http://www.proza.ru/2018/03/26/841
6
В четверг вечером Разлогов отправился в тренажерный зал. Раньше он занимался три раза в неделю. Потом работа и бабы сделали это затруднительным, и он стал ходить раз в неделю. Родители дали ему прекрасное тело – рост, пропорции, мужественные черты. Плавание укрепило его. Фитнесс был нужен, чтобы поддерживать форму. Широкая рельефная грудь и живот с кубиками были чем-то наподобие второго лица, которое он открывал женщинам, когда расстегивал рубашку. Их глаза говорили, что он хорош, очень хорош.
Разлогов выполнил свой комплекс упражнений, походил перед зеркалом, напрягая вздувшиеся мышцы. Осталось поработать над прессом. В зале было мало народу, Разлогов не обращал ни на кого внимания. Худенькая девушка скрипела станком, старательно делая сведение-разведение коленей. Она была из тех, на ком он не задерживал взгляд.
Из дальнего угла зала послышался смех и голоса. Персональный тренер Ярослав разбавлял тренировку приятной беседой. Сквозь длинный ряд тренажеров Разлогов увидел светлые волосы, свернутые на затылке жгутом. Он отметил, что девушка, должно быть, высокого роста и у нее привлекательное лицо.
Неспешно, делая вид, что отдыхает между подходами, он направился в их сторону. За железными стойками тренажеров мелькала голова блондинки и черная спортивная одежда. Подойдя ближе, Разлогов услышал низкий бархатный голос, от которого у него мурашки побежали по коже. Он воспринял его как прекрасную мелодию, не разбирая слов. Ярослав что-то сказал, и они засмеялись. Смех у девушки тоже был красивым.
Проходя мимо, Разлогов повернул голову. Проклятый Ярослав загородил ее. Были видны только локти и ноги ниже коленей. Девушка лежала на скамье, короткие черные лосины открывали стройные голени. Разлогов повернул обратно. Она поднялась со скамьи и что-то говорила Ярославу, который снова закрыл ее. Это начинало раздражать.
Разлогов продолжал гулять по проходу. Упражнение на пресс, которое осталось сделать, вылетело из головы. Ярослав и девушка перешли к другому станку. Когда Разлогов проходил мимо, она делала выпады. Ярослав поддерживал ее за плечи и поясницу, чтобы спина оставалась прямой. Разлогов увидел ее красивый профиль, выпяченную грудь и напряженное бедро.
Прогуливаясь, с каждым разом он находил девушку все более интересной, но не мог разглядеть всю. Возвращаясь очередной раз, он потерял ее из вида. Ярослав сидел на скамье, уткнувшись в телефон. Разлогов прошелся до стены и обратно, посмотрел на углубившегося в телефон Ярослава, и направился дальше, и тут из кардиозоны появилась она. Несмотря на то, что Разлогов ждал ее появления, оно оказалось неожиданным. Ее ослепительная красота ударила по глазам.
Ярослав направился к девушке, она легла на римский стул и стала делать гиперэкстензию. Разлогов еще не видел такого сочетания женственной силы и красивых форм, безупречных даже в его искушенных, всегда выискивающих изъяны, глазах. Ягодицы растягивались и сокращались, вздымая над полом ровную спину. Разлогов был настолько впечатлен, что выглядел как озабоченный подросток.
Он подошел к кроссоверу и стал делать разведения рук в стороны. Девушка разговаривала с Ярославом. Ее лицо раскраснелось, грудь учащенно поднималась и опускалась. Мысли Разлогова, как свалившийся на крыло самолет, ушли в одну плоскость - какая она в сексе. Воображение предлагало вариант за вариантом, меняя планы и позы.
Ярослав оставил девушку и направился в служебное помещение. Разлогов пошел в ее сторону, остановился у стойки с отягощениями, и сделал вид, что выбирает подходящий вес. Девушка на короткое время задержала на нем взгляд. У нее были большие светлые глаза и прекрасное славянское лицо. Он взял гантели, сел на скамью и стал делать сгибание рук на бицепс.
Появился Ярослав. Разлогов поднялся и пошел ему навстречу.
- Кто такая? – спросил он тихо.
- Занимается у меня.
- Что-то раньше я ее не видел.
- Она недавно ходит.
- По каким дням?
Ярослав напрягся.
- Какая разница?
Разлогов не ожидал от него такой неподатливости.
- Тебе трудно сказать, когда она ходит?
- Зачем тебе?
- Просто интересно.
- Я не делюсь информацией о своих подопечных.
Разлогов разозлился.
- Ты влюбился что ли?
Ярослав покраснел и отошел недовольный, что-то бормоча. Хотелось дать ему по физиономии. Удалившись в раздевалку, Разлогов принял душ и оделся. На выходе поинтересовался насчет блондинки у девушки, выдававшей абонементы. Та улыбнулась.
- По-моему, она ходит вторник, четверг, суббота.
В пятницу он позвонил Ольге. Ее голос был приветливым, но усталым.
- Давай увидимся.
- Сегодня не могу, - сказала она. – Я устала и страшно хочу есть. Пообедать не получилось.
- Бывают же такие совпадения. Я тоже чертовски проголодался, – сказал он весело, – и знаю на ВДНХ отличный ресторан.
- Не стоит, - пробормотала она. – Не хочу тебя разорять.
- Разорять? – он рассмеялся. – Что за глупости! Ольга, я приглашаю тебя разделить со мной ужин.
Разлогов удивился, как выразительно произнес ее имя, вдохнул в него чувство.
Он встретил Ольгу возле входа в университет. На ней была короткая белая куртка, белый свитер и голубые джинсы. Волосы собраны в неизменный хвостик на затылке. Она легко сбежала по ступеням. Увидев Разлогова, замедлила шаг и как будто удивилась. Он предложил ей руку, Ольга приняла ее и приветливо улыбнулась.
Разлогову хотелось, чтобы «Рейндж Ровер» стоял сейчас далеко-далеко, чтобы они шли долго-долго, и он бы смотрел на Ольгу, любовался ее лицом, рукой, прекрасными ровными пальцами, бледными на черном рукаве его куртки. Ее близость источала аромат незнакомого и потому радостного желания.
Они направились к машине. Разлогов видел купол ее груди, открытой в расстегнутой куртке, и крутые бедра. Его обоняние плавало в аромате ее духов.
- Роман, только не надо меня везти в самый дорогой ресторан, в котором все сверкает и толпа народу, – Ольга выговорила его имя немного растянуто, получилось как бы с выражением.
- А я в такой и не собирался, - сказал он.
К ресторану вела аллея. Свет фонарей падал на дорожку и сырые от вечерней свежести деревья. Высокий мужчина в черном смокинге и белых перчатках открыл перед ними дверь. Приглушенный свет, тихая музыка. В гардеробе молодой человек в черной жилетке поднялся и положил на стойку два номерка.
Разлогов помог Ольге снять куртку. Каштановые волосы коснулись его лица. Тонкий белый свитер мягко облекал ее фигуру, он был коротким по моде, и между нижним краем и джинсами проглядывала полоска тела. Ольга повернулась и едва не дотронулась до Разлогова бедрами. Мелькнула аккуратная ямка пупка.
Разлогов отнес в гардероб верхнюю одежду, а Ольга отошла к окну. Повернувшись, он увидел ее с боку, с опущенной вдоль тела рукой. За окном в размытых очертаниях проносилась жизнь, двигались люди, проезжали машины. На их фоне силуэт Ольги казался вечным образом красоты, как на полотнах голландских художников. Разлогов четко видел ее безупречные линии. Голова и шея были изящны как у царственной особы, будто вылеплены скульптором. Крутые линии стана и бедер подчеркивала облегающая одежда. Тихое совершенство этой девушки властной рукой держало его взгляд.
Ольга почти не двигалась, поправила очки и снова опустила руку. Открытая шея делала ее похожей на балерину, только не воздушную, ушедшую в образ, а земную, плотскую, сияющую бело-голубым светом. Разлогов выискивал хоть что-то, что помешало бы ей быть идеальной, но не находил, и пил ее девичью красоту, как родниковую воду.
За спиной Ольги было большое зеркало. Она повернулась и посмотрела в него. Разлогов подошел, встал сзади и пригладил свои блестящие черные волосы. В зеркале их лица были совсем рядом, как на семейной фотографии. Его – твердое, немного вытянутое, тонконосое, с прямыми губами и упавшей на бровь смоляной прядью. И ее – овальное, девчачье, в скромных очках, уставившееся на него внимательно и смущенно. Широкое плечо в сером джемпере высилось над белым свитером как гранитный утес. А Ольга, стройная, крутобедрая и длинноногая была как тянущееся к утесу деревце.
Метрдотель повел их на второй этаж. Лестница была узкой, и Разлогов пропустил Ольгу вперед. Он смотрел, как синий шов ныряет ей между ног, как двигаются бедра, полные у основания и стройные у коленей - вверх-вниз, вверх-вниз. Разлогов прошел бы за ней до последней ступени Останкинской башни. Наступит момент, и он увидит, как эти бедра будут двигаться внутрь - в стороны, как можно шире в стороны.
Зал был отделан в восточном стиле, везде ковры, приглушенное освещение, вместо стульев диваны с подушками, каждый столик отгорожен ширмами. Когда Ольга села, Разлогов наклонился к ней и спросил:
- Что ты хочешь?
- Рыбу или птицу. А можно меню?
- Положись на меня. Здесь прекрасно готовят форель. Рекомендую.
Ольга с интересом наблюдала за тем, как он разговаривал с метрдотелем. Высокий, уверенный, Разлогов отдавал указания, отмеряя их словно порциями.
Отпустив метрдотеля, он сел напротив, утонув в мягком диване. Ольга отодвинула от себя подушки.
- Тебе не удобно?
- Теперь нормально.
Их глаза встретились. Сияющее юностью лицо Ольги было направлено на Разлогова. Она уже не стеснялась его и не отводила взгляд.
- Хочешь, угадаю, о чем ты думаешь?
- Попробуй.
- О еде.
Она засмеялась. Он улыбнулся.
- А ты можешь угадать, о чем думаю я? – спросил он.
- Даже не буду пытаться. Я не обладаю сверхъестественными способностями, - сказала она.
- Это еще проще.
- Все равно.
- Попробуй.
- Ничего не приходит в голову.
- Это из-за того, что ты хочешь есть, – улыбнулся он.
Ольга засмеялась. Они смотрели друг на друга, улыбались и молчали.
- Ну? – не выдержала она.
Его лицо стало серьезным.
- Хочу потрогать твои волосы, провести по ним рукой, почувствовать, какие они мягкие. А потом запустить в них пальцы и запутаться в них. Хочу увидеть твое лицо, когда на него упадут распущенные пряди…
Она залилась краской. Разлогов понял, что хватил лишнего.
- Я боюсь тебя.
- Не бойся, - он взял ее руку, но Ольга отняла ее. – Ты мне нравишься, и я хочу говорить о тебе…
Правая рука Ольги лежала на столе, словно ждала его руки, несмотря на то, что минуту назад не приняла ее. У нее была красивая кисть, немного бледная, ни полная, ни худая, без выраженных вен, с аккуратными, покрытыми бесцветным лаком ногтями. Разлогов положил свою руку рядом. Его кисть была крупной, холеной, с длинными пальцами. Обе руки как будто смотрели друг на друга, не решаясь дотронуться.
Появился официант, поставил на стол воду и закуски.
- Оль, не бойся меня, - сказал Разлогов. - Во мне нет ничего, чего следовало бы бояться. Наоборот, ты в безопасности, когда я рядом. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Обещаю.
Он быстро съел салат, запил водой и отодвинул тарелку. Ольга ела, то и дело вытирая губы салфеткой.
- Ты обещал рассказать, чем занимаешься, - сказала она.
- Вентиляшкой, устанавливаем кондиционеры и все такое.
Это не произвело на нее впечатления.
- Разочарована?
- Просто, это очень далеко от меня. Почему ты не женат?
- Еще не встретил свою половинку.
- Все вы так говорите. Признайся, что это не входит в твои планы.
- Это не так. Если встречу девчонку, с которой пойму, что она – та самая, женюсь.
- Правда?
- Истинная, - сказал он, уставив на нее немигающий взгляд. – А ты?
- Сначала надо закончить институт.
- Любовь подождет?
- Да, любовь подождет.
- Оль, а ты любила? У тебя вообще была первая любовь?
- Не было.
- И не хочется?
- Так как было у моих подруг, вообще никакой любви не надо.
- Понятно. Но парень-то тебе нужен?
- Нет.
- Вообще? Такого не бывает!
- Девушке не обязательно быть озабоченной, в отличие от парней.
- Тебе не нужен секс?
- Нет! – ее лицо зарделось.
- Странно… Ты вся такая, с такими… - он показал руками.
- Прекрати!..
-…и тебе не нужен секс?
- Это бестактно!
- А мне кажется, что нормально, – он лукаво приподнял бровь. - Может, тебе нравятся девушки?
- Нет! – чуть не закричала она.
Он захохотал. Ольга смотрела на него несколько секунд, как будто не знала, обидеться или засмеяться, и все-таки засмеялась.
Принесли горячее. Они были голодны, поэтому, пока ели, почти не разговаривали. Разлогов смотрел, как Ольга орудует ножом и вилкой, зажав их красивыми сильными пальцами, как берет и отправляет в рот куски рыбы, жует. Все в ней было юное, сильное.
Когда Разлогов вез ее домой, он всю дорогу рассказывал веселые истории, Ольга смеялась, сначала сдержанно, словно стеснялась, потом смелее, и не заметила, как они подъехали к дому. В этот раз она не возражала, чтобы Разлогов проводил ее до квартиры. Но, когда они оказались перед дверью, быстро попрощалась и исчезла. Она еще боялась этих последних самых томительных минут.
Одиночество навевало тоску. Сев в машину, Разлогов позвонил Нине.
- Рома?
- Да.
Она помолчала. Разлогов пытался понять, в каком она настроении.
- Что делаешь?
- Лежу, – в трубке послышалось, как она дышит.
- Ты в чем?
- Прекрати.
- Есть планы?
- Уже поздно.
- Я хочу к тебе.
Она вздохнула.
- Приезжай.
Нина была рада, что он позвонил, но тоски в ее голосе было больше, чем радости.
Когда утром Разлогов уходил, то знал, что больше не вернется, и, несмотря на то, что старался, не смог ее обмануть, прочел это в ее глазах. Она ничего не сказала, и Разлогов был благодарен ей за это. Они улыбались, Нина положила руки ему на грудь и очень нежно поцеловала его. Она держалась изо всех сил, но голос ее дрожал.
http://www.proza.ru/2018/03/31/599