Начало на: http://www.proza.ru/2012/03/27/1285
На фотографии Екатерина Павловна и Дмитрий Афанасьевич с внуком Петей. Лето 1949 года. На фото сохранились элементы подкраски, выполненные фотографом при перефотографировании для изготовления отдельного фото дедушки.
Самой основной чертой характера Дмитрия Афанасьевича, которую называли все родственники, является трудолюбие: трудовой, трудолюбивый, мастеровой, "огонь до работы". В детстве, на Украине, помогал он в работе кузнецу-цыгану. Ну, а поскольку тот не давал вволю работать, то он с приятелем украл у цыгана кузнечные инструменты. Но цыган их поймал и нагретым железным прутом прижёг заднее место: «Чтобы не воровали". Такую историю пересказал мне Иван Иосифович.
Дед был строгий. У него был очень горячий, резкий, взрывной характер и про него говорили: "скаженный дед" (вероятно от украинского слова «сказывся», т.е. сошел с ума). И стоило ему разозлиться - доставалось всем. Часто, если он что-то решал, переубедить его было невозможно. Когда он подружился крестьянином (сапожником) Коршком из Новокиевки, и ему понравилась его дочь Мария, то он насильно женил на ней своего старшего сына Семена. И хотя до этого у Семена в хуторе уже была невеста, дед от своего решения не отступил.
Из-за своего характера Дмитрий Афанасьевич мог неоднократно пострадать. Когда Максим Афанасьевич вернулся на Украину, то через некоторое время дед, взяв с собой маленького Иосифа, поехал на повозке в гости. Точная дата и цель поездки неизвестна, но можно предположить, что было это в гражданскую войну или сразу после неё. Во время поездки лошадей у них отобрали, и домой они возвращались поездом. В вагоне дед поссорился с солдатами, и его едва не расстреляли. Хорошо, что нашлись поспокойнее солдаты и уговорили остальных: "Пацан маленький - пропадет один".
Он очень любил борщ, и чтобы был горячий: «шоб во рту кипело». Бывали моменты, когда миска с непонравившимся деду борщом летела в бабушку или на пол. Потом дед запрягал в пролетку своих жеребцов и ехал обедать в станицу Филоновскую. Заодно мог взять с собой и бабушку:
- Чтобы поучилась готовить.
Но если и в трактире борщ был не такой как надо, то тарелка летала и там. Это было в те времена, когда семья жила "крепко". Всегда из таких поездок дед привозил домой гостинцы, мог привезти мешок пряников или баранок, бочку рыбы (селёдки.
Обычно бывало так: дедушка работал во дворе, занимался скотом, ковал, да и мало ли дел в своем хозяйстве, а бабушка готовила обед. К этому времени всегда в хате собирались внучата. Бабушка хлопотала у печки, варился борщ. Хотя по характеру была спокойной, выдержанной, но деда боялась. Была она роста невысокого, полная, но быстренькая и, как тогда было принято, носила кофту и длинную («довгую») юбку. Дед приходил со двора:
- Катре, борщ готовый?
- Мытро, Мытро! Уже готовый, сидай (садись).
- Накормыла дитэй? Я уйду, покормы йх.
Он обедал, уходил, а детей сажали к столу, в общую миску наливали борща и они ели.
Дедушка был талантливым во многом. Он умел делать музыкальные инструменты. Разделывая скотину, он промывал кишки, сушил их и делал из них струны. Он выбирал и готовил хорошие материалы, мог смастерить мандолину или скрипку, а потом играл на них, подбирал музыку. Кроме того, он писал стихи и особенно хорошо частушки. Частушки были чаще на местные темы:
О коллективизации:
Лымарь гол, как сокол –
ходит, веселится.
Мусию Сягайлу
с казною не спится.
О колхозных буднях: Как в «Красном Октябре»
Живет Белый в добре.
Он фермой управляет
И кабанчиков хватает.
Но попадались и такие: О колхозной политике в государстве:
Сидит Троцкий на лугу
Грызет кобылячью ногу.
«Фу, какая гадина -
Советская говядина».
Или: Встань-ка, Ленин, подывысь
Як колхозы нажылысь:
Брычка раком, гарба боком,
Ще кобыла с одним оком.
Возможно, что эти частушки он где-то и подслушал, но родные утверждают, что он их сочинил сам. Ясно, что от таких частушек домашние были не в восторге и побаивались озвучивать их прилюдно, так как за них можно было оказаться «на Соловках».
Были в жизни семьи и очень трудные, голодные годы. Отец вспоминал о том, как ели лебеду, калачики, из шляпок подсолнухов выдирали мякину, сушили её, толкли, смешивали с мукой и бабушка пекла из этого лепешки. В голодные военные годы дедушка научил внуков ловить куропаток: на снег насыпали золу и на это место ставили силки. Силки (петли) эти он сам плёл из конского волоса (из хвоста или гривы). Ловил он этих куропаток до десятка за один раз.
Кроме того, в своем саду и саду у внуков он делал ловушки для зайцев. Для этого в снегу возле яблонь он выкапывал глубокие ямы и прикрывал их ветками и сеном. По утрам он проверял эти ловушки, а внучки Зина и Катя потом по пятнам крови на снегу («по капкам») определяли – попался ли заяц, будет ли на обед мясное. Или, по воспоминаниям Лымаря Владимира Филипповича, сам сидел в засаде в этой яме, чтобы пойма зайца. Так и кормились. Такие же силки он давал и Володе, которые он ставил уже у своего дома на бугру. Иногда тоже попадала добыча.
Дмитрий Афанасьевич любил всех внуков, старался научить их какому-либо делу, привлекая к хозяйству по мере взросления. Алексею Лымарю он смастерил короткую косу и часто брал его с собой косить сено для коровы и телка. К Алексею он очень хорошо относился с самого детства, говорят, что видел в нем черты своего характера. Ну а вообще он относился ко всем внукам одинаково.
В последние годы жизни много нянчился с Петей Лембиком, поскольку жили вместе. Дмитрий Афанасьевич смастерил ему скрипку. Причем качество изготовления было таким, что многие принимали её за покупную (фабричную), настолько качественно она была сделана: подобран и просушен материал для скрипки и для смычка. Бывало, дед играет на скрипке, а маленький Петя приплясывает перед ним. Дед при этом частушку напевает:
"Шо ж вы девки так поете,
Як лягушки на болоте".
После его смерти скрипка ещё долго хранилась в старой хате, и я мальчишкой держал её в руках. Но его музыкальные способности так и не перешли к наследникам. Хотя тот же Петр Алексеевич мог попробовать что-то сыграть на гармошке, а гармонь в доме Алексея Дмитриевича была.
Но любимые внуки иногда причиняли Дмитрию Афанасьевичу непри¬ятности, за что бывали наказаны. Однажды Алексей, Зина и Люба оборвали яблоки (по другим воспоминаниям арбузы на бахче), и чтобы уйти от наказания Алексей забрался на скирду, а младших попросил убрать и спрятать лестницу. Дед хоть и был горяч, но отходчив. Он всю жизнь держал голубей и любил ими заниматься. А маленький Ваня частенько пробирался на голубятню и играл с голубями. Бывало, заиграется и то ли выпустит голубей, то ли отдаст кому-то поиграть. А Дмитрий Афанасьевич поймает Ваню и кнутом пороть. Тот сразу к бабушке, прижмётся к её ногам и широкой юбке, и получается кнутом больше по юбке, чем по мальчику.
Дмитрии Афанасьевич очень любил своего брата и сестер, перепи¬сывался с ними. Поскольку жили трудно, то денег на поездки не было, и с родственниками с Украины он не встречался долго. У деда всегда зимовала телка или бык и, получив письмо с Украины, он обещал; "Вот сдам тёлку и поеду". Но всегда что-то мешало. Когда после войны пришло сообщение, что Максим Афанасьевич умер, то дедушка очень сильно плакал.
После войны трудно было с одеждой и дед, взяв с собой Алексея Лымаря, поехал в Сталинград. Там на базарах можно было купить материал (отрез ткани или как тогда говорили – купить материи), из которого потом шили рубахи, платья и прочую одежду. Из окна поезда наблюдали тогда дед с внуком под¬битую технику: танки, самолёты.
Двери большого дедушкиного дома всегда были открыты для родных. Все свадьбы, проводы проводились у них: приглашалась вся родня, и всегда старались помогать друг другу. Так жили и выжили.
Продоление смотри на http://www.proza.ru/2012/04/02/1767