http://www.proza.ru/2015/10/08/1588
Точно в нужное время в фойе уже знакомой гостиницы опять появился толстячок, шустренько подкатился к стойке портье.
- Как мой номер? Ждёт?
- Конечно, вы же оплатили вперёд, - радушно улыбнулась дежурная, потянувшись за ключом. - А вы, я вижу, всё же нашли кого искали, - она кивнула спутнику толстяка, в котором сразу узнала того симпатичного предпринимателя из России, что не так давно у них останавливался.
Он к стойке не подошёл, остановился поодаль и приветственно помахал девушке, тут же скривился и прижал ладонь к щеке.
- Что? Зуб? - страдальчески сморщилась девушка.
- И не говорите! - ответил толстяк за своего страдающего приятеля. - Разболелся под новенькой пломбой. Ничего, сейчас примет лекарство, ляжет в постель, авось утихнет.
Толстяк забрал ключ и, провожаемые сочувственным взглядом, двое поднялись по лестнице и исчезли в коридоре.
Было раннее утро. Арвид уже расстался с Сауле и как раз сейчас совершал марш-бросок через степь, думая о том, как поскорее добраться до города.
Матвей запер дверь на ключ, кивнул на кровать:
- Ложись, отдохни. Меньше наследишь.
- Мы сюда надолго?
- Вечером нас заберут, - коротко сказал Матвей.
Раскрыв спортивную сумку, с которой пришёл, Иверев достал тонкие резиновые перчатки. Парень смотрел на него и думал: "Я тоже стану таким. Может даже и меня в преподаватели позовут. Потом, когда-нибудь. А интересно, какие дела проворачивал инструктор, пока не начал молодёжь учить?"
Матвей осмотрел шкаф, вынул немногочисленные вещи, оставшиеся с прошлого раза, и аккуратно сложил их в сумку. Сходил в ванную и осмотрелся, не забыл ли чего здесь. Потом долго и тщательно протирал все поверхности, стаканы, ручки, на которых могли остаться его отпечатки. Торопиться было некуда, Арвид всё же далековато от города, и не известно, сколько времени ему понадобится, чтобы расстояние это преодалеть. Расчитывать надо на худшее, вернее - никакого худшего и лучшего, надо просто ждать, а час, полтора, или десять, это не так существенно.
Звонок раздался гораздо раньше определённого Матвеем худшего срока. Иверев неторопливо снял трубку.
- Я на окраине, - сказал Арвид.
- Нет, дорогая, спасибо за заботу, но в номер не надо. Мы перекусим в ресторане.
- Хорошо, я понял. Буду здесь тебя ждать. Это восточная окраина, сразу после заправки будет поворот налево, и дальше вдоль арыка заросли какие-то. Там я тебя встречу.
- Да. Спасибо.
Положив трубку на место, Иверев вынул из сумки пистолет с навёрнутым глушителем, подошёл к человеку, лежащему на кровати с закрытыми глазами, и выстрелил.
В дверях Матвей ещё раз обернулся и окинул комнату взглядом. Потом вышёл, закрыл дверь на ключ и повесил на ручку табличку: "Прошу не беспокоить".
Толстячок сбежал по лестнице, будто скатился.
- Пойду перекушу, да делами займусь, - сообщил он дежурной.
- А товарищ ваш как?
- Уснул, наконец. Всю ночь мучился, бедолага. Теперь, наверно, сутки проспит. Вы уж не беспокойте его.
- Конечно, конечно! - с готовностью пообещала девушка.
К её счастью, комнату откроют, когда она сменится. Зрелище будет не для слабонервных. Местные криминалисты так и не установят, что за реактив был добавлен в воду почти доверху наполненной ванны. Труп молодого предпринимателя, вернее, как вскоре выяснится - убийцы Рустама Нигматуллина, пролежал в ней около суток, и опознать его было уже невозможно. Раствор приобрёл столь агрессивные свойства, что органические ткани просто сгорели. Ни о каких отпечатках пальцев речи не могло быть, челюсти оказались раздроблены выстрелом - для опознания мало что осталось. Кто расправился с ним, так же не удалось установить. Толстяк отошёл от стойки портье и будто испарился, его больше никто и нигде не видел. Сыновья Рустама рвали и метали, грозили членам следственной группы страшными карами, но это мало помогло. Пришлось согласиться с самой правдоподобной версией, что за этим "предпринимателем", по всему видать, тянулся длинный хвост из предыдущих дел. И ни одни братья Нигматуллины жаждали мести. Кому-то повезло больше, чем им.
И никто не видел, что толстяк исчез в кабинке общественного туалета - зашёл туда и не вышёл. Вышёл совсем другой человек, даже близко его не напоминающий: пожилой, со впалыми щеками на худом лице, глаза скрывались за очками с толстыми стеклами, над которыми нависали густые, косматые брови; нижнюю часть лица закрывала бородка. Но раскалённая площадь в эти часы становилась пустынна, поэтому некому было рассматривать незнакомца, и тем более - рассказать, куда он, в свою очередь, подевался.
http://www.proza.ru/2015/10/08/1689