Мои рассказы, они кусочки жизни многих и разных людей. О нас, о вас. О добре и зле, о вере и не вере, о подвиге и преступлении, о стенах и сквозь стены, о начале и конце и конечно о любви обрекающей людей на всё это. Герои тревожатся, желают не желаемое другим, вкушают горе, и радость с одной подливой из слёз. И всё это происходит вместе с маршем по жизненной дороге, с разной скоростью, с остановками и пересадками, взрослея и набираясь жизненных сил и мудрости. И конечно милые наши братья меньшие, хвостатая и живая «бижутерия» украшающая жилище и жизнь нашу. Не один раз прочтёте в тексте молитву «Отче наш» с единственной поставленной и главной целью этой книги - как можно больше людей выучили молитву и запомнили на всю оставшуюся жизнь. Действие происходят в степном городке Волгоградской области, и городе Нижневартовске, захватывают девяностые годы двадцатого века и пускают корни в самое начало двадцать первого.
Коваль Галина
Дела земные
Связующая череда рассказов.
ОН И ОНА
Есть один день в году, утро которого, будто причастие действует на каждого. Любой выходящий на улицу в это утро человек открывает дверь и делает шаг в первозданный, не ладанный мир. В холодном воздухе звенящая тишина, словно свадебное платье надела природа. Белым бело вокруг. И не просто бело. Бело нежно, бело хрупко, бело чисто до осязаемого хруста. Всё это осветляет взгляд и делает мысли такими же. Как в церкви….
Белым бело, только следы от лап вороны ёлочной мережкой вышивают замысловатый узор на пяльцах дворика. Снежное его покрывало пока ещё тонкое. Потому лапки птицы, проваливаясь в снег, достают до земли. Чёрные следы на белом, как плохое и хорошее. У каждого идущего по жизни хватает и того и другого цвета. Но белого всё, же больше. Или это память творит с нами хорошую шутку, заставляя помнить дольше и ярче хорошее, чем отодвигает на второй план плохое. Низкий поклон ей тогда за это.
Чёрное на белом – классика. Вороне много лет. Ворона много знает. До всего есть интерес. Проживает она не только свою жизнь, но и жизни всех обитателей двора. Одни ей симпатичны, но события за окнами их квартир скучны и однообразны. Даже сидящие на своём посту бабушки-старушки не оживляются при виде таких людей и продолжают монотонно отправлять в рот семечки. Вежливое кивание старушек в ответ на вежливое «здрасьте» выходящих из подъезда жильцов на секунды прерывает процесс поглощения семечек. За окнами не симпатичных вороне людей происходят интересные, порой искромётные действия. Наблюдать эти действия одно удовольствие, но если не симпатичные вороне люди вышли во двор, держаться от них надо подальше. Швырнуть в ворону, чем попало могут и обозвать обидно. Зато как оживляются при их появлении бабушки-старушки, но куда активнее становятся их перешептывания, когда из подъезда выпархивают школьницы-старшеклассницы. Но если состоялся выход одной из дам живущей в гордом одиночестве, вы не поверите, наши бабушки молодеют. По направлению их взглядов, вороне всегда можно определить за каким окном разворачиваются жизненные события или баталии именно сегодня. Несколько взмахов крыльями и ворона получает тому зрительное подтверждение. Сейчас зима и лавочки пусты. Совершая ежедневный облёт, ворона сама отслеживает события жителей дворика.
Вот открылась форточка на окне третьего этажа и стряхнула с себя порцию снежного пуха. Аккуратная белая шапочка из снега украсила голову птицы. У окна, в которое заглядывает ворона подоконник деревянный в виде ящичка. В него летом выставляются хозяевами горшки с домашними цветами. Птице удобно в нём сидеть и наблюдать за людьми, что за стеклом. Из открытой форточки слышится мужская и женская воркотня, вперемежку с детским повизгиванием. Три пары глаз разглядывают ворону и три пальца радостно тукают о стекло. Тук, тук, тук. Люди рады вороне.
— Смейтесь, смейтесь, я о вас всё знаю. —
Взъерошилась рассерженная птица, стряхивая снег с головы и клюва.
За этим окном жили двое, он и она. Жили, не тужили лет пятнадцать. Всё, как положено, любовь, свадьба, венчание даже было. Бытует в народе выражение « не пара». Вот оно часто звучало в их адрес от людей. Звучало, звучало, да так и прилипло к ним навсегда.
ОНА преподаватель, чего там в нескольких вузах города. Интеллигент, в каком- то там поколении. Стройна, общительна, обворожительна. Весь световой день проводит среди молодёжи. Большой теннисный корт по выходным, почти традиция. Круглый год она выпархивала из подъезда, как в той песне – «ты вышла из мая». На этот выход поворачивались как головы бабушек, так и головы всех мужчин и мальчишек двора.
ОН прораб-строитель в колхозных масштабах. Возводит свинарники и коровники там, где в них возникает потребность. Выбеленный солнцем ухарский чуб, щетинистые скулы, заливистый смех и громкий храп. Дома бывал редко. Скитался с бригадой по области от одного хозяйства к другому. Новые люди в таком количестве, да ещё мужского пола редкость для деревни. Всюду они желанны и обласканы. Загорелые торсы строителей притягивали взгляды сельских жительниц, чем подогревали и так неспокойную кровь в жилах мужчин. Солнце воздух и вода, это лучшие друзья! Всегда на виду, всегда в настроении. Этакие бодрячки - весельчаки по жизни. Он и домой возвращался с чувством где-то там, выполненного им долга. Искренне удивлялся, выслушивая упрёки жены в свой адрес.
Казалось, что ещё ей надо? Пятнадцать лет срок не малый, а детей нет, как нет. И ни то что бы, ни хотели, а вот нет и всё тут. Подруги, родственники, как мухи жужжат да жужжат по этому поводу. Соседи, коллеги по работе, родственники судачат об этом же. Набралась она смелости и записалась в медицинский центр на обследование. Неделя ушла на сопутствующие процедуры и анализы. Результат оказался положительным, обнадёживающим, мало того, оказалось, что вся её женская сущность ждёт, не дождётся этого самого события. За радостью возник вопрос. Что бы ответить на него врачи настоятельно рекомендовали пройти обследование и мужу. Всем известно, как трудно поддаются на уговоры мужчины, сходить к врачу. А тут ещё по такому вопросу.
— Здоров как бык! —
— Да любая доярка, сочтёт за честь…. —
Ревёт голосом муж в ответ на попрёки жены.
Не задался в этот раз разговор. И пошли у них с того дня сердечные разногласия. Возникало обиженное молчанье, если он был дома, рвущие человека изнутри раздумья и сомнения, если они были врозь. Помощь пришла от родителей, как с её стороны, так и с его тоже. Семейный совет постановил и затолкал упирающегося бригадира в медицинское учреждение. Унижения натерпелся по самые уши, а тут ещё диагноз, как кнутом через спину! Сужение какого-то там канала. При выбросе чего-то, это «чего-то» гибнет или теряет свою жизнедеятельность. Подолгу теперь сидели он и она на лавочке. Он угрюмо молчал, много курил и плевал в сторону, вышагивающей вокруг них вороны. Она много и горячо говорила. Отрывисто так, короткими предложениями, и после каждого делала паузу. Ответа ждала и не дожидалась.
— Можно взять ребёночка. —
Пауза.
— Ой, чую, не полюблю я чужого. —
Пауза.
— Можно и без них прожить. —
— Чего мы тут голову ломаем. —
— Дел ваших там «тьфу» и готово. —
— Остальное, всё самое главное, во мне формироваться будет. —
— Моё это твоё. Может это «тьфу», кто-то другой сделает? —
Описать реакцию мужа на сказанное женой, не представляется возможным.
Отношения промеж них стали сходить на ноль. Всё тому гордость виноватая. Она отстаивала свою позицию появления ребёнка. Он наотрез, отказывался принять «чужого выродка». Не прошло и месяца, собрал он вещички и ушёл.
Долго не открывались за окнами этой квартиры плотные шторы. Часто горел ночник, и днём бывало. Старушкам надоело косить глаза в сторону затемнённых окон. Но время течёт и всё меняется. Отдёрнулись шторы, помылись стёкла. Перемена цветов в вазе на подоконнике этого окна стала происходить каждые три дня. И в один из тёплых июньских вечеров, легко выпорхнув из подъезда, она легко впорхнула в открытую дверцу дорогущего автомобиля. Единственное, что успели заметить соседи, это холёные мужские руки из белоснежных манжет на руле управления машиной, с якобы бриллиантовыми запонками. Количество бриллиантов на них увеличивалось пропорционально количеству дней последующего отсутствия беглянки. Затем, всё это стало обрастать догадками, переходящими в ужасы. И вот прозвучало предложение сообщить в милицию. Но, слава Богу, обошлось! Загорелая, по новому стриженная пропащая вернулась и весело угощала сидящих на лавочке мандаринами, горсточкой сыпала в руки соседей орешки фундук. Плетёная, яркая шляпка и та ушла, в качестве подарка, на голове малышки в соседний подъезд. За суматохой и раздачей гостинцев, бабули так и не успели задать свои животрепещущие вопросы.
День сменялся ночью. Ночь сменялась днём. Дни сплетались в недели, затем в месяцы. Отдых на юге пошёл на пользу нашей красавице. Как будто расцвела, набралась вся в теле. Любо дорого посмотреть! Разлились краски осени по дворику. Затем постепенно пожухли и поржавели. Толи пальто не её размера, толи авитаминоз, только стала женская поступь тяжелее и медленнее. Тень с телефонной трубкой за окном часами металась по комнате или с опущенными плечами, закутанная в платок подолгу стояла у окна, водя глазами за гуляющей по двору птицей. Чувствуя к себе внимание, ворона присаживалась на балконное перила поближе к окну, но запах успокоительных капель из открытой форточки отбивал желание вести немой диалог. А вороне было, что сказать распухшей от слёз, располневшей женщине. И если бы она умела это делать, то рассказ её был о небритом бригадире, время от времени появляющемся под её окнами в ночное время. Были случаи, когда в окне женский силуэт маячит, а под окном у стены огонёк от сигареты бригадира. Исчезал огонёк, после того, как исчезала тень женщины в окне.
Незаметно лёг на землю снег, затем незаметно пришло время ему таять. Рождённые в марте по знаку зодиаку рыбы. Вот и поймала свою золотую рыбку наша героиня. Ходили слухи, что при выписке из родильного дома, произошло событие в момент рассаживания родственников по машинам. Новоявленная мама пошла навстречу мужчине в идеальном костюме, который вышел из дорогого автомобиля. В холёных руках его лежала бархатная продолговатая коробочка, которая степенно и вежливо была вручена женщине. Гробовая тишина, наступившая в микроавтобусе, всё равно не позволила расслышать слова адресованные ей и только ей. Долгое и мягкое прикосновение губ мужчины к руке мамы и к головке ребёнка видели все. Зато никто не увидел сгорбившегося и словно постаревшего бригадира. Эскорт уехал, оставив после себя запах разлитого шампанского и двух незнакомых друг другу мужчин, смотрящих в одном направлении.
Понеслись суматошные дни битком набитые бутылочками, сосками, подгузниками и ночными коликами. Если ночные бдения были долгими, то и количество окурков у стены под окном женщины, увеличивалось. Задрав голову, каждое утро, дворничиха истошно поносила подряд всех живущих на этажах курильщиков. В ответ ей, как доказательство, те показывали банки из-под растворимого кофе. Курильщики, хором утверждали, что складывают окурки в них и трясли банками над головой дворничихи, грозя высыпать окурки ей на голову в доказательство.
Как не подкладывай половички да коврики, но посиживать на лавочках еще холодно. От того и толкаются бабули за час до прибытия мусоровоза. Успевают за это время, и обсудить и обрядить кого угодно в кого угодно.
— Да чего уж тут говорить! Богоугодное это дело, с какой стороны не посмотри. —
— На то и женщина, что бы рожать. —
— Да и возраст подгоняет. —
Размышляли бабушки — старушки вслух и косили глазом вместе с вороной на окна обсуждаемой женщины.
Солнце стало высоко гулять по небу. Согрелся воздух. Трава и листочки набрались изумрудного цвета. И в один из теплых дней, с помощью соседских мальчишек, открылась не одна створка подъездной двери, а две сразу. На свет божий выкатилась детская коляска, с полулежащей в ней «золотой рыбкой». Золотые волосики, синие глаза, смотрящие в такого же цвета небо. Девочка ангел, привела в восторг и бабулю на посту и мальчишек, наперебой толкающих коляску.
— В аптеку мне надо сходить, присмотрите за дочкой, пожалуйста. —
— Скорёхонько я. —
Получив согласие, заторопилась и скрылась в арке.
Кивая матери в знак согласия, бабуля уже сюсюкала у коляски, перекладывая ребёнка к себе на колени.
Буд-то из земли возникший бригадир поднял упавшее одеяльце. Заставил вздрогнуть пожилого человека.
— Ой, так сын сейчас будет звонить с Калининграда. Совсем память плохая стала. —
Мгновенно импровизировала старушка.
— Подержи, чай не совсем чужая-то будет. —
Она буквально втиснула в его грудь ребёнка и скрылась в прохладной темноте подъезда. Руки бригадира инстинктивно сомкнулись вокруг тёплого кулька из одеяла. Испарина покрыла лоб, язык высох и шуршал во рту. Голова девочки доверчиво гнездилась на его плече. Запах счастья перехватил дыхание. Ни один парфюмер в мире не создаст этот запах. Запах, исходящий от волос и головы ребёнка.
— Чего ж дитё на чужих людей, бросаешь? —
Не глядя на запыхавшуюся маму, промямлил бригадир.
— Не буду больше. —
Единственное, что смогла ответить женщина.
Мама была ошарашена появлением бригадира. В вытянутых по швам руках женщины стыдливо провисли аптечные пакетики, и голос дрожал. Её величество пауза, томная и долгая, дала передышку обоим. Ребёнок, надёжно устроившись в больших руках бригадира, гукая, пальчиками перебирал пуговицу на мужской рубашке.
— Пойдём мы… Нам гулять надо… —
Руки матери потянулись к ребёнку.
— А я, что делаю. —
Слабо улыбнулся бригадир, прижав лицо к голове ребёнка.
Лопнула пересохшая от волнения губа и капелька крови размазалась о макушку дочери. Свободной рукой мужчина покатил впереди себя пустую коляску по дорожке, вдоль дома. Как вкопанная стояла женщина и смотрела на два родных затылка. Так и стояла бы она, да эти двое обернулись. Еле перебирая ногами, словно подбитая птица, она поспешила к ним. Ворона видела, как какое-то время женщина будет семенить рядом с ними, заглядывая через плечо бригадира на дочку. Затем её рука робко скользнёт под локоть мужчины и шаги по земле станут твёрже.
Продолжение: Дела земные. Тортик - http://www.proza.ru/2016/06/10/1606