http://www.proza.ru/2015/10/08/1459
Матвей считал, что успешно справился с делом, в которое ввязался ради Арвида.
После того, как Арвид ушёл из Центра, Иверев часто вспоминал о нём, потом - всё реже и реже. Лицо этого выпускника стало теряться среди множества лиц, прошедших перед Матвеем за годы его работы. А если всё же вспоминалось, то с налётом досады на себя самого: "Маразматик сентиментальный!" Парень оказался никаким не особенным, как и сотни других после классов Центра работал вполне успешно. И вдруг на одном из совещаний Матвей услышал, что с Угрюмым проблемы, он пропустил число контрольной отметки. Потом число пропусков превысило критический максимум, парень не отозвался на экстра-вызов, и решено было пустить за ним Охотников. Тогда Инструктор почувствовал, что не может остаться в стороне.
С подчинёнными Центра подобное случалось и раньше. И предполагало только два варианта ответа: либо человек мёртв, ну и, как вариант: находится в состоянии близком к этому, либо он решил выскользнуть из-под руки Центра. Во втором случае он скоро понимал, что решение принял неверное, однако поступок его силы обратного хода не имел - отступники Центру делались не нужны, так как представляли потенциальную опасность. Охотники, настигшие дичь, естественным образом становились Ликвидаторами.
Матвей надеялся, что парень жив. Но если он захотел уйти от Центра, жить ему осталось немного. Если он, Матвей, будет смотреть на охоту со стороны. Он теперь не мог бы сказать, что было раньше: принятое им решение помочь Арвиду или же звонок Крёза подтолкнул его к этому решению. Арвид стал нужен Матвею, а Матвей жизненно необходим Арвиду. Обмануть Центр и вырваться из его власти было очень непросто, почти невозможно, это инструктор знал лучше Арвида. И когда Матвей вступил в состязание с Охотниками, у него уже были кое-какие мысли и прикидки.
Опередить Охотников ему помогло то, что во время пребывания Арвида в Учебке, некая духовная родственность породила между ним и инструктором более дружеские связи, чем позволяли дисциплинарные отношения. Например, вовсе не поощрялись разговоры на отвлечённые темы, которые, случалось, возникали-таки между ними. И в разговорах этих неизменно проскальзывали какие-то личностные моменты. Матвей внимания на них не заострял, в расспросы не вдавался, но где-то эти скупые обмолвки Арвида складывались одна к другой, тянулись между ними цепочки логических связей и догадок, плелась прозрачная паутина жизни Угрюмого - человека без имени и биографии. И были в них узелки, которые могли соответствовать семье, друзьям, родственникам. Охотники шли по другим узелкам: контрольные отметки и выполненная Угрюмым работа. Путь Иверева оказался чуточку короче.
Когда Арвид отправился на встречу с Шерханом, Матвей искал двойника Арвида. Такой человек был. Этот курсант попал в Центр несколькими годами позже Асниса. При первой встрече с новичком у Матвея мелькнула мысль: "Как похож! И насколько другой". Мысль эта ушла и, кажется, забылась. Но мгновенно всплыла, когда в ней возникла надобность. Матвею удалось заглянуть в личное дело того парня. Характеристики его были довольно заурядные: ни особых физических данных, ни психических или интеллектуальных. Разумеется, с таким материалом в Центре тоже работали, он стал выпускником Второй ступени. Использовали его на южных границах в команде, чьей заботой была чистота коридоров для транспортировки по ним наркотиков и прочих контрабандных грузов. В личном деле хранились и файлы с "творческими" отчётами выпускника. Матвей полистал их и понял, что, прервав жизнь этого человека, он не услышит даже смутных укоров совести. Парень вошёл во вкус, это чувствовалось даже в отчётах, хотя курсантов учили точности и лаконичности. Он открыл для себя способ самоутверждения - через насилие, причинение боли и возможность распорядиться чужой жизнью. В его действиях прослеживалась именно такая последовательность, он перестал просто убивать. Ощущение покровительства Центра, давало ему чувство вседозволенности и собственной незаурядности, абсолютно несоразмерное с реальным положением вещёй. Парню было невдомёк, что стоимость его весьма низкая, что едва он вляпается в какое-нибудь дерьмо, и его скоренько уберут по распоряжению Центра, не давая возможности начать говорить то, чего говорить не следует.
В то время как Арвид "отдыхал" в райском уголке Зелёной долины, Матвей объявился в городке, незадолго до этого покинутом Аснисом, постарался довести до сведения кого надо, что имеет собственный интерес к общительному заезжему коммерсанту. После этого любознательный толстячок из города куда-то исчез, и совершенно другой человек отправился ближе к пограничным районам. Там он опять занялся поисками, но теперь гораздо более интенсивными и целеустремленными. Этот момент плана вызывал у Матвея самые серьёзные опасения из-за непредсказуемости и высокой степени риска. Парень просто мог в это время быть по ту сторону границы. И у него гора упала с плеч, когда лицом к лицу встретился с тем, кого искал.
Остальное было просто. Играя как на струнах на чужом тщеславии и невеликом уме, Иверев легко повёл свою партию. Парень был горд тем, что инструктор, перед которым он и до сих пор благоговел, приехал лично к нему. Он ни на миг не усомнился, что тот действует от имени и по поручению Центра, а как иначе? Вишь ведь, не забыли! И зря, выходит, он психовал иной раз, что жизнь проходит в этой дикой глухомани. А Центр, получается, законсперировал его и берёг для настоящего дела! Эти мысли наполняли сердце радостью и гордостью. Конечно, он согласился на все предложения инструктора - правда, восторги свои при себе оставил, "поколебался" даже, помедлил с ходу соглашаться: тут ведь он тоже не баклуши бьёт, об деле тоже подумать надо.
http://www.proza.ru/2015/10/08/1623