Взгляды с птичьего полёта:
- на крыши средневековых домов в Торуне;
- на Чёрное море с мачты большого корабля по пути на Царьград: «Иду на вы!»
11.2.5. ДОЛГОЕ ЭХО ТИХОГО РАСПАДА СССР.
В противовес «Купчинским новостям» мы, демократы, тоже организовали свою районную газету «Добрый день». Её маленькая редакция размещалась в здании райсовета. Помнится, там я опубликовал статью в виде обращения к Ельцину – сохранить Советский Союз. Я всегда считал, что этот «бескровный» роспуск Союза был крупной геополитической ошибкой. Выгодно это стало только лично Ельцину в борьбе за власть с Горбачёвым и всем республиканским элитам, сохранившим и упрочившим свою власть в республиках.
Я был уверен, что, как говорили при Брежневе, «советский народ», действительно, состоялся. В позднем Советском Союзе практически не было дискриминации по национальному признаку, кроме придерживания одного чересчур талантливого народа, тысячелетиями хранящего свою особость – евреев. И то, в начальниках везде было очень много евреев, и надо признать, по их деловым качествам. Наши друзья-евреи, уехавшие за границу, как были, так и остались нашими лучшими друзьями, и не на словах, а на деле. И язык-то у нас был один – русский. Я и сам когда-то чуть не женился на еврейке. Помню, правда, с каким трудом мне удалось когда-то протащить через отдел кадров к себе на работу в «Гранит» одного из своих сотрудников, еврея. Лично у меня было опасение прослыть евреем, но никогда не было антисемитских настроений. А в народе, конечно, бытовой антисемитизм имел свою почву, в основном, из-за примитивной зависти.
Украинцы, белорусы – это было то же самое, что и русские. Например, моя жена была наполовину украинка. А сколько таких связей было по всей территории Советского Союза? У прибалтов, кавказцев и среднеазиатов были свои, национальные руководители на всех уровнях, правда, их замами на всякий случай всегда были русские. Каждая из этих групп была по-своему знаменита и уважаема на каком-то особом поприще. Прибалты славились своей европейской бытовой культурой, кавказцы – умением торговать на рынках, а экзотические азиаты, которых тогда было очень мало на русской земле, – рассказами о Ходже Насреддине и рубаи Омара Хайяма. Национальная культура не подавлялась, а, наоборот, культивировалась. Основные гигантские стройки пятилеток и промышленные объекты развивались именно в национальных республиках. Поэтому среди народов не было и сотой доли той взаимной злобы и вражды, которая развернулась после распада СССР.
Я вовсе не собираюсь оправдывать большевиков и не говорю, что при них всё было так благостно. Они наворотили гору преступлений, в том числе и на национальной почве. Само разделение Российской империи на национальные республики было величайшей глупостью и преступлением. Массовые депортации целых народов – это их рук дело, и мы платили по счетам, потому что проросли зёрна посеянной тогда ненависти. Но проблемы, связанные с правлением большевиков, везде были общие. Так что лозунг «За нашу и вашу свободу!», пришедший к нам из Прибалтики, сначала воспринимался как призыв к общей борьбе против коммунизма.
Ох, эта жажда порулить! Она использует самые низменные инстинкты, делит людей на своих и чужих. Большевики делили на эксплуататоров и эксплуатируемых, потом делили проще, по национальности (говоришь на «мове» - свой, нет – чужой), или, ещё хуже, по религии (не знаешь ни одной цитаты из «Корана» или имени жены Мухаммеда - секир башка). Поэтому если бы Горбачёв, Ельцин, национальные руководители тогда, перед ГКЧП, сумели бы договориться, никакого распада СССР не было бы. Это был вовсе не глас народов. Но при этом надо было всем вместе быстро идти к демократии и рыночной экономике, разъясняя людям опасность национализма и борясь с его проявлениями так, как боролись с фашизмом. Этого-то национальные элиты и боялись больше всего. Ну, а о «бескровности» развода советских республик говорить уже не приходится: Вильнюс, Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Чечня, Абхазия и Южная Осетия, а затем и Украина – вот кровавые пятна на карте бывшего СССР.
Я, как и очень многие, тогда был убеждён: стоит нам только скинуть преступную большевистскую банду, как благородный, богатый и миролюбивый Запад распахнёт нам свои объятия и примет в дружную семью цивилизованных стран. Да что я, сам Горбачёв, пожалуй, питал те же иллюзии. К великому сожалению, на деле Запад воспринял крах коммунистического СССР как свою безоговорочную победу в холодной войне и постарался вырвать у русского медведя и клыки, и когти и загнать его в такой угол, откуда он уже не мог бы ничем реально возражать цивилизаторам. Мы с радостью пилили на металлолом собственные баллистические ракеты, без всяких условий вывели свою миллионную армию из ГДР, толком не сопротивлялись включению в НАТО бывших союзников по Варшавскому договору и даже бывших собственных прибалтийских республик, почти полностью развалили свою армию и оборонно-промышленный комплекс.
Господи, сколько глупостей могут наделать рабы идеи – идеи слияния с Западом в любовном экстазе! Ну, не хотел нас Запад, таких огромных и мохнатых, у нас не тот размер. Вот они и прибирали в округе зверушек помельче: Прибалтика, Грузия, Молдавия, потом вот Украина. Но, пожалуй, в последнем случае опять с размером не лады. Русский медведь, наконец, осознал своё полнейшее унижение и неожиданно начал огрызаться. В результате наскока грузинской моськи она лишилась двух привлекательных субтропических местечек, а при кипячении на кострах киевского Майдана русофобского борща внезапно отпал батькой Хрущём данный благословенный Крым и заварилась каша в Донбассе.
После бомбёжек Сербии и оттяпывания у неё Косова поля, после войн в Ираке, «арабской весны» в Северной Африке, где, да, у власти сидели военные диктаторы, но люди-то хотя бы жили в мире, при бесконечных войнах в Сирии, Ираке, Ливии, Афганистане и Йемене, при выросшем как жуткая чёрная плесень на трупах «Исламском государстве», протянувшем свои отростки даже в Африку, я перестал верить в благостность намерений Запада и осознал двуличие его политики.
Всё стало ясно и просто: никакого международного права нет, есть только одно право – право силы. Кто силён, тот и прав, с тем уже разговаривают совсем другим языком – очень вежливо, как с равным. Реально Россия была ещё очень слаба, и не будь у нас тысяч ядерных боеголовок, которыми даже не надо никуда стрелять, а можно было просто подорвать, и всей планете конец, то над нами уже давно летали бы американские бомбардировщики, приветственно помахивая крыльями после ракетных пусков. Прав был Александр III – не было у России друзей, кроме армии и флота.
А насчёт нерушимости границ в Европе, то, извините, поглощение ГДР Западной Германией или Косово, или даже распад СССР и Югославии – это разве не изменение границ? Насчёт законной смены власти – что, майданный переворот в Киеве – это образец демократической передачи власти? Правители в Киеве были ничуть не легитимнее руководителей Донецка и Луганска, ведь их выборы прошли не до, а после насильственного свержения законной власти. Так что не надо пудрить себе и нам мозги, господа. На международной арене всё как в римском Колизее: кто сильнее и ловчее – тому и венок победителя, и ласки гетер, а кто оказался повержен на окровавленном песке и просит пощады – тому большой палец вниз (или вбок, как утверждают знатоки римской истории).
Теперь о праве народов на самоопределение, записанном в Уставе ООН, и о конфликте этого права с правом на государственный суверенитет и территориальную целостность. Я всегда считал, что народ имеет право на самоопределение и отделение от государства своей территории только в том случае, когда это государство существенно дискриминирует этот народ именно по национальному признаку, как, к примеру, произошло на Украине, когда первым же своим актом Рада исключила использование русского языка в качестве официального даже в тех регионах, где все говорят по-русски.
Часто сравнивали так называемую контртеррористическую операцию в Донбассе с чеченскими войнами в России. Но в Чечне Россия боролась не с чеченцами как народом, не с вайнахским языком, даже не с чеченскими сепаратистами, а с исламскими фундаменталистами-террористами, точно такими же, с какими Америка безуспешно воевала по всему миру. После проигранной слабой Россией первой чеченской войны Чечня была как бы обнесена забором и предоставлена себе самой, но усидеть за этим плетнём не захотела и пошла завоёвывать Дагестан в мечте о всеобщем Кавказском эмирате. Тут уж пришлось лапой прихлопнуть это осиное гнездо, посадить на трон Кадырова, по сути, выплатить Чечне огромные военные репарации, отстроить новый Грозный и даровать полную внутреннюю свободу в обмен на лояльность. Хватило ли у тогдашних киевских правителей ума договориться с донецкими и луганскими сепаратистами таким же образом? Нет, у фанатиков идеи великой Украины здравый смысл был давно потерян.
Интересно, что сразу после начала событий в Крыму, когда «вежливые люди» блокировали украинские гарнизоны, мне позвонил наш польский друг Вешек. Как раз только что, после 20-летней разлуки осенью 2013 года он со своей женой Гражиной был в Питере, и мы принимали их у нас дома в Лисьем Носу. Уезжая, он буквально плакал и признавался мне в вечной дружбе.
Начав тогда, в начале 90-х, с челночной торговли, он разбогател, стал владельцем предприятия и остался очень признателен Тамаре, которая когда-то выручила его деньгами. Так вот, звонит Вешек и говорит:
- Ваш Путин, что, с ума сошёл?
А я ему:
- Не так, Вешек. Крым – это наша русская земля. Уже 250 с лишним лет, как наша. Там живут русские люди, и они хотят жить в России, говорить на своём языке.
Он мне:
- А хельсинкские соглашения? Нерушимость границ? Пусть русские уезжают в Россию, а территорию оставят Украине.
– Нельзя изгнать два миллиона людей с их родины, где лежат поколения их предков. Даже я, житель Петербурга, и то считаю Крым своей второй родиной, там я провёл 18 лучших лет своей жизни и облазал вдоль и поперёк всю крымскую землю. Я не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный парубок из ненависти ко всему русскому нагадил на могилу любимого мной поэта Максимилиана Волошина. В Крыму творили Пушкин, Толстой, Чехов. Там галерея Айвазовского. Это только всемирно известные, в том числе и тебе, имена. А ещё Александр Грин, Марина Цветаева и куча других дорогих мне имён. А дворцы наших царей и князей? А крещение русского князя Владимира Ясное Солнышко в Херсонесе? Эта земля полита русской кровью – чего стоят только две обороны Севастополя! Мы отстояли этот край в боях с турками, англичанами, французами и немцами. И ты хочешь, чтобы мы так просто отдали Крым каким-то сбрендившим с ума националистам, по сути, украинским фашистам?
Он мне опять:
- Но ведь это незаконно. Я знаю, ведь Хрущёв передал Крым Украине.
– Хрущёв и в страшном сне не мог себе представить, что когда-нибудь Украина отделится от России. Он, балда, таким образом символически преподнёс подарок Украине в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией. А практически, ему было так сподручнее прорыть канал из Днепра в Крым.
– А действия Путина? Это же аннексия!
- Ты знаешь, я Путина не люблю. Но в этом случае считаю, что он поступил правильно. Это был единственный шанс без крови восстановить историческую справедливость, ликвидировать этот нарыв, который когда-нибудь всё равно прорвался бы. Он воспользовался смутой в Киеве, и пусть теперь хлопают ушами. Пока Украина была ещё хоть как-то лояльна к России, была ещё надежда на какую-то евразийскую интеграцию с Украиной по типу Евросоюза, тогда и мысли ни у кого не было отбирать Крым. Но когда после майданного переворота стало ясно, что Украина окончательно превратилась во враждебное нам государство, в западный плацдарм для дальнейшего удушения России, когда наш Севастополь вот-вот стал бы стратегической базой НАТО, ну, извини, ищи дураков. Слава Богу, что обошлось без кровопролития.
Вешек:
- Запад это никогда не признает.
– Никогда не говори «никогда», всё пройдёт, и это тоже пройдёт.
– А что будет с остальной Украиной?
- Думаю, что остальная развалится по крайней мере на две части. Я бывал и в Виннице, и во Львове, и в Ужгороде, и в Черновцах, и в Киеве, и в Харькове, и в Одессе, и даже в городе Изюме и скажу тебе – есть Левобережье и Правобережье Днепра, и это две разные страны, им вместе не ужиться. Только жаль, что тут мирного развода не получится.
– Я не верю.
– Вот увидишь.
С тех пор Вешек нам не звонил. Кстати, мысль о том, что настал удобный момент для возвращения Крыма, возникла и у меня ещё до всяких действий Путина - сразу после переворота, и я, помню, высказывал её у Иры Красовской на блинах в масленицу. Странно, что это застало врасплох Запад. Видно, они так привыкли, что Россия ходит перед ними на цыпочках, что не могли себе представить такой наглости.
Назад на: http://www.proza.ru/2017/12/19/583
Продолжение на: http://www.proza.ru/2017/12/19/620
Вернуться к оглавлению: http://www.proza.ru/2017/12/14/1967