Испортилось давление и планы,
Живот и спину высушив загаром,
На этот день останемся с тобой,
Скучать и киснуть среди стен у Прады,
В портреты возвращаемся живой,
Картиной из прошедшего романа,
Что пишем, пишем до конца рукой,
Не левой, пишем, пишем только правой,
Держа планшет над светлой головой.
А где-то ждет нас счастье и покой,
И, кажется, становимся моложе,
Веснушки разбегаются по коже,
Как небо звезд и под одной звездой,
Проложен путь в неведомые страны,
И мир становится - бурлит кишечник мой,
Несет во мне энергии и калы,
То что внутри, нам не узнать порой,
Душа - потемки и в потемках Гала.
Мы приземленны, словно корабли,
Иные манят высшие дороги,
И кажется, к себе не очень строги,
Как к людям мы достаточно строги,
Которые взывают у порога,
Чтоб и они когда-нибудь дошли,
Но каждому, увы, своя дорога,
Не переделать, не свершив судьбы,
Самим, самим без страха и упрека.
А рыцари, они всегда правы,
Поэтому, дождавшись солнцепека,
Мы, лаб, опять, опять с тобой сгорим,
Как ведьмы на костре,
С подножьем лога,
В котором мы немножечко стоим,
Отдав себя по воле злого рока,
О чем по ныне грезит Пилигрим.
И с запада до тонкого Востока,
Идет, идет во свете и цветов,
И радуга, и разум, и покров
Из облаков вершит и пишет строки,
Возводит рифмы из глубин и строф,
Сердечного и страстного порока,
