***Евгений Иванович Замятин «...Слыхано ли, чтоб кто-нибудь по выигрышному билету выигрывал, да не по газете, а взаправду, так, чтоб и деньги выдали? ...» Евгений Замятин Дьячок Слыхано ли, чтоб кто-нибудь по выигрышному билету выигрывал, да не по газете, а взаправду, так, чтоб и деньги выдали? А вот выиграл же кураповский дьячок, Роман Яковлич Носик, и вчерашнего числа получил в казначействе пять тысяч. Теперь – чисто царь: все может. Роман Яковлич Носик – сложения деликатного, и мысли у него – деликатные, возвышенные: насчет облаков, стихов господина Лермонтова. А в кураповской церкви – милее всего дьячку Моисей на горе Синайской, в облаках алых, золотых и лилейных. Всю ночь дьячок ворочался с боку на бок: что бы это такое ему теперь сделать? И то хорошо, и это не плохо, да надо что-нибудь такое повозвышенней. И никак не придумать. Пошел утром в церковь, Моисею-пророку помолиться. Только увидал Роман Яковлич нестерпимую синь синайскую и на самой маковке из облаков нездешний град – сразу и осенило. Прибежал к дьячихе: – Ну, мать, собирайся! Нонче выезжаем. – Да ты спятил, что ли? Куда тебя буревая несет? А дьячок от волнения уж вовсе невнятен: – Жа-жалаю, чтоб, значть, к-как Моисей... На горе Синайской... чтоб, значть, облака... Ехали, ехали, текала, охала, пилила дьячка всю дорогу дьячиха. Приехали, стой: Кавказ называемый. Гора – две капли воды – Синайская, и зацепились за маковку неописанной красы облака. Только хотел дьячок на колени пасть – глядь, стоит телега парой, на грядушке – солдат кривой: – Пожалте, Роман Яклич, я за вами. – Чего такое? Кто послал? Куда? – А на маковку, в облака в самые... – и такой у кривого солдата глаз пронзительный, так насквозь и низает. Жуть, а ехать все равно надо: сел Роман Яковлич с дьячихой на телегу – и покатили. Сорок дней – сорок ночей на маковку ехать. Дьячиха – знай себе подзакусывает да чай с молоком пьет. А дьячок – будто к причастию, не пьет – не ест, исхудал, лицом посветлел. Уж будто видать и соборы синекупольные, и зубцы белые, и завтра Роман Яковлич, как Моисей, – в облаках... Под сороковой день ночью на постоялом лошадей кормили. – Ну, завтра – чуть свет приедем... – И показалось, кривой солдат подмигнул: – Время есть, – может, назад повернуть? – Что ты, кривой, господи помилуй! На самый напоследок – да повернуть? Закрылись веретьем да сверху армяком дьячковым, улеглись в телеге дьячок с дьячихой, погнал лошадей солдат. Дьячиха давно уж храпит, а дьячку – не до сна, сердце колотится, а нарочно глаза закрыл: потуда не откроет, покуда не осияет нестерпимая синь синайская, не запоют нездешние голоса... И случился грех: уморился ждать, задремал дьячок, как и приехали, не учуял. Только слышит – гаркнул кривой солдат: – Вставай, Роман Яклич, приехали! Стал дьячок глаза разожмуривать, потихоньку-потихоньку, чтоб не ослепнуть. Раскрыл: мга, изморось, осень, слякоть... – Ты чего ж, кривой, брешешь, чертов сын? При-е-хали! А облака-то где? – А это самые облака и есть, друг ты мой Роман Яклич... – да как загогочет – и пропал, и нет никого: одна изморось, мга, туман. © Copyright: Владимир Чадов, 2009.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
