Дурачина ты, простофиля!

Нил Крас
Не знать поэта Верхарна Эмиля??!!
Ну, ты прямо таки литературный пигмоид:
именем Эмиля Верхарна назван астероид!

Может для тебя и это новинка:
его ценили Иван Франко и Леся Украинка!?

Не знаешь, что скульптор Меркулов из Конёнкова команды,
по ленинскому плану монументальной пропаганды
ещё в 1918-м на Страстном бульваре выставил бюст поэта.
 
А тупик Верхарна в само'м Тибилиси? Тэбе чэво мало ето?

[Нет, не «Старика старуха забранила»,
    это я, закусив удила,
        сам — себе:
            от возмущения,
                и от самого' к себе отвращения.]

Но главное —
        Верхарна в топонимике городской
                                трогать не будут. Точка.
(У рабочей группы
                   и так список большой
                                            тех, с которыми заморочка.)
 
Эмиль Верхарн на небесах тихо вздохнул: «Пронесло снова
(как в девяностых и в современном для улиц лихолетье)!
Неужели мою улицу обойдёт переименований обнова —
и вул. Верхарна скоро отпразднует своё столетье?!»
 
                                                          ***
 
Здесь — самое место для некоторых разъяснений, после чего я возвращусь к предмету моего восхищения, к одной из самых ярких и редкостных винницких достопримечательностей — улице Верхарна.
 
·       В настоящий момент в Солнечной системе обнаружены сотни тысяч астероидов. По состоянию на 11 января 2015 г. в базе данных насчитывалось 670 474 объекта, из которых для 422 636 точно определены орбиты и им присвоен официальный номер, более 19 000 из них имели официально утверждённые наименования (https://ru.wikipedia.org/wiki/Астероид).
 
Разве трудно эти наименования, в том числе — Верхарна, держать в голове?
 
·       И. Я. Франко — один из титанов украинской литературы —  был широко образованным писателем, поэтом, беллетристом, учёным, публицистом и деятелем революционного социалистического движения на западе Украины.
В социальном романе «Борислав сміється» (1882) он впервые отобразил начальные формы революционной борьбы рабочих и стихийное пробуждение у пролетариата классового сознания.  И. Я. Франко владел французским, как и ещё десятком иных языков. Был, конечно, знаком с близким ему по духу творчеством Э. Верхарна и высоко его ценил. И. Я. Франко, правда, намного реже, чем Э. Верхарн, писал вольным стихом — верлибром. Оба поэта, если хотите знать, были номинантами на Нобелевскую премию по литературе.
 
И тут я тоже соглашусь с критикой по адресу слишком любознательного, но, по мнению его сотоварищей по «Истории Винницы», не образованного нужным образом участника Сообщества.
 
·       Леся Українка также хорошо знала французский язык: вспомним её политический памфлет «La voix d'une prisonnieri russi» («Голос одной русской заключённой»), 1896. А что касается общности духа с Э. Верхарном, то кто не знает на память её великолепным стилем написанную «Давню казку»? Разве не ощущается в ней близость с призывами бельгийца?
 
«В мужика землянка вогка,
В пана хата на помості;
Що ж, недарма люди кажуть,
Що в панів біліші кості!

У мужички руки чорні,
В пані рученька тендітна;
Що ж, недарма люди кажуть,
Що в панів і кров блакитна!

Мужики цікаві стали,
Чи ті кості білі всюди,
Чи блакитна кров поллється,
Як пробити пану груди?»
 
Нет, не могла автор таких стихов не восхищаться Э. Верхарном!
 
  
·       Сергей Тимофеевич Конёнков (1874—1971) - русский и советский скульптор горячо поддержал ленинский план «монументальной пропаганды» (12 апреля 1918 года Совет Народных Комиссаров принял декрет «О памятниках республики»).
При участии председателя московского профсоюза скульпторов и члена   художественной коллегии ИЗО Наркомпроса С. Т. Конёнкова был определён список  из 50 скульпторов, которым заказали изготовление памятников.
          Скульптору Сергею Дмитриевичу Меркурову (1881—1952)
          «достался», в частности, памятник Э. Верхарну, который был открыт на  
          Страстном бульваре 7 ноября 1918-го года.
          Это была четвёртая работа Меркурова в рамках "монументального
          плана".
          Про памятник известно только, что стоял он рядом со скульптурой Гейне
          в том же Екатерининском сквере (на Страстном бульваре). Памятник 
          представлял собой рельефный портрет.
          «...памятник Меркурова Верхарну испортился оттого, что постамент у    
          него был фанерный, его растащили на растопку, памятник упал и
          разбился.» ( http://openleft.ru/?p=423 ).
          Фотографии этого творения до сих пор не обнаружено...
          (http://vovse-ne.ru/sovety/stories/plan.html?start=19).
 
·       И, наконец, тем, кто хочет узнать, как оценивал Э. Верхарна Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924) — один из основоположников русского символизма, я рекомендую статью последнего «Данте современности (об Эмиле Верхарне), 1913»:  
Не будучи уверен в том, что вы тут же переключитесь с Н. Краса на В. Брюс(ов)а, приведу одну из сносок, имеющихся в этой работе:
«По-русски обыкновенно пишут Э. Верхарн, и, каюсь, я, первый познакомивший русских писателей с Верхареном, сам виноват в этой транскрипции. Она - неверна и основана на неспособности французов ставить ударение иначе, как на последнем слоге слова. Правильно фламандскую фамилию поэта (Verhaeren) надо выговаривать: Верхарен (или, еще точнее: Ферхарен).»
 
Так что, если к вам, винничане, обратится иностранный турист с вопросом, как ему попасть на улицу Верхарена (Ферхарена), не спешите уверять его, что такой улицы в городе нет. Покажите свою образованность, но всю улицу ни в каком случае не показывайте — см. ниже!
(Кстати, и я, немного знакомый — через немецкий — с фламандским, писал о запутанности с правильным написанием и, возможно, также с произношением фамилии поэта.)
 
                                                      ***
 
Поводом для этого очередного — в сей раз — рифмованного (речь идёт же о ПОЭТЕ!) — в(ы)ступления послужила опять же генерирующая импульсы для моего, так сказать, литературного творчества «История Винницы», или Офіційна сторінка громадської організації "Спільнота "Історія Вінниці" (Официальная страница общественной организации «Сообщество «История Винницы»). Именно там 18-19-го июля сего года развернулась перепалка (на уровне словесной перестрелки),  вызванная, казалось бы, безобидным вопросом: «Кто в 1920-х годах из винницкого руководства был настолько страстным почитателем малоизвестного бельгийского поэта Верхарна, что в честь последнего назвали улицу?» (https://www.facebook.com/groups/historyofvinnytsia).
 
Задавший вполне естественный вопрос был сразу же обвинён во всех смертных грехах: какой, мол, Верхарн - малоизвестный?! Да надо бы знать, что его ценили те и те, что его именем назвали ... (смотри выше: рифмованное вступление, написанное по следам этих довольно раздражённых реплик обычно весьма спокойных и рассудительных уважаемых членов Сообщества).
 
                                                          ***
 
В своей первой статье о винницкой улице Верхарна (http://www.proza.ru/2015/01/03/1043) я до безобразия ёрничал, пытаясь подвигнуть Olexandr'а Vdovychenko на углублённые исследования, позволяющие понять, кто и почему решился в 1921-м году выделить Винницу из тысяч населённых пунктов «первого в мире государства рабочих и крестьян», «открыв» в ней уникальную (по названию) улицу Верхарна (Эмиля Верхарна - Emile Adolphus Gustavus Verhaeren, 1855-1916  — бельгийского поэта, писавшего по-французски).
 
Но я не учёл хладнокровие закалённого армией офицера запаса, который и бровью не повёл: как будто не он командирским басом отчеканил на плацу «Энциклопедической страницы о славных жителях Винницы»  команду «Знайте!». Мол, знайте, Вы - Иваны, не помнящие родства улицы, на которой живёте, что Верхарна — это не какая-то там заштатная Верхарная, как её все называют по-русски, а — Эмиля Верхарна! Причём — на всех языках планеты!
 
Итак: Olexandr'а Vdovychenko расшевелить мне не удалось, в Сообществе «История Винницы» чуть ли не драка случилась из-за споров по вопросу, который встал передо мной и был обнародован ещё в начале сего года ... И ничего проясняющего ситуацию с поводом (причиной) переименования «Святославск. ул.» в «Ул. [обращаю ваше внимание: с большой буквы!] Верхарна»* даже не предвиделось на горизонте развития исторического краеведения. А на носу 27-го ноября 2016-го — столетие со дня несчастного случая - трагической гибели поэта под колёсами отходившего поезда...
 
*В газете, как и в бумагах Губисполкома (фотокопии присланы мне Т. Р. Кароевой), напечатано «Верхана», что ещё раз свидетельствует, насколько «близко» были  в с е  причастные (к составлению, редактированию, корректированию, набору и печатанию Списка улиц) к поэзии Верха(р)на.
 
Пришлось мне паковать чемоданы и — в Винницу. Чтобы не соскользнуть с вокзальной платформы на рельсы и не погубить, прежде всего, задуманное мероприятие, решился на многочасовое безрельсовое автобусное путешествие. Как видите, всё обошлось...
 
Я в своей первой статье про улицу Верхарна честно признался, что ничего из Верхарна не читал. Возможно, имя это я где-то слышал, но - не более того. И в пример привёл несколько переводов его стихов. Не мой, честное слово, поэт Эмиль Верхарн. Как и, полагаю — не тех бедных и малообразованных масс, что делали революцию в Российской империи.
 
Посему я и удивился, с какой это стати малодоступный в оригинале - из-за незнакомства масс с французским языком - поэт, да к тому же приверженец символизма стал любимцем винничан - сторонников большевиков и советской власти?
(«Символисты использовали символики, недосказанность, намеки, таинственность, загадочность. Основным настроением, улавливаемым символистами, являлся пессимизм, доходящий до отчаянья.» -  https://ru.wikipedia.org/wiki/Символизм).
Как вы думаете, именно такой поэзии недоставало рабоче-крестьянским революционерам?
 
Имажинизм отличается от символизма, но не более, чем оба эти литературных направления разнятся от классической поэзии с её четкими размерами, рифмами и определениями понятий, а главное - доступностью для не шибко образованного слушателя (часто - читать не умеющего!).
 
В №223 (298) от 20-го октября 1921 г. Подольской губернской газеты, которая ещё будет упоминаться, появилась, не известно по какому поводу, статейка за подписью некого Г. Гитаева (Зайделя): “Буржуазная гниль. Литература имаженистов и «цеха поэтов»”. Название говорит само за себя. Позиции автора и газеты ясны, как и будущее представителей имажинизма в «самом свободном во всём мире государстве рабочих и крестьян». Автор ополчился против поэтов Анатолия Мариенгофа, Сергея Нельдигена (правильнее — Нельдихена), Вадима Шершеневича (в этой группе был и Сергей Есенин).
Позднее больше всего досталось С. Нельдихену, сгинувшему в ГУЛаге. А. Мариенгофа травили по различным поводам многократно. В. Шершеневич умер, не дожив до пятидесяти.
 
А «Цехов поэтов» только в Санкт-Перербурге было три. И в них — Николай Гумилёв, Анна Ахматова, Василий Гиппиус, др.
Это я к тому, что имажинисты — «буржуазная гниль», а символист Э. Верхарн почему-то — совсем «наш», достойный увековечивания названием улицы. Не совсем понятно, но если партия так решила, то так оно — и правильно. Так ему и велено было произойти.
 
Это теперь несколькими щелчками «мышки» компьютера, связанного с интернетом, можно за пять минут получить всю необходимую информацию по Эмилю Верхарну (и делать вид, что всё это знал с младых ногтей). А почти сотню лет тому назад? Сомнений в том, что об  Э. Верхарне тогда слышали  е д и н и ц ы,  у меня — ни на йоту! 
 
В «обмене мнениями» на сайте «История Винницы» было отмечено, что никаких разъяснений «почему назвали» та комиссия не дала. Я не нашёл и газеты (если таковая, вообще, была) с перечнем должностных лиц, принимавших участие в работе по переименованию улиц. Обнаружил лишь маленькую заметку в газете  Вісті — Известия [орган Подольского губисполкома, Губернского комитета коммунистической партии (большевиков) Украины и Губпрофсовета] №214 (289) от 9-го октября 1921 г. о том, что в состав «Комиссии по переименованию улиц по представлению Губисполкома представителем Губко...(неразборчиво) вошёл тов. Подгаец. Комиссии предложено в течение двухнедельного срока пересмотреть список переименованных улиц.»  П е р е с м о т р е т ь: значит, что-то в уже почти готовом списке улиц, представленных для переименования, Губком и Губисполком не устраивало...
 
Из этой краткой заметки можно предположить, что и 1921-м году, как и в нынешнем 2015-м, единогласия, что касалось переименования улиц, не было. Прежде всего —  из-за, так сказать, колеблющихся (в ту или иную сторону). Включение означенной особы в Комиссию, вероятно, должно было подстегнуть некоторых членов Комиссии, тормозивших принятие нужных Губкому и Губисполкому решений. Подгайцу, представляется, было не легко убедить ерепенившихся членов Комиссии — и Комиссия в отведенный ей срок с пересмотром списка не справилась. Приказ Губисполкома, о котором пойдёт речь ниже, вышел не через две недели, а почти через десять недель. Почему только всех членов Комиссии вместе с Подгайцем не расстреляли, как это часто рекомендовал вождь, затеявший «монументальную пропаганду», логическим продолжением которой можно считать переименование улиц («...расстреливать... колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.» — телеграмма А. К. Пайкесу, 22 августа 1918 г. ПСС, т. 50, с. 165. )?
 
Та Комиссия, которая и присвоила заштатной грязной улице с покосившимися домиками (почему я так пишу? - читайте ниже) имя бельгийского поэта, никаких обоснований действительно не привела. Фотокопию газеты «Вести», в которой был опубликован Приказ Подольского Губисполкома (по Отделу Управления) от 15 декабря 1921 г. и Список улиц г. Винницы с переименованными названиями, мне любезно предоставила лучший знаток топонимики Винницы доцент, кандидат исторических наук Т. Р. Кароева. Под списком — только подписи Зам. Предгубисполкома Ракитова, Зам. Завгуботдуправ. Шебло и Секретаря (1, улица под номером 50.).
 
Но мне кажется, что я всё же таки напал на след.
Во-первых, как утверждает автор статьи во всемирной сетевой энциклопедии, «Поезія Верхарна була популярна в Україні наприкінці XIX та в перші десятиліття XX ст. У 1922 р. [уже, однако, после появления в Виннице улицы Верхарна! - Н. К.] в українському перекладі видано «Поезії», згодом — «Поеми» Верхарна.» (https://uk.wikipedia.org/wiki/Емiль_Верхарн).
Среди какой массы умеющих читать? сколько книг со стихами и поэмами Э. Верхарна было раскуплено? — об этом разглагольствовать не имеет смысла. Ясно, что о массовости не могло и речи быть.
 
В прошлой публикации об улице Верхарна я привёл несколько образцов поэзии Э. Верхарна в переводе на русский язык, а с большой статьёй о бельгийском поэте на украинском языке и с несколькими его стихотворениями в переводе на украинский язык вы можете ознакомиться здесь: http://www.ukrcenter.com/Література/41029/Еміль, дополнительно — тут же, щёлкнув мышкой по надписи “Тексти автора”.
 
Во-вторых, — и именно это я считаю семенем, из которого произросла на послереволюционной почве идея выделить Винницу из всех городов «первого в мире государства рабочих и крестьян» (я уже который раз повторяюсь: хочу, чтобы вы прочувствовали, сколько лицемерия в этом определении возникшего государства партийно-советской диктатуры) — постановка в Винницком русском театре пьесы Э. Верхарна «Зори».
 
Та же Татьяна Робертовна Кароева, широкие и глубокие познания которой по истории Винницы, Подолья и ещё многих городов и весей мне-непрофессионалу представились безграничными, одарила меня — очень узкого «специалиста-верхарниста» следующей ссылкой: http://www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_22/alm_22_. Более того, Т. Р.  выделила там строки, оказавшиеся решающими для возникновения моей концепции:
«Своей первой профессиональной ролью в театре Лия (одну букву в своем имени она для сцены изменила, так же как отчество Ицхаковна сменила на более нейтральное Исааковна) считала Клару Эриньен из "Зорь" Э. Верхарна, сыгранную в 1920 году на сцене Винницкого русского театра.» Лия - народная артистка УССР Лия Исааковна Бугова (1900-1981). Но меня, конечно, заинтересовала не она, а пьеса Э. Верхарна, которая, без сомнения, «разбудила винницких губисполкомовцев, а они развернули революционную агитацию» (почти ленинская цитата), переименовав одним заходом сразу 127 улиц!
 
Пьеса «Зори» (в русском переводе) есть в интернете (http://az.lib.ru/w/werharn_e/text_1906_zori_oldorfo.shtml). Пришлось мне засесть за чтение этой драмы (написанной и прозой, и стихами), основное содержание которой — зарево разрушительной войны, насилие, «дни великого ужаса, агоний и обновлений», по словам героя пьесы - народного трибуна Эреньена. И, конечно — революция, чтобы разрушить «старую власть... это гнилье; ее трусливых консулов, ее ублюдочные законы, ее позорные обычаи, ее наемников... ее жульнические банки... все её противоречия». И обязательно — последующее за революцией светлое будущее...
 
Пьеса Э. Верхарна, написанная в 1906-м году, очень подходила для зрителей 1920-го года — времени Гражданской войны и переустройства общества, в котором наверху оказались те, кто возглавлял и направлял массы прежде обездоленных против «буржуев», кто вверг страну в братоубийственную гражданскую войну, в разруху и голод.
Понять эту пьесу и её успех у нарождающейся власти большевиков без представления о том времени нельзя.
 
Даже те (в том числе и я), кто считает свершившуюся Октябрьскую революцию (Октябрьский переворот, как её теперь обозначают) в целом роковым для Российской империи вмешательством в естественное историческое развитие государства, не могут не признать, что одним из бесспорных достижений большевиков было быстрое и разительное улучшение образования в стране. От массовой безграмотности — к тотальной грамотности, причём без учёта социального происхождения, материального состояния, национальности, пр. Это уже пото'м, значительно позже появились одни за другими отвратительные исключения из этих правил. Мы тут их не будем разбирать, как и  короткую винницкую историю театра (1920-1923), перебравшегося из Винницы сначала в Харьков, а затем — в Киев.
 
Театр с постоянной собственной труппой (под руководством уже тогда весьма опытного Гната Юры, 1888-1966) был для Винницы новинкой. Здание театра, построенное по проекту Гр. Гр. Артынова, выглядело первоклассно. Наверное, и буфет соответствовал художественному уровню и архитектурным достоинствам этого очага культуры.
 
«Куда он клонит?» - думаете вы. Объясняю: к существовавшей во все годы советской власти борьбе между театральной сценой и театральными буфетами. Можете думать обо мне, опустившемся в храме искусства до низменных стремлений вкусно поесть, так, как вам это взбредёт в голову, но очень часто, рекомендуя тот или иной - особенно московский - театр, говорили что-то типа «там в буфете есть то или другое», чего в иных местах было не сыскать. По своему опыту знаю, что в Большом театре можно было приобрести свежайшие пирожные «Зефир», а в буфете Концертного зала гостиницы «Россия» - наслаждаться жульеном из дичи... Продолжать? Не думайте, однако, что я охотно выстаивал длинные очереди в этих буфетах, но - ради моих спутниц... Лишь в Кремлёвском Дворце съездов очереди были относительно небольшими, так как буфетов в огромном помещении на самом верхнем этаже было много: не растрачивать же в очередях депутатам Верховного совета СССР или, упаси господь, делегатам очередного исторического съезда КПСС своё драгоценное, отданное до последней секунды служению народу время. И у них — депутатов и делегатов —  опаздывать на заседания к тому же было как-то не принято: с сессий и съездов велась прямая телевизионная трансляция. А простому советскому зрителю — переминайся с ноги на ногу в буфете хоть целый акт пьесы! Правда, в основном всё раскупалось уже в первом антракте: в стране был перманентный дефицит продуктов питания.
 
Так вот. В 1920-1921-х годах ещё продолжалась разрушительная Гражданская война, во многих регионах страны было голодно. Не просто так в Москве был создан Всероссийский комитет помощи голодающим. Словом, в театры стремились с учётом всех преимуществ приобщения к искусству. Могу себе даже представить, что в театрах бывали аншлаги. И — то, что, несмотря на это, немало кресел во время представления пустовало.
 
Это было время первого советского романа («Два мира» Владимира Зазубрина), постановки второго варианта пьесы «Мистерия-Буфф» Владимира Маяковского, выхода сборников стихов «Вёрсты» Марины Цветаевой, «Исповедь хулигана» Сергея Есенина, «Шатёр» Николая Гумилева... И ещё многого другого, что, как и большинство означенного выше, из-за возникших идеологических отделов в партийных структурах, а также - окрепшей и подмявшей под себя литературу партийной цензуры ждало своего очередного переиздания более полувека.
 
Москва и Винница, само собой понятно, не сравнимы. И крутая революционная волна в искусстве, докатившись из бурлящей, словно океан, столицы до молодого губернского (не так давно всего лишь — уездного) центра, выглядела лёгкой рябью на поверхности провинциального, давно не чищенного пруда. И всё же постановка «Зорь» впечатлила новых руководителей города до такой степени, что при поиске соответствующих духу времени названий улиц имя автора этой пьесы — Эмиля Верхарна — вспомнилось не в последнюю очередь.
 
Вот и вся  р а з г а д к а  возникновения в Виннице улицы с таким необычным, абсолютно уникальным для Украины названием.
 
Вы хотите знать всё? Даже то, почему как раз улица Святославская получила имя Верхарна. Я тоже заинтересовался этим. И тихим июльским вечером прошёлся от начала до конца ставшей мне почти родной улицы. Рекогносцировка местности оказалась для меня частным откровением. (Должен признаться, что за все мои винницкие годы я лишь один-единственный раз, где-то в конце пятидесятых годов, был в районе улицы Верхарна. В садике у детской больницы я болтал — назовём это так — с милой однокурсницей. Время было уже сумеречное, всё внимание было отдано собеседнице. Так что даже о том отрезке улицы Ворошилова остались лишь обрывки воспоминаний, а об улице Верхарна — никаких.)
 
Отходит улица Верхарна от Привокзальной улицы. На расстоянии менее одного километра — оплоты винницкого пролетариата: железнодорожный вокзал с депо, ремонтными мастерскими, товарным двором, пр. и бывший чугунолитейный и машиностроительный завод «Молот», национализированный и переименованный в «Винницкий автотракторный завод имени Максим Горького».
 
[Работая в Винницком областном архиве, я случайно узнал из Списка предприятий Российской империи, что на этом заводе, принадлежавшем Боруху Моисеевичу Львовичу, было всего-навсего 44 рабочих (на трёх других крупных — кирпичных — заводах Ш. Л. Марьяновского, И. Л. Марьяновского и А. В. Файгенбаума и того меньше: по 24-27 на каждом).]
 
Улица Верхарна имеет длину около полутора километров. По левой стороне, метров на 400 с лишним — часть высокой стены, окружающей Городскую тюрьму (1). Как в то послереволюционное время, так и в нынешний предпериод переименований — та же картина. Согласитесь — хороший символ угнетения рабочего класса (тогда) и борьбы с коррупцией (сейчас). По правой стороне — также ничего, на чём бы отдохнуть взору (2). До пересечения с ул. Артёма (правильней, согласно Списку — «ул. т. Артёма») той же даты рождения, что и ул. Верхарна (т. Артём погиб летом 1921 г.), улица на всём протяжении относительно широкая, но донельзя ухабистая, в колдобинах. По остаткам низкокачественного бетона можно судить, что этот участок улицы когда-то давно пытались привести в божеское состояние, но «получилось, как всегда». Бывший тротуар с трудом угадывается. Широкая улица — для того, чтобы ограждения тюрьмы и подступы к ним хорошо просматривались охраной, а что ухабистая — не партактив же по ней возили!

Какая улица придёт на смену улице революционера-большевика Артёма — не знаю, но следующая, пересекающаяся с ул. Верхарна улица Некрасова останется, надеюсь. Во-первых, Н. А. Некрасов - поэт, как и сам Верхарн, во-вторых, хотя и революционер, но — демократ. В-третьих, родился почти в Виннице (то есть, в Немирове). В-четвёртых, и до 1921 г. эта улица звалась Некрасовской. Так что, заодно и сохраним историческое название. В-пятых, достаточно было бы одного «в-четвёртых».

На отрезке от ул. Артёма до ул. Некрасова ул. Верхарна напоминает местами то тропинку, обрамлённую кустами, то сельскую захудалую улочку. Покрытия практически не имеет — и в сырую погоду, наверное, не очень легко проходима. Проезд по ней возможен только на двухколёсном транспорте.
Однако как раз сия почти патриархальная идиллия (близость к непокрытой бетоном или асфальтом земле, зелень, тишина из-за отсутствия автомашин) сделала этот отрезок улицы Верхарна вожделённым для индивидуальных застройщиков. Хорошо заметно, как теснятся друг к другу на ней домики (одна табличка, словно пол-литра — на троих! - 4), как артёмовцы р-революционным аллюром (и я вставил французское словечко!) вклинились «через тернии» в ряды верхарнцев (5; ул. Артёма, а левее и правее в том же ряду — ул. Верхарна).

Дальше — до ул. Тимирязева — выглядит ул. Верхарна пристойнее. Верю, что и ул. Тимирязева останется. К. А. Тимирязев, без сомнения, зачитывался Верхарном (достоверно известно, что учёный блестяще владел французским языком, писал на нём свои статьи): иначе не назвали бы Областную библиотеку именем потомственного дворянина. За его великие научные достижения простим ему и веру в Октябрьскую революцию, и философско-марксистские труды. Не переименовывать же эту улицу — в такое время!  — в «Московскую», каковой она значилась до 1921 г.

Верхарнцы в словотворчестве и словоупотреблении — народ не менее изобретательный, чем сам символист Эмиль Верхарн. Им удаётся глагол «парковаться» - несовершенного вида, непереходный, возвратный — легко превратить в переходный, невозвратный, сохраняя всё же при этом - честь им!- его несовершенный вид (6).  И с побудительным наклонением им связываться не пристало: «не паркуйте» или «не паркуйтесь» - это не для верхарнцев! [Или я сам тут маху дал, проживая в иной языковой среде? - поди разберись!..]

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/23/607