Хотелось бы по подробнее о чудовищности моего рассказа...

Татьяна Лапатина   14.10.2009 11:07   Заявить о нарушении

Рассказ отличный, потрясает до глубины души, если хватит духа и воспаленного воображения поместить себя на место жертвенной птицы. Если хватит духа – в том то и дело.
Здесь есть все: тема убийства, бессмысленного и отсроченного во времени, когда не убивают сразу, а лишают возможности жить. Тема насилия, когда калечат чтобы ощутить неведомый несадисту трепет в душе. Это как когда по крысам стреляешь из винтовки, и при хорошем попадании живая цель разлетается на несколько частей. А потом подумываешь – не попробовать ли по собакам. И ведь пробуешь! Сначала убиваешь сразу, потом думаешь – дай ка возьму толику ниже, и смотришь в прицел, как воет пес с оторванной лапой, или – то бьется бешеным клубком, то замирает в беспамятстве псина с разорванной жопой, жить то ей на ее проклятие осталось несколько часов. Не так мало, то есть. Больно профессионально выполнен выстрел, знал человек, куда бить. А мог бы – укокошить сразу, ведь там, где он был, особым шиком считалось, когда пуля с пятисот метров входила в глаз, не повредив околосмежные кости.
Вот так бывает, приехал из горячей точки, а мастерство и привычка остались, и все тянет ночью на охоту по целям живым.
Да и к людям уж примеривался не раз, глядя в зеленое окошко ночного прицела на далеких запоздалых прохожих.
А голубь…
Я подумал, – он поднимался два дня, мог не спать, а мог и забываться иной раз, и быть в состоянии, когда видишь сны. Я думаю, он видел ту далекую единственную подругу. И самое страшное – это просыпаться после такого, когда ты видишь во сне своих близких, и они еще живы, а проснувшись, окунаешься в реальность, где все мертвы и тебе самому скоро абздац (только и осталось доползти до спасительного железного полотна), и состояние твое такое, что чем скорее ты это сделаешь – тем лучше. А если живы, кто тебе был дорог, это может служить слабым утешением. Но страшна мысль, что не ведают они, как ты подыхаешь, а если б знали, то это еще хуже было б. И никогда они даже место это не узнают, и станешь ты скоро дорожной грязью.
Мало того, что «Последний полет» прочитал несколько по крайней мере раз, так и еще и вызвал огромную череду образов, как самого голубя, старательно готовящегося к переезду в мир иной, так и с ним напрямую не связанных. А это, видимо, и есть талант, хотя тема несколько спекулятивна. Но извините …
И когда я возвращался, ухмылялась кроваво-красная луна и из леса выходили все зарезанные и замученные, просто так выкинутые на обочину, и тянули ко мне свои склизкие руки…
Разве это не чудовищно?
Прекрасный чудовищный рассказ. Ведь не скажешь же, – Танечка, какой классный рассказы ты сочинила, какая прелесть – какая прелесть? (выделить розовым, когда будешь читать!!!). Потому что цвета рассказа – белый, черный, коричневый и красный.
Но кто не понимает эту литературу – не понимает жизни, по крайней мере, не хочет ее понимать и отворачивается от нее. Но жизнь то все равно приходит во всем ее многообразии. И вот тогда – абздац.
Вот так подыхает живое существо, тварь земная, в крови и дерьме, а посмотрите – какая сила, какое достоинство!! А?! Когда в дерьме, то про достоинство-то небось забываем? А когда в крови – то подавно?! А?!
Лапатина может достичь многого, если всерьез будет заниматься литературой и избавится от грызущих ее «тараканов» в башке. «Однажды на дороге я наткнулась на крылья голубя... И поняла, что это мои крылья...»
А эмоции то какие?! А?!
Это как будто душа на секционном столе, а рука у анатома и не дрожит почти, так, только изредка, обнажая нерв за нервом, пласт за пластом, безжалостно рассекая, как могут только анатомы, когда опытный человек сразу видит – по живому давно не работал.
А девушка работает и так, что … перетряхнуло как следует.
Скажем спасибо ей, хотя здесь оно неуместно. Лучше промолчать, до крови закусив губу.
P.S. Кларенс, перестаньте об этом!!
Р.И.

Рэм Иванов   14.10.2009 21:20   Заявить о нарушении