Этимология географических названий много может рассказать об истории местности, хозяйственной деятельности, событиях и обрядах, то есть о жизни. Этимология отражает жизнь. Именно поэтому она удобна в использовании людьми.
- Ты где будешь рыбачить?
- В шлюпочном протоке.
Или, например,
- Где ты оставил машину?
- На второй речке.
Ну, все ведь понятно и местным и пришлым. Есть первая речка. Надо ее пересечь и добраться до второй.
К несчастью, этимология многих мест официально как бы заморожена и не отражает ничего. Скажем в карельском приладожье официально сохраняется финская этимология. Какой в этом смысл? Всегда можно взять довоенную карту Финляндии и удовлетворить свое любопытство. Может быть это политкорректно в отношении карелов? Ну, во-первых, их там почти нет, во-вторых, им эти названия тоже неудобны, и, в третьих, их названия во многом были другие. Даже чисто фонетически использование официальных названий невозможно для славянской речи. Допустим, собрались вы на рыбалку, вышли из дома, а жена в окошко вам кричит: "Где ты будешь рыбачить? Скажи на всякий случай."
А вы ей издалека так бодренько отвечаете: "Я иду к Селькямарьянсари за судаком."
Вот и получается, что реально существует две топонимики: никому не нужная официальная и реально действующая, соответствующая славянской фонетике. Какие-то финские названия переформатируются под русскую речь (Куркиёки - Курки, Лахденпохья - Ландоха), а какие-то заменяются на новые (Лассанен - База, остров Вахвасенсари - Первый телячий и т.п.) Все это крайне неудобно особенно для приезжих туристов и лишено всякого смысла хотя бы потому,что есть старые карело-славянские названия, которые фонетически вполне соответствуют нашему языку. У того же Куркиёкки древнее название Кирьяж (и шведское - Кронеборг) и т.п. Я не предлагаю в очередной раз играть в названия. Это делает сама жизнь, но в итоге как-то все через одно место.
