Служба

       Опять что-то болит.  Нога отнимается. Вот и спина заныла. Открываю один глаз – шесть утра. Воскресенье. Можно встать и спокойно успеть на утреннюю службу в храм. Ну, куда там. Всего выворачивает. А ласковый бархатный голос где – то   внутри уже начал свою пропаганду: « Куда ты пойдешь со своей спиной? Ты и с кровати не поднимешься, а чувствуешь, как нога болит, как вены на ней вздулись. К врачу не удосужился сходить, а в церковь в такую рань, да по такой погоде? Хороший хозяин собаку не выпустит. Не лучше ли будет сегодня отлежаться, ведь завтра утром рано вставать на работу. У тебя и насморк, вроде, начинается, ты всех людей в церкви перезаражаешь! Тебе не стыдно будет?», - он ласково продолжал меня увещевать. Но этого можно было уже и не делать, я чувствовал, что «лукавый» уже добился своего. Я полностью  размяк, распластав на кровати свое бренное тело. И так каждое воскресение.

      Нет, в будни - всегда пожалуйста! Что бы ни болело. Ни свет ни заря по стойке «смирно». Марш на работу. Попробуй, опоздай – мало не покажется….

      И в тоже время собираюсь силами, встаю. Натягиваю брюки, иду к умывальнику. Холодная вода хорошо освежает. Голос внутри меня начинает затихать. Я его практически не слышу. Привожу себя в порядок, и вот я уже на улице. Уверенно иду к храму, благо, он в шаговой доступности от дома. Крещусь, вхожу…. По ведению службы понимаю - треть пропустил. Бог простит!?  Отдаю заранее приготовленные записочки, покупаю свечи, ставлю к иконам. Ощущаю спокойствие и умиротворение. Чувствую, что пришел к себе домой. Уже лет двадцать, как я хожу в этот храм. Хорошо помню свою первую исповедь, как - будто вчера это было. Да, бежит время…

      Незаметно для себя, ухожу в грезы воспоминаний. Рывками улавливаю нить службы, а потом опять «улетаю» куда–то туда, далеко в грезы прошедших снов.  Хорошо думается. Бью себя по щекам, стараясь привести в надлежащее состояние, но напрасно - через минуту новые мысли застилают сознание. Машинально крещусь. Под ногами постоянно снуют чьи – то дети, родители не обращают на это внимания, им не до них – они молятся, а чады вбирают в себя «Духа святаго», играя в салочки. Но это меня не волнует – я далеко, хотя постоянно крещусь и выполняю, казалось, все правила. Мне хорошо и уютно. Вдруг решаю «приложиться» к Николаю угоднику. Иду. Встречаю старую знакомую. На лице радость и удивление. Троекратно целуемся. Она стоит с какой–то бабулей у колонны. Внизу на полу много сумок.

      - Сереж, ты будешь причащаться?

      - Нет, я сегодня не готов, – отвечаю я, поймав себя на мысли, что «готовым» я бываю редко.

      - Ну, тогда можно тебя попросить покараулить наши сумочки, пока мы причастимся. Да? Спаси Господи! – они уходят.

       Трудно представить, что в храме кто- то будет воровать. Но я   заступаю на службу - мне надо охранять. Я честно выполняю свою почетную обязанность. Ба, до меня дошло! Я даже подпрыгнул от радости – хоть что-то полезное делаю. Наверное, это и есть "добрые дела", а следовательно, я служу Богу. А то, что я блаженно стоял и думал о своем прошлом, это больше напоминало продолжение моего сна в постели. Сколько я простоял в охране, мне трудно сказать, но когда пришли женщины, потоку слов благодарности не было конца. Мне даже не по себе стало. Неужто я такое большое дело сделал? Подумаешь, около сумочек постоял. А людям помощь. Может, это и есть служба. Ну, та служба Богу, о которой мы так часто говорим. Делай добро, не думая, что ты за это получишь. От Бога всегда воздастся!

      Я шел домой и думал, но почему так бывает, оставаясь дома, ты о Боге больше думаешь своим сокрушенным сердцем, больше молишься, понимая свою греховность. Стоя в храме, передумаешь обо всем, и чего в это время только в голову не лезет, а о службе ты совсем не думаешь.  Ну, почему так!? А!?

12. 13г