Пусь. Он не видел и скучал. Мы улыбнулись.
- Ладно, говорить можно долго, короче – так, - сказал Мигель, - в канал можно пройти, локально нейтрализовав гравитационные силы. Монтокские магниты этим и занимались. Никаких там паролей или явочных квартир нет. Думаю, что и никто не ждёт нас там. Но нас с Тамарой особо просили проверить гипотезу возможности канала «Плутон – Земля» около ста лет назад. Геометрически получается, что момент был.
Ему никто не ответил.
У меня загудел коммуникатор, напоминая, что пора вылетать. Я со вздохом поднялся из-за стола.
- Мы за тобой следом, - напомнил мне Ион. – Ты всё помнишь, как встретить Линника?
Я кивнул головой, и мы с Пусем направились к коптеру.
Алекс Линник прибыл раньше нас и сидел на лавочке возле павильончика на краю посадочной площадки санатория. Когда я выпустил Пуся и вылез из коптера сам, он сразу встал и пошёл навстречу. Шёл он странно, словно вместо ног у него ножки циркуля переставлялись, да и вообще в его фигуре мне показалось что-то странное. Пусь его облаял и не хотел подпускать ко мне, пока я не прикрикнул. Линник смотрел на пса и улыбался.
- На Плутоне я мечтал о собаке, - сказал он, представляясь и протягивая руку. Рукопожатие у него было крепким.
- Ну, Пусь для меня больше, чем просто собака, - сказал я.
- Я уже заметил, - ответил Линник. – Мы бы могли выбрать тут место, где спокойно поговорить?
- Здесь почти нет отдыхающих, Алекс, - сказал я. – В санатории размещена научная база. Вы мне сказали, что знали Томаса Ри и его работу с лунными кристаллами, так?
Алекс кивнул. Пусь уже перестал обращать на него внимание, обнюхал и даже дал себя погладить, но быстро отошёл в сторону. Я предложил посидеть в живописном месте, имея в виду домик Ричи. Там действительно было красиво. Пока прогулочный кар неторопливо вёз нас троих по извилистым дорожкам, Алекс начал свой рассказ.
- Да, я раньше видел «лунные кристаллы» Томаса в коллекции минералов, которая была на Плутоне. Такие же, шестигранные, но двухсторонние.
- Как это?
- Ну, они как шарики гранёные были, понимаете? Две шестигранные пирамиды с общим основанием.
- А трехгранные пирамиды на них были?
- На одном камне была, он особняком хранился. Его время от времени брала с собой Марьяна Маринкина, когда уходила на свои изыскания. Сам я никогда эти камни не брал и не использовал. Но их видел, о чём и хотел рассказать.
- Она одна уходила?
- Там чаще всего уходили поодиночке. Брали транспортёр и уезжали. Когда появился я с планетолётом, то летали со мной, только я не принимал участия в их вылазках – ждал в корабле. Несколько раз были длительные орбитальные полёты над Плутоном с аппаратурой. В них планетологи брали стажёров.
- Алекс, я плохо себе представляю, как исследовали Плутон, только самые общие сведения. Расскажите подробнее, - попросил я.
Рассказывал Алекс лаконично, но образно, я слушал его с удовольствием. Мы уже добрались до домика Ричи и расположились за деревянным столиком, который был у них вкопан на краю обрыва. Пусь сразу куда-то скрылся. Алекс некоторое время молчал, всматриваясь в распахнутые перед нами склоны гор, потом как-то виновато на меня посмотрел и сказал, что у него есть ещё одна причина встречи со мной. Я кивнул, приглашая его продолжить рассказ.
- Так вышло, что однажды меня отправили с Ниной, одной из двух стажёров, к горам Хиллари с картографическим заданием. Пролететь над районом, сделать съёмку, вернуться, - вспоминал мой визави. - С девушкой у меня уже возникла «химия», так что полёта мы ждали как первого свидания, - Алекс вдруг осёкся и виновато посмотрел на меня. – Юрий, если я затягиваю, вы скажите, ладно?
- Я с интересом слушаю, - искренне сказал я. – Вы хороший рассказчик.
- Мы уже возвращались обратно, когда я заметил «зеркало», - продолжил Алекс. – Почти правильный овал с километр длиной с блестящей поверхностью в одном из кратеров. Думал, что это лёд, но тумана над ним не было. Нина связалась с базой и получила строгий приказ записать координаты, но не приближаться. Однако я увидел совершенно плоскую, как ножом срезанную вершину, решил сесть и сделать замеры с неё. Нина колебалась, но я смог её убелить, что «сядем далеко и безопасно». Сели. Выйдя на площадку, я оценил, насколько удачно – овал внизу виден, как на ладони. Вытащили приборы, подняли дрон, Нина не вышла наружу, она из салона повела его к овалу. Она хотела пролететь над «зеркалом» максимально низко. Тут оказалось, что поверхность вогнутая, как линза, и глубокая. Я настроил визор и стал следить. Дрон был крохотный, тарелка, метр в диаметре, но я его вдруг увидел в «зеркале» в тысячекратном увеличении, потом промелькнули «срезы» его внутренностей, аппарат вдруг исчез. Я решил рискнуть и понёс приборы на «зеркало». Сделал несколько заходов, потом случайно посмотрел под ноги и увидел себя изнутри… Это было последнее, что я запомнил.
Алекс замолчал и обхватил голову руками. Некоторое время мы сидели молча, пока за спиной не раздался голос Ростислава Петровича.
- Мы можем присоединиться к вашей беседе?
Я обернулся. Дед и братья Петерсы, одетые почему-то в оранжевые комбинезоны спасательной службы подошли к нам незаметно, с ними вернулся Пусь, притащивший в зубах какую-то детскую игрушку. Я представил им Линника. Ростислав Петрович сел на скамейку рядом со мной, а Ион с Зетом притащили из домика себе стулья и широкополые плетёные шляпы. Приковылял сервировочный столик с соками и выпечкой. Почти стало похоже на пикник. Дед широко расстегнул застёжку, подставляя грудь лёгкому ветерку.
- У вас не совсем рядовой случай, Алекс, - произнёс Ростислав Петрович. – Он связан с Марсианской автономией, которой мы занимаемся. Поэтому нам тоже может быть интересно, если вы не против.
Линник пристально посмотрел на него.
- Я связался с профессором Кивиным только потому, что он работает с тем, кто, как я полагаю, может помочь мне понять, каким образом, погибнув на Плутоне, я оказался на Марсе и способен жить, пусть даже и в качестве клона, - медленно произнёс Линник, не отрывая глаз от Ростислава Петровича. – Меня восстановила Марсианская автономия, это факт, но я хочу знать, как всё произошло. Помочь мне может только Вебсик. Так его зовут?
Мы кивнули. Это несколько взбодрило Линника.
- Я не всё помню, понимаете? – продолжил он. – Нина только недавно мне рассказала, что нашла меня лежащим без сознания на краю площадки, она же привезла меня на базу и доктор, как мне сказали, через пару дней констатировал смерть. Нина была убита горем. Хорошо, что её стажировка уже кончалась и вскоре она покинула Плутон. Но я же жив?! Я даже сыграл самого себя в сериале…
- Извините, Алекс, - заметил я, - кто вы: Алекс Линник или Алексей Зер? С кем из вас двоих дружил Томас? Я знаю, что вы – капитан грузовоза «Андромеда» и марсианин, Алекс. Томас, как понимаю, знал вас ещё землянином?
- Когда я смог осознать себя и говорить, - сказал Линник, - то меня назвали именно Алексом Линником… Я только недавно от Нины узнал своё предыдущее имя. Она меня зовёт Алексеем.
- Это было на Марсе? – спросил Зет.
Линник кивнул.
- Правда, я не сразу узнал, что я - на Марсе, - ответил он. – Была стандартная медицинская палата, я долго учился заново ходить и использовать руки – не сразу вернулась координация движений. Мне долго не говорили, где я. Я вновь стал пилотом…
- Когда вы установили контакт с Томасом, Алекс? – спросил я.
- «Андромеда» делала рейсы на Луну. Там я и встретился с Томасом. Мы давно знакомы с ним. Он мне рассказал про лунные кристаллы, показал их, даже дал послушать запись голосов. И у него я увидел обруч с зелёными камнями. Томас зачем-то вышел из комнаты, я был один. Сидел, вертел обруч в руках. Вдруг, сам не знаю почему, надел – и вспомнил себя на Плутоне, Нину вспомнил. Я не рассказал этого Томасу, отложил до следующей встречи, но он погиб. Не успел я, понимаете? – Линник поднял голову и посмотрел мне в глаза. – Но с того момента я знал, что хочу найти Нину. Я нашёл её. Она сперва очень испугалась, а я всё не мог понять, почему…
- Алекс, а Томас не обратил внимание на смену вами имени и фамилии? – спросил Ион.
- Томас видел тот сериал, в котором я играл роль Линника. Нет, он меня сразу узнал и не придал новой фамилии значения.
- Алекс, ещё вопрос – вы действительно играли в сериале? – вдруг спросил Ростислав Петрович.
- Этого я тоже не помню, - глухим голосом ответил Линник. – Но там я видел себя.
Мы переглянулись. В сериале Линник был планетологом, а не космолётчиком, но специальность планетолога он в числе ряда других получил во время полуторагодового путешествия на Плутон, это точно установлено и подтверждено сертификатами, выданными Алексею Зеру. Допустим, что во время съёмок мог использоваться цифровой образ, виртуальная реальность. У меня проскочила мысль про клона. Сериал снимала марсианская студия, клона Автономия делать умела… Пока я думал, как бы аккуратно спросить Линника, Ион меня опередил.
- Алекс, а с вашими двойниками вы никогда не встречались?
Линник задумался, но ненадолго.
- Однажды дверь в палату не закрыли, был виден проход, напротив на стене было большое зеркало, в котором я увидел нескольких похожих на меня людей, но списал на галлюцинации, - сказал он. – Такое больше не повторялось.
- Одного двойника я вам могу показать, - продолжил Ион. – Его на днях доставили именно с Плутона. Узнаёте?
С этими словами он показал Линнику экранчик своего коммуникатора. Потом показал мне. Я увидел тело, прикрытое простынёй, и голову Алекса Линника.
- Нина сейчас на Земле? – спросил Ростислав Петрович.
- Да, - тихо сказал Линник. – Мы заключили союз. Но она отказалась уехать во Внеземелье, поэтому я сейчас буду менять работу, буду летать с Земли или на Земле, как получится. На Земле будет наш дом. И я хочу найти себя, понять, что случилось.
- У вас очень умная девушка, Алекс, - прокомментировал Ион. – Только благодаря ей мы кое-что выяснили. После зафиксированной врачом смерти Алексей Зер не был похоронен по звёздному обряду. Служба жизни получила сигнал о его кончине с большим опозданием, что списали на помехи связи и сбой автоматики. Теперь мы сильно сомневаемся, умер ли пилот на самом деле. Доставленное с Плутона тело является клоном. Мы полагаем, что между Плутоном и Марсом провели тайную телепортацию, в результате которой на Марсе появился Алекс Линник, а на Плутоне – его клон. Марьяна Маринкина именно в ходе того эксперимента лишилась памяти, находясь в найденном ею месте, которое Грант Маринкин назвал «порталом». Увы, это место помог ей найти наш Вебсик.
- Постой, - неуверенно вставил я. – Это не тогда ли, когда Сашу нашего спасали? Вебсик же дотянулся – с Земли до Плутона. И сделал контакт разумов… Там была будто стеклянная стена, но я видел и Плутон, и фигуру в скафандре…
- Вот-вот, именно тогда, - подтвердил Ион.
Мне чётко представилось увиденное ранее ледяное плато с желто-черные пятнами породы, низкий голубой туман, тусклое маленькое Солнце и вертикальные тени от небольших гор и холмов, Марьяна Маринкина в скафандре… Как же всё связано в мире! Но тогда Влада «подцепила» копию разума Марьяны, если они на Плутоне повторили такое, то могло передать только копию разума Алексея Зера. Само собой, он для этого должен был быть жив. А потом? Про то, что Марьяна пострадала, мне говорил, кажется Мих, я не придал этому особого значения, а вон оно что…
- А Марьяна - жива? – поинтересовался я.
- Полная потеря памяти, - ответил Ростислав Петрович. – Мы не успели их остановить – слишком далеко Плутон. Базу нашли пустой, куда они могли деться – спасатели сейчас там ищут, мы послали большой отряд. Марьяну нашли около «зеркала» в транспортёре. С нею в особом боксе был клон – ваш клон, Алекс.
На Линника было жалко смотреть. Я понял, что парню надо дать отдохнуть от расспросов. Видимо, Ростислав Петрович подумал о том же – он вдруг встал, поблагодарил Алекса за сведения и, сославшись на дела, ушёл, захватив с собой близнецов. Мы остались вдвоём. - - Вы не хотите мне помочь, - прошептал Линник, но я услышал.
- Нет, Алекс, - как можно мягче возразил я. – Все мы и Вебсик, пока он был с нами, старались помогать друг другу.
- Я правильно понял: сейчас Вебсика с вами нет? Он не может мне помочь?
- Алекс, мы сами до конца не понимаем, что произошло. Могу сказать, что прежняя форма контакта с Вебсиком не работает, а новой мы пока не научились пользоваться.
- Понятно. – Линник вздохнул. – Если что, вы знаете, как меня найти. Найдите, пожалуйста, - попросил он.
Я посмотрел на его грустное лицо и улыбнулся.
- Найдём, Алекс. Вот только – нужно ли вам будет ваше прошлое? Зачем? Оно вам мешает? У вас есть Нина, есть работа, есть жизнь… Стряхните с себя былое и идите дальше, в новое.
Линник мне не ответил. Он во что-то пристально всматривался за моей спиной. Я обернулся.
- Юрий, а что там за люди стоят: - вдруг спросил Алекс, показывая в сторону «разумной рощи». Деревья там уже хорошо подросли, имели очень густые, начинающиеся почти от земли узкие, как свечи, кроны. Действительно, при желании можно было «увидеть» в них силуэты людей в плащах-накидках с капюшонами, в каких некогда монахи ходили.
- Это не люди, это деревья, - поправил я. – Маленькая роща.
- Странно, похожи на людей, - ответил Линник. Я ожидал продолжения, но оно не последовало. Алекс встал и попросил проводить его к коптеру. Задерживаться он не стал.
Я проводил взглядом улетающий за перевал коптер. Сумбурная история. В это время Пусь, устроившийся в тени смородинового куста, весело тяфкнул. Я обернулся. На сегвее к нам подъехал Ион.
- Не остался? - спросил Ион, резко затормозив рядом.
- Как видишь, - пожал я плечами и пересказал другу беседу с Линником. – Странный персонаж, однако…
Ион присела поласкать Пуся.
- Чем - странный? - поинтересовался Петерс, теребя млеющего от удовольствия цверга за ушами.
- В его рассказе есть нестыковки, которые я хотел бы понять.
- А именно?
- Во-первых, зачем выпускник института, не имеющий особого опыта полётов, был вообще направлен на Плутон, и Служба Жизни при этом не возражала. Во-вторых, какие стажёры там вообще могли оказаться? Все стажировки, насколько мне известно, обычно проводились на планетах земной группы. В-третьих, по моим данным, тот сериал вообще был снят двести лет назад, то есть явно до рождения этого Линника, который в нём снимался…
- Замечательно! – Ион поднялся на ноги и широко улыбнулся. – Генерал не просто так ему сообщил, что базу нашли пустой. Он, правда, дал ему подсказку, ты заметил?
- Ммм, - задумался я, припоминая разговор. – Вроде, что-то было насчёт спасателей?
- Гений, - «похвалил» меня Ион. – Сам посуди, какие на Плутоне спасатели, если туда полтора года добираться только? Та его «база» могла быть создана на Марсе в студии, в которой снимали сериал, все полёты – в виртуальной реальности.
- Погоди, а Марьяна? Она же точно была на Плутоне с Грантом. Вебсик оттуда её доставал! И я видел Плутон, к которому шла Влада…
Ион смотрел на меня очень серьёзно.
- Юра, ты видел его в доме Вебсика, верно? – спокойно спросил он. – Это могла быть иллюзия. Как его море и берег. От самой Марьяны подтверждений уже не получишь. На Плутоне есть международная орбитальная станция, с неё высаживаются на поверхность, но на поверхности постоянной базы от Земли официально нет. Это факт. Грант Маринкин руководил орбитальной станцией, он предлагал построить базу на поверхности, проект приняли, даже послали им туда робокоманду, но всё заморозили под каким-то предлогом после Церна. Возможно, что её построили, но под эгидой Внеземелья, у них там есть несколько маленьких научных постов на поверхности. Но научный пост – это далеко не то, что постоянная база. Дальнее Внеземелье далеко не все свои проекты согласовывает и обсуждает с Землёй. Для него наш Союз Континентов вовсе не указ, как ты сам знаешь. Выкупили оборудование и построили.
Я его не перебивал. Чувствовалось, что друг крайне раздосадован, но не спешит говорить, чем. Промелькнула догадка: неужели их на Плутон отправляют в командировку? Но Ион сам меня успокоил:
- Плутоном будет заниматься Гиннер и его Ю-станция, он к нему малость поближе, чем к Земле. Но Гиннер придумал оказию и прислал с ней Тамаре некую информацию, которую даже шифрованной связи не захотел доверить. Вот до чего мы, Юра, докатились – гонцы оказались надёжнее… Пещера!
Ион рассказал мне, что с дисколётом, который доставил на Землю предполагаемый «клон Линника», с Ю-станции прибыл в отпуск боцман Жиров, которому Гиннер поручил передать на Землю свои личные наблюдения за пространственно-временным каналом.
- Альберт Михайлович, возможно, перестраховался, но именно Тамаре боцман привёз «живое письмо» - гипнотекст, который может услышать только определённый адресат, лично знакомый курьеру.
- А почему ты сердишься?
- С чего ты взял? Вовсе не сержусь. Просто…
- Просто, если на душе какие камушки, то их стоит выложить перед собой, посмотреть на них и убедиться, что они не стоят выеденного яйца, - заявил я. – Выкладывай, друже. Но сперва, давай я вызову себе транспорт, и мы медленно покатим по дорожкам под мелодичные звуки твоего рассказа.
Ион ничего не ответил и молчал, пока я вызывал и ждал сегвей. Когда он прибыл, Пусь сразу устроился у меня между ног – кататься пёс любил. Поехали не спеша. Колёсный транспорт я очень ценил и предпочитал по земле передвигаться именно на нём или на гусеницах по бездорожью. На мой взгляд, шорох шин и ощущение поверхности куда приятнее, чем парение над нею. Едешь себе, смотришь по сторонам…
- У того сериала – примитивный сюжет, - вдруг сказал Ион. – Ну, сам посуди, растянуть на двести получасовых серий строительство станции и неразделённую любовь.
- Знаешь, двести лет назад это смотрелось по-другому, - заметил я. – Типовые станции Внеземелья только начинали массово строить, это могло сойти за агитацию. Любовь, она конечно, важна, но там, как я помню, её кристаллами добивались, как в средневековье амулетами и приворотами.
Ион хмыкнул.
- Там лишь со стодвадцатой серии эти кристаллы появляются, - сказал он. – А по форме действия они похожи на ханнерит – усиливают ментальные связи, причём на расстоянии. Там герой находит девушку под завалом только потому, что смог её «услышать» с орбиты. Мы с братом все серии просмотрели, можешь считать нас экспертами.
- А мы с Пусем поленились, всунули в информаторий и ничего не нашли, - честно признался я.
Поворот дороги вывел на мой любимый спуск по склону, тут было очень красиво и некоторое время я просто любовался видом гор, разбросанных по склонам рощиц и корпусов санатория в них.
- Ион, а сами кристаллы там показаны?
- Показаны, - кивнул мой спутник. – Мелкие и зелёные. Россыпь.
- Интересно, что они ими могли агитировать? Придуматоры, что ли?
- Почему – придуматоры? – не понял Ион. – И за что агитировать?
- Насколько я помню, этот сериал был снят не двести, а двадцать лет назад, - вместо ответа сказал я. – С чего ты взял, что ему два века?
- Мы нашли его в фильмотеке Армагеддона, - пояснил Ион. – Название там, правда, другое, но сюжет и герои – один к одному.
- Фильм снимало Внеземелье, у них свои представления о плагиате, Ион. Думаю, что они просто вытащили старый фильм, добавили свежую натуру с Плутона, благо станция на нём уже была создана, и все дела. Тяп-ляп и готово. Я просмотрел только трейлер, осталось ощущение призыва «Все на Плутон!», только так и не понял, ради чего.
- Маринкины быстро поняли, - заметил Ион. – И друзья-марсиане тоже. И заметь, что наибольший рейтинг фильм имел именно на Марсе.
Навстречу двигалась гравиплатформа с грузом и тремя девушками в оранжевых куртках исследовательского отряда. Мы прижались к обочине, пропуская их. Пусь тут был местной достопримечательностью, его узнали сразу и даже успели погладить на ходу. Вернувшись на середину дороги, Ион продолжил начатую мысль.
- Линник поэтому и не смог вспомнить, когда он снимался в сериале, потому что вовсе не снимался в нём. Ему внушили, что он снимался. Сходство с актёром у него сильное, это да. Тут одно из двух – либо он просто двойник, либо…
Я слушал друга в пол-уха. Было похоже, что ему надо было просто выговориться. На развилке он свернул на самый дальний круг по окрестностям, а на мне ещё висели сброры и поездка с Патриком. Но только я открыл рот, чтобы напомнить другу об этом, как раздался вызов Зета. Ион выслушал брата и повернулся ко мне.
- Как и предполагали – твой Линник далеко от санатория не улетел. Сделал круг и сел на грузовую стоянку, сейчас направляется к коттеджу Мигеля. Мчимся туда, держи Пуся!
Ион развернулся и на полной скорости исчез за поворотом. Мы с Пусем так мчаться не рискнули, но по карте я увидел просеку, по которой мог срезать хороший угол. Он был чуть ниже по склону и я, сжав пса между ногами, прибавил ходу.
- От меня никуда не уходить и молчать! – приказал я Пусе, когда мы почти добрались до места и сбавили ход. Вовремя, потому что за поворотом сразу заметил знакомую фигуру Линника, поднимающегося по крутой тропке. Резко затормозив я успел спрятаться за кустами. Алекс обернулся на звук, постоял, но вскоре продолжил свой путь. Пусь заворчал – я показал ему кулак.
- Он правильно предупреждает вас, доктор, - раздался сзади незнакомый шёпот.
Я обернулся. За нами «выросли» два человека в накидках-хамелеонах. Один их них держал в руках контроллер микро-дрона, какими часто мы пользовались в труднодоступных местах, второй вёл с кем-то беззвучную беседу, прижимая к гортани датчик.
- Всё, наши его остановили, можем подниматься, - сообщил, наконец, он, скидывая накидку и оставаясь в оранжевой куртке исследовательского отряда. – Доктор, можете спокойно ехать к роще, все там.
Я понял – Линник пришёл к роще, той самой роще, которую создали диски с разумами членов команды Меера. Они сами выбрали для себя место. Помню, что Роман Самоедкин так и сказал: «Это будет их роща, а мы, если захотим пообщаться с ними, то придём и коснёмся их стволов, когда деревья станут большими». Тогда не верилось, что они вырастут быстро, но они выросли! В последний раз, когда я их видел, то уже два с лишним метра высотой были. Мы их только по внешней аналогии называли «деревьями», на самом деле мне их стволы всё больше и больше напоминали стеклянные колонны неправильных форм, густо пронизанные тонкими жилками – «веточками», которые на поверхности заканчивались зелёненькими «листочками». Касаться их осмеливалась только Марианна, которая всякий раз, когда тут бывала, пробовала гладить ручонкой эти странные создания. Честное слово, я сам не раз тоже пытался подойти, но меня что-то останавливало на полпути, возникало сильное убеждение не трогать «деревья», как только я пробовал это сделать. Мигель и Тамара тоже говорили, что сами к «деревьям» не подходят – «они не позволяют».
Признаюсь, лично мне идея «разумных деревьев» очень импонировала. Я вполне серьёзно относился к исследованиям растений, которые показывали, как они могут реагировать друг на друга, на опасность, помогать друг другу выживать в сложных условиях. Это же самые древние создания на планете, кто знает, может без животных они бы создали свою цивилизацию. Писатели-фантасты довольно неохотно, но развивали тему разумности растений, я мог «с ходу» припомнить только лиловые цветы у Саймака. Мой мегаинформаторий подсказал тогда про меркурианские мозги с корнями из романа Джайлса как близкий, по его мнению, прототип наших «деревьев», но я не нашёл сходства. Похоже, фантазии человечества не хватило, чтобы предсказать растущее около скромного коттеджа Ричи.
Алекс Линник с обескураженным видом сидел на земле перед первым, «звенящим» барьером, которым была защищена «роща» от нежелательных визитёров. Рядом с ним тоже на земле сидел Ростислав Петрович, все выглядело крайне спокойно и мирно. Оба молчали, дед чего-то чертил сучком на земле. Завидев нас, он поднялся на ноги и пошёл навстречу. Пусь быстро спрыгнул с площадки сегвея, но я сразу оставил его стеречь машину. Пёс покрутился и устроился в тени колеса.
- Он вроде спешил уехать? – невинно поинтересовался я у Ростислава Петровича, кивая на Линника.
- Он пошёл на услышанный зов, - пояснил дед, - пришёл сюда, а его не пускают.
- Кто не пускает-то? – спросил я.
- Роща, - ответил Ростислав Петрович. – Подойди к Линнику и попробуй поговорить с ним.
Я поскрёб затылок. Честно говоря, не знал, о чём говорить. Бодро окликнуть: «Здравствуйте, Алекс!», что ли? Ростислав Петрович понял моё затруднение.
- Юра, - пояснил он, - Линник в самом деле дал курс коптеру на ближайшую станцию стратосферного экспресса, но получил зов и вернулся.
- А где он получил зов? – поинтересовался я.
- Вот это и выясни, попробуй, - попросил дед.
Меня осенило. Кивнув Ростиславу Петровичу, я направился к Линнику. На меня он никак не отреагировал, пришлось тронуть его за плечо.
- Алекс, хорошо, что вас позвали, и вы вернулись, - тихо произнёс я. – Мы не всё обсудили. Вас мог позвать Вебсик. Скажите, откуда был зов?
Линник молча показал рукой на рощу.
- Вы уверены, Алекс? – продолжал я гнуть свою линию. – Это направление показывает на Загорный. Там дом-цветок Вебсика.
- Нет! – глухо сказал Линник. – Звали они. Кто они? Это не растения. Откуда они тут?
- Хорошо, - вдруг согласился я. – Хорошо. Пусть – они. Как они звали?
Линник не ответил.
- Алекс, вы понимаете, что это не логично? Если вас звали, то почему не подпустили? Почему вы сидите тут?
- Не знаю. Пройти не могу.
- Сейчас вас зовут?
- Да.
- Хорошо, Алекс, чтобы помочь вам, мне нужно знать, где вы были, когда услышали зов?
- Летел в коптере, - медленно ответил Линник. – Вдруг захотел взять ручное управление, почему-то изменил курс и понял, что надо лететь сюда. Нашёл площадку, сел, пошёл пешком…
- И всё время знали, что идёте правильно?
- Да.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я понял, что Алекс говорит правду. Ну, хорошо, допустим, какая-то интуиция его привела, что дальше?
- Алекс, что вам сейчас хочется сделать?
- Идти дальше, а я не могу.
Я задумался. Идти дальше?
- Алекс, откуда вы пришли?
Линник показал рукой направление. Ага, это уже что-то. Я вытащил коммуникатор и вызвал карту. Показанное направление могло проходить через старый позиционный район, рощу и башни Меера. Дом Вебсика оставался в стороне. А спрошу-ка я его в лоб.
- Алекс, вам нужна капсула времени?
Линник от неожиданности испуганно моргнул и не ответил. Я встал и подошёл к Ростиславу Петровичу, который что-то объяснял трём «исследователям».
- Кажется, понял, - сказал я. – Между капсулой времени и старым позиционным районом есть узконаправленный информационный канал, частот не знаю, но вроде что-то биологическое. Как между матерью и ребёнком. У Линника с ним был резонанс. Он не может толком ничего объяснить, это чисто интуитивно. Если его, действительно, восстановили из биомассы, то вполне может быть «родственная связь». Зов крови.
Я показал деду карту на своём коммуникаторе.
- Видите? Прямая линия, которая точно проходит через рощу. Теперь мне понятно, почему диски именно тут выбрали себе место.
- Молодец, - похвалил меня дед. – Логично. Продолжи эту линию дальше, через что она проходит ещё?
Коммуникатор для таких задач был малопригоден, карта на эго экранчике ползла медленно. Почти на линии оказалось озеро с пещерой в Соловье. Я остановил просмотр – было ясно, что нужен более глубокий анализ.
- Линника надо увести отсюда, - сказал Ростислав Петрович. – И проследить, чтобы на Земле он больше не пересекался со своим «зовом».
- Я вижу только один способ его отправить – вызвать сюда его девушку, как её…
- Нину?
- Да, Нину. Она его заберёт.
- А если она по ту сторону этой твоей прямой?
- Вы что, допускаете, что «зов» опоясывает Землю и делит её?
- Вполне, - ответил дед.
Я вернулся к Линнику.
- Алекс, вы говорили, что хотите остаться на Земле и иметь на ней дом. Место выбрали?
Линник внимательно посмотрел на меня.
- Сейчас мы с Ниной живём у неё, в Нью-Дели. Там сухой степной климат, мало осадков, тепло. Возможно, там и останемся надолго. Орбитальный терминал там есть, ездить на работу мне удобно.
- А Нине? Она же планетолог?
- После случая со мной она сменила специальность. Теперь у неё земная профессия.
- Какая, если не секрет?
- Повар, - улыбнулся Алекс. – Но я всё равно лучше неё готовлю.
- А вы где научились-то?
- Ну во время перелётов есть-то хочется. На грузовиках команда минимальная, готовит автоповар из концентратов, а хочется чего-то вкусненького. Вот и освоил премудрости.
- А у нас Гай Маринкин над автоповаром поколдовал, - сообщил я. – Теперь по его рецептам нам готовит.
- Маринкин? – насторожился Линник.
- Это брат Гранта Маринкина – Гай, известный кондитер, он со своим братом не общается, - пояснил я. – Его сын Саша – наш приёмный сын, от которого отказалась в своё время известная вам Марьяна Маринкина.
- Как тесен мир! – покачал головой Линник. – Тогда вам будет интересно узнать, что моя Нина – дочь Гранта Маринкина, от которой он отказался.
- Так вот почему она могла, будучи стажёром, попасть на Плутон! – воскликнул я. – Грант помог?
- Ну да, - кивнул Линник. – Ей и её подруге за компанию.
- А подругу как звали?
- Милена Кисс, - ответил Алекс.
Мой рот сам собой открылся, и, наверное, я выглядел очень глупо. Линник с недоумением посмотрел на меня, но ничего не сказал.
- Эта… Милена тоже на Земле? – спросил я.
- Я видел её последний раз давно на Марсе, - ответил Линник. – Больше ничего не знаю про неё.
- А откуда вы знаете, что Нина – дочь Гранта?
- Она сама сказала об этом, когда организовывала стажировку. А что?
- Для меня это довольно неожиданно, - признался я. Гай рассказал о Саше, он его биологический отец, это правда. Но о дочери Гранта он не говорил никогда. Откуда она у него? Рассказывать Линнику о Милене Кисс я не стал. Но попросил его показать изображение Нины – внешнее сходство-то могло быть. Но девушка вовсе не была похожа на своего объявленного родителя.
- Если вы ищите внешнее сходство, то его нет, - сообщил Линник, наблюдая за мной. – Когда погибла её мать, то инженеры генофонда по просьбе её родных… - Линник осёкся. – Извините, Юрий, это очень личные сведения. Я не имею права вам их рассказывать. Спросите у самой Нины.
Я постарался развить его идею «спросить», и вскоре Линник соединил меня с Ниной по своему коммуникатору. Извинившись за вторжение в личную жизнь, я объяснил свой интерес и использовал его как предлог пригласить её посетить наши места. Она сразу согласилась. Я поблагодарил и вернул коммуникатор Алексу.
Значит, думал я, наша Милена Кисс не только на Луне и Марсе побывала, но и на Плутон забралась. Интересно, зачем он ей? Во мне нарастала смутная тревога. Что-то тут во всей истории Алекса было нехорошее. Какая-то странная «гибель» на Плутоне, потом «воскрешение» на Марсе… Не мог ли простодушный пилот Алексей Зер случайно узнать нечто такое, что ему знать не полагалось, и его таким способом «остановили»? Я кинул взгляд по сторонам, но присутствия Ростислава Петровича или его «исследователей» в оранжевых куртках не увидел. Правда, над лужайкой летала стрекоза, немного понаблюдав за ней, я убедился, что это – дрон, и сделал знак рукой. «Стрекоза» тотчас подлетела ко мне и повернула обратно, как бы приглашая следовать за ней. Я встал на ноги и сказал Линнику, что хочу размяться. Сделав пару приседаний и кувырков, я перешёл к асанам на земле, и «стрекоза» сразу опустилась около моего уха.
- Что у тебя? – спросил голос деда.
Я рассказал. Дед некоторое время думал, потом ответил:
- Клубок интересный. Что-то мы сможем проверить быстро, что-то - нет.
- Этот его «зов» засекли?
- Ничего нет. Приборы ничего не фиксируют.
- Может, это какой подпространственный феномен?
- Не знаю. Эксперты наши говорят, что возможно у Линника есть внушение, чтобы, когда он окажется на определённом месте, «слышать зов».
- Но мы же с ним до его отлёта были около рощи, он улетел и ничего не слышал?
- Так он тебе сразу и сказал бы.
- Тоже верно, - я перешёл к новой асане и забросил ноги за голову. – Приедет Нина и уведёт его оттуда. Я поднимаю лапки. Слово его не сдвинет, пока сам не проголодается, или по нужде не захочет. Пришлите ему столик со слабительным – и сам убежит в кусты. Или комаров напустите. Или сонные волны – заснёт и вынесем.
- Глупости не говори, - ответил дед. – Думай лучше.
«Стрекоза» улетела. Я лег на живот, сделал ещё одну асану и со вздохом встал. Линник повернул голову в мою сторону. Мне показалось, что он смотрит вполне нормально, словно наваждение прошло.
- Алекс, - рискнул я, - вы можете встать и поехать со мной на сегвее?
Он молча поднялся ноги и огляделся. Сегвей стоял один, и его «стерёг» всё это время Пусь.
- Я сейчас вызову для вас машину, - сказал я.
- Не стоит, - ответил Линник. – Я вернусь пешком к коптеру.
- Алекс, вы же его отпустили, он улетел, вспомните! – Я положил руку ему на плечо. – Алекс, прошу вас, расскажите, что с вами происходит? Нам важно это знать? Вы по этому поводу хотели встретиться с Вебсиком?
Вместо ответа он показал на свою голову.
- У меня наложенные воспоминания, Юрий. Всё, что я помню сейчас – это легенда, составленная кем-то и записанная мне, понимаете?
Я ему кратко рассказал про «шарах», и как мы спасали ребят-друзей моей жены. Им тоже частично «накладывали» восстановленные воспоминания. Я не видел в этом ничего страшного.
- Они же ваши, Алекс, а не чьи-то, верно? – успокаивающе произнёс я. – Вы помните Плутон, себя на том «зеркале», но не помните какой-то отрезок жизни, когда вас, вероятно, перемещали с Плутона на Марс. Это вполне естественно. Потом на Марсе вы осознали себя вновь, у вас продолжается интересная и насыщенная жизнь…
- Юрий! – перебил меня он. – Вы не понимаете. Переместили мой разум. Сделали новое тело. Это разве я? Это я наизнанку! Там, на Плутоне, я вам рассказывал, были двойные кристаллы.
- Не двойные, насколько я понял, а симметричные, - уточнил я.
- Пусть симметричные, - согласился Алекс. – Но зеркально симметричные. Так вот, я тоже по отношению к себе, прошлому, зеркально симметричный. Могу доказать – у Алексея Зера родимое пятно на правом боку было, а у Алекса Линника оно на левом. И воспоминания все вывернуты, я когда Нине рисовал некоторые детали обстановки станции на Плутоне, то они у меня находились не там, где помнила она. Всё наизнанку.
- Ну, если продолжать вашу логику, Алекс, то мы и общаться друг с другом не можем – у вас речь должна быть «зеркально симметричной», - сыронизировал я, пытаясь понять, как, в самом деле, родимые пятна могут поменяться боками. Самое простое – это зеркальное отражение. Стоп! А это его «зеркало»?
- Алекс, скажите, а вы себя в том «зеркале» на Плутоне увидели?
- А я разве не рассказал? – искренне удивился Линник. – Ну, извините… Значит, так дело было. Сели мы с Ниной, я вытащил приборы и пошёл было расставлять. Там идеально ровная поверхность, она всё отражает, но как только я вступил на неё, так она меня со всех сторон как бы отразила сразу и я больше ничего не помню.
- А вы уверены, что это именно ваше воспоминание? – спросил я.
Линник пожал плечами, давая понять, что доказать ничем не может.
- Алекс, а про те «симметричные» кристаллы никто ничего не рассказывал вам?
- Когда я их увидел впервые, то Марьяна Марнинкина назвала их «приборами». Они и хранились отдельно от других камней.
- Как именно?
- У них там были прозрачные ящики, как аквариумы, в которых укладывались красивые композиции. Были полочки с камнями. А эти лежали под колпаком на платформе и немного парили над ней. Антигравитация, наверное. Или воздушная подушка. Не знаю.
- При вас их вынимали оттуда?
- Ни разу. Но однажды я видел на экране, как Марьяна вышла на поверхность с таким кристаллом в руке. Она медленно поворачивала камень и вращалась сама, словено искала некую волну.
Я невольно подумал про то, что Алексу вряд ли сохранили бы подробности , если хотели что-то утаить. Кристалл-детектор? А почему нет? Патрик со своим «камневидением» по сути дела то же самое делал. Но что могла видеть Марьяна на далёком Плутоне? Не через этот ли кристалл её тогда «достал» Вебсик? Вспомнилось снова: засыпанное мелкими синими, серыми и черными кристаллами ледяное плато, тусклое Солнце, низкий голубой туман, в котором возникали вертикальные тени от небольших гор и холмов, возникший перед моей Владой человек в скафандре, который поднял руки и опёрся на невидимую преграду. Был ли в её руке какой-то кристалл? Я не мог сказать, было ли что-либо в её руке… Дальше, как помню, от совмещённых на невидимой преграде рук двух фигур пошли расходящиеся круги, как от камня на воде, которые размыли изображение далёкого мира в безликую серую пелену. И вскоре фигурка Влады стояла одна, опираясь руками в серую стену. Но разум Марьяны уже был скопирован Владе. Именно – скопирован, как информация. Я почувствовал, что в этом есть объяснение и случая с Линником.
Коротко пикнул мой коммуникатор. Патрик написал, что уже вылетает, встречается с Ханни и Марианной и ждёт меня с Пусем у Родовой пещеры Мбаа – в конце шли координаты для автопилота. Видимо, Ростислав Петрович или близнецы его предупредили, что я задерживаюсь. «С Владой бы не забыть поговорить», подумал я. Мысли снова вернулись к Линнику. К моему удивлению, он сам, без понуканий встал и ждал меня. Пусь воспринял это как конец долгого ожидания и носился кругами, то и дело перескакивая через площадку сегвея, который при этом включал тормозные огни и странно дёргался. Пёс явно развлекался, а Линника его беготня вывела из ступора. Он словно стряхнул с себя свой «зов» и отрешенность.
- Алекс, - позвал я, - вы готовы идти?
Линник пошёл мне навстречу, осматриваясь по сторонам.
- Какое красивое место, - вдруг заявил он. – Я могу сюда приехать с Ниной?
Я от неожиданности сглотнул, но быстро нашёлся:
- Да, конечно, вам тут будут только рады.
Мы углубились в просеку. Набегавшийся Пусь ехал за нами на площадке сегвея, которого я настроил на сопровождение, второй вызывать не стали. Просеку и направление я выбрал наугад, надеясь, что мирно порхающая «стрекоза» сообразит, что делать дальше. Я не сомневался, что Ростислав Петрович слушает наш разговор. Линник вдруг заинтересовался историей здешних мест, и мне пришлось рассказывать, что помнил, про замок, про озеро в Соловье, про таинственного магистра и старую гостиницу в Загорном.
Алекс слушал очень внимательно.
- И зачем мы летим в космос?- вдруг спросил меня он. - Я всё больше убеждаюсь, что – зря. А мы летим, тратим свои жизни…
- Знаете, странно это слышать от космолётчика, - улыбнулся я. – Понимаю, в преклонном возрасте иные пилоты возвращаются на Землю и с упоением растят цветочки или копаются в грядках, но вы-то…
- Я принял решение, - заявил он. – Ухожу с космотрасс. Нина права – человеку нужна Земля. Всё, решено.
- Решено – так решено, - согласился я. – А чем заниматься будем?
- Найду, чем, - ответил Алекс.
В это время мы вышли с ним на развилку, на которой я увидел двухместный коптер с Ионом на месте пилота. При виде нас он поднял дверь салона. Пусь кинулся к нему.
- Кто из вас со мной летит? – крикнул Ион.
- А куда везёшь? – поддержал тон я.
- А куда прикажете, - отозвался Ион.
Я посмотрел на Линника и предложил ему лететь первым. Мы тепло попрощались, Пусь церемонно подал Алексу лапу.
Продолжение - http://www.proza.ru/2018/04/18/603