Руслан Игнашкин - написанные рецензии

Рецензия на «О птичьем двойном гражданстве» (Владимир Спиртус)

Здравствуйте, Владимир.
Мне приятно слышать, что Вы читали Шопенгауэра и Бергсона, прошли через увлечение экзистенциализмом, прежде чем придти в Православную Церковь. На мой взгляд, философский опыт – вещь многоценная. В свое время я изучал философию Шопенгауэра, которую нахожу намного более глубокой, чем рационалистические системы Спинозы, Декарта, Лейбница и Гегеля, особенно меня поразила глава «О ничтожестве и страданиях жизни», где с необычайной силой и экспрессивностью выразилось трагическое мироощущение этого немецкого философа, его изощренная критика оптимизма, учение об иррациональной и бессознательной мировой воле в порыве безумия породившей вселенную, печальные мысли о том, что земное счастье обманчиво и скоротечно, страницы истории полны преступлений и изображений борющихся, страдающих и угнетенных людей, а неразлучная спутница жизни – скорбь, что роднит шопенгауэровские умозрения с восточной мудростью буддизма. В пессимистической философии Шопенгауэра я нахожу экзистенциальные мотивы, этот волюнтарист и анти-рационалист был убежден, что философия – это не наука, как думал панлогист Гегель, а искусство, она сродни поэзии и музыки, которые являются сокровищницей многовековой и тысячелетней мудрости. Замечательно, что Шопенгауэр виртуозно цитирует не только философов – критикуемого им Лейбница, исповедующего метафизический оптимизм, и взятого в союзники Вольтера с его «Кандидом», но и поэтов – от Гомера, Феогнида, Софокла и Еврипида до Петрарки, Шекспира и Байрона, что сообщает книге «Мир как воля и представление» и особенно главе «О ничтожестве и страданиях жизни» художественное изящество и литературное очарование, делает ее бесподобной элегией отчаяния. Цитируется Шопенгауэром и Новый Завет, а именно – строки, где земная жизнь предстает юдолью печали, но его личная философия враждебна как букве, так и духу Библии и христианскому вероучению, он не верит в бытие Святой Троицы и благость Творца вселенной, в сотериологическое значение искупительной жертвы Христа и Его воскресение из мертвых, в то, что существует бессмертие личности и исполнятся пророчества Апокалипсиса, наконец, как философ отчаяния он полагает, что жизнь возникла случайно, ее не должно было быть, она бессмысленна, стало быть, его философия оправдывает самоубийство, отвергает Божественный Логос и представляет собой разновидность атеистического иррационализма.
Я думаю, что философский акт – это акт экзистенциальный, связанный со всем существом человека, философствует целостная личность – человек, а не один ум, и надо сказать, что меня всегда привлекала экзистенциальная философия, но не атеистическая – Камю и Сартр, а религиозная – книга Иова и книга Екклесиаста, религиозная лирика и богословские элегии святителя Григория Богослова, «Исповедь» Августина Блаженного, «Мысли» Паскаля и сочинения Кьеркегора, романное пятикнижие Достоевского, произведения Бердяева и Льва Шестова. С ранних лет я ощущал свое призвание философа, поэта и богослова, поэтому пребывая в Церкви и исповедуя православную веру, я продолжаю изучать не одно святоотеческое наследие – патристику, но и все мировое искусство, и философию – в Церкви должны найти себе место поэты и художники, музыканты, философы и гении науки, но само их творчество призвано воцерковиться и одухотвориться, освятиться верой и горним светом Божественного Откровения, здесь мне особенно близки великие отцы Церкви – образованнейшие люди своего времени, искусно сочетавшие философскую ученость и религиозную веру – Иустин Философ и Климент Александрийский, Григорий Богослов и Григорий Нисский, Максим Исповедник и Иоанн Дамаскин, Симеон Новый Богослов и Григорий Палама. Древний богослов Климент Александрийский был убежден, что философия есть любовь к мудрости, стремление познать Истину и поиск Бога, она была для языческим народов тем, чем закон Моисеев и Ветхий Завет были для древних евреев, а именно – детоводительницей ко Христу. История и Церковь свидетельствуют, что у древних евреев были свои глубочайшие и непревзойденные мудрецы – великие философы, искавшие мудрости и всем сердцем возлюбившие Бога, они благословлены небесами, иначе в Ветхом Завете не было бы ни книги Иова, ни Псалтыря, ни Притч Соломоновых и книги Екклесиаста, ни пророческих книг Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила и еще восьми малых пророков. Святители Василий Великий и Григорий Богослов, обучавшиеся в Афинах – обители наук и искусств, превзошли в учености и мудрости всех своих современников, изучили руды Платона и Аристотеля, великолепно знали всю античную литературу, были красноречивыми ораторами и философами первой величины, для которых была дорога как дорога к священным храмам христиан, так и к наставникам наук.
Можно сказать, что существует два типа философии – одна эллинская, опирающаяся на разум, логику и доказательства, ее справедливо критиковал религиозный иррационалист Лев Шествов, утверждавший, что никакие доказательства и самая изощренная диалектика не смогут вдохнуть в сердце человека животворящий пламень веры, иная философия – библейская, святоотеческая церковная, исходящая из опыта Богооткровения. Прекрасно, что Вы читали «Истоки и смысл русского коммунизма» Бердяева (я начал знакомство с творчеством Бердяева с его книги «Самопознание», не являющейся исповедью, но полной личных признаний) и цитируете фрагмент из книги Льва Шестова «На весах Иова». С художественной точки зрения Ваш рассказ «О птичьем двойном гражданстве» является замечательным литературным эскизом и наброском, написанным импрессионистическими мазками, исполненным трогательным лиризмом и искренностью, он подкупает задушевностью тона – это разговор по душам, когда мы озвучиваем в непринужденной беседе, то, что глубоко таится в нашем сердце, не боясь осуждения и непонимания. В идейно-содержательном аспекте Ваш рассказ хоть и краток (что возможно является достоинством в наш век клипового сознания), но емок по смыслу – побуждает задуматься о взаимоотношениях науки и религии, веры и рационального мышления, поднимает вопросы о недопустимости рационализации веры – цитирование Шестова к месту, изобличает плоскость, сухость и скуку, которые навевают рациональные системы – например, философия Декарта, волнуют вопросом о назначении священника и тем, как он должен относится к богослужению – с трепетом свершать Божественную Литургию, к пастве – относиться с любовью и почтением, ни от кого не отгораживаясь, наконец, символично, что Церковь в Вашем рассказе расположена на горке – путь к Богу это всегда восхождение. На мой взгляд, одна из ключевых тем Вашего рассказа – вера вопреки здравому смыслу и доводам рассудка, здесь Вы близки Тертуллиану с приписываемым ему кредо «верую, ибо абсурдно», Паскалю с его логикой сердца, Кьеркегору, верующему в любовь Бога вопреки всем трагедиям и ужасам жизни, и Льву Шестову с его иррационализмом и фидеизмом. Преподобный Иустин Попович писал, что весь мир Божий загадочен и чудесен, все в мире от далекой звезды, мерцающей на небе, до мельчайшего цветка, источающего тонкий аромат на земле – тайна, а в центре и сердцевине всех тайн – Бог. Если в жизни человека присутствует Бог, то она не может быть хаотичным сцеплением случайных событий, напротив, в жизни есть логос – смысл, а она сама – книга жизни, которые мы пишем сами – обладая свободой воли, но еще она – собрание притч и загадок. В самых обычных и неприметных вещах христианин может узреть таинственное и чудесное – звездное небо для него становится гимном во славу Бога, а воробей – вестником Божиьим, убеждающим «без железных доказательств» и логических аргументов, что разлука с усопшей не вечна, что победа смерти не окончательна, напоминающим человеку, что душа – «жилица двух миров», выражаясь поэтическим языком Тютчева, она – птица небесная, у нее двойное гражданство – не только на земле – в материальном мире, но и на небесах – в мире духовном. Это – лишь моя личная интерпретация, но такие мысли и раздумья навеял Ваш рассказ, оказавшийся мне по душе. Мне бы хотелось уделять больше внимания авторам с сайта проза ру, где есть много талантливых людей, но пока это – неисполнимое желание: сказывается катастрофическая нехватка времени – углубленные занятия философией, поэзией, богословием, изучение истории Церкви и мирового искусства не оставляют свободного времени, а еще есть – молитвенная жизнь и творчество, наконец, моменты бытового существования – я ведь не Ангел бесплотный и вынужден думать и о хлебе насущном.
Рад знакомству и общению с Вами, Владимир, успехов Вам в творчестве, здоровья, долголетия и Божьей помощи!

Руслан Игнашкин   06.06.2021 19:57   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «О поезде современности» (Анушаван Микертумянц 2)

Здравствуйте, Анушаван!
Надо сказать, что я совершенно не ощущая себя «изумительным религиозным философом», как Вы выразились, и не думаю, что высказанные мной мысли – «глубочайшие», а моя эрудиция – «огромна», но я с радостью откликнусь на Ваши раздумья.
В своих философских размышлениях Вы затронули животрепещущие проблемы современного образования в России, и я могу приветствовать Ваше убеждение, что нам необходима новая идеология образования (я бы сказал новая философия образования) в центре которой был бы человек в его глубочайшей связи с Богом, человек не только как социальное и биологическое существо – житель земного мира, но и как носитель духа и высшего творческого дара, как причастник духовного мира, подобно Иову, Лермонтову и Достоевскому, задающийся «проклятыми вопросами»: Что такое добро и зло? Кто я, зачем живу и почему смертен? Как возник мир и в чем смысл исторического процесса? Святитель Григорий Богослов определил человека как существо разумное и мыслящее, называя разум – светильником Господним, и утверждал, что призвание человека в здешнем мире быть созданием поэтически мыслящим и философски рассуждающим, ищущим мудрость и хранящим душу от пороков, молящимся Богу и живущим по Его заповедям. По великой премудрости Господь наделил ум человека способностью философствовать – искать Божественную Истину, и я могу лишь сожалеть, что в наш циничный и расчетливый век философские вопрошания и духовные искания сменились проблемами утилитарного характера и мещанскими интересами: как «потратить силы и таланты на то, чтобы иметь хорошую работу, дом с теплыми полами, красивую жену, вырастить детей, купить престижную спортивную машину…». В моем сердце отзывается тревогой и скорбью то, что наше общество пребывает в состоянии духовного упадка и апостасии, жажда материальных благ вытесняет духовную жажду, которой томились пророки, Евангелие становится забытой книгой, люди не хотят читать ни «Диалоги» Платона, ни сонеты Шекспира, ни классическую, ни святоотеческую литературу, и постепенно мир превращается в кладбище культуры – цивилизацию. Если человек культуры есть одухотворенная личность, молитвенник, творец и носитель идеалов и ценностей, то человек цивилизации – это «одномерный человек», лишенный высоких духовных запросов, безликий представитель массы, узко мыслящий специалист с механическими навыками и потребитель, которому чужды духовные порывы Данте и Мильтона, Баха и Бетховена, Рафаэля и Тициана. И нет ничего удивительного в том, что наблюдая повсеместное измельчание душ, Вы совершено справедливо замечаете и с печалью и нравственным негодованием констатируете, что «мы все – «разносортица» героев Достоевского всех его книг, также и героев «Мертвых душ» Гоголя. В нас есть тоже что-то и от Грегора Замзы – персонажа Франца Кафки. Грегор Замза превратился во что-то похожее на панцирно-хитинового мыслящего таракана».
Сбываются историософские пророчества К. Леонтьева, О. Шпенглера, Н.А. Бердяева и Ортеги-и-Гассета, предрекавших, что на смену культуре, напряженной духовной жизни и монументальным формам искусства – на смену Данте и Джотто, Микеланджело и Бетховену, готическим соборам и трагедиям Шекспира – придет технократическая цивилизация, сопровождающаяся декадансом духовности, измельчанием душ человеческих, равнодушием к вековечным вопросам философии и к Богу. Вы очень точно сказали, что в наше время люди в России и в так называемых «развитых странах» не отвергают Бога – все гораздо трагичнее и страшнее – они не знают Бога, не умеют молиться – общаться с Ним умом и сердцем, равнодушны к Творцу, Промыслителю и Спасителю. Современный человек напоминает мне Ангела Лаодикийской Церкви из Апокалипсиса, о котором сказано: «знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр.3:15-17). Если каждый человек есть образ Божий – уникальная личность, сотворенная для духовной жизни, то и целью нашего образования должно быть не одно получение знаний, умений и навыков, нужных для того, чтобы человек стал узко мыслящим специалистом, но духовно-нравственно воспитание и становление личности, раскрытие перед учащимися духовных миров Сократа и Шостаковича, Гете и Новалиса, Байрона и Ломоносова, Толстого, Достоевского и Чехова, дабы великие поэты, музыканты, ученые, живописцы и философы стали их вечными спутниками, и их сердца воспламенились любовью к шедеврам мировой культуры, ибо без любви образование – это обреченный процесс. Мне нравится Ваша идея включить «науку о человеке» в систему нашего образования: «в один блок, центральный, под условным названием «Человековедение» можно было бы включить литературу, этику, эстетику, психологию, музыку, рисунок, религиозную культуру народов мира и т.д. Этот блок, «Человековедение», должен быть построен на духовных шедеврах, сотворенных человечеством за все время своего существования. На шедеврах, которые рассказывают о человеке, очищают его, измеряют его, открывают его. Шедевры искусства через образы емкие, яркие, многоаспектные и сложные активируют в человеке внутренний диалог с присутствующей в нем Иной Природой подвигают человека отвечать самому себе на какие-то важные мировозренческие и духовные вопросы бытия. Так человек идет к пониманию самого себя, к самоиндификации, к мудрости».
Высшую цель образования необходимо мыслить не утилитарно и прагматично – достижения видимого успеха в жизни, престижная работа, высокий социальный статус и финансовое благополучие, а возвышенно и духовно – становление личности, культурно утонченной и совестливой, имеющей святыни и идеалы, отдающейся духовной жизни и служащей Богу, умеющей любить Бога и природу, искусство и науку, Отчизну и окружающих людей жертвенной и самоотверженной любовью (как описанная Вами молодая девушка, которая, несмотря на страшный диагноз – опухоль в голове, не прекратила беременность – не пошла на казнь нерожденного ребенка, но в совете со своей матерью явила подвиг любви, и Господь не оставил ее), живущей не одними гедонистическими запросами плоти, но и метафизическими запросами духа, в противном случае мы рискуем уподобиться безумному богачу из евангельской притчи: «И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк.12:16-21). Назначение всех притч Христовых – нравственное назидание людей на их пути в Царство Небесное, а притча о безумном богаче – учит нас искать сокровищ небесных и духовных, а не земных, оберегает от стяжательства – пристрастия к суетным и бренным сокровищам материального мира, изобличает самодовольство сильных мира сего, напоминает о неумолимой смерти, развенчивающей все мирское величие и обращающей в прах богатства земные, учит не обольщаться житейским изобилием и не забывать о нуждах ближних, завещает жить, дорожа бесценным и невозвратимым временем, посвятить жизнь Богу, а не суете. Все жизненные интересы богача из притчи Иисусовой сводились к земному благополучию, он не помнил о Боге и своей душе, о смерти и Страшном Суде, кичился мирским успехом и утратил духовную свободу – стал рабом накопления, был жестокосерден по отношению к нуждающимся и растратил всю жизнь на приобретение богатств. Можно сказать жил по циничной и популярной ныне формуле: «время – деньги», и за все это Господь называет его безумцем. Как христианский мыслитель я думаю, что у образования есть сотериологическая функция и эсхатологическая перспектива: образование – это процесс длинной в жизнь, оно должно приуготовлять человека не к достижению внешнего успеха и мирских благ, а к нравственно достойной жизни, и не только к взрослой земной жизни, но и к самой вечности – к встрече с Богом, к Страшному Суду.

Руслан Игнашкин   21.08.2020 20:02   •   Заявить о нарушении