Плыла по небу собака

                                       

- Поэтесса! - говорили про маму..

- Поэт! - поправляла Инга в ответ, и трогала Иришку за волосы, убирала челку, невидимые пряди..

Всю жизнь свою Инга любила стихи, "С молоком матери"- как говорится..
Бабушка Инги, баба Лида, Лидия Федосеевна, в шляпке, как и полагается поэтессе, стала враз безмужняя: дедушка под старость переметнулся к заведующей комиссионного магазина. Иришка помнит, у них в доме был абажур, и проигрыватель пластинок, и он брал её на воскресенье, угощал жирными конфетами, в звенящих золотинках, а новая -  жена заставляла есть, говорила - "вечно голодный ребёнок".  Иришка ела все воскресенье, и, казалось, стол накренялся, от обилия тарелок, липких бутылок, бутыльков с под уксуса, и тяжёлых ножей.
 А бабушка не умела готовить, и ели без ножей, их и не было, зато было много книг, а в книгах листочки засушенные, как для гербария, который так никогда никогда не собрали, иногда рецепты, как правило тортов, ( которые никогда не пеклись), иногда деньги (трёшка), заначка мамина, за что бабушка маму ругала, потому, что  "деньги и книги несовместимы", но это дела давно минувших дней..

Инга одна воспитывала дочку, папа Арнольд только притворялся, что любит поэзию, тоже исчез, в "клубах голубоватого дыма".. Растворился.
А бабушка - "угасла", "растаяла", говорили соседи и тетя Тома, потому, что без дедушки жить не могла, не хотела, и только перебирала желтые фотографии.
На похороны дед приехал с новой женой, и никто не хотел с ней здороваться, но она оказалась бойкая, и организовала похороны и поминки "по высшему уровню", и даже задружила с тётей Томой..

- Лидуся..- говорил пьяный дедушка, хлопал мокрыми ресницами.. Но новая жена его трогала за плечи, нависала как абажур с бахромой, и он успокаивался.

                                                      *****

- Ну подожди ты - говорила Инга, крутившейся под ногами, Иришке, поднимала крышку, заглядывала в кипящее царство..

Иришка знала, что это ничего не значит, просто так говорит мама, когда к ней приходит рифма. Рифма эта спускалась маме с неба, может быть, и по лестнице, матерчатой, мама её слышала, " чувствовала", а Иришка даже видела:  это была такая женщина, со множеством шляпок, зонтиков, на толстых кривых каблуках. Она ставила ногу на пол, в кухне, и фыркала, осматриваясь..
У Инги-мамы часто собирались поэты, они курили и говорили только о ней, Рифме.. Рифма капризна, знала Иришка, избирательна, и не приходит к ленивым. И вообще, ведёт себя нагло, развалившись за столом, не скинув каблуки..
Когда мама совсем не видела Иришку, она брела к тёте Томе, соседке по коммуналке.. Какие вкусные у тёти Томы булки! И молоко!
Но к тёте Томе приходил дядя Толя, и тогда тетя Тома Иришку не пускала.. Просовывала булку в полурастегнутом халате, как-то смешно выпучив глаза..
Дядя Толя  тоже разваливался за столом, Иришка видела, не разувшись, и ей казалось, что они вместе с Рифмой, ходят "за ручку", невежливые и неряшливые.
(Это дядя Игорь говорил, что рифма у мамы "неряшливая", запомнила Иришка..)
А дядя Толя точно был не вежливый, и никогда не здоровался, видела сама.

Иногда на крыльце Иришка раскладывала слово на буквы, например, скажет вслух - о д у в а н ч и к и, и буквы рассыпаются, разлетаются, или просто висят в воздухе, качаются, не торопятся соединяться, Иришка дула на буквы, и они отлетали, желтые и пушистые, но возвращались назад..

- Рифма. - думала Иришка и смотрела на небо..

Небо дулось, темнело, сирень становилась розовой..

- Ира, домой .. - кричала тетя Тома, высунувшись по пояс со второго этажа - у неё был большой "бюст", и она с трудом "вкручивалась" назад..

                                       *********

- Не крутись! - говорит мама, помешивая в кастрюле.. В облаках пара вырисовывается знакомая дурацкая шляпа, шарф, и горбатый нос дедушкиной жены- комиссионщицы..

Иришка ломает хлеб и посыпает сахаром, наливает стакан воды, и смотрит в окно - облака растянулись, стали похожи на длинную собаку, которая вот-вот потеряет свой хвост. А у мамы опять гости, значит съедят всю лапшу..
Особенно Иришке не нравился тонконогий, с зачёсанными чубом, дядя Игорь, он всегда ломается, перебивает маму, и гундосит- "Грязноваато, грязноваато"..
" Дым коромыслом"- говорила тетя Тома про них. Ещё говорила -"Объедают".

- А хлеб с сахаром даже вкуснее, чем пирожное, - думала Иришка.. Собака на небе совсем растянулась, а пасть ощерилась, и ухо разъехалось, отплыло, в сторону..

                                                 ******

Иришка и повзрослела как-то незаметно, мама Инга прозевала даже важные изменения, которые бывают  у девочек, и тетя Тома помогла, разъяснила, и купила, все, что необходимо..
От тёти Томы ушёл Анатолий, и теперь Иришка спокойно пила кофе с молоком, с теми же волшебными булками, а тетя Тома изменилась, молчала, смотрела, стучала пальчиком по клеенке.. Вообще все изменилось, и в стране тоже, мама потеряла работу, стала делать украшения из кожи , торговала в Доме Спорта, от которого спорта тоже не осталось, а только торговали..
Инга затесалась со своими брошками между шуб и кожаных курток.
Продавала, читала стихи.. Её слушали тетки с протравленными волосами, фиолетовыми губами, и в накинутых шубах, подкармливали её, и даже стали заходить домой, с бутылкой коньяка.. Мама пила и все так же читала..
Дома, на стене, портрет девочки - поэтессы, с большими влажными глазами.
Это Ника Турбина, ей всего десять лет, а она уже давно пишет стихи..
Иришка молча и восторженно на неё смотрела, но писать стихи не хотела.
Как- то поняла своим девчоночьим умом, что там где стихи- нет рядом мужчины, папы, дедушки, друга.. У мамы так и не было "друга", как говорила бабушка. А ведь дядя Игорь ухаживал за мамой, и даже жил, переехал вместе со своей черепахой- мальчиком. Иришка с девчонками кормили его морковкой.. Но скоро уехал, наверное, ему не понравились картофельные очистки на столе. Они скандалили, и Иришка помнит, что мама кричала - " Суп в кастрюле! Суп в кастрюле"! - и плакала..
Черепаха прожила у них месяц, но потом за ней пришла незнакомая женщина, с оранжевыми губами, и неприятной улыбкой, и сказала -" Я за Тибальдом"..
И мама отдала, и опять плакала, наверное, вспоминая крошечную черепашью головку, говорят, совсем глупую, и равнодушную даже к ласке..  Но Тибальд реагировал, и замирал, когда Иришка гладила его по прохладному панцирю.. Иришка чувствовала это!
И опять приходили эти женщины с коньяком, свёртками, конфетами, показывали золотые зубы, обдавали сладким запахом, и опять посиделки до утра, ловкий звон стопочек, фужеров, стаканов.. В доме запахло колбасой..

Раз мама утром не вышла на кухню, и Иришка пошла, в спальню - мама лежала с томиком Ахматовой, на странице 33.
Стихи для Инги закончились.
Маму похоронили. Примчались дед и Глава комиссионки, старая, горбоносая, помогла с поминками, привезла Иришке почти новые свитера и джинсы.

- Вечно голодный ребёнок- повторяла она, сидя на поминках, сбоку,
- добавляя в тарелку пюре, и жареную оранжевую рыбу..

- Доча... - говорил дедушка, хлопал мокрыми ресницами, и горбоносая подходила, с потрепанной бахромой, и трогала за плечи..

Она забрала у Иришки гору украшений, сказала, выставит в своём магазине..
После похорон, в дверь позвонили - на пороге стоял Арнольд.. Иришка разглядывала его, и большого плюшевого медведя с болтающейся биркой..

- Поздно.. - сказала Тетя Тома, и захлопнула дверь..

                                                *****

Иришка говорила "Папа", варила супы, и драила квартиру, правда папа иногда пил, и тогда путал её с мамой, плакал, просил прощения..
Один раз Иришка чистила сервант, (много чего набилось в ящиках), и нашла фотографии,  бабушки, и деда.. И книжку, Ахматовой, Анны..
Иришка открыла, страница -33..

Вечером она бежали к Витьке с томиком Ахматовой..

- Ты послушай.. - говорила она, и читала, читала..

Витька слушал, думал о чем- то своём.
По небу плыла собака, и длинный хвост её отделился, и жил как- будто собственной жизнью, крутился, радовался, а красавица- Рифма в роскошном шарфе, держала в руке изящный кожаный поводок