Неизвестные солдаты прошедшей войны
А.Васильев: «Неизвестные солдаты минувшей войны».
Германия будет размолота!
«Под небом Африки моей»
«Русская армия» в Северной Африке
И один в пустыне воин! Если он вместе с арабами!
Как лейтенант Еникеев потопил немецкую подлодку U-602
Хабиб Бургиба: «Германия будет размолота»
Шел 1942 год…
Фашисты были уже под Москвой и Ленинградом…
Фашисты рвались к Волге…
Фашисты приближались к Кавказу…
«Германия не выиграет войну,... время работает против нее, и можно математически просчитать, что она будет раздавлена. Между русским ко-лоссом, которого не удалось свалить в прошлом году – и он уже возобновля-ет наступление – и колоссом американским, или англосаксонским, который держит моря и чьи промышленные возможности неисчерпаемы, Германия будет размолота, как в тисках мощных челюстей. Это лишь вопрос време-ни».
Эти слова написал прозорливый тунисец Хабиб Бургиба в своем пись-ме из тюрьмы Fort Saint-Nicolas, Марсель, 8 августа 1942 года. Если бы пись-мо попало в руки врагов, его бы расстреляли…
Северная Африка. 2015 год. В русской православной церкви Воскресе-ния Христова в Тунисе – черная мраморная плита с фамилиями:
Федоров, Харламов, Шаров, Александров, Груненков, Юргенс…
И внизу слова:
Русская колонiя Тунизiи своимъ сынамъ павшимъ на полъ брани 1939-1945.
На военных кладбищах времен Второй мировой войны в Тунисе – ти-шина. Строгими рядами вытянулись надгробные плиты и кресты. Мы с моим тунисским другом Нуреддином Мрадом молча идем вдоль могил. На таблич-ках - фамилии французов, тунисцев, алжирцев, сенегальцев, марокканцев, индийцев, зулусов, американцев, англичан….Снова фамилии арабов и афри-канцев… Среди них – захоронения с русскими фамилиями: Федоров, Попов, Попович, Пунчин, Павловский, Огарович, Кращенков, Трофимов…
На могилы и русских, и других воинов мы кладем свежие цветы .
Как они оказались в Африке? Какие русские судьбы скрыты под над-гробными плитами в Тунисе?
18 июня 1940 г. по Лондонскому радио было передано историческое воззвание еще неизвестного французского генерала де Голля:
«Пламя французского сопротивления не должно погаснуть и не по-гаснет…От имени Франции я твердо заявляю следующее: абсолютным долгом всех французов, которые еще носят оружие, является продолже-ние сопротивления… Прямой долг всех честных людей – отказаться вы-полнять условия противника».
Среди честных людей, которые первыми откликнулись на призыв гене-рала, были русские эмигранты.
«Под небом Африки моей»
Ветеран французского Сопротивления Н.В. Вырубов свидетельствует: «После 1941 года все изменилось: Родина подверглась нападению, само ее существование было под угрозой. Для тех, кто был воспитан в русском духе, жил в русской среде, главным мотивом участия в войне, безусловно, стала Россия… Им хотелось участвовать в войне, ими руководило желание внести свой вклад в достижение победы… Они боролись за победу на стороне союз-ников. Многие из них сочувствовали победам русских войск, гордились ими» .
Одним из них был Зиновий Пешков, старший брат Якова Свердлова. Его крестный отец – писатель Алексей Максимович Пешков, Максим Горь-кий. Командир батальона, капитан Пешков участвует в боях Иностранного легиона в Северной Африке .
Как известно, 3 сентября 1939 г. Франция объявила войну фашистской Германии. Что случилось потом – об этом написано много книг…
После поражения Франции летом 1940 г. Пешков отказался принять перемирие с нацистами, отказался стать коллаборационистом и бежал ночью на пароходе, прибыв в Лондон одним из первых. В Лондоне Зиновий Пешков стал ближайшим соратником генерала де Голля.
В своей речи, произнесенной в Алжире 14 июля 1943г., генерал де Голль отмечал: «Когда же огонь войны перекинулся на землю нашей Север-ной Африки, то там оказалась французская армия, чтобы славно послужить авангардом союзников в Тунисе » В ее создании активно участие приняли русские патриоты, в том числе и З.Пешков. М. Пархомовский, исследователь биографии З. Пешкова, пишет о том, что «он сражался против немецко-итальянской войск в Северной Африке с февраля по май 1941г.» .
В книга «Звуки горна. Жизнь в Иностранном легионе» (американское издание) Зиновий Пешков с гордостью пишет о русских, которые сражались в Африке: «Мне следует воздать должное неизвестному величию этих людей, по случаю ставших солдатами, этим кочующим труженикам, которые под солнцем Африки выполняют множественные и трудные задачи. Они могли бы сказать о себе, как солдаты Рима: «Мы идем, и дороги следуют за нами» .
Имя этого человека высечено посмертно а одной надгробной плите с русской княгиней Верой Аполлоновной Оболенской.
Княгиня, активный участник французского «Сопротивления», после зверских пыток была расстреляна фашистами в Берлинской тюрьме.
Светлая память о русских людях, сражавшихся вдали России и погиб-ших за Россию!
В Северной Африке сражались князь Сергей Урусов, Ващенко, Гайер, Гомберг, Золотарев, Попов, Регема, Ротштейн, Земцов, награжденный двумя Военными Крестами, вторым Крестом посмертно, и многие другие.
Они воевали в составе французского Иностранного легиона, в частях Свободной Франции, вместе с англичанами создавали диверсионные отряды.
В своих мемуарах, изданных в послевоенном Париже, В.И. Алексин-ский писал о том, что во французских частях воевало много русских, которые отличились в боях против фашистов в Тунисе, Алжире, Ливии. Среди 1056 человек, награжденных «Орденом Освобождения», (этот орден был учрежден генералом де Голлем в 1940 г. для награждения за особые отличия перед Францией), имена подполковника Д. Амилахвари, Н. Румянцева, командира 1-го марокканского кавалерийского полка, капитана А. Тер-Саркисова и еще семерых русских...
Александр Сергеевич Пушкин как-то написал в своих стихах: «Под не-бом Африки моей». Здесь, в Северной Африке, под ее бескрайним небом по-гиб праправнук великого поэта (по линии дочери Натальи Александровны Пушкиной, во втором браке графини Меренберг) – Александр Уэрнер. Ему шел лишь 25-й год... В армию он пошел добровольцем, служил пехотинцем и погиб во время высадки английского десанта в Северной Африке в 1942 году. Он был единственным из всех пятнадцати потомков Пушкина, принимавших участие во второй мировой войне, который пал на поле брани. Другой, Геор-гий Михайлович Воронцов-Вельяминов, сражался в рядах французской ар-мии и был ранен под Дюнкерком. Его отец Михаил Павлович Воронцов-Вельяминов участвовал во французском Сопротивлении.
Никто не стоял в стороне!
И еще о двух русских по происхождению людях, воевавших в Север-ной Африке на стороне союзников, хотелось бы рассказать. Роман Касев то-же добровольцем присоединился к французскому Сопротивлению, воевал летчиком в авиагруппе «Лотарингия», а Алекс Васильев – во флоте и стал контр-адмиралом. Оба получили широкую литературную известность во Франции.
Особенно бывший летчик, многие романы которого изданы в России. Ромен Гари – такой псевдоним взял себе Роман Касев – «родился»во второй раз в победном 1945 году с выходом в свет романа «Европейское воспита-ние». Он стал известным романистом, дипломатом, членом Французской академии. В автобиографической книге «Предчувствие зари» он воспроизво-дит тяжелую, тревожную атмосферу подлого вишистского безвременья в Марокко, описывает свои скитанья по Мекнесу и Касабланке перед дерзким побегом в британский Гибралтар, навстречу боевым будням в одном из под-разделений французской авиации. Его последний роман «Воздушные змеи» (1980 г.) – доверительный разговор русского человека о любви простого француза к гордой польской аристократке. Любви возвышенной, любви к од-ной женщине и на всю жизнь. Счастливой любви на трагическом фоне вто-рой мировой войны…
Но и контр-адмирал запаса Алекс Васильевнпе только громил немцев. Он написал сборник новелл «Неизвестные солдаты минувшей войны». В них он воскрешает пережитое им и его боевыми товарищами, в частности, высад-ку союзного десанта в Северной Африке в ноябре 1942 года.
По сведениям российского востоковеда А.З. Егорина, во время второй мировой войны в Северную Африку немцами-нацистами было переброшено более 20 тысяч советских военнопленных . В неимоверно трудных условиях они занимались строительством дорог и фортификационных сооружений для армии генерала Роммеля, в том числе в Тунисе на линии Марет, под Энфи-давиллем и Хаммаметом и на полуострове Кап-Бон. Многие умерли от изде-вательств и побоев, были расстреляны немцами при их отступлении, но часть их них смогла бежать из плена и встала под знамена союзников.
И когда в 1943 году части союзников высадились в Италии, в их рядах были и русские добровольцы из числа эмигрантов, и бывшие советские воен-нопленные…
«Русская армия» в Северной Африке
Во время Второй мировой войны русские эмигранты и бежавшие из плена советские военнопленные участвовали в создании диверсионных от-рядов (говоря современным языком, спецназа) в Северной Африке. Одним из таких отрядов была «русская армия Попского», которая снабжала союзников ценнейшими разведывательными сведениями и наносила удары по тылам немцев и итальянцев в Ливии, а затем и в Тунисе. В его отряде вместе с рус-скими, англичанами, французами, поляками геройски сражались арабы, туа-реги и берберы. То, что этому отряду англичане, а затем и немцы дали назва-ние «русской армии», говорит о многом.
О книге Владимира Пеньякова «Частная армия Попского», вышедшей в Великобритании в 1950 г., в прессе тогда писали, что «это авантюрная исто-рия, которая не имеет себе равных в литературе о любой другой войне» . Путь отряда майора английской армии Владимира Пеньякова по тылам врага от африканских пустынь до севера Италии – это одна из самых захватываю-щих историй времен второй мировой войны.
Вот что рассказывают о Владимире Пеньякове.
Он родился в 1897 году в семье русских, работавших в Бельгии (по другим данным, в Лондоне) . Семнадцати лет от роду он вступил добро-вольцем в ряды французской армии. В качестве артиллериста молодой чело-век прошел всю Первую мировую войну. Получив ранение и демобилизо-вавшись, Пеньяков уехал на работу в одной из иностранных концессий в Египте. Как это ни было бы странно, он, полюбив пустыню, весь свой досуг посвящал исследованию Северной Африки, совершая длительные «рейды» по пустыням, знакомясь с образом жизни бедуинов и туарегов, изучая их языки, обычаи и традиции и осваивая методы выживания. Ну как он мог предвидеть, что именно это так пригодится ему, командиру «спецназа, через несколько лет!
Свое участие в войне с фашистами Пеньяков объяснял просто:
«Я не питал никаких иллюзий, что могу повлиять на ход событий, но было как-то неловко оставаться в стороне...».
В конце 1941 г. он всеми правдами и неправдами прошел медицинские комиссии (ему было уже 44 года) и получил назначение в арабские воинские части, входившие в состав британских вооруженных сил, воевавших с италь-янцами в Киренаике (Ливия). Сначала он служил в тыловых частях. Но по-степенно у него созрели иные планы. Он решил создать разведывательную сеть в пустыне Сахара, чтобы собирать информацию, дающую точную, изо дня в день картину расположения вражеских войск, и поставлять ее штабу британской армии. Английское командование дало добро, и в течение 15 ме-сяцев Пеньяков сражался в Ливии во главе английского диверсионного от-ряда, в который он набирал только добровольцев.
Пеньяков полагался на свое знание арабского языка и арабских обыча-ев: араб не может предать гостя, которого принимает в своем шатре. В один из таких разъездов, в апреле 1942 г., он встретился с двумя шейхами – Мат-валлой и Саадом Али – и убедил их созвать совещание всех предводителей племен. Во все стороны были разосланы гонцы, и в один прекрасный день к шатру Матваллы съехалось более 60 шейхов. Пеньяков обратился к ним с ре-чью, снабженной всеми украшениями восточного красноречия:
«Ваш духовный вождь, ваш эмир, уважаемый Сайд Идрис эль Сану-си – да благословит его Бог – предложил свою помощь и помощь своего народа моему королю, кто есть король Англии... Черно-белое знамя Сайда Идриса развевается рядом со знаменем английского короля. Британское правительство знает, что у него нет более преданных друзей, больших энтузиастов, чем вы – арабы Сануси».
Шейхи, которые ненавидели оккупантов-итальянцев, с энтузиазмом встретили призыв Пеньякова, и вскоре русская разведывательная сеть рас-кинулась по всей оккупированной территории Ливии.
Главным источником информации были знавшие итальянский язык арабы, работавшие прислугой при штабах и офицерских столовых. Итальян-ские офицеры не подозревали, что их оборванные «слуги» понимают и даже читают на их языке. Они свободно разговаривали в их присутствии, оставля-ли на столах важные документы. По ночам на улицах городков или в палат-ках пастухов эти «слуги» встречались с посыльным, и всадник исчезал во тьме, унося с собой очередное важное сообщение для Пеньякова. Сам Пенья-ков со своим отрядом, разбитым на группы, разъезжал по пустыне Сахара, проверял на месте разведывательные данные, наблюдал за передвижениями войск противника и каждую ночь в течение пяти месяцев сообщал по радио-передатчику важные и, главное, точные данные в штаб 8-й английской ар-мии.
И один в пустыне воин! Если он вместе с арабами!
«Армия Попского», получившая сначала официальное наименование «истребительный эскадрон (Demolition Squadron) № 1», предназначалась для разведки и диверсий на аэродромах, узлах связи, складах, железных дорогах и нефтепроводах противника. В ее состав вошли отобранные лично Пеньяко-вым добровольцы, специалисты по подрывному делу, а также вождению ав-томобилейв условиях пустыни. Владимир Пеньяков получил довольно боль-шую свободу в планировании операций и выборе целей для диверсий и цели-ком оправдал доверие английского командования: проведенные его «спец-назовцами» рейды всегда закончивались успешно.
Автопарк отряда Demolition Squadron был представлен легковыми вез-деходами «Willys MB», а по-простому – джипами, вооруженными двумя пу-леметами каждый, и трехтонными грузовиками в качестве "тылового" транспорта. Экипаж каждого джипа – «тачанки» Второй мировой войны - состоял из двух-трех человек.
Сбор разведывательных данных был важной частью деятельности «русской армии». Но накануне английского наступления на армию Роммеля Пеньяков получил из штаба весьма лаконичное предписание: «Сейте панику и страх». И он сразу энергично взялся за дело. Его «армия» провела множе-ство успешных боевых операций с минимальными потерями. Например, ноч-ной рейд на немецкий аэродром в окрестностях Тобрука, когда пеньяковцы расстреляли из крупнокалиберных пулеметов 20 самолетов противника и по-дожгли несколько складов, но потеряли всего трех человек. По всей оккупи-рованной территории Ливии начали взлетать по ночам на воздух склады го-рючего, столь необходимого для немцев, немецкие танки подрывались на минах, расставленных бойцами Пеньякова в самых неожиданных местах, го-рели самолеты на аэродромах, и десятки солдат бежали из лагерей военно-пленных, освобожденные во время ночных рейдов «русской армии».
После этих акций недоверчивое отношение британских офицеров к «парням Попски» сменилось искренним уважением. Выражение "Popski`s private Army", брошенное одним из офицеров штаба 8-й английской армии, быстро прижилось, а затем стало официальным наименованием группы. С этого времени «1-й эскадрон» сокращенно именовался "РРА".
Конечно, все эти акции Пеньяков мог проводить только с помощью арабских добровольцев и во взаимодействии с другими спецгруппами англи-чан, так называемых САС. Разъяренные нацисты отвечали на это жестокими репрессиями: арабов, заподозренных в помощи англичанам, фашисты под-вешивали за челюсть на крюк и оставляли умирать на солнце. Тогда Пенья-ков написал письмо главнокомандующему итальянскими войсками в Кире-наики генералу Патти и предупредил его, что за каждого замученного араба он, русский офицер, будет расстреливать одного офицера итальянской армии. Генерал Патти всерьез воспринял угрозу русского офицера. После этого, пи-шет в своей книге Пеньяков, ни об одной казни араба он не слышал.
В конце начале ноября 1942 г. командующий 8-й армией генерал Монт-гомери нанес Роммелю сокрушительный удар, выиграв битву при Эль-Аламейне (Египет), которая стала переломным моментом в ходе войны на Севере Африки. Киренаика была очищена от фашистов, Роммель стал отсту-пать в Тунис, а первыми из армии Монтгомери в Тунис проникли разведчи-ки из отряда Пеньякова.
Перед английскими войсками встала сильно укрепленная линия Марет. Ее построили в тридцатые годы французы на случай вторжения в Тунис итальянцев. Теперь здесь сосредоточил свои силы генерал Роммель; здесь же Монтгомери нанес главный удар по немецкой армии. Но наступление «в лоб» обернулось огромными потерями. Надо было найти обходы этих укреп-лений.
Вот что Монтгомери запишет – уже после войны - в своих воспоми-наниях: «Местность западнее возвышенности Матматы (на юго-западе от линии Марет – авт.) считалась непроходимым «песчаным морем», прости-равшимся на многие километры…Главным моментом моего плана должен был стать обход фланга противника с запада от Матматы, происходящий од-новременно с ограниченным фронтальным наступлением. Проблема стояла одна: можно ли найти путь через пески?» .
Пеньяков получил срочное задание. Рано утром он подъехал к город-ку Матмата, находящемуся на гористом плато. «Целый день, пишет Пенья-ков, мы исследовали местность и обнаружили возможный проход для воен-ных соединений. Мы знали, что в штабе 8-й армии ждут результатов наших наблюдений и сделали все это так быстро, как только могли».
Русский офицер с честью выполнил ответственное задание. Монтгоме-ри потом напишет в своих воспоминаниях: «Группа дальнего действия в пустыне нашла сносный путь, и план сложился» . Новозеландская танковая дивизия совершила фланговый марш в обход линии Марет, и 20 марта 1943 года Монтгомери обратился к своим войскам:
«Вперед на Тунис! Сбросим врага в море!»
Разведданные Пеньякова и других разведгрупп сыграли важную роль в прорыве союзниками линии Марет 28 марта 1943 года, и это стало началом разгрома германо-итальянской группировки в Тунисе. Тунис стал для нацис-тов «африканским Сталинградом» .
Потом были бои за освобождение Италии и Австрии, где майор Пенья-ков воевал командиром 27-го танкового полка, а затем стал личным офице-ром генерал-лейтенанта Маккрири . После окончания Второй мировой вой-ны Владимир Пеньяков служил в Вене связным офицером между англо-американскими и советскими войсками. Его боевой путь, который он закон-чил в чине полковника английской армии, отмечен высокими военными на-градами.
Как лейтенант Еникеев потопил немецкую подлодку U-602
Эту историю рассказал капитан I ранга Николай Черкашин.
…В сентябре 1976 года плавбаза «Федор Видяев» в сопровождении сторожевика и подводной лодки, на которой я служил, входила на рейд Би-зерты с визитом дружбы. В знак уважения к советскому флагу нас поставили не в аванпорте, а в военной гавани Сиди-Абдаллах – в той самой, как выяс-нилось, что стала последним причалом для черноморских кораблей, уведен-ных Врангелем из Севастополя. Здесь же, кстати, укрывались и испанская эс-кадра, угнанная мятежниками из республиканской Картахены в 1939 году, и остатки французского флота после падения Парижа в сороковом...
Бизерта, Бизерта, пристанище беглых флотов...Я оглядываюсь по сто-ронам – не увижу ли где призатопленный корпус русского эсминца, не мелькнет ли где ржавая мачта корабля-земляка... Но гладь бизертского озера была пустынна.
Утром объявили сход на берег. Мне не терпелось попасть в Медину – старую арабскую часть города, и я всячески торопил своих спутников – ко-мандира плавбазы сорокалетнего крепыша с флибустьерскими бакенбардами Разбаша, на кремовой рубашке которого блестело золото кавторанговских погон, и старпома с нашей подводной лодки – капитан-лейтенанта Симбир-цева. В Медине мы с головой окунулись в «добрый старый Восток». Все бы-ло так, как грезилось когда-то в школярских мечтах, как виделось лишь на телеэкране да на снимках путешествующих счастливцев. Велик базар... Плы-вут малиновые фески, чалмы, бурнусы... Пестрые попоны мулов, яркая эмаль мопедов, сияющая медь кувшинов на смуглых плечах водоносов, пунцовые связки перца, разноцветная рябь фиников, миндаля, маслин, бобов...
У ворот старой испанской крепости к нам подбежала девушка, вида ев-ропейского, но с сильным туземным загаром. Безошибочно определив в Раз-баше старшего, она принялась его о чем-то упрашивать, обращаясь за под-держкой то ко мне, то к Симбирцеву. Из потока французских слов, обрушен-ных на нас, мы поняли, что она внучка кого-то из здешних русских, что ее дед – бывший моряк, тяжело болен и очень хотел бы поговорить с соотечест-венниками; дом рядом – в двух шагах от крепости. Мы переглянулись.
– Может, провокация? – предположил Симбирцев.
– Напужал ежа! – воинственно распушил бакенбарды командир плавба-зы. – Нас трое и мы в тельняшках. Посмотрим на «осколок империи».
Мы пошли вслед за девушкой, которую, как быстро выяснил Разбаш, звали Таня и которую всю недолгую дорогу он корил за то, что не удосужи-лась выучить родной язык. Девушка привела нас к старинному туземному дому, такому же кубическому и белому, как и теснившие его соседи–крепыши с чугунными балкончиками и фонарями, вроде тех, что горели на парижских улицах во времена Золя и Мопассана…
«Осколок империи» лежал на тахте под пледом. Голова повернулась с подушки к нам, и старик отчаянно задвигал локтями, пытаясь сесть. Подоб-рал плед, оглядел нас недоверчиво, растерянно и радостно:
– Вот уж не ожидал!.. Рассаживайтесь! Простите, не знаю, как вас ти-туловать...
Мы назвались. Представился и хозяин:
– Бывший лейтенант российского императорского флота Еникеев Сер-гей Николаевич.
В распахе домашней куртки виднелась тельняшка. В вырез ее сбегала с шеи цепочка нательного крестика. Сергей Николаевич рассматривал наши лица, наши погоны, фуражки с тем же ошеломлением, с каким бы мы разгля-дывали инопланетян, явись они вдруг перед нами. Он очень боялся – и это было видно – что мы посидим–посидим, встанем и уйдем. Он не знал, как нас удержать и смятенно предлагал чай, фанту, буху (местную водку), кофе... Мы выбрали кофе.
– Таня! – почти закричал он. – Труа кафе тюрк!.. Извините, внучка не говорит по-русски, живет не со мной... Вы из Севастополя?
– Да, – ответил за всех Разбаш, который и в самом деле жил в Севасто-поле.
– Я ведь тоже коренной севастополит! – Обрадовался Еникеев. – Ро-дился на Корабельной стороне, в Аполлоновой балке. Отец снимал там до-мик у отставного боцмана, а потом мы перебрались в центр... Может быть, знаете, в конце Большой Морской стоял знаменитый «дом Гущина»? Вот в этом доме я прожил до самой «врангелиады».
Таня принесла кофе и блюдо с финиками. Я огляделся... Из морских вещей в комнате были только бронзовые корабельные часы фирмы «Мозер», висевшие на стене между иконкой Николая Чудотворца и журнальным фото Юрия Гагарина. Поверх картоньера лежала аккуратная подшивка газеты «Голос Родины», издававшейся в Москве для соотечественников за рубежом.
– Я подписался на эту газету, – перехватил мой взгляд Еникеев, – когда узнал, что ваше правительство поставило в Порт-Саиде памятник броненосцу «Пересвет». Слыхали о таком?
– Тот, что взорвался в Средиземном море?
–Точно так. В шестнадцатом году на выходе из Суэцкого канала... Я был младшим трюмным механиком на «Пересвете» и прошел на нем – изви-ните за каламбур – полсвета: от Владивостока до Суэца. Это был старый броненосец, хлебнувший лиха еще в Порт-Артуре. Японцы его потопили в 1904-м, подняли, а спустя лет десять продали России. Из глубокого тыла мы шли на войну… Но морская война для меня началась и кончилась в одну ночь. Ночь, скажу я вам, ужасную. Мы вышли из Порт-Саида на Мальту за три дня до рождества…Вдруг корабль тряхнуло…Палуба кренилась все кру-че и круче…. Подобрал меня вельбот с английского эсминца…
Потом выяснилось: подорвались мы на мине, выставленной германской подводной лодкой U-73…
Потом я попал в Грецию, там женился на гречанке Кассии, она родила мне сына, Пересвета… Оттуда попал в Севастополь. Меня определили инже-нер-механиком на подводную лодку «Тюлень». В войну с турками слава об этой субмарине гремела по всему флоту. Она приводила в Севастополь ту-рецкие шхуны одну за другой, топила транспорты, крейсировала у Босфора... На «Тюлене» я приплыл в Бизерту. Здесь я, уже лейтенант, сошелся очень близко с кавторангом Владимиром Петровичем Шмидтом, братом того само-го Шмидта, что был расстрелян на острове Березань. На многие вещи мы смотрели одними глазами. Правда, в Бизерте он снял погоны, принял духов-ный сан и стал священником. Говорят, до недавних лет Шмидт служил на-стоятелем в небольшом православном храме в Нью-Йорке близ здания ООН.
Да... Здесь в Бизерте, как на большом перекрестке, пути расходились у многих: кто уехал в Марокко, кто в Сербию, кто во Францию. А по Севасто-полю тосковали! И как тосковали! Вы шли сюда по бульвару Хабиба. ? Нет, вы шли по Примбулю. Приморскому бульвару! Гавань Вьё-Пор мы переиме-новали в Артбухту. А городской холм назвали между собой Малаховым кур-ганом.
Еникеев на минуту замолк, задумался, потом снова повел свой груст-ный рассказ:
– Конечно, я мог бы вернуться на родину, как вернулся генерал Слащов со своими казаками. На мне не было крови... Заурядный корабельный меха-ник. Кто стал бы меня преследовать? Но жизнь моя уже установилась здесь. Приехала из Пирея Касси с Пересветом, вскоре родилась дочь, Ксения.
Я преподавал теоретическую механику в гардемаринских ротах Мор-ского корпуса. Все было хорошо, пока корпус не распустили. Вот тут нача-лись черные дни. Безработица... Потом устроился рабочим в аккумуляторную мастерскую. И, наконец, в тридцать третьем выбился в начальники электро-технической службы торгового порта.
Как только началась вторая война с бошами, я вступил добровольцем во французский флот. Однако плавать мне не пришлось. В чине капитан-лейтенанта меня назначили старшим механиком здешней базы по ремонту подводных лодок. Через год я отравился хлором и меня списали вчистую…
Когда я узнал о гибели сына Пересвета – волосы стали белыми... Лей-тенант французского флота Пересвет Еникееев погиб девятнадцатого декабря сорокового года на подводной лодке «Сфакс» под Касабланкой. Потопили их боши…
Немцы пришли в Бизерту в ноябре сорок второго года. В порту я не по-являлся, хотя меня могли обвинить в саботаже и расстрелять. И когда в марте сорок третьего ко мне вломились ночью жандармы, я так и понял – повезут на расстрел. Простился с Касси и Ксюшей... Привезли меня в порт, где стояла немецкая подводная лодка. Теперь мне известен ее номер – U-602, как из-вестно и то, что лодку сына потопила U-37. Но тогда я решил – вот она, убийца моего Пересвета. Новенькая, спущенная со стапелей чуть больше го-да, она несла четыре торпедных аппарата в носу и один в корме. Зубастая была акула. Командир субмарины на скверном французском сообщил мне, что в электродвигатели попала морская вода и требуется срочная переборка механизмов. И если я не справлюсь с работой за сутки, то он лично расстре-ляет меня прямо на причале…
Делать нечего. Взялся за работу… и устроил я им межвитковое замы-кание якорей обоих электромоторов. Причем, сделал это так, чтобы замыка-ние произошло лишь при полной нагрузке. Полный же подводный ход, как вы сами знаете, лодка развивает лишь в крайне опасных ситуациях. 23 апреля сорок третьего года U-602 погибла «при неизвестных обстоятельствах» у бе-регов Алжира… U-602 – это мой личный взнос на алтарь общей победы…
Еникеев дотянулся до картоньера, выдвинул ящичек и достал из него старый морской кортик. Ласково огладил эфес и ножны, тихо звякнули брон-зовые кольца и пряжки с львиными мордами.
– Теперь, когда вы знаете мою историю, я хочу попросить вас об одном одолжении, – Еникеев не сводил глаз с булатного клинка. – Когда вернетесь в Севастополь, бросьте мой кортик в море… возле памятника затопленным ко-раблям. Беру с вас слово офицера.
Он решительно протянул Разбашу кортик, рукояткой вперед.
…В один из воскресных дней, вернувшись в Севастополь, мы все той же бизертской тройкой спустились с Приморского бульвара на мысок, про-тив которого высится над водой свеча коринфской колонны. Разбаш достал из свертка кортик лейтенанта Еникеева, повертел в руках и сокрушенно вздохнул:
– Как-то жалко в море бросать. Может, в музей сдадим?
– А слово офицера? – напомнил Симбирцев.
Разбаш размахнулся и с силой метнул кортик туда, где в неспокойной синеве зыбко отражался бронзовый орел памятника затопленным кораблям.
Interview de Nikolay Sologubovskiy le 8 mai 1945
RENDONS HOMMAGE AUX HEROS INCONNUS
Les c;l;brations de la lib;ration de l`Europe du joug de l`Allemagne fasciste, la comm;moration de la fin de la Seconde Guerre Mondiale portent - en Europe - sur le d;barquement en Normandie des Alli;s, la lib;ration des camps de la mort, la fin du nazisme....
Mais, h;las, on parle trop peu de la lib;ration de l`Europe par l`Arm;e sovi;tique. On sabote m;me l`Histoire en disant que ce sont les Alli;s qui ont ;cras; le fascisme hitl;rien. On n`a m;me pas r;pondu ; l`invitation de la Russie pour participer aux festivit;s organis;es ; Moscou, les festivit;s du 70;me anniversaire de la Grand Victoire.
Pourquoi?
Les politiciens proam;ricains ne veulent pas parler des millions de victimes parmi les citoyens de l`Union Sovi;tique et rendre hommage ; ses soldats.
En Europe, les n;onazis profanent m;me les monuments ;rig;s en reconnaissance de leur exploits et sacrifices.
Ils sont devenus des h;ros oubli;s.
Mais aujourd`hui je voudrais parler des autres oubli;s, des Africains et des Arabes.
On a oubli; des combattants – tirailleurs qui sont tomb;s par dizaines de milliers pour barrer la route ; la machine de guerre fasciste , tomb;s pour chasser les troupes germano- italiennes du continent africain, tomb;s pour lib;rer, avec l`Arm;e Sovi;tique, l`Europe..
Ils ;taient des soldats et officiers dans les arm;es des Alli;s , notamment , dans l’Аrm;e fran;aise d’Afrique dont je veux parler.
Les combats acharn;s se sont d;roul;s en Afrique orientale, ensuite en Egypte, en Libye, en Tunisie.
les combattants arabes et africains ont particip; ; des op;rations militaires sur le sol de l’Italie, de la Corse et de la France.
Avec leur courage et leurs sacrifices on a lib;r; un quart du territoire de l'Allemand.
Ce sont eux qui redonn;rent ; la France sa place de grande puissance victorieuse pendant la Deuxi;me Guerre mondiale. Musulmans, chr;tiens, juifs, agnostiques et autres furent port;s par un m;me id;al patriotique et humaniste. Ils luttaient contre un syst;me totalitaire, raciste et antis;mite, la barbarie brune des nazis.
Certes, cette arm;e fran;aise d’Afrique ;tait celle du colonialisme, syst;me contestable et odieux.
Le pavillon tricolore flottait ; l`;poque sur tous les continents et toutes les mers du globe. La totalit; de la population en Afrique repr;sentait environ cent quatre-vingts millions de personnes en 1939, dont la moiti; est rattach;e ; des possessions coloniales fran;aises.
En g;n;ral la population occidentale restait tr;s minoritaire au sein des colonies fran;aises d’Afrique, un million quatre cent mille pour l’ensemble.
Pourquoi je cite tout ;a?
Pour vous rappeler que nous comm;morons ces jours-ci le 70;me anniversaire de la Grande guerre Mondiale !
Mondiale !
Pour vous rappeler d`o; le courageux g;n;ral de Gaulle a re;u les ;chos de soutien quand il a lanc; son appel antifasciste :
«Les Fran;ais ! R;sistez ! Aux armes !»
Et les patriotes sont partis pour combattre les nazis qui ont menac; le monde entier.
Dommage qu`on ne connait pas bien l’;pop;e glorieuse de l’arm;e fran;aise d’Afrique de 1940 ; 1945.
Pendant cinq ans, dans la chaleur suffocante du Sahara, dans l’hiver glacial de l’Europe, des Fran;ais de m;tropole et des colonies, des Arabes , des Africains ont combattu ensemble contre le m;me ennemi.
Le petit groupe arm; qui faisait le coup de feu contre les Italiens en ;rythr;e au lendemain de l’Armistice honnie de 1940 est devenu en 1942 une brigade aguerrie et ensuite une arm;e redoutable.
Les combattants de la France libre ont repouss; de l'Afrique le fameux g;n;ral Rommel qui a servi Hitler. Ce g;n;ral fasciste a ;t; battu ; Bir Hakeim en Libye, ; El Alameyn en Egypte, ; la ligne Marett et ; Kasserine en Tunisie .
Ils ont d;barqu; en Italie et en Provence en 1944.
Le sud de la France est lib;r;, le Rhin travers; et un quart du territoire de l`Allemagne.
Gr;ce ; qui ?
A eux aussi !
Je le rappelle : c';tait des patriotes arabes et africains port;s par un m;me id;al humaniste.
Le bilan est ;loquent : pour la perte de soixante mille soldats tu;s, l’arm;e fran;aise d’Afrique peut revendiquer la mise hors de combat de six cent mille soldats germano-italiens, tu;s ou faits prisonniers.
Rendre hommage au sacrifice de ces hommes, n’est-ce pas leur rendre ;galement leur dignit; ? Ces tirailleurs d’Afrique, les combattants antifascistes ont pens;, en esp;rant des jours meilleurs apr;s la guerre : la reconnaissance de leurs droits l;gitimes.
H;las, la France ne sera pas reconnaissante du sacrifice consenti, loin de l;. Beaucoup vont subir apr;s la capitulation allemande l’indiff;rence et le m;pris des autorit;s coloniales en place.
Pire ! On a eu des fusillades !
J`;tais en tant que journaliste sovi;tique en Guin;e `a l`;poque de Sekou Toure. On m`a racont; en d;tails la trag;die du camps de Thiaroy. On ne peut pas l`oublier.
Je voudrais citer Dominique Lormier, historien fran;ais, sp;cialiste de la Seconde Guerre mondiale:
« La Deuxi;me guerre finie, les soldats d’Afrique redeviennent de nouveau …des «n;gres», des individus de seconde zone, alors qu’au m;me moment, en France, des collaborateurs engag;s dans la d;portation des fran;ais par les hitl;riens, traversent sans encombre l’;puration et gravissent les ;chelons les plus insignes, devenant des notables respect;s de la France...
Quelle honte ! Il est temps de r;parer cette injustice, en rappelant ce que fut le combat h;ro;que de ces oubli;s de la lib;ration, ceux qui disaient avec honneur: « C’est nous, les Africains ! ».
J`ajoute:
« C’est nous, les Arabes! ».
Ils ;taient oblig;s de continuer la guerre, leur guerre de lib;ration nationale contre les colonisateurs!
Et seulement l`ann;e 1961, les peuples d`Afrique, gr;ce au soutien de l`Union Sovi;tique, ont proclam; l`Ann;e d`Afrique ! C`;tait le d;but d`une nouvelle ;re!
Je tiens une lettre de Habib Bourguiba, leader du mouvement de lib;ration nationale en Tunisie. Il a ;crit cette lettre dans une prison fran;aise, dans un moment crucial. Le 8 aout 1942. Les fascistes se sont approch;s de la grand rivi;re russe Volga. Ils ;taient pr;s de Moscou. Bourguiba a ;crit sa lettre avant la grande bataille d;cisive de la Deuxi;me guerre mondiale, la
bataille de Stalingrad quand l`Arm;e sovi;tique a an;anti un million d'agresseurs fascistes.
Dans sa lettre il est contre «la croyance na;ve que la d;faite de la France est un ch;timent de Dieu, que sa domination est finie» et que l`ind;pendance «viendra d'une victoire de l'axe» fasciste.
Je le cite encore :
«La v;rit; qui cr;ve les yeux, c'est que l'Allemagne ne gagnera pas la guerre ; qu'elle ne peut plus la gagner, que le temps travaille contre elle et qu'elle sera math;matiquement ;cras;e.
Entre le colosse russe qui n'a pas ;t; liquid; l'ann;e derni;re - qui reprend d;j; l'offensive — et le colosse am;ricain ou anglo-saxon qui tient les mers et dont les possibilit;s industrielles sont infinies, l'Allemagne sera broy;e comme dans les m;choires d'un ;tau irr;sistible.
Ce n'est donc plus qu'une question de temps».
Aussi dans la lettre de Habib Bourguiba, je le cite:
«Mais n'importe, notre soutien aux Alli;s doit ;tre inconditionnel. Car l'essentiel pour nous, c'est qu'; la fin de la guerre - qui maintenant ne saurait tarder beaucoup — nous nous trouvions dans le camp des vainqueurs, ayant contribu;, si peu que ce soit, ; la victoire commune».
Pourquoi je vous raconte tout ;a ?
Parce qu`aujourd`hui nous pouvons donner la riposte face aux nouveaux agresseurs : des n;ofascistes, des extr;mistes , des salafistes, derri;re lesquels se cache le m;me ennemi, l`imp;rialisme qui veut s`accaparer des richesses de l`Afrique et du monde arabe.
Le 8 et 9 mai je vous prie de rappeler les h;ros inconnus et oubli;s de la Deuxi;me Guerre Mondiale. Leurs cimeti;res sont partout !
De la Syrie et de la Palestine jusqu`au Maroc ! Parmi les plus grands - pr;s de El-Alameyn en Egypte et ; Gammart en Tunisie.
Je viens de rentrer de la Tunisie. Les photos des tombeaux de Gammart sont devant moi...
Sambo Mamia mort 6/03/1945
Cournablo… mort 17.11.1945
Bumba
Camara
Diara
Vonogolo Kabore
Auganga
Dago Loua
Bou Arada
Il y a des tombeaux….. o; on a ;crit
«Inconnu Mansour n 22»
«Inconnu Mansour n 49»
«Inconnu Mansour n 93»
«Inconnu Zaghouan n 5 mort pour la France 1939 – 1945»
«Inconnu Zaghouan n 7 mort pour la France 1939 – 1945»
«Inconnu Zaghouan n 8 mort pour la France 1939 – 1945»
Inconnu Oudna n 11 mort pour la France 1939 – 1945
Inconnu Oudna n 18 mort pour la France 1939 – 1945
Il y a un tombeau:
«Inconnu Mansour n 70 et n 71 mort pour la France 1939 – 1945»
Il y a un autre tombeau:
«Inconnus n 30-31-32-33-34-35 mort pour la France 1939 – 1945»
Et ; cot; - les tombeaux avec les noms russes….
Popov Serge mort le 12 janvier 1943
Binkovski Stanislav….. 19 janvier 1943
C';tait le temps de durs combats en Tunisie.
D`autres sont morts juste avant la capitulation des fascistes en Tunisie.
Pazin Milan 4 mai 1943
Slusarczyk Josef 4 mai 1943
Nankov Nicolas 9 mai 1943
D`autres tombeaux:.
Popovitch Robert 1941
Ogarovich Theodore……1941
Jakowesuk Nicolas 1943
Popov Serge 12 janvier 1943
Pountchine Georges 4 mai 1043
Kratchenkoff Joseph 1943
Golinski Stanislav
Palovski Jean 1943
Bodin Victor 1943
Slussarev Alexandre 1944
Bardin Pierre 23 juin 1944
Fedorov Cyrille 1 juin 1946
Fijalkovski Robert mort pour la France 1939 – 1945
Inconnu Onesky mort pour la France 1939 – 1945
Dans l`;glise russe ; Tunis il y a une plaque en marbre noir avec les noms russes:
Fedorov
Kharlamov
Sharov
Alexandrov
Grunenkov
Yurgens
……Je vais raconter leur destin pour la prochaine fois……
On ;crit sur leurs tombeaux : «Mort pour la France !»
Je lis: «Ils sont morts pour nous !»
Dans chaque pays en Europe vous trouverez les monuments au Soldat Inconnu. Il est mort pour que nous vivions en paix et en concorde.
Le 9 mai, nous, les enfants et petits-enfants des Soldats et Officiers Sovi;tiques, qui ont lib;r; l`Europe du nazisme, rendons hommage ; nos Alli;s : les Arabes, les Africains, les Europ;ens, les Am;ricains, les Asiatiques....
Parce que m;me aujourd`hui nous sommes encore dans le m;me combat pour la Libert; et la Dignit; de l`homme !
Et seulement ensemble, toujours ensemble nous pouvons vaincre notre ennemi. Aujourd`hui ce sont des terroristes avec les drapeaux noirs, la peste noire des fanatiques qui nous menacent dans chaque foyer...
Et pour terminer je reprends les paroles de Habib Bourguiba en les actualisant :
Le terrorisme internationale sera broy;, sera ;cras;. «Ce n'est donc plus qu'une question de temps».
Si nous serons unis comme pendant la Deuxi;me guerre mondiale.
Et comme il y a 70 ans, chacun de nous, comme des tirailleurs africains, comme des combattants arabes, comme des soldats sovi;tiques, comme des soldats fran;ais, anglais, am;ricains, doit contribuer, «si peu que ce soit», ; «la victoire commune» des forces du progr;s et de la d;mocratie sur le terrorisme noir.
Nikolay Sologubovskiy
Другие статьи в литературном дневнике:
