Пророчество Гумилева сбывается...
Пророчество Гумилева сбывается...
Смотрю трансляции по ТВ.... из Ливии...
На востоке Ливии Аль-Каеда создает "исламские эмираты". Как скважина нефтяная, так и "эмират"!
Разъяренные "народные массы" , вооруженные до зубов, в «свободном» Бенгази празднуют крах Каддафи и кричат Аллах Акбар! Да как кричат! Это надо видеть!
И надо видеть европейских журналистов, которые это умиленно снимают и передают в эфир, рассылают, тиражируют...
Вперемешку с брошенными танками и"трупами", снятыми крупным планом, и избиением африканцев. Тоже крупным планом!
Какой праздник Аль-Каеды! И сколько оружия досталось - бесплатно! - боевикам Аль-Каеды! А что еще не захватили, меняют на наркотики, хлынувшие вместе с боевиками из Афганистана.
И все "трупы", все преступления, все подлое, совершенное ими, Запад навесил на Каддафи!
А кто создал Аль-Каеду?
Кто?
И откуда эта информация?...."По приказу «...... Каддафи «бомбардировки» мятежных граждан на площадях и улицах ливийских городов.... ....»верный признак агонии режима».
И вот еще одна подобная "деза": "мирная демонстрация анти-Каддафи расстреляна из зенитно-ракетного оружия"...
Кому нужно столько «дезы»? Горы "дезы"!
Кому она нужна, эта агония режима Каддафи? Чтобы воцарился под монархическим или другим флагом более кровавый режим?
Перечитайте стихотворение Николая Гумилева
«САХАРА».
Оно написано в 1918 году, во время другой кровавой смуты....
Мне больше нечего добавить! Прочитайте стихи Николая Гумилева!
Однако...
Новый телерепортаж из «ликующего» Бенгази...Танки и бронемашины начали двигаться... А, это же идет обучение нового пушечного мяса афганскими наемниками, которые хорошо знакомы с советской военной техникой. И куда все это двинется в ближайшее время?
Николай Гумилев. Сахара
Все пустыни друг другу от века родны,
Но Аравия, Сирия, Гоби, —
Это лишь затиханье сахарской волны,
В сатанинской воспрянувшей злобе.
Плещет Красное море, Персидский залив,
И глубоки снега на Памире,
Но ее океана песчаный разлив
До зеленой доходит Сибири.
Ни в дремучих лесах, ни в просторе морей,
Ты в одной лишь пустыне на свете
Не захочешь людей и не встретишь людей,
А полюбишь лишь солнце да ветер.
Солнце клонит лицо с голубой вышины,
И лицо это девственно юно,
И, как струи пролитого солнца, ровны
Золотые песчаные дюны.
Всюду башни, дворцы из порфировых скал,
Вкруг фонтаны и пальмы на страже,
Это солнце на глади воздушных зеркал
Пишет кистью лучистой миражи.
Живописец небесный осенней порой
У подножия скал и растений
На песке, как на гладкой доске золотой,
Расстилает лиловые тени.
И, небесный певец, лишь подаст она знак,
Прозвучат гармоничные звоны,
Это лопнет налитый огнем известняк
И рассыплется пылью червленой.
Блещут скалы, темнеют над ними внизу
Древних рек каменистые ложа,
На покрытое волнами море в грозу,
Ты промолвишь, Сахара похожа.
Но вглядись: эта вечная слава песка —
Только горнего отсвет пожара,
С небесами, где легкие спят облака,
Бродят радуги, схожа Сахара.
Буйный ветер в пустыне второй властелин.
Вот он мчится порывами, точно
Средь высоких холмов и широких долин
Дорогой иноходец восточный.
И звенит и поет, понимаясь, песок,
Он узнал своего господина,
Воздух меркнет, становится солнца зрачок,
Как гранатовая сердцевина.
И чудовищных пальм вековые стволы,
Вихри пыли взметнулись и пухнут,
Выгибаясь, качаясь, проходят средь мглы,
В Тайно веришь — вовеки не рухнут.
Так и будут бродить до скончанья веков,
Каждый час все грозней и грознее,
Головой пропадая среди облаков,
Эти страшные серые змеи.
Но мгновенье… отстанет и дрогнет одна
И осядет песчаная груда,
Это значит — в пути спотыкнулась она
О ревущего в страхе верблюда.
И когда на проясневшей глади равнин
Все полягут, как новые горы,
В Средиземное море уходит хамсин
Кровь дурманить и сеять раздоры.
И стоит караван, и его проводник
Всюду посохом шарит в тревоге,
Где-то около плещет знакомый родник,
Но к нему он не знает дороги.
А в оазисах слышится ржанье коня
И под пальмами веянье нарда,
Хоть редки острова в океане огня,
Точно пятна на шкуре гепарда.
Но здесь часто звучит оглушающий вой,
Блещут копья и веют бурнусы.
Туарегов, что западной правят страной,
На востоке не любят тиббусы.
И пока они бьются за пальмовый лес,
За верблюда иль взоры рабыни,
Их родную Тибести, Мурзук, Гадамес
Заметают пески из пустыни.
Потому что пустынные ветры горды
И не знают преград своеволью,
Рушат стены, сады засыпают, пруды
Отравляют белеющей солью.
И, быть может, немного осталось веков,
Как на мир наш, зеленый и старый,
Дико ринутся хищные стаи песков
Из пылающей юной Сахары.
Средиземное море засыпят они,
И Париж, и Москву, и Афины,
И мы будем в небесные верить огни,
На верблюдах своих бедуины.
И когда, наконец, корабли марсиан
У земного окажутся шара,
То увидят сплошной золотой океан
И дадут ему имя: Сахара.
Николай Гумилёв
Осень-зима 1918 года
Другие статьи в литературном дневнике:
