Рецензия на «Моя Атлантида» (Тереза Пушинская)

Вот, прочтёшь такое и непременно репу почешешь. Когда пожелается отреагировать как-то. Это я о стилистике. Ведь написано изумительно, как станцовано на балу! А ты тут со своими нечлено- (блин, ну и слово) -раздельными «бэ» и «мэ» изречь что-то собираешься. Нам, неуклюжим поручикам, только даму на тур и вести… А если хочется? )

«Р-р-раз-з-з! Дв-в-в-а! Тр-р-ри! Ну же! Смелее!»

Итак, перед нами – эпизод расставания. Только он. При этом о предыдущем – лишь некоторые намёки («того, что открылось нам, хватило для тотального потопа», «остатки нашей ментально извращённой любви»). Конкретика призрачна и тут непаханое поле для рассады предположений, зато более чем понятно – у Сью для разрыва отношений оснований вполне достаточно («гигантский гербарий повергал меня в уныние», и там, где про край пирога «с привкусом плесени и сомнительной начинкой»). Вот главное: «Рэй имел несчастье распахнуться передо мной, как двери во время бури... Обнажил внутреннюю отделку масок, которые надевал для толпы, одновременно восхитив и покоробив моих птиц, только начавших плодиться в оживающем гербарии.» Такие основания есть и у Рея («лучше спать одному, чем с тикающей бомбой. Ведь ты всё равно бы взорвалась»). Так что гибель Атлантиды была неизбежна.

Однако герой настроен менее решительно, чем героиня. Почему – не совсем понятно. Вообще, по имеющимся признакам рисуется неслабый такой товарищ, с тем ещё характером («я слишком себя люблю» и «я буду тем, кем я есть на самом деле»). Дама на его фоне куда пластичней (тут место для целой кучи цитат). Тогда почему же у штурвала разрыва стоит именно она? Равнодушие, этакий вальяжный пофигизм? Не верится. Ведь вроде бы тоже по-своему мучается, волнуется, цепляется за прошлое, пытается как бы вернуть («ты говорила, что любишь меня», «опять болит?», вопрос о подушке туда же). На мой взгляд, ответ скрыт в тексте, как лист из гербария между страниц. Ведь повествование ведётся от лица Сью, а значит и нужно сделать поправку на дамскую «логику». «Ему уютно с собой, как мне – с собой» – равновесно заключает она и не договаривает. Ему всё-таки ещё уютно и с ней! Вот ей с ним уже нет. Отсюда и право первого выстрела…

Что дальше? Сью предполагает, что Рэй «упадёт лицом в подушку», но «не заплачет». Не заплачет, верно. Судя по сложившемуся образу, его слёзы трудно представить. Однако возникают большие сомнения, что он куда-то упадёт. Это вот она, когда выключит веб-камеру, ни за что не останется на месте, ни за что. Ведь только что совершён «смертельный прыжок», она будет в стремительном полёте! (Кухню мыть, бельё стирать, собираться куда-то, извините за бытовые подробности.) А он – вряд ли. Скорее всего он так и продолжит почти неподвижно сидеть перед экраном, в котором только что затонула их Атлантида. А через некоторое время ему о себе напомнят его «чёрные катакомбы».

Чуть не забыл! Миниатюра написана блестяще! Автор – мастер слова, что и говорить. Волнует по-настоящему… Единственное, что слегка отвлекло, следующее: «Рэй умел цеплять мою душу больше, чем дозволяется». Не знаю, но если когда-то героиня действительно готова была кричать (пусть и «так, чтобы никто не услышал») «Счастливая! Наконец-то счастливая!», она бы даже и не подумала о том, что цепляние её души любимым человеком должно быть как-то дозируемо. Господа хорошие, это же любовь! Теперь – что по тексту не видно – уже пережившая потоп, да, так подумать она бы могла. Но никак не тогда. Ну, это на мой взгляд, сугубо извращённый и аморальный ))

Простите за оттоптанные в этом туре ноги )

Игорь Мордовцев   22.01.2017 17:00   •   Заявить о нарушении