Преображение

ОГЛАВЛЕНИЕ:

1-Происхождение:
http://www.proza.ru/2010/03/09/1498
2-Пробуждение:
http://www.proza.ru/2010/03/18/1320
3-Преображение:
http://www.proza.ru/2010/03/21/1190
4-Погружение. ч.1:
http://www.proza.ru/2018/12/10/1556
5-Погружение. ч.2:
http://www.proza.ru/2018/12/12/1359

***
Онтология православного учения — это не только идея всеединства, живого единения творящего и сотворенного, но также и идея естественной, самовоспроизводящейся и неиерархичной Сети. Иисус часто сравнивал апостолов с рыбаками, которые с помощью своих сетей вылавливают из самой жизни богатый улов человеческих душ. Соборность не может быть построена на принципах иерархии, которой чужда равноправность, взаимность и бескорыстие, - только на принципах широкой Сети.

Мы очень часто путаем мир материальный, природный с миром божественным, горним. Да, они взаимосвязаны между собой существованием божества в том и другом из них. Но между ними есть и огромные различия.

Мир природный (без Человека) – это господство причинно-следственных связей, это мир инерции и воздаяния. Это мир, где свирепствует закон сохранения (материи, энергии, импульса). Он просчитывается и количественно и качественно, в нём если что-то где-то и отнимается, то обязательно где-нибудь прибавляется. Это мир учета и контроля. А ещё  -множественности и размножения, вместе с их противоположностями – объединением, уничтожением и отмиранием. Это мир ДВИЖЕНИЯ мучающейся, страдающей МАТЕРИИ.

Мир духовный (человеческое сознание, дух, мир информации) – это отсутствие причинно-следственного детерминизма. Это мир невозможных грёз и прекраснейших фантазий. Это мир любви и сострадания. В нём действует парадоксальный закон: при делении он умножается! Сколько бы мы ни делили любовь – она только умножается от всего этого. В нём ничего не исчезает и ничего не возникает. В нём всё уже есть, встроено в самые основы его. Это мир изобилия и бескорыстия. В нём незачем умножаться, так как ничто не умирает! Это мир ПРЕБЫВАНИЯ ДУХА В БЕСКОНЕЧНОСТИ БЫТИЯ.

Поэтому высказывания всякого рода мудрецов (особенно недавно возникшей нашей отечественной неоязыческой школы) о том, что «если что-либо не умножается в нашем мире – то обязательно умирает», - по крайней мере некорректны. Они лишь частично верны, да и то, когда речь идёт о материальном мире ( гипотетически представленном без Человека и его Духа).

Дух пребывает вечно не только в духовном мире, но и с некоторых пор – в мире материальном – также, через сознание Человека, его Дух, через пребывание в нём – Бога, творца Вселенной и всего мироздания.

Да, иерархия вносит в сотворенный мир определенность и порядок. Материя не может существовать без движения. И иерархия даёт ей этот толчок бесконечного умножения и динамичности, путём создания всё новых и новых уровней её бытия. Но это не РАЗВИТИЕ, это всего лишь – ДВИЖЕНИЕ. Без направления и цели, без идеала и целеполагания. Это стихия. Это – хаос. Это - топтание на месте и вечное возвращение в одну и ту же точку. Откуда всё и началось. 

КОЛОВРАЩЕНИЕ.

Этот термин особенно любим нашими неоязычниками. Развитие же возможно только при вмешательстве (или при не вмешательстве, а жертвенном растворении) Духа в материальные процессы. Именно он создаёт градиент, цель, идеал. Порождает РАЗВИТИЕ. Именно ДУХ пребывает вечно в неизменном состоянии. При попытке  разделить Дух на две части мы тут же получаем удвоение, а затем спонтанно возникающее новое ЕДИНСТВО. Усиленное в два раза. Парадокс. Но именно на этом принципе и происходит развитие всего и вся во Вселенной. В ином случае, без Духа, она вечно топталась бы на месте. На уровне раскалённой неоформленной плазмы элементарных частиц. Или того хуже – их составляющих.  И Дух - всегда свободен! Он не терпит  причинно-следственных связей, инерции, воздаяния, мести. Потому что Дух – это Бог. А последний, как известно – Любовь... Дух абсолютно свободен! Он ничем не связан. Так как находится вне кармических связей материального бытия. И он не выносит учет и контроль. А ещё  -множественность и размножения, как беспрестанное деление всего и вся вместе с их противоположностями – уничтожением и отмиранием. Он ПРЕБЫВАЕТ В ВЕЧНОСТИ.

В нашем материальном мире Дух не может существовать иначе как только лишь через Сеть. Именно принципы  существования Сети кардинально приближены к первоосновам самого Духа., а значит и  Бога.

Мир нашей внутренней жизни... по самому существу дела ближе к первооснованию — к Божеству, чем мир предметного бытия... Область духовного бытия и человек как его представитель и носитель в мире, т. е. как личность, стоит ближе всего к Божеству.

Духовность Божества невоплотима в предметной реальности иначе, кроме как через Человека. Свою определенность эта Духовность может получить только в конкретной индивидуальности, в человеческой личности. Этим объясняется потребность Бога в человеке, что позволяет говорить о личностном, человеческом его бытии. Как замечает С. Франк, “непосредственно открывающийся в религиозном опыте... личный характер Божества есть не иллюзия, не самообман, а именно... непосредственно самоочевидная сторона его реальности”. Но это же позволяет и говорить о потребности Человека в Боге, в котором он находит меру всей своей жизни.

Да, я не оговорился. Мера жизни не дана Человеку от рождения. Он завоёвывает её в процессе духовного совершенствования, в процессе самой своей жизни. Что такое Единица? Точка или отрезок? На числовой прямой?  Если точка, то мы никогда не узнаем, а что же находится за Единицей. И что было перед нею. Единица – это отрезок на числовой прямой. Единичный отрезок. От Нуля к собственно Единице. Именно знание этого расстояния и даёт нам возможность ИЗМЕРЕНИЯ всей числовой прямой. Получение Двойки, Тройки, Пятёрки и т.д.

Может быть только что родившийся ребёнок и имеет этот отрезок в своём сознании. Как дар, воспоминание о прежнем, горнем. Божественном мире. Но, примерно к двум, трём годам, к моменту, когда он начинает говорить, - этот эталон духовности напрочь в нём исчезает. И новая жизнь заставляет его отмеривать, формировать его заново.

Внутренняя и непосредственная связь Человека с Богом приоткрывает в самом человеке неочевидные в его повседневном быту грани. Русские философы религиозного направления остро ощущали потребность увидеть и понять человека в его надприродных и сверхприродных измерениях. Они писали, что “в человеке должно быть высшее начало, возвышающее его над данностью мира”. Раскрывая тот смысл, который в метафизику культуры несла идея личностного бытия Бога, Флоренский метко подмечает: “Обожение человека влечет за собой, необходимо влечет и безусловную ценность его деятельности”.

Возвышение Человека, которое произвело христианство, объединив Его и Бога, можно назвать величайшей духовной революцией, которая позволила освободить Человека от власти Общества и Государства, открыв в нем духовное начало, которое не зависит от ни от Мира, ни от Природы, ни от Общества. Но зависит от Бога. Этого не было при язычестве. Но это стало нормой жизни при христианстве. Приобщение к духовному миру у каждого происходит по-разному и не только через освоение культурного наследия прошлого. Этот путь оттачивает интеллект и интеллектуальные чувства. Но многим знаком и другой опыт духовности, когда с какой-то неотвратимостью преследует тоска и безысходное чувство от осознания конечности своего пребывания на земле, неминуемости утраты своих близких. Вот это “недовольство человека конечным, устремленность к бесконечному есть обнаружение божественного в человеке, человеческое свидетельство о существовании Бога”. Это недовольство рано или поздно перерастает в непреодолимое желание помочь ближнему в его безысходной и кромешной жизни. Подарить ему светлые минуты. Которые помогут узреть в них самого Бога. Может быть, это происходит от того, что в «этом ближнем» человек видит себя? Своё отражение? Но в любом случае - Со-страдание к ближнему – это и есть тот духовный импульс, посыл, который возвышает человека над природными закономерностями и приводит его к Вере. А от последней – и недалеко до Надежды... Просто рукой подать. И самое главное - все эти вместе взятые три великих духовных чувства просто не могут существовать в отрыве от реального мира.

Итак, трактовкой человека как человеко-бога — православие демонстрирует не только религиозный, но и всечеловеческий смысл. Именно поэтому я убеждён, что оно, христианство – не религия, в полной мере, а мета-религия, над-религия. Оно высвечивает собственно человеческое в человеке через идею Божества как Абсолютной ценности мира. Человек в своих поступках и помыслах человечен тогда, когда он поднимается над потребностями только существа природного, чувственно-материального, когда за условностями повседневной стихии он видит некое безусловное и бесконечное  начало.

Сетевой принцип существования духовности и Любви в людях даёт возможность каждому конкретному человеку шанс определиться в своём Бытии. Даёт человеку шанс, высветить в себе тот Духовный Единичный Отрезок, с помощью которого он обретёт уникальное духовное мерило для измерения всего бесконечного Мира.

Сеть позволяет подключиться к сознанию и переживаниям других – равноправно, взаимно, бескорыстно, духовно, - таких же, похожих на тебя, людей. И вот наступает такой момент, когда твой собственный личный духовный опыт сплавляется с опытом другого, близкого тебе по духу человека. Потом появляется третий, пятый, одиннадцатый опыт. И, наконец, рано или поздно, возникает вот ЭТО: бесконечный духовный опыт, который начинает пребывать в конкретном человеке. Парадокс. Но это так. Это закон духовного мира. Бесконечность всегда существует в Единичности. И вот эта Бесконечность, отражённая от Единицы, и порождает Нуль! А на знании этих двух точек на числовой прямой – Нуля и Единицы – сознание получает возможность определить МЕРИЛО, то есть Единичный отрезок Духовности...

Именно на этом пути — одухотворенном пути человеко-бога — жизнь отдельного человека сливается с всечеловеческой. И здесь уже можно говорить не о каком-то неопределенном всеединстве, а о “человеческом многоединстве”, выражая в нем “единство личностей, а не отвлеченное всё-единство”. Эту диалектику конкретного, индивидуального и общечеловеческого всеединства пытался осмыслить В. Соловьев: “Человеко-бог необходимо есть коллективный и универсальный, т. е. все человечество, или Вселенская церковь. Богочеловек индивидуален, человеко-бог универсален”.

Да, соборность, как сетевое единство. - неотъемлемая черта русской культуры. Идея соборности наиболее ярко звучит в трудах В. С. Соловьева, Н. Ф. Федорова, П. Флоренского. Она, соответственно духу русской культуры, раскрывает связь между отдельным человеком и остальным человеческим миром. Соборность указует на реальную значимость и живое единство такого собирательного целого, как человечество. Она противостоит идеалам протестантского индивидуализма и католической иерархической авторитарности, отражая нечто, превосходящее отдельного человека и в то же время остающееся конкретным, живым и реальным. Соборность – это единство в условиях многообразия. Единство через многообразие спонтанно образующихся, реальных связей, которые не регламентированы ничем, кроме свободы выбора человеческого духа...

Приобщение к универсальному, абсолютному и безусловному не умаляет индивидуальности и неповторимости личности человека. И это происходит во многом потому, что божественное предстает не как неотвратимо довлеющее начало, не как трансцендентный Молох, пожирающий все тленное и условное, нет: “Бог остается в отношении меня подлинным “ты”, т. е. соотносительной мне инстанцией реальности, которая оставляет простор для моего свободного, независимого от нее существования”.

Это очень важное положение. Подлинная наука возможна только как свободная деятельность Духа. И экономика, кстати. – тоже! Нам сейчас часто указывают на протестантскую этику, как модель активного развития науки, экономики и общества. Как модель инновационной деятельности. Поскольку якобы именно протестантство проповедовало индивидуализм и свободу человеческих действий и мыслей. Но это не так.  Надо различать принципы, прокламируемые и лежащие на поверхности, с одной стороны, и глубинные принципы толкования самого Божества и Человека— с другой.

Протестантизм не даёт глубины, не даёт меры, ибо ему неизвестна бесконечность духовного бытия в единичности человеческой жизни. Протестантское мерило – это мерило человеческое, относительное, со всеми своими дихотомиями и антиномиями, двойственностью и обнулением всего и вся, - а не мерило богочеловеческое, универсальное и абсолютное по своей сути...

Религиозная и по окраске, и по духу культура Руси формировала столь высокое и достойное представление о человеке, которое признавало за ним свободу и помыслов, и действий, и, значит, такая культура не могла исключить из своей паствы и творцов науки.

Если Божество сопричастно мне, если Оно в отношении меня “ты”, если слияние двух реальностей — Бога и моей непосредственной индивидуальности — есть “основоположная форма бытия”, то и я способен стать со-творцом, и нет никаких ограничений для форм творчества, в том числе и для творчества научного, духовного.

Распространено мнение о том, что вся русская история — это история умаления личного, индивидуального начала в человеке, в лике русского человека в первую очередь проступает общественное начало, мир его общины. Н. Я. Данилевский признает “огромный перевес, который принадлежит в русском человеке общенародному русскому элементу над элементом личным, индивидуальным”. По этому же признаку проводит различие между Европой и Россией другой славянофил — И. В. Киреевский. Он считает, что “весь частный и общественный быт Запада основывается на понятии об индивидуальной, отдельной независимости, предполагающей индивидуальную изолированность”. Для России же это совершенно не характерно, главное ее отличие в “образовании общества в маленькие так называемые миры. Частная, личная самобытность, основа западного развития, была у нас... мало известна... Человек принадлежал миру, мир ему”.

Существует мнение, что в отрицании личного начала в русской истории  русский человек вообще не знал личностной закалки и всегда любил жить “в тепле коллектива”.  Можно повторить сказанное ранее: это происходит тогда, когда за образцы культуры и личности берутся европейские реалии. Тогда, конечно, в русской действительности эти явления не просматриваются. Но как только мыслитель окунается в сокровенные недра исконно русского бытия, он обнаруживает такие потаенные смыслы и культуры, и личности, что русский мужик оказывается, по выражению Герцена, “более личность, чем западный буржуа, хотя бы он был крепостным”.

Что же видят в человеке или хотели бы видеть в нем признанные авторитеты русской философской мысли?

При всей оригинальности и несхожести их воззрений к суждениях о том, что из себя представляет человек-личность-бог, их позиции во многом сближаются. Все они выделяют два принципиально различных способа отношения к человеку, которые манифестируют собой два типа культуры. 

В мире природных связей и сам человек предстает как непосредственное, предметно-чувствующее существо, как вещь, среди вещей, личностно-человеческое начало притупляется и нивелируется. Этот взгляд на человека по почти единодушному мнению русских мыслителей отражен в европейской культуре. Обнаруживается существенное расхождение устремленности и предрасположенности этого типа культуры с той реальностью, которая в нем обозначилась. Европейцы постепенно низвергли Бога как исток мира, возвеличив человеческую самость, ее активность, при этом само человеческое лицо, человеческое Я понимается как вещь.

Отвергая тип культуры, где человек низводится до эмпирического лица, где довлеет вещный тип отношений, русские философы утверждают иной принцип понимания человека. “Каждый человек — всемирный по своей природе... и в нем и для него совершается вся история”. Да, Бог - человечен, человек же - бесчеловечен. Золотая истина. И Божественное понимается здесь не как сверхъестественное, которое столь же отстранено от человека, как и природное бытие, а в духовном смысле.

Подлинная живая свобода личности реализуется не во внешнем мире, а прежде всего в  самом человеке, “свободное Я сознает себя творческой субстанцией своих состояний, т. е. сознает себя действующим виновником, а не только отвлеченным подлежащим всех своих сказуемых”.

Радость бытия личность испытывает не от подвластности мира, а от осознания того, что сама творит себя, сама строит храм своей жизни. А потому высшая форма объективации внутреннего мира человека — не предметно-чувственная, не материальная, она заключается в способности ЗАЖЕЧЬ ИСКРУ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ В ДРУГИХ ЛЮДЯХ.

Возвышенный смысл божественного в человеке объясняет, почему русские философы религиозного толка не разделяли восторга и не испытывали священного трепета перед европейской идеей гуманизма, которая и до сих пор волнует нас как недосягаемая мечта о человеке как цели исторического прогресса. Они отвергали европейский гуманизм и считали его ошибочным на том основании, что, признав человеческую самодостаточность, мы тем самым принижаем его вселенскую миссию на Земле.

Западный человек — творец в первую очередь материальных ценностей. Сотворенный им мир предметной культуры очевиден и зрим, подобный способ творческого воплощения и позволяет некоторым культурологам отождествлять понятие культуры с западной цивилизацией. Но для русского человека главный способ объективации своего внутреннего мира — в пробуждении духовности в других людях. ЭТО ГЛАВНОЕ.

Русская культура, обращенная к внутреннему, духовному началу человека, не могла следовать по западному пути. Внутренний, сокровенный мир человека, через который и происходит его приобщение к абсолютным, высшим ценностям жизни, недоступен для пытающихся проникнуть в него извне, как в мир вещных отношений. Построенный по принципу внутреннего жизнеустройства мир русской культуры востребовал и особый путь своего постижения.

Чтобы определить мерило в себе самом человеку нужно познать обе главные точки бытия: Единичную и Нулевую. Если Единичная дана нам от рождения через осознание своей самости, уникальности, то Нулевую же (обратную Бесконечной) русский человек познаёт в результате вспышки и озарения через многообразный соборный (сетевой) опыт Любви.

ЧЕЛОВЕК МЕРА ВСЕХ ВЕЩЕЙ.

Красиво сказано. Но это только часть правды. Другая, немаловажная, состоит в том, что:

ЧЕЛОВЕК – ЭТО И МЕРА ВСЕХ ИДЕЙ, ДУХОВНЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ, ЭТО МЕРА ЛЮБВИ...

Как обрести русскому человеку это духовное мерило по нивам самого Духовного мира?

Путём дополненного, развитого отражения от нулевой точки уже полученного ранее духовного мерила, но уже реального мира. Нужны два отрезка. И оба они, эти мерила похожи, но не идентичны. Однако, зная обе точки бытия, - единичную и нулевую, - легко экстраполировать этот отрезок и на область чисто Духовного мира, мира грёз, фантазий, идеалов, в широком смысле - Мира идей, иллюзорный мир. И обрести, наконец, в этом Духовном мире свой Единичный отрезок, своё мерило духовности, свою иллюзорную точку-единичку, которая в совокупности с двумя другими, полученными ранее, и даёт  Человеку осознание в себе идеала ТРОИЦЫ, в полном смысле и полной мере.

Именно таким образом, наш человек и обретает бессмертие...

Духовное и материальное, в том числе.

Именно тогда он и получает ключи ко многим и многим реальным, виртуальным и духовным процессам в мире и Вселенной.

Именно тогда он и переживает по-настоящему то великое состояние, чувство, которое зовется в нашем кромешном мире - СЧАСТЬЕ.


Ник Иванов. 21. Март. 2010.

Продолжение будет через 8 лет...