Наша служба и опасна, и трудна
…Неделю назад, после звонка и приглашения заведующей, согласился приехать, не задумываясь. Ещё бы, пансионат сотрудников полиции! Наверняка, люди обеспеченные отдыхают, книжки раскупят в момент, наивно думал Пётр.
Выехал за час до назначенного времени, на удачу погладив слегка дрожащей рукой пакет с заботливо сложенными Лёлей книжками, и через полчаса свернул с новенькой объездной трассы в направлении пансионата. Оставалось около восьми километров. Пролетел их минут за пять по асфальтированной дороге, окруженной с двух сторон сосновым бором, бодро напевая «Наша служба и опасна, и трудна», и вскоре припарковался перед высокими металлическими воротами с вывеской «Боровики». Подождав пару минут, посигналил.
За оградой справа открылась дверь с виду прочной и неприступной сторожки, из которой выглянула явно подслеповатая старушка.
– Отдыхать? – спросила она неожиданно звонким голосом.
– Выступать! – громко ответил Исаич.
– Так это ты к Варваре? – оживилась бабуля, открывая ворота. – И как ей удалось тебя подманить? Лет пять у нас ни одного выступающего не было. Последний, помнится, лектор был из общества «Знание», еле ноги унёс, бедолага.
Петру стало нехорошо. Срочно захотелось обратно, в свой уютный деревенский дом. Но тут неожиданно открылась пассажирская дверь и в машину, не спрашивая разрешения, влез крепкий дедок в телогрейке со значком «Отличник милиции».
– Я сопровожу, – мягко, но тоном, не терпящим возражений, пробурчал Отличник и показал правой рукой направление движения.
Проезжая мимо старушки, Пётр услышал зловещий хохот и увидел боковым зрением, что охранница злорадно потирает руки.
– Вам сюда, – дедок с ухмылкой открыл перед писателем тугую парадную дверь, подождал, пока Исаич войдёт, и слегка подтолкнул жёстким кулаком в спину, подбодрив:
– Давай, сынок, не боись. Там все наши.
Упоминание про «наших» не успокоило Петра. «Кому наши, а кому и оборотни в погонах», – подумал он. Напротив входа в конце холла виднелась дверь в кабинет заведующей культмассовой работой, той самой Варвары, которая так удачно заманила наивного автора. Дама сидела за столом и в профиль напоминала бюст Екатерины Второй в очень зрелом возрасте. Увидев Исаича, она благосклонно кивнула, не вставая, развернула верхнюю часть тела и двумя руками, как регулировщик на перекрёстке, показала направление к актовому залу.
В пансионате нестерпимо пахло жареной курицей с чесноком. Особенно сконцентрированным был запах в небольшом зале, где и предстояло Петру читать свои рассказы. Он, как обычно, разложил книжки на подготовленном по его просьбе столике, достал пачку листов с отпечатанными текстами, ручку, вынул очки из футляра.
Зальчик начал медленно заполняться. Автор с ужасом наблюдал, как санитарки и другой обслуживающий персонал вводили почти слепых отдыхающих. Некоторые шли парами, весело переговариваясь в предвкушении, поддерживая друг друга и натыкаясь на стулья и сидящих коллег.
Пётр выскочил из зала и решительно ворвался в кабинет заведующей клубом:
– Это что за богадельня?
– Тише, умоляю, – низким грудным голосом буквально прошипела Варвара, вжимая бюст в край стола.
– У вас все такие? – спросил Исаич, тоже понизив голос.
– Практически, – вздохнула дама. – Это пансионат бывших сотрудников полиции, как я вам и говорила, но с проблемами зрения.
– Они меня-то видят? – выдавил из себя Пётр.
– В общих чертах, – улыбнулась Варвара, – как ёжика в тумане.
– Что же тут смешного? – возмутился писатель. – Они ведь не купят у меня ни одной книжки! Зачем же я приехал?
– Я подумала, благотворительная акция, – забормотала, будто оправдываясь, дама, – вы же можете раскрасить жизнь инвалидов, помочь им немного развеяться. Ведь никто не едет! Телевизор слушают, бедолаги! Вы же не сбежите, не откажетесь выступить?
Последняя фраза прозвучала особенно безнадёжно.
– Почитаю, раз приехал, – ответил Пётр. – Так я пойду? Они уже собрались.
Он вошёл в зал под одобрительный гул, не глядя на зрителей, а точнее, слушателей, устроился на стуле и начал читать, с расстройства даже не представившись.
Плохо видящие бывшие сотрудники милиции и полиции оказались благодарными слушателями. Смех раздавался даже в таких местах, где другая аудитория обычно помалкивала или, в лучшем случае, тихо улыбалась.
В иной ситуации Пётр бы порадовался, в уме подсчитывая потенциальный доход от продажи книг. В очередной раз открывая бутылочку с водой, он обвёл взглядом отдыхающих. Пора было заканчивать. Он так и сказал: «Пожалуй, на сегодня всё. Спасибо за внимание». Раздался очередной взрыв смеха.
«Может, они ещё и плохо слышащие?», – подумал автор и повторил гораздо громче:
– Всё, дамы и господа! Концерт окончен!
Публика зааплодировала.
– Может быть, у кого-нибудь есть вопросы? – опрометчиво поинтересовался Пётр Исаевич, уже складывая книжки в пакет.
Тут же, будто бывшие милиционеры только этого и ждали, взметнулся лес рук. Писатель обречённо сел на стул и кивнул, показав на ближайшего седого мужчину, сидевшего в кителе с майорскими погонами поверх пижамы.
– Товарищ! – буквально закричал майор, вскакивая с места. – Где справедливость? Один телевизор на весь пансионат! Женщины постоянно сериалы свои смотрят! А мне даже новости не дают узнать! Ни газет, ни интернета. Как там, кстати, закончился Евразийский саммит? Лукашенко приезжал?
– Успокойте Ромаськова! – крикнула какая-то дама с галерки. – Снотворного ему со слабительным в один шприц, чтобы пенсия мёдом не казалась!
Бывший майор резко развернулся и показал даме фиги обеими руками:
– Вот тебе, Машукова! На, кушай с маслом!
– Вы его не слушайте, господин писатель, он у нас маленько с дустом, – к Петру буквально вплотную, пытаясь разглядеть черты его лица, подошла женщина лет семидесяти с очень короткой стрижкой. – Ой, а он ещё вполне себе, девки! На ночёвку не останетесь, молодой человек? У нас пара коек свободных имеется.
– Кругом марш, Петрова! – закричал Ромаськов. – Оставьте человека в покое!
– Ты-то на фига в пансионат ездишь, майор? – засмеялась моложавая шатенка в маечке с надписью «Даю уроки всем желающим». – Толку от тебя, как от сивого мерина. Только места потенциальных кандидатов занимаешь. Писатель, вы женаты?
Пётр кивнул, отрешённо глядя на происходящее.
– Значит, ещё того-этого могёте? – хихикнула шатенка. – Может, почитаете мне в индивидуальном порядке? О, покраснел, смотрите, девчонки. Как я люблю краснеющих, не передать.
– А чего это тебе, Катька, он читать должен? – вспыхнула престарелая Петрова. – Мне тоже его голос сексуальный понравился. Да я и старше по возрасту и званию, уступать положено!
Раздался многоголосый гул. Борьба за сеанс индивидуального чтения развернулась между всеми слушательницами и даже одним слушателем. Только майор Ромаськов что-то продолжал кричать про единственный телевизор и отсутствие справедливости.
В глубине небольшой сцены тихо приоткрылась запасная дверь, в зал заглянула заведующая клубом и прошептала:
– Пётр Исаевич, скорее сюда.
Писатель схватил пакет с книгами и портфель и просочился вслед за Варварой в узкий проход. Проплутав немного, они вышли из пансионата прямо к его машине. Дедок «Отличник милиции» просипел: «Я прикрою» и прижался спиной к двери.
Заведующая на ходу сунула Петру в руку какой-то комок. Он положил его в карман, не разглядывая, сразу же завёл двигатель и рванул к выезду из пансионата.
Сторожиха, издалека увидев знакомую машину, открыла ворота и встала сбоку, улыбаясь и одобрительно показывая большой палец.
Только отъехав пару километров, Пётр облегчённо выдохнул. «Ещё легко отделался, – подумал он, паркуясь у дома, – а Лёле лучше ничего не рассказывать».
Через пару дней супруга, проверяя карманы куртки перед стиркой, обнаружила комок, вручённый Петру заведующей клубом.
– Это что такое? – спросила она.
– Понятия не имею, – буркнул недовольный, что его отрывают по пустякам, Исаич и тут же вспомнил свой недавний творческий вечер. – Дай сюда. Это, видимо, записка от зрителей.
Он схватил комок и развернул его. В мятую бумагу были завёрнуты несколько купюр. На листе было написано размашистым женским почерком: «Это вам на бензин или, если вам угодно, в качестве моральной компенсации. Спасибо».
– Уже и моральная компенсация зависит от цен на бензин, – буркнул Пётр.
Спустя неделю позвонила Варвара:
– Пётр Исаевич, не хотите ли приехать к нам ещё раз? Отдыхающие очень просили пригласить. Особенно дамы. Вы же понимаете, что они шутили? Скучно им, вот и…
– Нет, – отрезал писатель. – Завязал я с творческими вечерами. Перешёл на утренники, там безопасно, да и манной кашей кормят. Варвара, у меня к вам просьба. Не давайте в обиду майора Ромаськова, пожалуйста.
Свидетельство о публикации №217082901783