Привет, Геннадий! Вот мои тебе пункты:
-Первое. Приоткрою один секрет. С той минуты, как я прочитал твой рассказ о том как ты с кружкой пива готовился к поездке на сельхозработы, я всё время пребываю с мыслью о тебе , которая подтолкнула меня к написанию опуса под названием Птичья Гавань. Она - из двух частей: первая - должна быть "веселуха", а вторая, прицепом - "размышлюха". Веселуха в моей манере уже готова, но всё не доходят руки её опубликовать - вроде бы как посвящением тебе.
-Второе. Было время когда " Поэзия рабочего удара" Алексея Капитоновича Гастева была моей едва ли не настольной книгой. Во всяком случае романтика преобразований общества вовсю играла в мое жопе, а потом уж вылилась в открытую борьбу с партией, правительством и пролетариатом на районном уровне. Тогда я так всех задолбал, что изо всех сил удерживаю себя от поползновений описать историю "моей борьбы". Оказывается я тогда всех победил, и, победив, бросил эту победу на произвол судьбы, ради собственных принципов - самая тёмная для народа страница моей жизни.
-Третье. Своей публикацией "Одиночества" я спровоцировал ободряющие отзывы весьма уважаемых мною, да можно сказать уж, что дорогих мне людей. Только вот Одиночество моё, может быть и есть, но этакое, можно сказать, кокетливое. Хотелось бы чтобы уединения моего было бы побольше, чтобы как можно проникновенней прочувствовать другой мой на эту тему опус 24. Звезда вечерняя из сборника Impressions

Вечерняя звезда явилась в небе.
Сквозь полог рваных туч она глядит сюда,
Где сонм медвяных трав нашёптывает небыль
О том, как канут в сон ночные города.

Они лежат внизу, расцвечены огнями:
Пунктиром улиц, нервным пульсом фар.
Уж так заведено - отпущенными днями
Сжигают слепо краткой жизни дар.

В уют клеток-квартир, комфорт автосалонов
Они погрузят нас, казалось, навсегда.
Но вот горит она – в пустынном небосклоне –
Своим холодным светом дальняя звезда.

Тот заплутавший луч её, что я сейчас увидел,
Исторгнут был тогда, когда в земной глуши,
В краю, где мы нашли себе обитель –
Не было ни огней, и ни живой души.

Зачем я знаю то, что в эти же мгновенья,
Когда я чувствую настой душистых трав,
Во чреве той звезды произошло творенье:
Родился новый луч – как светом свет поправ?

Он тоже будет здесь, когда опять пустынны
Предстанут склоны одичалых мест.
Одна наша река будет струиться, в этом мире.
Сквозь - ставшим уж давно вновь заповедным - лес.

Тягучие года так обратятся в нечто,
Которому найти названье нелегко…
…Но что мне до того, когда я так беспечно
дышу в ночи теплом – и на душе светло.

Немыслимая жизнь далёкого светила,
И, исходящий здесь, травы недолгий век –
Три сущности сейчас соединили:
Звезда, трава и я – счастливый человек.

Нельзя поэту верить на слово. Мой депрессивный оптимизм ещё и ни такое может натворить!

С братским приветом и пожеланием дальнейшей бодрости. Виктор

Виктор Гранин   30.10.2017 01:05   Заявить о нарушении

Блеск!

На большее (подобно Элочке Людоедке) я уже не способен.

Обмякший Геннадий.

Геннадий Рыжаков 2   30.10.2017 14:50   Заявить о нарушении