сундук мертвеца и бутылка рома.

Дмитрий Лохматов: литературный дневник


Я аккуратно ступил на чердак, продвигаясь вперед ощупью стоп, боясь провалится вниз на первый этаж, а еще лучше застрять между бревен, если пол прохудился и совсем сгнил. Я не знал, поэтому шел очень медленно и осторожно к заветной цели, к сундуку.
Запах застоявшегося воздуха чердака от всевозможных вещей, хранившихся в тенях этого помещения, придавали моему движению некую таинственность и приключение. Внизу раздавались голоса моих спутников, что-то обсуждавших, а я шел, шаг за шагом к сундуку с сокровищами семи морей.


Вот уже были очень хорошо различимы рисунки на его стенках и даже большой слой пыли, словно в старых советских фильмах про пиратов из моего, далекого и безвозвратно ушедшего детства.


Достигнув окончательно своей цели, затаив дыхание, я медленно стал открывать крышку.
Иконы? Старые, с пожелтевшими страницами книги? А может дореволюционные альбомы фотографий семейного архива, с пачкой писем, написанных аккуратным женским почерком:


Я к Вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в Вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но Вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня…


И все это сокровище будет подкреплено увесистыми банкнотами царских облигаций и золотыми монетами.


Крышка сундука скрипнула, распахнулась и…., на дне валялось несколько пожелтевших, кружевных занавесок в куриных перьях и погнутая спица для вязания.
Фиаско! Полное фиаско моих надежд и ожиданий.


Я осмотрел чердак, останавливаясь глазами на не знакомых мне вещах. Вот предметы для прялки, еще несколько вещей для работы с льном и подготовки пряжи. Как же они называются? Зрительно помню для чего это все, а вот названия уже ушли из памяти.
Мы забываем свои истоки. Прогресс заставил нас забыть историю родов.


Я аккуратно ступал по мягкому полу, стараясь не провалится и представлял историю этой семьи. Вот старые, советские игрушки, явно принадлежавшие девочки. Там, в тени трубы печной лежал шлем мотоциклетный, почти такой же, как у Моргунова в «Кавказкой пленнице». История, эпоха, которую выставили на продажу, а я решил все это купить и создать свою историю, чтобы спустя годы, вот так же мой внук или правнук, затаив дыхание, шел по крыши, уже другого дома, возведенного на этом месте, и старался представить историю полную приключений и захватывающих сцен главных героев:


Арабская ночь, волшебный восток
Здесь чары и месть, отвага и честь, дворцы и песок.
О дивный восток, о сказочный край
Здесь яд и булат погибель сулят
Смотри не зевай.


Я спустился с чердака на грешную землю и увидев нашу говорливую проводницу по закоулкам истории этого дома произнес только одну фразу:


- Я покупаю этот дом!



Другие статьи в литературном дневнике: