***Православный Царь является помазанником Божиим, поэтому монархия, в отличие от других форм правления, имеет свою мистику: Царь представляет в Церкви народ; он в этом смысле является избранником, а избранничество в мистическом значении - это жертвенное служение. Чем полнее власть Монарха, тем выше его служение, тем более тесен мистический союз между народом. Монарх отвечает за грехи народ; отец - за грехи своих детей; но народ также отвечает за грехи своих царей, как дети несут наказание за грехи своих отцов. Это могут быть политические потрясения, стихийные бедствия, несправедливость судей, жестокость господ. Монарх также несет на себе груз грехов своих предшественников; поэтому Монарх, исполняющий свой христианский долг, часто избирается Богом в жертву за грехи предшественников и народа. Чаще всего эта жертва совершается рукой богоборческих сил, и Монарх становится мучеником за Христа. Крепость падает изнутри. Византия пала под тяжестью своих грехов так, как пал когда-то Иерусалим, взятый войсками Навуходоносора, а затем Тита. Российская Империя разрушилась потому, что отступила от Христа, и Царь-христианин стал для богоборческих сил их врагом. Аристократия и интеллигенция были развращены; народ подкуплен сказками о "царстве изобилия на земле", которое откроется после свержения монархии. Войско нарушило свою присягу; Царь Николай остался более одиноким, чем Константин XII во время осады Царьграда. Царь Николай незадолго до смерти писал: "...везде измена, трусость и предательство". Константин XII умер в бою; он обладал исполинской силой, и перед своей смертью поразил в рукопашной битве много врагов, пока не был убит и рассечен на части в кровавой сечи. Император Николай умер, прощая своих врагов. Какой подвиг выше? Оставим это суду Божиему. Судьба Российской Империи была еще более трагичной потому, что ряд ее царей, приняв помазание на Царство, разрушали саму Церковь, гнали Православие и продавали людей как скот. Двоих из них история назвала Великими потому, что они вели победоносные войны и расширяли границы государства. Но в духовном плане это были разрушители Православия, осквернители святынь народа, носители богоборческого духа; это были насильники над Церковью, поэтому их преступления, как черное облако, висели над страной. Петр I стал первым революционером против традиций своего народа, против того, что называется "святая старина". Он первый стал открыто развращать свой народ. Его преемники продолжали это дело в течение почти столетия; оно должно было кончиться взрывом революции рано или поздно, потому что инерцию зла остановить трудно, тем более, когда она направляется сверху вниз, не встречая удерживающей силы. Царь Николай, как преемник монархической власти, должен был отвечать за грехи своих предков и в мистическом плане стать жертвой из-за их грехов и, в какой-то степени, жертвой за весь согрешивший народ. Константин XII до последних мгновений своей жизни не был покинут: около него бились и умирали греческие воины. Царь Николай был покинут теми, кто его окружал. За него никто не бился и не умирал; он был оставлен своим народом. Жители Византии рыдали о падении Царьграда; большинство жителей России радовались падении Империи. О Константине XII после его смерти стали слагать песни и легенды; Императора Николая, как при жизни, так и после смерти окружили стеной лжи и клеветы. Император Константин умер в царском венце с мечом в руках; Царь Николай сменил корону на терновый венец. Царь Константин был убит врагами; Царь Николай - своими подлыми рабами. Конечно, не до конца пала Российская Империя, Царь Николай стал первенцем и как бы вождем миллионов мучеников: с кровью Царя смешалась их жертвенная кровь. После взятия Константинополя турки устроили побоище: храм Софии был наполнен трупам и кровью убитых христиан. Но затем это побоище было прекращено: христиане, несмотря на все притеснения, несправедливости и насилия, все-таки имели определенные права и защиту закона. А свержение Царя Николая было только началом кровавой вакханалии, которая продолжалась десятки лет. Число жертв Византии при взятии Константинополя исчислялось тысячами; число жертв после падения Российской монархии исчислялось десятками миллионов. Это говорит о том, какие страшные силы желали смерти Царя. Константин XI знал, что Царьград падет. Грозные предзнаменования предшествовали этой трагедии на берегах Босфора. Царь Николай знал, что его ожидает мученическая смерть - она была ему предсказана последними подвижниками Православия - и он добровольно шел на свою Голгофу. Ему пришлось испытать самые тяжелые и страшные для человека испытания: вместе с ним убили его детей. Царь Константин носил имя святого равноапостольного Царя Константина, основателя Византии; Константином началась и кончилась Византия, но все-таки она как бы пробудилась и ожила в своем маленьком уголке - древней Элладе. Царь Николай носил имя самого любимого из святых Российской империи - святителя Николая. Первая церковь, построенная на Руси еще до св. князя Владимира, была храмом святителя Николая; этим началась христианская Русь. Но имя последнего Царя говорит о том, что во времена лютых гонений попираемое и гонимое Православие хранил святитель Николай. Теперь на небе Церкви взошла новая звезда - мученик-Царь с именем Николай. Будущее знает только Бог; но святые сказали: кровь мучеников - это семена будущего всхода. III Глубину человеческого сердца знает только Бог, но в тяжелых условиях, которые принято называть экстремальными, на границе между жизнью и смертью, раскрывается человеческая душа. У оружейников был обычай: изготовив меч, ударять им с размаху о камень, проверяя, притупится или сломается его лезвие, останутся ли на нем зазубрины. Если клинок выдержит испытания, то, значит, он пригоден к бою. Человеческая жизнь суммируется в глубине его сердца, а в минуту смертельной опасности или скорби обнаруживается, кем был человек. Если заключение и смерть Императора Николая можно сравнить с его Голгофой, то время отречения - с его Гефсиманией. Он остался один перед лицом врагов; покинули все, даже те, которые были ему преданы, казалось погрузились в сон, как апостолы, у которых отяжелели веки. Христос должен был испить чашу страданий один. Император был оставлен теми, кому он доверял и любил. Господь перед Своими страданиями беседовал с Ангелом, явившимся Ему; у Царя был невидимый собеседник - Библия, с которой не расставался он в эти страшные для России дни. Господь окончил Свою молитву словами: Отче будет воля Твоя, а не Моя (Лк. 22, 42); Царь, как свой последний прощальный завет, подчеркнул слова Библии, сказанные пророком Моисеем: ...прости им грех их, а если нет, то изгладь меня из книги Твоей, в которую Ты вписал (Исх. 32, 33). Царь хотел спасти страну от междоусобицы и кровопролития через отречение от престола; это было его жертвой. Те силы, которые хотели разрушить Империю, уничтожить Православие, жаждали крови Императора. Как будто какое-то безумие охватило людей: они во время бури ломали корабль Империи и большинство из них потонуло вместе с ним. Моисей стал между Богом и народом, и Господь помиловал народ. Царь тоже хотел встать между Богом и народом и умолял о спасении своих людей, но было поздно,- Господь взял Царя к Себе как мученика и наказал народ, отдав его под власть цареубийц. Те, кто играли с революцией, - играли с огнем и внезапно увидели себя самих запертыми в пылающем здании. Те, кто потакал революции, кто расшатал трон, думали, что играют с маленьким тигренком и хотели позабавиться с ним, но увидели себя в клетке с тигром. Царь заранее знал о своей смерти; он также знал, что его отречение приблизит его смерть; он сделал все, что мог, даже больше - он пожертвовал своей семьей, своими детьми. Его жертва не была понята, но она не была напрасной; он не запятнал чести Монарха. Как святой он царствует не на земле, а на небе; как святой он стал небесным покровителем своей страны. Сократ перед казнью беседовал с друзьями - это было последним утешением в его жизни. Царь беседовал со своим единственным другом, которым оказалась Библия, а чтение Священного Писания - это сокровенная беседа с Самим Богом. Царь подчеркнул своей рукой слова Священного Писания: ...Моисей был кротчайшим из людей, живущих на земле (Чис. 12, 3). Если можно говорить о главной добродетели Царя, то это была кротость, соединенная с мужеством. Трусы проливают чужую кровь, чтобы обезопасить свою жизнь. Царь прощал тех, кто жаждал его смерти; он принял заточение и смерть как волю Божию, и концом его жизни были последние слова молитвы Христа: Отче, да будет воля Твоя. IV В конце VI столетия Византийское государство стояло на краю катастрофы. Персы завоевали Сирию, взяли Иерусалим и грозили столице - Константинополю. Византийские войска терпели поражение за поражением, и многим казалось, что это начало конца, что двуглавый орел Византии уже не расправит своих крыльев. В чем была причина этих бедствий? В Византии царствовал благочестивый Император Маврикий, которому, как и большинству византийских Императоров, приходилось отражать нашествия варваров на границах своей страны. Однажды во время неудачной битвы со скифами в плен попало десять тысяч воинов. Выкуп за них запоздал, в результате чего пленники были казнены. Это дало возможность врагам Маврикия, занимавшим крупные военные посты в государстве, вызвать недовольство, а затем бунт в армии против него. В Константинополе высадился отряд мятежников во главе с одним из стратегов-военачальников - по имени Фока. Маврикий не хотел кровопролития, которое было бы бесполезным, и не оказал сопротивления мятежникам. Когда мятежники приблизились к царскому дворцу, то Император спросил у приближенных: "Кто такой Фока?"- ему ответили: "Это отъявленный трус". Император сказал: "Если он трус, то убьет меня". Фока велел казнить не только Императора, но и всю его семью. Когда перед глазами Императора - отца казнили его детей, то он говорил: "Слава праведному суду Твоему, Господи". Кормилица младшего ребенка хотела заменить его своим сыном, но Император запретил ей сделать это. Фока известил Римского папу о своем воцарении и получил ответ, где папа поздравлял его и называл своим "любезным сыном", надеясь на уступки Риму. Персидский царь Хосрой под предлогом мести за смерть Маврикия вторгся в пределы Византии. Казалось, что уже началась агония страны, которая должна кончиться смертным исходом. Но в это время правитель одной из провинций по имени Ираклий прибыл с отрядом своих войск в Царьград, и Фока, как некогда Маврикий, остался покинутым. При виде Ираклия он стал громко кричать: "Да здравствует Император Ираклий!". На это Ираклий ответил: "Какую империю оставил ты мне!" - и велел казнить узурпатора. За благочестивую жизнь и христианскую смерть Константинопольская Церковь причислила Царя Маврикия к лику святых. История повторяется. Император Николай, как Маврикий, был предан своим войском, оставлен народом и отдан в руки палачей, - тех, которые, подобно Фоке, были худшими из всех преступников и подонков, которые были на земле. Император принял ссылку и смерть с покорностью воле Божией, подобно святому Царю Маврикию. Перед казнью он слышал смертный приговор своим детям, что для сердца отца было более страшным испытанием, чем нравственные пытки, а затем пуля палача. Народ прославил Императора Николая как святого. Церковь санкционировала это народное почитание, канонизировав его. Но есть силы которые до сих пор страшатся видеть в лице императора мученика за Христа. Самое тревожное, что эти силы проникли даже в Церковь и в духовные школы и до сих пор стараются опорочить память святого Царя. Царь представляет в Церкви свой народ, поэтому народ должен принести свое покаяние в соучастии убийства Царя, которое проявилось, как во времена Маврикия, в равнодушии перед совершившимся преступлением. Народ должен принести покаяние в том, что верил клевете на Царя и продолжал верить ей, несмотря на то, что мог убедиться, что убийцы Царя, как древние скифы, купались в человеческой крови только - не врагов, а своего народа. Господин Осипов, неужели в истории Византии вы не видите контуров современных событий? V Суд над Императором продолжается. Он начался задолго до его мученической смерти. Суд вели нравственные подонки из всех сословий. Приговор был исполнен новыми иудами - Голощекиным и Юровским. В подвале ипатьевского дома была принесена кровавая жертва сатане. Для этих людей Царь был символом России: расстреливая его, они считали, что метят в сердце России. Для них Царь был представителем христианского народа в Церкви, и, убивая его, они считали, что убьют Христа не только в истории, но и в душе народа. Есть доказательства от противного: та ненависть, которую вызывал Царь у антихристианских сил, те потоки клеветы, которые лились на него со всех сторон и на которые он отвечал великодушным прощением своих врагов и молчанием, тот огонь демонической злобы, который не только испепелил его трон, но постарался выжечь имя его из памяти народа, уже косвенно свидетельствует о величии духа Императора. Антихристианские силы знали, что он не способен к компромиссам, что он не нарушит свой долг перед страной и верность Церкви в отличие от тех монархов, которые надевали на себя масонские фартуки. Поэтому в революционно-оккультных кругах ему давно вынесли приговор казни. Чтобы не быть голословным, напомним, что в конце XIX века на съезде российских социал-демократов было вынесено постановление, в котором вся семья Романовых была осуждена на смерть. Чем ответил Царь? Уничтожил ли он своих врагов? Нет. Напротив, лидеры этой партии были неоднократно осуждены за политические и уголовные преступления, но Царь оказывал им великодушие, какое мог оказать только христианин. Он не казнил тех, кто впоследствии убили его; но надо сказать, что большинство из этих людей в дальнейшем сами перегрызли друг друга, как скорпионы. Царя убивали еще при жизни: клеветой, изменой, ложью, предательством, но его надо было убить и после смерти, надо было скрыть преступление, которое, с одной стороны, свидетельствовало о сатанизме революции, а с другой стороны, - о святости последнего Царя. Могила Царя неизвестна, но на его безвестную могилу продолжали литься потоки самой чудовищной лжи и грязи. Народная интуиция чувствовала святость Монарха; его почитание началось задолго до прославления. Его иконы писали до его канонизации, его имя призывали в молитве. Только многие святые имеют такое свидетельство совершенных им посмертных чудес, как Царь Николай и его Семья. Канонизация произошла. Церковь сказала свое слово. Но суд над Царем не прекратился. Теперь хотят духовно убить Царя, вычеркнуть его имя из числа мучеников. Его смерть хотят представить как результат ошибок, допущенных им самим, и как один из эксцессов революции. К нашему глубокому огорчению, в приговоре над Царем вслед за Голощекиным и Янкелем Юровским поставил свою подпись профессор богословия г-н Осипов, вернее, он не молча поставил свою подпись, а говорит и убеждает, что Царь - недостойный христианин и его канонизация - ошибка. Аудитория г-на Осипова - не читатели "Комсомольской правды", а студенты Духовной Академии, большинство из которых в душе возмущены этими выходками, но принуждены быть свидетелями того, как православный богослов, пользуясь своим положением, продолжает революционное дело - дискредитацию Царя. VI Святой Григорий Богослов писал: "Человеку трудно перенести оскорбления, но вдвойне тяжело, если его нанес друг; самую глубокую рану может причинить только близкий нам человек". Когда на Юлия Цезаря в сенате напали убийцы и стали наносить ему удары мечами, которые они скрывали под складками плащей, Юлий Цезарь стоял безмолвно, считая своих убийц недостойными его крика или стона; а когда увидел среди них Брута, которого он принял как родного сына и воспитывал с юных лет, то тихо сказал: "И ты, Брут?" Измена друга была самым тяжелым ударом для умирающего Цезаря. Более страшную трагедию пережил Император Николай, когда те люди, которых он считал близкими себе, стали изменниками и врагами. Когда Цезарь был убит, то народ, возмутившись этим злодеяниям, умертвил убийц. А в России народ остался безучастен к казни своего Царя; даже более того, многие радовались свержению Императора как освобождению, не понимая того, что происходит, и покорно подставили свою выю под иго самых подлых преступников. Царь был одинок, потому что по духу своему был далек от развращенного общества "элиты" страны, которое было похоже на сгнивающий труп. Он не мог вдохнуть в него потерянную христианскую веру, он не мог исправить порочную волю окружающих людей; он не мог быть таким как все, поэтому эти "все" объединились против него. Что видел Царь вокруг себя? Заговоры, ложь, клевету, трусость и измену. Он был один из самых милостивых Государей в истории, а его назвали "кровавым"; при нем страна достигла высшего расцвета в своей истории, а о нем говорили, как о не умеющем управлять. На клевету он отвечал молчанием; тех, кто совершал преступление, достойное казни, он оставлял живыми, надеясь на их исправление. Если можно его обвинить, то только в доверчивости, доброте и мягкости, в том, что в нем христианин побеждал высшего судью народа. Тот, на чью совесть надеялся Царь, оказались подлецами; тот, кому он доверял, предали его; тот, кому он сохранил жизнь, осудили его на смерть. Господь сказал своим ученикам: Если мир Меня возненавидел, то и вас возненавидит (Ин. 15, 18). От своего коронования до мученической смерти Царь пил горькую чашу страданий. Поэтому 23 года его царствования были двадцатью тремя годами его мученичества. В древней Руси особо почитали двух мучеников - князей Бориса и Глеба, которых убил их брат Святополк, (названный "Окаянным" ,что означает "отверженный, несчастный"). Тех, кто принял смерть от руки близких, называли страстотерпцами. Царь был предан на смерть теми, кто окружали eгo трон, при молчаливом соучастии народа. Поэтому он является страстотерпцем, т.е. испытавшем с покорностью Воле Божией особые мучения от своих близких. Царь был отдан в руки разбойников, отдан на убиение, и в этот "львиный ров" столкнули его те, кто стоял рядом с ним. К 20-му году XX века в мире оставались только две монархии - Россия и Германия. Теперь их столкнули друг с другом, как в море два огромных корабля. Но Вильгельм принял меры предосторожности: он вошел в союз с антихристианскими и антимонархическими силами; он состоял в масонской ложе, где монарха называли "братом", и он занимал подчиненную роль к другим, старшим по ложе "братьям". Таким образом, Вильгельм уже не был монархом, а играл в монарха, что сохранило ему жизнь. Когда рухнул трон Габсбургов, то ему никто не мстил, его просто выселили из страны, и он нашел убежище у своих родственников в стране, с которой он формально находился в состоянии войны. Более того, он получал пенсию от Германского государства, а Гитлер, придя к власти, увеличил эту пенсию за заслуги разрушения двух империй. Царь Николай остался православным христианином. Он не запятнал честь Монарха, не вошел в союз и сговор со своими врагами, поэтому он был казнен как христианин, не отрекшийся от Христа перед лицом сатанинских сил. Здесь говорится не о формальном отречении, а о том, что он был христианином на троне и остался им в ссылке и заключении. Подробности убийства Императорской семьи тщательно скрывались. Разумеется, власть в лица Свердлова-Ленина, подготовившая и санкционировавшая убийство Царской семьи, сделала все, чтобы уничтожить образ Царя в памяти народа, как Царя-мученика. Нас учили, что это решение было принято местной властью, не связавшейся центром ввиду сложной военной обстановки, центральная власть была оповещена об этом после, как уже о совершившимся факте. Таким образом, главным виновником смерти Царя оказался чехословацкий корпус, двигавшийся на Екатеринбург. Но если мы посмотрим на последующую историю революции, то увидим всплеск садизма, совершения таких грандиозных и бессмысленных преступлений, которые превосходят меру всякой человеческой жестокости. Уже теперь раскрывается роль тайных сатанинских союзов в подготовке революции, в ее совершении, в экспериментах массового уничтожения людей.
© Copyright: Мария Березина, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике: |
