Апрель

Дина Гаврилова
 начало http://www.proza.ru/2012/01/15/245

 Апрель.  1946 год

  Первая весна после победы в деревне выдалась тяжелая, голодная. Смерть безжалостной косой выкашивала целые семьи.  В  январе Казанцева Мария  схоронила мужа, в марте –дочку. Младшенький сынок Захаровой Анисьи пережил голодную  зиму, но  не увидел  спасительного лета.  То в одном, то в другом конце деревни голосили матери  над телами  детей. На деревенском погосте гулко падали мёрзлые комья земли на крохотные гробики. Надвигался  голодный апрель.   

Деревня ждала весны, Альтук считала дни до нового урожая. Облазила  подпол с лучиной, проверила, не завалилось ли там что-нибудь съедобное.  Вымела  подчистую   ларь,  соскребла  последнюю муку из лебеды.  В клети зияли пустотой деревянные бочки.   В  погребе не осталось ни единой свеколки, ни картошинки, ни даже хвостика от морковки.  Прошлым  летом заморозки прихватили цветущую картошку, она пожелтела, засохла и погибла на корню.
 
В конце апреля схлынуло  половодье.     Поднялось высоко солнце.  Вылупились на свет первые мохнатые, шерстяные клубочки вербы,   запели жаворонки, заскрипел коростель.
Вместе с песнями жаворонка в доме Альтук затеплилась надежда. В народе говорили: если жаворонки поют  –пришла весна. 


Ни  свет, ни заря Альтук уходила на колхозное поле.        Голодный люд собирал из-под снега колоски пшеницы,  оставшиеся с осени. Альтук  молила бога, чтобы и ей хватило колосков.  Молола эти зёрна на ручной мельнице, варила суп из крапивы, забелив  ложкой муки. С первыми  лучами солнца из ещё мёрзлой земли появлялись  спасительные ростки молодой крапивы и дикого лука.

Вечером в дверь постучали. Не успела хозяйка отозваться, в избу ворвалась   переполошенная  Мария и заикаясь от страха,     невнятно зачастила:

-Беда, Альтук! Агриппина   Бородина  хлеба напекла из тех колосков, что мы вместе собирали на заднем поле.  С голодухи видать налопались.  В начале, говорят,  кровь пошла горлом и носом, а потом...Всё. Конец.  Господь прибрал обеих дочек. Говорят, эти колоски ядовитые. Земляным  паром отравленные ! И есть их нельзя!  А мы с Христинкой тоже затирухи наелись! - рухнула на скамейку Мария и беспомощно заскулила. -Чё теперь с нами будет?!
 
  Она смотрела c ужасом на соседку, ожидая приговора. Жена Микки знала травы, понимала болезни, лечила скотину.

Альтук подскочила к печке, где уже укладывались спать Таня и Еликанида.
-Тань, живот не болит? – обеспокоено спросила она, щупая живот маленькой дочери. - Ель, а у тебя?  Не тошнит?
- Ничего не болит, -  непонимающе квёлыми глазами смотрела  Еля на встревоженную маму. В кои -то веки она досыта наелась и хотела спать.

- А может, они от  заворота кишок померли?!  - усомнилась Альтук. – Родители- то живы! Может,  дети с голодухи хлеба наелись?    После сильного голода нельзя есть твёрдую пищу! Когда телята или коровы объедаются, у них заворот кишок случается.

Мария возбуждённо рассказывала:
 -А ещё говорят, для голодающих детей в  Кош- Елге  лазарет  устроили.  Днём  детей на солнце выносят, и они рядками лежат прямо во дворе  больницы. У них тоже горлом и носом кровь идёт. Говорят,  такая ангина.

- Ты же из тех колосков хлеб не  пекла! Ты же затируху варила! Я -то  тоже всего несколько  ложек муки в суп пустила. Пока суп кипел, вся зараза и издохла.

Мария смахнула слезу и облегчённо перекрестилась  у образа Богородицы.
- Слава богу, пронесло.  Спаси тебя бог Альтук, дай тебе и твоим детям здоровья. Побегу домой,- в дверях остановилась и сказала.- В  Бригалге с осени картошка осталась на колхозном поле. Завтра   возьми вилы, мешки, накопаем вместе картошки.

Утром, чуть свет  Альтук пошагала по ещё мёрзлой земле вверх по реке. Коренастый Пантелей и длинноногая Полина в платке и самотканом кафтанчике поспешали за  матерью.  Пантелею шёл  пятнадцатый год,   Поле -семнадцатый. Холодный, студеный ветер залезал под  суконные кафтаны и пронизывал до костей.  На поле  уже копошились десятки человек. Сотни  проворных рук рылись в месиве в надежде, найти прошлогодние клубни.
   
Снег местами растаял, кое-где выглядывал чёрнозём. Пахло талой землёй.   Тревожно каркали  грачи.  Как  только  показывался клубень, цепко хватали клювом полузамёрзшую-полугнилую  картошку, и улетали с добычей в сторону.
-Кыш отсюда, глупые птицы,- гнал их Пантелей.

"Глупые птицы"  соревновались  в сноровке с голодными людьми. Ковырялись   в топком месиве, искали себе пропитание.  Пантелей  и Поля  в лаптях по колено в грязи,    накопали целых два ведра картошки.  Мыли  замёрзшие клубни в ледяной воде, не чувствуя рук от холода. Пантелей стряхивал налипшие комья грязи с холщовых самотканых брюк.   Ноги и руки горели  от холода. «Теперь дотянем до нового урожая, - радостно думала  Альтук. - Теперь можно и суп сварить и оладьи напечь. Мы спасены».

продолжение http://www.proza.ru/2013/01/30/1088