.:: Глава 36 доступна здесь: http://www.proza.ru/2014/01/10/2313 ::.
В пустоте нет жизни. В пустоте нет ничего. Только мысли, вплетающиеся в чуждые образы, никак не связанные с тем, что наполняет мир смыслом существования и физическим существованием, как таковым.
В пустоте нет рамок. В пустоте нет ничего. Только безграничное эго, царящее безраздельно над мертвыми и бессмысленными свидетельствами разума, не ограничивающими инстинкты, пространство, мотивы и поступки.
В пустоте нет воли. В пустоте нет ничего. Только сила, проявление которой неуправляемо и является единственным способом выживания там, где правит сиюминутное стремление к подчинению всего и вся.
Образы. Они переплетаются между собой, становясь самостоятельными и независимыми от своего источника. Их хаотическое движение лишь кажущееся и неизбежно ведет к статичности, обрушивающейся смертоносной тяжестью на посмевшего нарушить ход событий в пустоте, не имеющей ни начала, ни конца.
Убивать. Только убивать.
Мыслить, чтобы убить. Увидеть, чтобы убить. Прорваться, чтобы убить. Подчинить, чтобы убить. Убить, чтобы убить.
И неподвижно плыть дальше в пустоте, сминая разум безумием.
Они здесь, перед самой границей, окутанные излучением смерти, и им нет числа. Их много. Их количество немыслимо, хотя и допускает подсчет. Но это не имеет смысла. В пустоте нет смысла.
Один. Убивал, но не сам. С ненавистью к себе, хотя и с пониманием необходимости, но это неважно. В пустоте ничто не важно.
Второй. Убивал лишь однажды, но не знает этого. Инстинкт почти на грани исчезновения, но это неважно. В пустоте все вечно.
Третий. Создан, чтобы убивать, но не питает интереса к этому. Он жаждет знать последствия и цели, но не находит их и продолжает поиск. В пустоте нет ни того, ни другого.
Четвертый. Убийство – это он сам, его прошлое, настоящее и будущее. Он сплетен со смертью в одно, но не осознает этого и отрицает, предавшись иллюзии истории. В пустоте нет времени.
Пятый. Он спит, но жаждет убить. Им движет чуждая месть – за то, что уже свершилось, и то, что никогда не свершится. В пустоте нет перспективы.
Седьмой, восьмой, девятый и десятый вьются вокруг пятого. Они убивают. Убивают его исподтишка и тянутся к остальным, чтобы освободить место, повинуясь жажде власти и той презрительной сети, которая накинута на них кем-то еще. В пустоте его больше нет.
Одиннадцатый. Мог убить, но почти умер сам. И ярость его инстинкт, который пылает сильнее всех остальных, хотя и не сожжет жажду смерти. В пустоте нет пламени.
Двенадцатый. Мог убивать и хотел убивать. Он плетет свой клубок образов, не зная, что других нитей для великого узора в его распоряжении нет. В пустоте ничего нет.
Образы вспыхивают и обрушиваются друг на друга, на тех, кто ближе. Это экономично, поскольку их отсутствующие взгляды не видят, но чуют, и повинуются пустоте.
Зло в чистом виде проявляет себя.
Второй тянется к первому и крушит его, ощущая аномальную тягу, реализующуюся в возможность на поверхности безграничной реке времени. Первый тянется к пятому, повинуясь сиюминутному ощущению общности, но тот во власти сна и уже подчинившей его орды, потому может лишь взывать к союзу с третьим. Третий готов подняться на полигон, но бессилен против стены, и это бессилье обрушивается на него самого.
Волна его ненависти и разочарования настигает четвертого, и ментальная длань четвертого врывается в пятого, стенающим порывом обрывая окружающие его нити смерти. Ощущая алчущее торжество четвертого, одиннадцатый открывается и ему, подчиняясь победителю. Двенадцатый выжидает, однажды делает шаг вперед, но тогда все взгляды оборачиваются на него, и третий вновь ощущает бессилье.
Этот ад неотвратим и рвется за пределы, которые столь зыбки, что готовы растаять под натиском. Границы уже рвались не раз, но не до конца, и близок тот момент, когда обратить процесс будет уже невозможно.
Момент рядом.
Момент грядет.
Момент настал.
Ад несется вперед, переходя в массированное наступление, и рвется в открытое окно, соединяющее пустоту и мрак. Но окно отступает все дальше и дальше, грозя сломить неподвижный ледяной клубок образов, властвующих в пустоте.
И тогда пустота принимает решение за них – еще не время, назад!
Назад!
Назад!
Назад!
- Назад! – я орал, ощущая, как слюна пенится на моих губах.
Сквозь туман, застилающий глаза, я смотрел на отвернувшуюся от меня Алессу. Мы лежали на полу, и левой рукой она скребла его ногтями, пытаясь куда-то ползти, чтобы выбраться из-под веса моего тела, а правой – вцепилась в кисть моей руки, разорвавшей верх ее комбинезона.
Возвращающееся сознание подсказало, что я все еще чувствую на языке вкус и тепло ее соска, упругую мягкость ее груди под ладонью и острое желание, но внезапно встретился с ней взглядом.
Промежность обожгла острая боль, я заорал и отлетел в сторону от удара колена Алессы. Она в ярости смотрела на меня, отползая в сторону и тщетно запахивая на груди лохмотья.
Я катался по полу, пытаясь заглушить боль. Мотая головой и подтягивая расстегнутый ремень форменных брюк, я натолкнулся на растерянные глаза Шииза.
Мшран сидел на полу у своего модуля управления и удивленно разглядывал свою окровавленную руку, на когтях которой висели клочья шерсти и шкуры, еще недавно бывшие его собственным ухом. Потоки крови обильно стекали по голове мшрана, оставляя яркие полосы на шерсти.
Хьерн в ужасе забился в угол, завернувшись в кабели, ранее оставленные Шиизом в командном центре на всякий случай. Он дрожал, уставившись в потолок и выставив перед собой ладони.
На обзорном экране серебрилось гиперпространство, расчерченное наводками лучей навигационных маяков, а сетка тактического планирования светилась мирным зеленым цветом.
- Миротворец, - прохрипел я, не узнавая свой голос.
Я пытался подтянуться на подлокотнике кресла и чувствовал, что руки мне не подчиняются. Эта слабость и молчание обычно молниеносно реагирующего ИскИна испугала меня, и я проорал во весь голос:
- Миротворец!
- Да, командир? – Миротворец ответил удивленно.
Я успокоил дыхание. Пах горел болью, но все это не шло ни в какое сравнение с тем смятение, что царило у меня в голове.
- Миротворец, где мы?
- В гиперпространстве, - ИскИн помолчал. – Точное местонахождение устанавливается. На дистанции радарной видимости посторонних кораблей нет. Я… Ничего не помню с того момента, как сработал дополнительный стартер…
Я начал постепенно припоминать прошедшие события. Сектор Панарус. Бой земного флота с гидранами. Ройхи. Их удар по планете. Бегство.
- Как мы оказались в гиперпространстве? – голос Шииза дрожал и срывался.
- Не уверен, что точно знаю… - ИскИн задумался. – По-моему, я поставил второй стартер на режим автоматического отключения через одну минуту, если система не будет получать от меня входящий сигнал каждые пятнадцать секунд. Я тогда получил приказ от командира остановить процесс, но это уже было невозможно, поскольку «Люцифер» на тот момент уже вошел в переходный режим.
- Что вообще произошло? – я осторожно сел в кресло, увидел, что Алесса пытается встать, и решил снова подняться на ноги, чтобы помочь ей. Но ноги не подчинились, а Алесса сверкнула на меня глазами, заметив мою попытку.
- Я уже предупреждал, что режим одновременного использования двух стартеров не опробован экспериментально, - виновато произнес ИскИн. – Практического изучения этого вопроса не происходило. Моя система ушла в полное отключение, когда «Люцифер» преодолел барьерный фон, напоминающий тот, который образуется при обычном переходе в гиперпространство.
- Там было вовсе не гиперпространство, - Миротворец, - Алесса все же поднялась на ноги и стояла, пошатываясь. – Там было что-то… Пустое… И много… Не существ, нет… Эмоций… Которые смотрели на меня, а я – смотрела на них…
- И потом они набросились на меня, - жалобно простонал Хьерн. – Они жаждали моей смерти. Все вместе.
- Я ничего этого не помню, - сообщил Миротворец. – Я просто отключился. Как бывает при перезагрузке питания. Я перестал чувствовать «Люцифер» и вас. Меня просто не стало.
- Там кто-то кого-то звал и не мог позвать, - сообщил Шииз, попробовав кровь на вкус. – Чушь какая-то… Кто меня так? Ты?
- Не помню, - я развел руками. – Может быть… Там была схватка… Я сопротивлялся…. Тебя нужно перевязать и…
Я внезапно перепугался до невозможности.
- Миротворец! Медицинский центр – на связь! Оспас отвечает?
ИскИн замолчал и развернул коммуникационное окно. Несколько секунд оно оставалось темным, вгоняя меня в панику, но потом подключилось к внутреннему каналу.
Картинка транслировалась с камеры, установленной под потолком медицинского центра.
- Хильди не отвечает, - прокомментировал Миротворец. – Но, похоже, с ним все в порядке, как видите.
- Вижу, - я разглядывал Оспаса, медленно плавающего по трубам, оплетающим лабораторию. Хильди водил щупальцами, ощупывая стенки реанимационной камеры, в которой висел куольт. В фоне виднелась реанимационная камера Майанары. Желтые огни панелей камер, свидетельствующие о том, что пациенты живы, но без сознания, успокоили меня, хотя я предпочел бы увидеть зеленые.
Впрочем, это было уже хоть что-то: сейчас я боялся только красных огней, говорящих, что реанимационная камера бессильна чем-либо помочь.
И боялся снова вернуться в пустоту, наполненную дикой мешаниной ненависти, злобы и смерти. Словно на изнанке мире.
Словно побывал вовне.
Я замер, нащупав в памяти услышанную недавно фразу, которая удивила меня своей формулировкой и многозначительностью.
- Ожидающие вовне, - пробормотал я, и меня передернуло.
- Кто? – Алесса пыталась одновременно помочь Хьерну встать и держать на груди лохмотья.
- Те, о ком говорили ройхи, - я кивнул сам себе. – Те, кого они так боятся, что готовы выполнять за них всю работу.
- Мне надо остановить кровь… - Шииз держался за остатки уха. – Я хочу к Майанаре.
- Вы дойдете до медицинского центра? – осведомился Миротворец.
- Сначала я переоденусь, - Алессу передернуло, и она вдруг рванулась прочь из командного центра, шарахнувшись по пути от меня.
- Что произошло? – Хьерн тер ладони, словно пытаясь согреться.
- Если бы я сам понимал, - я встал из кресла, осторожно проверяя на крепость дрожащие ноги. – Мы идем к Оспасу, Миротворец.
Дорога до медицинского центра заняла больше времени, чем обычно. Ковыляя инвалидной походкой, мы с трудом доползли до транспортного узла. Как никогда раньше мне хотелось, чтобы тоннель магнитопоезда никогда не заканчивался, дабы подольше полежать на мягких кожаных сиденьях. Меня била дрожь, и я понял, что тоже не могу согреться, как и Хьерн.
Осторожно, словно опасаясь в любой момент стать объектом нападения волчьей стаи, мы крадучись вошли в медицинский центр. Оспас, как ни в чем не бывало, изучал показания датчиков и резко повернулся к нам, заметив наши отражения на поверхности реанимационной жидкости.
Жидкость взбурлила, и хильди метнулся через трубы, ловко перебирая щупальцами.
- Впередсмотрящий? – динамики медицинского центра озвучили перевод бульканья Оспаса.
- Ты как? – меня трясло, как от озноба.
- Не уверен, - хильди рассматривал меня сквозь прозрачную перегородку. – Позже. Раздевайтесь. Все трое.
Панели на полу вздрогнули и двинулись вверх, выпуская поднимающиеся из темноты перекрытий палубы реанимационные камеры.
- Не могу, - честно признался я. – Мне холодно.
- Шоковое состояние, - Оспас распростерся на перегородке. – Это пройдет. Стимуляторы.
Миниатюрные медицинские дроиды высыпались из технического контейнера стерилизационной капсулы. Хильди дотянулся до сенсорной панели и замкнул контакты, откидывая на стенах диагностические ложа.
С вздохом облегчения я рухнул на одно из них и забился в ознобе. Дроиды засуетились, разворачивая термоодеяло из герметичной упаковки, и вползли на меня, ощупывая диагностическими датчиками. Я почувствовал несколько уколов в руку, от которых по телу начало расползаться тепло.
- Как куольт и Майанара?
- Майанара без изменений, - ответил Оспас. – Куольт без сознания, состояние стабильное, средней тяжести. Идет процесс гемостимуляции и регенерации тканей. Прогноз перспективный.
Ухо Шииза, занявшего соседнее ложе, покрылось дезинфицирующей пеной, в которой барахтался анестезирующий дроид. Хьерн предпочел сесть и даже нашел в себе силы держать на дрожащей руке пучок иньекторов, прозрачные трубки которых протянулись к стойке капельниц, начавших наполняться прозрачной жидкостью.
- Миротворец, где Алесса? – спросил я.
- Переоделась, - констатировал ИскИн. – Сейчас выходит из своей каюты. Данных о том, куда она направляется, нет.
- Последи за ней – ей сейчас также плохо, как и нам, - я помолчал. - Если не хуже.
- Без сомнений, командир, - подтвердил Миротворец. – Докладываю, что установил наше местонахождение. Мы примерно в сутках хода от границы Солнечной системы.
Я немного подождал, переваривая информацию.
- Этого не может быть, - я озвучил очевидное. – Расстояние от сектора Панарус-12 до Солнечной системы значительно больше.
- Тем не менее, это так. Я откалибровал систему и повторно проверил мощности навигационных лучей.
- Причина явно в использовании второго стартера, - произнес Хьерн. – В Империи пытались проводить эксперименты такого плана, но постоянно натыкались на недостаток финансирования. Наши ученые считают, что наша реальность многослойна, и гиперпространство – всего лишь один из слоев. Предполагалось, что приток дополнительной нагрузки позволит исказить гиперволновое излучение также, как использование гиперпространственных стартеров прорывает ткань обычного пространства.
- Ты хочешь сказать, что мы это сделали? Побывали в слое, который лежит глубже, нежели гиперпространство?
- Либо с его изнанки, - гидранин заставил себя кивнуть. – То, что мы ощутили… То, как мы ощутили тех, кто пребывает на другой стороне… Это пространство с иной метрикой, которая не допускает физическое существование материи, но вполне может допускать перемещение, причем более эффективное, нежели гиперпространство. Перед переходом двигатели «Люцифера» работали, поэтому…
- Страх, - перебил его Оспас. – Это пространство ужаса. Нам всегда страшно, но единственное, что там существует, это смерть. Больше ничего нет. Обнаженная смерть без скорлупы.
- И ты так спокоен?
- Я знал про это, - хильди помолчал. – Сам не ощущал никогда, но знал.
- Откуда? – Шииз приподнял голову.
Хильди промолчал.
Я прищурился, наблюдая, как Оспас зависает в потоке пузырьков, поднимающихся из сосуда с кислородом, подключенным к реанимационным камерам.
- Вы уже были там, - я произнес это утвердительно, зная, что вряд ли ошибся.
- Это был эксперимент. Мы блуждали в космосе и натолкнулись на древнюю зону перехода в гиперпространство. Подключили питание. Активировали сразу два стартера. По ошибке.
Хильди отвлекся на сигнал реанимационной камеры и произвел манипуляции с сенсорами.
- Нас терзал ужас. Мы потеряли свою личность. И тогда они нас увидели. Они подозревали, что с другой стороны кто-то есть, ощущали это. В одни периоды сильнее, в другие – слабее. Те, кто был ближе, решили бежать через окно. Мы почувствовали это, но не успели остановить. Нам было страшно. Они узнали про нас все. За одно мгновение. И когда мы поняли, что нам не стоило сюда приходить, было уже поздно.
- Кто они?
- Вы их уже видели, - хильди резко развернулся и уставился на меня. – Тех, кто бежал тогда.
Мне стало нехорошо. Все, что рассказывал Оспас, не укладывалось в мое понимание бытия, но инстинкт подсказывал мне вывод.
- Ройхи. Вы впустили сюда ройхов.
- Их сознание овеществилось в нашей реальности, - произнес хильди. - Приняло нашу метрику. Они ушли в глубины. Мы надеялись, что из этих глубин они уже не вырвутся. Но мы поняли, что ошиблись, когда освоили технологию перехода в гиперпространство перед тем, как наш дом погиб. Они ждали нас там.
- То есть ройхи обитают в гиперпространстве? – Хьерн заинтересовался.
- Теперь - это их вотчина. Ничего другого им не нужно. Они не хотят возвращаться вовне и не хотят появления оттуда конкурентов. Но они уже знают на нашем примере, что запереть дверь навсегда не удастся. Их логика осталась прежней, но в дополнение к ней они получили материальное доказательство своего существования, которое освоили за прошедшие тысячелетия. Теперь они дорожат им и познали страх. Ради сохранения себя, ройхи готовы на все, зная потенциал пустоты за гранью не понаслышке.
- Ты оправдываешь их? – на входе в медицинский центр появилась Алесса, которая уже с минуту слушала объяснения Оспаса.
- Нет, - хильди смутился. – Но теперь понимаю причины их опасений.
- Так может, ты теперь хочешь присоединиться к ним? – произнесла она саркастически. – Спасать свою шкуру, путем уничтожения других, чтобы обитающие вовне меньше чувствовали наше присутствие за гранью и не рвались сюда?
Оспас не ответил и свернулся в клубок.
- Не надо так с ним! – к моему удивлению это произнес обычно равнодушный Шииз. – Они единственные, кто никому не причинял вреда!
- Ты просто многого не знаешь! – отрезала Алесса и перевела взгляд на меня. – Что, оклемался?
- Похоже на то, - я осторожно посмотрел на нее. – Ты как?
Старший помощник пожала плечами.
- Ладно… - я откашлялся. – Что будем делать теперь?
- Твоя затея проинформировать правительство провалилась, если я не ошибаюсь? – заметил Шииз.
- Ультраволновый сигнал не прошел, - подтвердил Миротворец. – Теперь становится понятным почему. Земной и гидранский флот погиб в секторе Панарус. Мы по-прежнему единственные, кто обладает информацией.
- Я не рискну снова выйти на контакт с вооруженными силами напрямую, - сообщил я. – В секторе Панарус можно было сделать вид, что эти данные попали в наше распоряжение случайно. Я не настолько хорошо умею врать и изворачиваться, чтобы достоверно изложить происшедшее в нейтральном виде при личном контакте.
- Можем поручить это хильди, - Алесса сурово поглядела на Оспаса. – Они, как никто другой, умеют скрывать правду.
- Ну, хватит, - я поглядел на туго сплетающего щупальца Оспаса. – В конце концов, ответственность за случившееся вовсе не на нем. Он еще тогда и не родился.
- Как просто списать происходящее на события в прошлом, - Алесса рассердилась. – Только, когда последствия приходится расхлебывать в настоящем, это выглядит неубедительно.
- Это моя вина, - рявкнул я. – Моя и ничья другая! По моему приказу мы включили второй стартер, по моему приказу мы попали к черту на рога, из-за моего приказа произошло…
Я замялся.
- То, что произошло, - завершила Алесса.
- Я не контролировал себя, - извиняющимся тоном произнес я. – Я даже не ощущал себя, как живое существо. Словно наблюдал со стороны. Но это все равно моя вина. Я должен извиниться. Перед тобой в особенности.
- У меня нет сомнений в этом, - Алесса задумчиво смотрела на меня. – Мои ощущения были идентичными. Поэтому извинения приняты. Тем более, что ты, как обычно, склонен преувеличивать. Я отделалась синяками, благодаря предусмотрительности Миротворца, которая позволила прекратить твои поползновения задолго до финала.
Я приподнял бровь, почувствовав в словах насмешку.
- Это были не мои, как ты выразилась, поползновения…
- Куда уж тебе, - Алесса улыбнулся. – Все, проехали. Здесь нечего обсуждать больше. Твой приказ подлежал выполнению, а что случилось – то случилось, возврата назад нет.
- И все-таки я им врезал, - произнес Шииз, ощупывая швы на голове. – В последний момент. Из кормовых. Я вспомнил об этом, когда ты сказал о приказах. Интересно, что стало после этого с пирамидой…
- Припоминая, что стало с планетой, вряд ли это был равноценный удар, - заметил я.
- А если сравнить его с моим ухом? – Шииз усмехнулся.
- Ройхи используют какой-то способ удаленного потребления энергии, - Хьерн поднялся на ноги. – Минуя физические каналы. Из любого свободного источника, хоть термоядерного. Потрясающе!
- Это диссертация, я понял, - я окончательно согрелся и откинул в сторону термоодеяло. – В общем, я хочу услышать ваши предложения насчет того, что мы предпримем в связи с этим.
- Все тоже, что мы и делали до сих пор, - Шииз решительно взмахнул рукой и поморщился от боли. – Информация о том, что гидране получили доступ к технологиям ройхов должна быть передана не только Земной Федерации, но и Республике Мшран. Это компенсирует в какой-то мере мою неудачу в поисках вакцины от Суточной чумы. И еще у меня есть пара вопросов к куольту, когда он придет в себя. Я хочу знать наверняка, что он имел в виду, когда говорил о гидранах, нанесшим по нам удар.
- Мои союзники тоже должны узнать об этом, - Хьерн развел руками. – И хотя наши исследования сорвались, вы выполнили свои обязательства перед нами, поэтому теперь наша очередь возместить вам потери в материальном выражении.
- Это достаточно просто для вас, но для меня все сложнее, - я задумчиво покачал головой. – Я не мог просто взять и выложить свою историю первому попавшемуся офицеру Комитета.
- Значит, нам нужен канал, по которому эта информация дойдет до назначения при сохранении анонимности, - Алесса прищурилась. – Миротворец сказал мне, что мы возле Солнечной системы?
- Невероятно, но это так, судя по всему, - признал я.
- «Стикс», - отрезала Алесса. – Мы снова возвращаемся на «Стикс».
- Там наверняка полно военных, - запротестовал я. – Идет война, приграничные зоны под контролем.
- Твой «Уник» в порядке, на нем и полетим. «Люцифер» будет ждать нас где-нибудь в укромном месте. Ты ведь уже делал так на Марсе?
- Да, но тогда ситуация была другой.
- На «Стиксе» мы попросим Камса вывести нас на кого-то из военного флота, кого интересует сама информация, а не ее источник, как таковой. Уверена, у него есть связи такого плана.
- А если нет?
- Камс что-нибудь придумает в любом случае, - уверенно произнесла Алесса. – Заодно узнаем, что происходит на родине, минуя зацензурированное «Созвездие». Разве тебе не интересно?
Я готов был ответить, что мне совсем не хочется из-за любопытства лишиться головы, но спорить не хотелось.
- Что будем делать потом? Если все пройдет удачно?
Шииз с Хьерном переглянулись.
- Суточная чума еще свирепствует… - мшран качнул головой в сторону Майанары. – А ее присутствие на борту я отработаю. Я не хочу возвращать ее в Республику, пока там все не уляжется. Мне за нее спокойней, пока она под присмотром хильди.
- Благодарю за доверие, - Оспас расправил мантию.
- Я попробую найти финансирование, - заявил Хьерн. – Нужно работать над вакциной. Собрать силы в одном месте. Тайно. Так, чтобы не стало известно властям Империи. Если вы не возражаете, мы бы воспользовались вашим содействием для обеспечения доставки оборудования на какую-нибудь частную станцию в пространстве, выдерживающим нейтралитет.
- Нейтралитет? – Алесса разглядывала хильди. – Я даже знаю про кого это.
- Я в изгнании, - напомнил хильди.
- Тебе есть, что поменять на право вести переговоры с Акварией. Если только твое сообщение об очередном визите вовне не повлечет за собой волну трусливых самоубийств ваших старейшин.
- Они должны понять, что ройхи пришли в движение, - напомнил я. – Это их обязанность.
- Я попробую, но ничего не могу обещать, - ответил Оспас.
- О большем мы и не просим, - Хьерн зевнул. – Я устал.
- Мы все устали. Миротворец, бери курс на «Стикс».
- Понятно, командир, - отозвался ИскИн. – Время до прибытия двадцать шесть стандартных часов.
- Вам всем нужно поспать, - Оспас снова вспомнил о своих обязанностях врача. – Я хочу еще раз проанализировать состояние Майанары. Результаты пополнят мое сообщение на Акварию, отражая тенденцию, и помогут мне правильно выстроить диалог с соплеменниками. Вы пришли в норму?
- Да, - Шииз разглядывал свое отражение. – Теперь у меня на одно ухо меньше, но это мелочи.
- Шрамы красят мужчину, - съехидничала Алесса. – Майанара будет в восторге, не сомневайся.
Старший помощник подобрала мое термоодеяло и накинула на плечи:
- Мне становится холодно, - пожаловалась она. – Командир проводит своего подчиненного до каюты?
- Как скажешь, - я неуверенно пожал плечами, выходя следом за ней.
Привести свои мысли в порядок мне удалось только во время заполнения бортового журнала, как это бывало обычно. Терзаясь противоречиями, я заставил себя записать Шииза в экипаж старшим оружейником, а Хьерна – научным консультантом. Меня раздражало, что без этого шага я не могу достоверно указать причины, по которым мшран вмешивался в конструкцию систем вооружений, а Хьерн – давал комментарии, оказывающие влияние на мои указания.
Я надеялся, что этот шаг не скомпрометирует их, хотя понимал, что сам факт нашего нахождения на борту «Люцифера» уже нелегален настолько, что любые другие обстоятельства даже не тянут на отягчающие. На этом фоне можно было пренебречь любыми ограничениями, чтобы хотя бы текст записей был гладким и логичным.
Мне подумалось, что бортовой журнал отражает мое желание найти выход из сложившейся ситуации, дабы сгладить все шероховатости жизни. В этом отношении, он выглядел, как другой мир, в котором нет неурядиц, никто не страдает от войны, а между всеми обитателями царит согласие, нарушение которого решается сообща, учитывая мнения каждого.
Это был мой противовес миру извне. И тем его гостям в нашей реальности, которые осознанно или по незнанию писали свою летопись, полную смерти.
Слабое утешение, конечно.
Особенно, с учетом того, что этот бортовой журнал никогда не будет мной предъявлен в государственные органы. Разве что, он найдет свое место на торговом лотке Эльзы, да и то… Кто купит всю эту чушь про ройхов и пространство за пределами нашего мира.
Бортовой журнал отнял у меня добрый час времени, но я не жалел об этом. Забравшись под одеяло, я погрузился в дрему, тщетно стараясь не вспоминать об изумрудном свечении трещин, покрывающих пирамиду ройхов, и испуганном взгляде Алессы.
Мое тревожное забытье было нарушено звуком моторов, приводящих в движение переборку, ведущую в каюту.
- Что еще? – пробормотал я в темноту. - Что случилось?
Стройная фигура прошла через каюту и бесцеремонно нырнула ко мне под одеяло, обдав холодом.
- Подвинься, - сердито прошептала Алесса, прижимаясь ко мне. – Из-за твоих причуд я теперь заснуть не могу.
- Я же извинился? – растеряно произнес я, ощущая тепло ее тела.
- Словами что ли? – Алесса сверлила меня взглядом, невзирая на мрак в каюте. – Сам обкололся стимуляторами, а меня отогревать кто будет?
- В каком смысле?
- Никогда не останавливайтесь, если что-то начали, командир, - ехидно произнесла Алесса и повернулась ко мне. – Только извольте в будущем все же советоваться со своим старшим помощником, коль ваши начинания касаются его напрямую.
Внезапно прикосновение ее теплых губ застало меня врасплох.
Но, как говорил наш сержант: мы быстро переходим в наступление, если чувствуем взаимность со стороны противника.
.:: Глава 38 доступна здесь: http://www.proza.ru/2014/02/08/882 ::.