Белые акации Вавилона - глава 6

Ирина Михайловна Дубовицкая
СТАЛИНАБАДСКАЯ СИМФОНИЯ
(Продолжение. Начало  http://www.proza.ru/2012/07/25/250 http://www.proza.ru/2012/08/01/300 http://www.proza.ru/2012/08/08/316)
КАДЕНЦИЯ*

Ночи с шестого на седьмое у Миры не было вовсе. Как, впрочем, у всех ее коллег и, конечно же, у секретарей, председателей и командиров всех уровней и рангов Сталинабада и его окрестностей. Завтра для всей страны будет особый день – двадцатилетие Великого Октября. Для них же это, помимо прочего – «главный экзамен на политическую зрелость» и профессиональную пригодность: юбилей должен запомниться если не на века, то, хотя бы на десятилетия,  продемонстрировав миру мощную поступь социализма. Каждый шаг потому рассчитан и согласован на высочайшем уровне. Его нельзя, просто немыслимо «смазать» или выполнить на «так себе». «Лишь бы все прошло, как надо!», - едва не молится про себя каждый…

* * *
ПЯТЬ УТРА…  Военный городок на Чапаева ярко освещен. Выкрики команд… топот сотен сапог… матерная скороговорка младших командиров полусонным, замученным пятинедельными репетициями красноармейцам… конский храп и ржание… звяканье сбруи - весь набор звуков сбор-похода любого кавалерийского полка на парад со времен Екатерины Великой - до краев наполняет его!  Патриархальность кавалерийского уклада нарушает лишь все более явное ворчание танковых двигателей в ангарах у обрыва над Душанбинкой: батальон готовит «пятерки» и «семерки»**  к   первому праздничному выходу из части.
Шесть утра… Бренчание «пимполок» тысяч жестяных рукомойников в сталинабадских дворах и квартирах… фыркающие под ними парни, девушки, мужчины и женщины… керосиновые лампы на столах… пузатые чайники на шипящих примусах и керосинках… «Папа! На  глаженое платье пиджак кто повесил?!»; «Ты бы новые ботинки на демонстрацию не одевал, сынок! Натрут!»; «Мать, ну тебя с картошкой! Мне бежать аж до фабрики – там сбор, а я знаменосец! Колонна без меня уйдет – парторг убьет!».
Семь утра…   В предрассветной тьме пасмурного ноябрьского дня по городу во все концы спешат люди… У каждого учреждения – группка самых ответственных и бессонных во главе с неизменной нервной троицей: парторг, комсорг, профорг… В руках первого - список его демонстрантов… два других охапкой держат свернутые знамена и транспаранты, которыми с видимым облегчением «одаривают» каждого подошедшего сотрудника. Парторг время от времени «ныряет» в открытую дверь заводоуправления к телефону доложиться в горком о ходе формирования колонны.
Восемь утра…  Сталинабад с птичьего полета выглядит странно: в военном городке на Чапаева - тысячи людей в форме и с оружием… сотни оседланных и вычищенных коней… в полной готовности пофыркивают бензиновыми выхлопами свежевыкрашенные зеленой краской «краснозвездные» танки; на аэродроме, продуваемом ноябрьским ветром, механики сосредоточенно возятся у четырех Р-5 и одного «кукурузника» - ПО-2, к которому уже подвезли несколько перетянутых шпагатом пачек листовок; у большинства административных и заводских зданий переминаются выстроившиеся в колонны горожане… Там весело… слышны песни, смех, шутки, а, порой, и звон стеклянной тары - народ втайне от истеричного начальства греется водочкой и домашним вином, крякая и зажевывая хмельное кто корочкой хлеба, кто яблочком… И только центр города, на площади у Дома связи,  пуст и безлюден. Лишь у выстроенной вчера деревянной трибуны топчутся два милиционера в шинелях.
Восемь пятьдесят пять… У Совнаркома застыли в строю две роты красноармейцев в новенькой, перетянутой скрипящими ремнями форме, начищенных сапогах и с винтовками с примкнутыми штыками у правой ноги. Частокол штыков и «шишаков» суконных буденовок заполняет все пространство широкой улицы на сотни метров… Дальше похрапывает, переговаривается и позвякивает сбруей конно-людская масса кавалеристов 20-й кавдивизии – грозы басмачества,  «хозяйки оперативных просторов» Южного Таджикистана… За ними, на перекрестке Ленина и Чеслава Путовского, урчат на холостом ходу восемь новехоньких танков БТ-5 и БТ-7 (южнее в СССР их можно  встретить лишь в гарнизоне Кушки)... Кони из последних рядов  тревожно косятся назад на чадящие чудовища, похрапывают и приплясывают. Кавалеристы натягивают поводья, тихо матерясь на них и на танки… Метрах в тридцати по улице в сторону пединститута стоят, пестрея красными флагами и транспарантами (а где-то и национальными  - таджикскими, русскими, грузинскими, украинскими - костюмами), колонны сталинабадцев. Горкомовские и райкомовские инструктора с трудом сдерживают любопытных пацанов, ломающих ряды в стремлении получше разглядеть невиданную военную технику… А в это время на высокую деревянную трибуну с медлительной торжественностью поднимается партийное и советское начальство во главе с Дмитрием Протоповым и командующим Сталинабадским гарнизоном генерал-майором Шапкиным. Слева от трибуны сияет начищенной медью труб сводный военный оркестр…
Девять ноль-ноль… Протопопов подходит к массивному, растянутому в деревянной рамке микрофону, и, откашлявшись в кулак, произносит сообразную моменту краткую, прочувствованную речь (в которой отмечает и «всемирное значение Великого Октября», и «трудности социалистического строительства на Востоке», и «происки мирового империализма», и, конечно же, «перспективы победы Мировой Революции, требующие титанических усилий, в том числе, от граждан Советского Таджикистана»)… Когда последние слова, отзвучав, растворяются в торжественной тишине, ее в тот же миг разрывает цокот копыт: это после объезда частей рысью скачет к трибуне командующий парадом - щеголеватый полковник-кавалерист в новенькой, иссиня-черной бурке. Его доклад гражданскому и воинскому начальству о готовности краток и четок: «прибыл», «готов», «построен». Генерал Шапкин со вскинутой к серой каракулевой папахе ладонью, вздернув подбородок, внимательно выслушивает его, и резко кивает в ответ – «начать парад»!
…Выкрикиваемые команды тонут в слитном звучании оркестра, грянувшего «Интернационал». Красноармейцы, стоящие в пешем строю, вытягиваются по стойке «смирно» и, перебросив винтовки от ноги наперевес, игольчато ощетиниваются штыками. Плотная масса загорелых, вооруженных людей разом вступает на площадь - их шеренги единым, мощным потоком «текут» мимо трибуны свидетельством силы и неотвратимости Мировой Революции… Движущаяся за ними конница, у входа на площадь, по команде, обнажает клинки и прорвавшееся на миг сквозь плотные, серые облака солнце миллионами бликов играет на сотнях смертоносных полос уральской стали плотно зажатых в ладонях кавалеристов.
Дирижер военного оркестра подает команду и над городом, далеко окрест, разносятся  аккорды  «Марша Первой конной»:
«…С неба полуденного  жара – не подступи, 
Конница Буденного раскинулась в степи»…
Сытые, породистые кони, блестя вычищенными боками и крупами, нервно помахивают подрезанными хвостами, кося лиловыми глазами на трибуну с начальством и роняя пену с закушенных удил; зеленые гимнастерки, крест-накрест перетянутые портупеями и ощетинившиеся частоколом стали и карабинов, сливаются с ними в одно целое; и потому кажутся Мире (стоящей «на подхвате» у трибуны вместе с еще несколькими горкомовскими) «потоком» мифических кентавров, спустившихся сюда с нависающих над городом с севера и уже покрытых снегом гор.
«…Никто пути пройденного у нас не отберет,
Конница Буденного – вперед, вперед!», - звучат в голове у девушки слова марша…
А на подходах к площади все явственней слышится грохот техники. Протопопов подносит руку «козырьком» к глазам, загораживаясь от не вовремя упавшего на лицо лучика света. При этом он настолько сильно выворачивает голову влево, что начинает ломить шею; но он почти не замечает этого: в пределах видимости, наконец, появляется громыхающая на пароконных упряжках артиллерия, а затем и гордость Сталинабадского гарнизона – танки (БТ-7, доставленные сюда на железнодорожных платформах в прошлом году, успели напугать горожан своим ночным переходом от станции в 3-й военный городок; теперь они, с торчащими по пояс из башен командирами в ребристых шлемах, вызывают восхищение сталинабадцев, переходящее в настоящую истерику у подростков, до хрипоты орущих «ура!» этому воплощению стали и огня)…
Неожиданно все присутствующие на площади задирают головы – в небе появляются самолеты-разведчики Р-5. Впечатление от мощных стальных чудовищ на земле закрепляется грозным рокотом с неба – сила Красной Армии никогда еще не была так понятна и близка каждому сталинабадцу: души большинства из них в этот миг наполняются гордостью за страну и армию; и лишь некоторые - испытывают… раздражение и страх…
А сверху… с летящего за Р-5  ПО-2… словно листья с опадающего неведомого небесного клена, сыпятся тысячи листовок: на днях в строй промышленных предприятий вступит гордость таджикского народа, его детище – ВарзобГЭС! Да! Сталинабаду есть чем гордиться!

* * *
К ДЕСЯТИ, ТО ЕСТЬ К НАЧАЛУ демонстрации трудящихся, погода вдруг разгулялась. Выглянуло солнышко. Стоящий на трибуне тучный Протопопов начал вытирать со лба пот. Лицо его покраснело, ярко оттеняя голубые глаза за стеклами очков… Сейчас, когда мимо трибуны забурлил  нескончаемый людской поток, они ярко сияют… С искренним одобрением салютует он белоснежным колоннам спортсменов с бутафорскими мячами, ракетками и даже шахматами (некоторые из них время от времени останавливаются, выстраиваясь в «живые фигуры»); чеканящим шаг  «ворошиловским стрелкам»; картинно вольтижирующим «ворошиловским всадникам»…
Привлекают живой интерес республиканского партийного начальства и красочно обставившие свой выход на публику актеры -  таджики в национальных костюмах, артисты театра Лахути; одетая в немыслимые наряды всех эпох и народов Русская драма…
При виде гарцующих на гнедых жеребцах Смеральдины с Беатриче (из «Слуги двух господ») Протопопов с Шапкиным переглядываются… Командарм, лихо подкручивая усы, улыбается и машет прекрасным наездницам рукой (их вчера учил вольтижировке его сын, сменивший работавшего до него с ними Рогге)… А на площадь тем временем уже выезжает верхом на роскошном белом коне Яша Бураковский – мушкетер в плаще и при шпаге… За ним следует грузовичок (из «Разлома»)… Из него задорно выглядывает одетая в тельняшку и бескозырку красавица Валя Русанова… Она стреляет глазками, так сильно при этом высовываясь из окна кабины, что едва из нее не вываливается…  Это даже вызывает некоторое беспокойство едущих в кузове революционных матросов… один из них – Жора Менглет…
Даша смотрит на него как всегда из «массовки». В колонне вместе с ней – одетые в русские, украинские, грузинские, белорусские, молдавские, таджикские костюмы – девушки и парни из сталинабадских профессиональных и самодеятельных театров, киностудий, клубов и Домов культуры… Они, танцуя, движутся мимо трибуны… Попеременно звучит то гармошка, то свирель, то дойра…
Выдумку проявляют все… Школьники, к примеру… Для того, чтобы выйти сейчас, следом за актерами, на площадь в виде красочного цветника нарциссов и маков, они всю неделю вырезали и клеили цветы из специально для этой цели завезенных в школу цветных кусков грубой бумаги. Работали часами и после занятий, и дома… Но зато результат…!
«Жаль, что не могу видеть нас оттуда… с трибуны! То-то красота, небось?», - думает, держа в руках огромный алый мак, коренастый Егор - сын Василия и Любы…
«На площади ли дододжон? Видит ли меня?», - выглядывает в толпе за «живым ограждением» Хамзу-ака его сын Рустам - худощавый, большеглазый мальчик с высоко поднятым над головой ярким, желтым нарциссом …
А людская река, бурля, все течет и течет дальше. Она многолика… и… едина одновременно…
Вот взгляд Миры неожиданно выхватывает из толпы лицо Даши…
Видит ее в этот миг и, практически неотличимый от десятков идущих рядом людей в белых, медицинских халатах Лев Исаакович…
Смотрит из-за «ограждения» на молоденькую школьную учительницу Нину ее новый знакомец, Лева Марсак… Он держит в руках букет роскошных георгинов, точно зная, что произведет этим неотразимое впечатление на скромную, тамбовскую девчонку… У него на нее большие виды… Но он не торопится: главное между ними произойдет позже…

* * *
А ПРАЗДНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ… Парторгами, комсоргами и профоргами собраны  последние транспаранты… Под роспись сданы на склады красочные костюмы, дутары и гармошки…  И вот уже праздник – на улицах города. Он «выплескивается» на них с площади, заполняя собой все:  и пустовавшие до того столики многочисленных столовых и закусочных (где по этому случаю развернута широкая торговля пельменями, пряниками и пирожками!), и одетые в «багрец и золото» аллеи, и деревянные скамьи парка…  Взрослые, уже успевшие «подогреться» в колоннах и после, оживленно переговариваются… Слышны смех, шутки… Ребятня  довольна не меньше: в руках красочно одетых мальчиков и девочек - сладкие «тянучки», петушки на палочках, орешки; а в душах – ожидание чуда… Ведь сейчас, здесь, в парке Ленина, начнет свое сказочное действо цирк-шапито - закружатся на трапециях воздушные акробаты… изящно провальсирует на шаре «Мальвина»… взлетят к небу серебристые булавы жонглеров… и, главное-главное… здесь будет их любимый Чарли-Чаплин! Вот еще минута… и еще…
- Ур-р-а-а!!! – Что есть мочи, вопят мальчишки, едва завидя на арене человечка с усиками и в шляпе.
Кто-то, схватив веточку, долженствующую изображать трость, уже начинает копировать его знаменитую «утиную» походку… Кто-то уморительно корчит рожи, размахивая заменяющими им котелок фуражками… А «Чаплин», тем временем, жонглирует тросточкой… Зацепившись носком за ковер — падает…. Ребятня, хохоча, тут же повторяет трюк, с наслаждением плюхаясь на песок… Мамы не сердятся – и стирка, и глажка… - все это будет завтра… А сегодня – ПРАЗДНИК! Уставшие от бесконечных, нелегких будней женщины, радостно смеются шуткам мима и, еще больше - шалостям своих детей… Пыль на брюках… Какая это, по сравнению, со всем этим неважнецкая  чепуха, о которой даже вспоминать не стоит!

* * *
ВЕЧЕР ПОДХОДИТ НЕЗАМЕТНО. Но праздник не снижает «обороты» - он просто переходит в другую, более размеренную фазу, перемещаясь у кого-то в кухни и гостиные, а у кого-то … и в театр…
В ДКА – долгожданная премьера… «Земля» Вирты… На почетных местах - первый секретарь компартии Таджикской ССР Дмитрий Захарович Протопопов и второй секретарь - Мамадали Курбанов. Зрительный зал на три четверти заполнен военными. Остальная часть присутствующих – представители немногочисленной пока еще сталинабадской интеллигенции – врачи, инженеры, учителя. Есть и красочно одетая публика из числа, так называемых, состоятельных мещан. Среди них - Лева Марсак с красной от смущения Ниной; говорящие на смеси русского и идиша мужчины и женщины в роскошном шевиоте и бархате…
Кто они? Откуда? Да кто ж знает?! Сталинабад этих лет кто только не населял?! Здесь спасались от лагерей раскулаченные, расказаченные и нэпманы, ютились в кибитках господа-дворяне (чьи родители одевались в Париже), сюда из Москвы и Ленинграда ссылались известные проститутки (которых так просто от приличных женщин было и не отличить, благодаря чему многим удалось-таки быстро пристроиться под «теплым крылышком» местных чиновников)…
Сейчас, в зале ДКА, всех их уравнивало одно простое обстоятельство – они первые зрители первого в Сталинабаде русского театра… То есть все они – свидетели рождения чуда. Еще минуту… и на сцене появится праведный и правильный коммунист-Листрат, блеснет сапожками и цинизмом бандитка Косова… Иными словами, начнется сказочное действо, в котором каждый из зрителей найдет то единственное, что будет помнить всю жизнь…
А потом… Потом, как все истинно прекрасное в этом мире, спектакль окончится… И вновь будут серые будни, которые неизбежно следуют за любыми, даже самыми светлыми, праздниками… Жизнь в этом разноязыком Вавилоне продолжится…

КАДЕНЦИЯ 2
«…5 марта 1938… Ярко светит солнце. Чирикают за окном у лужи воробьи… Только что за чем-то заходил домой папа… Он принес сегодняшнюю «Правду»… Читали ее вместе с мамой… Первую полосу решила сохранить… В память об Агнессе Ефимовне…
«Вчера на заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР по делу антисоветского "правотроцкистского блока" продолжался допрос обвиняемых. Были допрошены подсудимые Шарангович, Ходжаев, Розенгольц, Крестинский, Раковский. Суд шаг за шагом разматывает клубок чудовищных преступлений против советского народа, совершенных оголтелой бандой правотроцкистских заговорщиков, презренных изменников родины. Великий советский народ единодушно требует беспощадного уничтожения гнусных предателей, убийц, провокаторов и шпионов. СТЕРЕТЬ С ЛИЦА СОВЕТСКОЙ ЗЕМЛИ ПОДЛЫХ ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ! ИСТРЕБИТЬ ЗЛОДЕЕВ! (Резолюция слета колхозников-стахановцев Таджикистана. Сталинабад, 4 марта… По телеграфу) …Слет колхозников-стахановцев Таджикистана с негодованием и возмущением клеймит позором проклятых убийц, изменников родины, диверсантов и шпионов Бухарина, Рыкова, Файзуллу Ходжаева, Акмаля Икрамова. Злодейские преступления предателей вдохновлялись злейшим врагом советского народа - Троцким, агентом иноземных разведок, подлейшим провокатором. Слет колхозников-стахановцев заявляет, что никаким провокациям и преступлениям фашистских наемников никогда не удастся поколебать волю трудящихся к дальнейшей борьбе под руководством большевистской партии и вождя народов товарища Сталина, за окончательную победу коммунизма. Слет колхозников-стахановцев требует от Военной Коллегии Верховного Суда СССР истребления всех участников "правотроцкистского блока".
И здесь же:
СВЯЩЕННАЯ НЕНАВИСТЬ НАРОДА (Из резолюции митинга рабочих, инженерно-технических работников и служащих завода "Новое Сормово"… Горький…По телефону)… ЗАКЛЯТЫЕ ВРАГИ НАРОДА (Из резолюции, принятой на митинге трудящихся шахты №1 имени Челюскинцев треста "Сталинуголь"… Сталино…По телефону)… НИКОМУ НЕ НАРУШИТЬ ДРУЖБЫ НАРОДОВ СССР! (Резолюция рабочих, инженерно-технических работников и служащих Киевской кондитерской фабрики имени Карла Маркса)… ЧУДОВИЩНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ (Из резолюции третьего совещания по физиологическим проблемам Академии наук СССР и Всесоюзного института экспериментальной медицины)… ГНУСНЫХ ПРЕДАТЕЛЕЙ - РАССТРЕЛЯТЬ! (Резолюция собрания рабочих, работниц, инженеров, техников и служащих Коломенского машиностроительного завода им.Куйбышева. Коломна…Передано по телефону)… ДУШИТЕЛИ КОЛХОЗНОГО КРЕСТЬЯНСТВА (Из резолюции, принятой на митинге колхозников Красносельского колхоза, Арзамасского района, Горьковской области. Присутствовало 550 человек)…
…Достаю из сумочки невесть как оказавшийся там вчера обрывок последней записки Вайнштейн… Я почему-то знаю, что попала она ко мне не без папиного содействия (?!) и что она именно от нее:

«… И началось невероятное. Сначала у меня забрали сумку, в которой были партийный билет, паспорт, удостоверения члена ЦК КПб) Таджикистана, члена республиканского правительства, письма Павлова. Потом вошли две женщины, отвели меня в другую комнату и тщательно обыскали, раздев догола. Все это была так страшно, противно, непонятно. Хотелось кричать: «Зачем все это? Что вы ищете?» Потом велели одеться, вернули пустую сумку и отвели в камеру. Сколько дней и ночей сидела я в одиночке, не могу вспомнить. Все это время я была подавлена страхом. Наконец меня вызвали с вещами, посадили в «воронок» и отвезли на Павелецкий вокзал. Отсюда вагонзаком в сопровождении сотрудника НКВД меня доставили в Саратов.
Здесь, в камере местной тюрьмы со мной находились две молодые и одна пожилая женщины. Когда я вошла, одна из молодых шумно удивилась: «И вас привели сюда? Напишите Шеболдаеву. Ведь он вас хорошо знает. Это же недоразумение». Кто она такая? Откуда она меня знает? Я боюсь со всеми разговаривать. Пожилая женщина все время что-то бормочет. Все непонятно и страшно.
На следующее утро меня вместе с молодыми сокамерницами повели стричься. У парикмахера я взглянула на себя в зеркало и увидела седую старуху с всклокоченными волосами, похожую на ведьму. «Кто это?» Не сразу поняла, что увидела себя. Дежурный быстро взял меня за руку и отвел обратно в камеру. Я не хотела ни с кем разговаривать. Все ждала, что меня вызовет начальство и все образуется. Была уверена: в тюрьму попадают только в чем-то виновные. За что же попала я?...»

Сейчас я действительно не знаю, что обо всем этом думать… Да и стоил ли?! Все-таки, партии виднее»… 
(Стр.39 дневника Миры)

_______________
* Каденция(муз.) - гармонический или мелодический оборот, завершающий музыкальное построение.
** Танки БТ-5 и БТ-7.

Ирина и Виктор ДУБОВИЦКИЕ

Публикуется в сокращении. Интернет-вариант текста, размещенного 29 августа 2012
на страницах столичной таджикской газеты «Вечёрка» в рубрике «Книга в газете».

(В коллаже использовались фото из личного архива авторов)

               
                Продолжение http://www.proza.ru/2012/09/05/252