Рецензия на «клф нло н. бодров Свидетель» (Юрий Васильев)

Прочитала на одном дыхании. Помня первый вариант, бурное обсуждение на ЛМ. Автор здорово поработал. И («с моей точки зрения» - улыбайся, ОА), теперь всё стало на свои места.
В изложении автор применил прием инверсии – первой поставил главу из середины сюжета. Это создает интригу. Лишь постепенно восстанавливается последовательная картина. А новая, четырнадцатая глава, которая по сюжету, должна была бы быть первой, вообще объяснила и обострила ситуацию. Стала понятной ирония рассказа. Впрочем, ирония исчезает, когда речь идет о Семочкине.
В первой главе осталось по-прежнему много персонажей для больничной палаты (как они все там поместились?), однако путаницы в их идентификации нет, несмотря на то, что автор остался верен своему приему – называть героев по-разному, избегая повторений, и в этом он неистощим.
Очень понравились философские отступления-рассуждения. Про трещину на стене, про память старого человека, про то, как уходит жизнь.
«Жизнь не иссякает в организме мгновенно. Ну, за исключением насильственных случаев, разумеется. Она, как вода в кувшине, выливается тоненькой струйкой. До-олго, до-олго. Постепенно истончаясь неровной ниткой. Постепенно переходя на прерывистость. На капли. На каплю. На последнее «бульк», упавшее в неведомое озеро… Что-то происходит во вселенной, принимающей утомленную душу. Душу с грузом опыта. С грузом информации. Страстей, озарений, отчаяний, страданий, раздумий. С грузом памяти. Но вот ворота открыты. А эго топчется где-то при входе. Но не шагает туда, откуда этому разуму нет возврата. Так бывает».
В рассказах автора часто встречаются описания дождя, грозы. И он всегда находит для этого новые слова, новые образы. Эти описания ярки, динамичны и драматичны. Вот и здесь:
«За окном бесился ветер, накликая ливень. И длинные тонкие растрепы-ветки безумно метались за окном, сгоняя мрак в небольшую косматую кучку. И впихивая, впихивая эту кучку внутрь через запертую фрамугу. Узкие тёмные листья стайкой рыбок веяли за стеклом. Кидались, будто от хищника. Будто в панике. Будто в аквариуме. Естественно, хищник назывался «Осень». Только желтый пучок света, слабый как бабочка, порхал где-то там, в коридоре, будто спасательная лодка в прибое на границе миров. Хорошо было ощущать эту возможность – возможность спасения в любой момент: стоит только впрыгнуть в судёнышко – и оно вынесет тебя из вечного мрака в желтизну жизни. К людям, страстям, событиям. К няне-сиделке, которая смотрит на градусник и качает головой».
Вообще, у него природа участвует в событиях. Вот вороны:
«Даже три большие серые вороны прилетели «позырить» что происходит. Они расселись на высоких березовых ветках. Одна редким карканьем принялась объяснять подругам суть конфликта и ожидания».
И позже: «Два раза, каждой подруге поровну, каркнула пояснения умная ворона».
Язык очень образный.
«В пустой столовке появился серый теплый полумрак. Словно шаль набросили. Казалось, даже слова стали какими-то дымчатыми, махровыми и тихими».

Замечания:
Хронология, извините, «не прет».
82-х летнее тело - 80 лет назад - он что, их двухлетним пятилетних разнимал?
Сколько лет во время войны командиру - 13-14 -17-18?
«В сапогах, в спецовке» бросился в пруд. А дальше: «он и плавать-то не умел. Погостить приехали. Степи у них кругом…» Погостить, тогда почему спецовка?
«- А…фы снаете, он фосфращается…». Нотариус до этого говорил правильно. Откуда это тогда?
«пожульканной люстрой свисала с потолка» - пожулькать можно что-то не жесткое. Как можно пожулькать люстру, не знаю.
«позырить» - режет; всё равно - раздельно.
Оценка – 5 - с надеждой, что автор еще раз вернется и дошлифует свое произведение.

Людмила Ильиных   22.12.2012 19:42   •   Заявить о нарушении