Школа, детки.

Намедни позвонили из школы, где учится мой Лёшка, и уведомили: «Ваш сын принял участие в драке».
Звонила Инга Владимировна, завуч младших классов. Дама вменяемая и культурная. Собственно, там весь педсостав – люди нормальные, высшего разбора. Я это гарантирую, поскольку состою в попечительском совете, причём – с самых истоков. Да чего уж там: это изначально была моя идея, скинуться и забацать школу для своих исчадий непосредственно в Южном Бутово, вплотную к башням Терра Ностры. Чтоб не приходилось нашим детишкам каждодневно прогрызаться по большому и кислому яблоку этого угарного мегаполиса. Соответственно, со «шкрабами» - я на короткой ноге.

- Надеюсь, драка групповая и зверская? – спрашиваю.

- Нет, - говорит Инга Владимировна, - один на один схлестнулись. С Денисом Волыниным.

Знаю такого. Папашка - штурмовик из Регула. Бывший ОМСНовец, не так давно к нам пришёл. Видел его как-то на родительском собрании. Сына – чаще. Они с Лёшкой кореша, Денька у нас порой сутками отвисает. И ровесники: тому тоже недавно семь стукнуло.

- Вы бы всё-таки зашли к нам, - говорит Инга Владимировна. – Родителей Дениса я тоже сейчас приглашу.

Что ж, идти от Штаба - две минуты. Это если с пивом. Без – полторы. Почему ж не зарулить?

Оба красавца – сидят перед кабинетом завуча. У Лёшки – бланш под глазом, у Деньки – видно, что нос расквашен был и нижняя губа припухла. При этом – непохоже, чтоб их глодала неумолимая взаимная ненависть. Сидят, болтают, оживлённо жестикулируют, смеются.

- Кто победил? – спрашиваю.

Лёшка отвечает столь же категорично, сколь и уклончиво:
- Фигня война, главное – манёвры!

- Из-за чего поругались-то?

Лёха щурится, воркует вкрадчиво-снисходительно:
- Тебе какая разница?

Фыркаю. Очень узнаваемо получилось. Будто в зеркало «молодильное» глянул.
Деня поясняет:
- Да мы и не ругались вовсе. Просто подрались.

- Понятно…

Захожу в кабинет завуча. Батя Лёшкиного оппонента – уже там. Вернее, он отчим, насколько я знаю. Женился на барышне с уже готовым ребятёнком. И молодой совсем парень, года двадцать три, такого порядка. Сама завуч – куда-то вышла.

Здороваемся. Оказывается, его зовут Андрей. Ко мне – обращается по имени-отчеству, что несколько напрягает. У нас так не принято.
Смущается. Заверяет:
- Не беспокойтесь, Артём Викторович, такого больше не повторится! Обещаю!

Первый порыв был – матюгнуться, но – сдержанно, с сановным достоинством киваю:
- Я рад, что ты обещаешь. Заодно – пообещай, что он больше не будет писать стоя!

- Что, простите?

Нда. Порою всё же идёт во вред общение с людьми своего круга, со штабными, с аналитиками, с комсоставом, которые всё понимают с полуслова, с полуприщура. Отвык уже, что у ребят попроще – мозги «подтраивают», высокооктановый сарказм не хавают. Хотя этот – не из ОМОНовского бычья, всё-таки. ОМСН – это бывший СОБР. Там, по идее, полных дебилов не принимают и не держат. Тем более – к нам их не принимают. Да и этот не дебил – но какой-то странный. Может, только сейчас он странный.

- Какие собираешься принять меры? – вопрошаю.

Смущается ещё больше:
- Ну, от компьютера на неделю отстраню. И мобильник – тоже изыму.

Грублю:
- Слышь, парень, ты совсем дурак, что ли? Как можно у ребёнка отбирать мобилу? Это ж не только игрушка – это ж средство экстренной связи и позиционирования.

Кается:
- Не подумал. А вы что предлагаете?

Хмыкаю:
- А вот я тебе сейчас списочек составлю, какие педагогические санкции ты должен применить к своему дебоширу!

Жду реакции. А чего ждёт он? Списка?
Не выдерживаю:
- Слушай, у вас в ментовке все такие… зашуганные? Чего ты передо мной тут стелешься? Я ведь даже не твой начальник. И если наши пацаны в чём-то виноваты – то в равной мере. Хотя я не въезжаю, в чём тут вообще криминал и чего в этом противоестественного. По****ились – и по****ились. Дело житейское.

Андрей заметно веселеет, вздыхает облегчённо:
- Вы тоже так считаете? Понимаете, дело не в ментовке. Мне просто сказали, что вы…

Хмурюсь:
- Чего – я? Принц Монако? И потому надо мне «выкать» всю дорогу? Так что тебе про меня наплели?

Тушуется:
- Ну, это… Что… ну, дословно сказано было: «Артём – это полный отмороз. Ему что грецкий орех расколоть, что черепушку кому-нибудь – амбилингамно. Перейдёшь ему дорогу, хотя бы в малости, - он запросто может сделать так, что ты выйдёшь за пивом, и тебя не найдут никогда».

Улыбаюсь:
- Типа, мясо съем, а кости – на муку? И кто ж меня так пиарит?

- Взводный мой, Митяев.

- Сапсан? Блин. Пионерлагерь, ёпты, этот ваш Регул! Чёрный человек, месть вампира и кровавая рука!

Тут вернулась Инга Владимировна.

- Так, господа родители! Мы провели небольшое расследование инцидента и установили, что подрались они не на почве личной неприязни, а вроде бы – в порядке шоу.

- На мобилы снимали? – уточняю.

- Всем классом.

- Можно заценить?

- Да, извольте. Вот здесь почётче запись.

Смотрим на мониторе. Зрелище брутальное, но эстетичное. Казалось бы, всего семь лет – а машутся красиво, профессионально. Обычно дети в таком возрасте дерутся – примерно как плавают по-собачьи, только стоя. Тут же – удары поставлены чётко, хлёстко, целенаправленно. Немудрено: у них большая часть физры – самооборона. Система комплексная, но в основе – боевое самбо и тайский бокс. Эти двое – тренировки не динамили.

Слегка вздрагиваю, когда Лёшке прилетает кулак в глаз. Дело-то житейское, но всё же – трепещут родительские фибры. Алексей Артёмович – воспринимает удар куда более хладнокровно. Хотя видно, что его это раззадорило. И вот – отпрыгивает, уклоняется, ловит на контратаке… серия в торец… маэ-гэри в корпус… снова в торец… всё, Денька поплыл, пропустил подсечку и брякнулся (Лёшка, молодец, подстраховал). На этом, собственно, шоу прекращается. Общая продолжительность – минута семь секунд. Но – насыщенное кино, насыщенное.

- Это на заднем дворе было, - поясняет Инга Владимировна.

За что я уважаю наших учителей – они умеют обходиться без этого кудахтанья, мол, «дети – звери, куда катится мир, насилие по телевизору» - и бла-бла-бла. Да, здравые, вменяемые люди.

- Мы известили вас, поскольку таков порядок: уведомлять родителей о драках, даже если не в здании школы, - говорит Инга Владимировна, будто бы извиняясь.

- И что теперь с ними будет? – спрашивает Андрей, снова малость боязливо.

- Расстреляют обоих, - ворчу. Обращаюсь к завучу: - Спасибо, Инга Владимировна. Хорошо, что известили. Теперь сам вижу, что надо бы с Лёшкой нырки получше отработать. – Андрею: - А твоему – развитие атаки. А то, видишь: один раз достал удачно – и стоит, собой довольный, клювом щёлкает.

- Ну, они ж друзья, - говорит Андрей.

- И чего теперь? Это что, причина не доводить до нокаута? Я ж ведь не говорю: отпинать ногами до реанимации. Но если не вырубать – какой вообще смысл в драке?

Выходим. Наши исчадия – режутся в карты. В очко. К этому в школе относятся толерантно, если не на уроке. Всё, что развивает ловкость рук и живость ума, – на пользу.

- Красная площадь! – торжественно провозглашает Деня, предъявляя двух тузов.

- В рукаве, поди, притырил? – подкалываю.

Лёшка лыбится:
- Это, типа, ты хотел сказать, что я лох? Отвечаешь?

Вместо ответа – присматриваюсь повнимательнее к Дениным картам. Двух тузов-то он предъявил, но не спешит класть их на сборник английских сказок с картинками, служащий им ломберным столом. Протягиваю руку, тереблю карты пальцами. Так и есть: на этой «Красной площади» заблудилась дама бубён. Что делают чёткие пацаны, когда прикупают туза к четырнадцати? Конечно, «теряют» лишнюю карту.

- Шулер! – упрекает Лёшка, без особой досады.

Денька показывает язык:
- А ты – лох!

Лёшка набычивается:
- Мало огрёб?

- Ладно, - говорю, - пошли уже, гладиаторы!

Денька вскидывается, с надеждой:
- Дядь Артём, а можно к вам?

Обращаюсь к Андрею:
- Ты пиво пьёшь? Заходи и ты, что ли, в гости, познакомимся. Будем дружить семьями.

Мелкие засели за приставки в детской, мы расположились в гостиной с ящиком Гролша. Расслабившись, Андрей оказался вовсе не таким тормозом и «чинопочитателем», как выставлялся давеча. Просто, крепко ему по ушам проехались старшие товарищи со своими жестокими приколами. Сплетники – куда ж без них?

- Как-то всё же… непривычно, - заметил он после третьей банки. – Вроде, принято детей учить, что драться – плохо, пресекать это дело, наказывать.

Припоминаю. В той школе, где учился я, родителей по поводу драк точно не дёргали. Ну только если серьёзный какой-то исход или с применением оружия. А это была очень мажорская советская школа.
В нынешних элитных гимназиях – поднимают шухер до небес из-за всякого самого ничтожного детского насилия. А уж если шнобель кому набок свернут – чуть ли не прокуратуру тягают.

Подумав, пожимаю плечами:
- Нахера я буду учить сына тому, что кем-то там «принято»? Драться – не плохо, драться – прикольно. Калечить друг друга – это да, это лишнее. Ну так практиковаться надо почаще, чтобы горя не случилось.

Меня, ей-богу, умиляет стремление иных родителей держать всё под контролем и оградить своё чадо от любых напастей. Да как будто это возможно! И как будто это охуенно полезно для становления самодостаточной, дееспособной личности.

- Если честно, - вздыхает Андрей, - я вообще, наверно, хреновый воспитатель. Теряюсь я перед этими мелкими. Боюсь как-то травмировать, пережестить. Они ж такие… деликатные. К тому ж, как ты знаешь, Денька мне неродной – но уже два года живём вместе, прикипел. Но заставить слушаться… порою – устанешь пыль глотать. Всю глотку сорвёшь – а он *** на тебя кладёт.

Усмехаюсь:
- Знаешь, Андрюх, я вообще никакой воспитатель. Я по жизни никого не воспитываю. Я просто знаю, чего мне надо, и требую от людей – только когда уверен, что оно мне реально надо. Но если требую – это значит, что человек сделает, как я говорю, без вариантов. Что тебе Сапсан наплёл про меня – это всё мрачный гон, по большей части, но что правда: если я предъявил требование – значит, я хорошо всё обдумал и пойду до конца. Так я веду свои дела, так же – веду себя и в семье. Потому всякий раз, прежде чем докапываться до дитёныша – первым делом следует задавать себе вопрос: а на кой именно болт мне это нужно? Чтобы не разводить кипиш на ровном месте, не выставлять себя клоуном.

Андрей задумался, припоминая конфликтные ситуации. Припомнил:
- Ну, допустим, идём гулять в парк, и мне надо, чтобы он поддел свитер, а этот спиногрыз – упрямится, типа, жарко.

Качаю головой:
- Ещё раз: ТЕБЕ – на кой болт надо, чтоб он поддел свитер?

- Ну как? Замёрзнет ведь, простудится.

- И чо? – говорю. - Простудится – в другой раз умнее будет. Или – закалённей.

- Не, ну сидеть с ним потом… Планы, там, рушатся.

Поднимаю палец:
- О, вот это уже ближе к теме. Значит, так. Кидаешь в пакет его свитер, берёшь с собой. Замёрзнет – сам попросит. А не замёрзнет – значит, был прав. Ну, ему-то по-любому виднее, жарко ему или холодно. А будешь на мозг давить – конечно, заартачится. «В знак протеста».

Андрей морщит лоб:
- А спать как укладываешь? А то, знаешь, с Денькой беда. Отключишь комп, отнимешь приставку – так он с мобилой под одеялом играет, или мультики, там, с него смотрит.

Зеваю:
- Чего там укладывать? Скалкой по башке – и в отруб.

- Ну а серьёзно?

- Серьёзно? Блин, Андрюх, с детьми – как с людьми. Когда тебе чего-то от него надо – никогда не прыгай вокруг, не шуми, не грози, не показывай, как тебе это надо. Это ж, блин, провокация. Этим ты ему козырь даёшь против себя. Да он из чистого хулиганства станет вредничать, чтоб притащиться от того, как ты суетишься.

- И чего делать? Ремня?

Пожимаю плечами. Говорю:
- Понимаешь, Андрюх, тут, конечно, есть различные точки зрения, но я для себя давно решил, что постараюсь искать какие-то более веские поводы для гордости, нежели способность заломать и выдрать семилетнего ребёнка. Кое-кому из взрослых контрагентов двинуть по ****у – это всегда пожалуйста. Особенно, если некогда и лень морочиться какими-то психологическими разводками. Но этого кренделя, который в соседней комнате, я, как бы, знаю… (хотел сказать «с момента зачатья», но вовремя вспомнил Андрейкины обстоятельства), знаю лучше, чем Запашный – своих тигров. И если я даже его развести не смогу – то это, блин, клинический диагноз профнепригодности.

- Ну и как разводишь на «баиньки»?

Пожимаю плечами:
-Как, как? Когда совсем мелкий был – как обычно. Замучить, выгулять, изнурить, чтоб в урочное время – сам собой залип, лежал, сопел и не вякал. Не мешал родителям пьянствовать и развратничать. Книжку на ночь почитать – оно убаюкивает. Иногда, если совсем раскапризничается – мог массажик ему сделать, по точкам пройтись. Но тебе – даже показывать не буду. Таким вещам по пьяни не учатся, да и тебе уже не надо.

- Но вообще, - продолжаю, - ещё раз и обратно: что нам нужно от киндера и с какой целью мы укладываем его спать? В общих чертах: мы это делаем, чтоб он не мозолил глаза, не дёргал, не мешал трахаться или пьянствовать. И пока он маленький – он требует к себе внимания. Ему скучно, ему нужно общество. Но уже лет с четырёх-пяти – он прекрасно может сам себя развлечь. И если он затихарился в своей комнате да гоняет в игрухи или смотрит мультики – чего, спрашивается, ещё желать?

- Ты это серьёзно? – удивляется Андрей. – Но он, дай волю, и до утра просидеть может.

Морщусь:
- Слушай, он тебя трогает при этом? Нет? Ну и славно. А что до утра не спать – так я в его возрасте иногда просто так всю ночь не спал. Безо всяких игрушек. Тупо лежал в темноте и думал. И ведь хотелось спать - но я противился. Типа, волю тренировал. И если б родители знали – что б они с этим сделали? Разве что – пива насильно влить, или релашки. Но не факт, что это полезнее ночного бдения.

Андрей возражает, припоминая какие-то наставления по детоводству:
- Не, ну а потом, днём-то как? Это ж как бы нездорово, нарушение сна, режима, всё такое?

Вздыхаю:
- Послушай, Андрюх, я не скажу, будто знаю ВСЁ про физиологию сна, но что точно – я знаю об этом больше многих. А ещё больше – об этом знает сам организм. Вообще говоря, природная функция сна – только одна. Сбережение энергии в условиях дефицита жрачки. Что немножко не про нас. А все эти научно обоснованные режимы – да нихуя они не обоснованы, нихуя не подтверждена их естественность и полезность. Ни одно животное в мире не существует по суточному циклу. Просто – нам, людям, так удобно строить свою работу, привязываясь к световому дню. Что, впрочем, при нынешней дешевизне энергии – тоже не бог весть как актуально.

- То есть, - Андрей хмурится, - твоя мысль: пусть спит, как бог на душу положит?

Возражаю:
- Нет, отчего же. Раз уж мы решили насиловать его этой школой – значит, в неё надо ходить и там не дрыхнуть. И как взбодриться поутру – тут я всегда готов помочь. Но вот когда и как отсыпаться – сам разберётся. Он просто знает, когда не надо доставать родителей, а что он делает в это время – хозяин-барин.

В глазах собеседника – недоверие. Поясняю:
- Слушай, вот представь, что у тебя котёнок или щенок. Приучать его к тому, чтоб он не бузил по ночам – ты будешь. Ибо напрягает. Но спецом укладывать его спать – тебе такая мысль придёт в голову? И ты будешь беспокоиться, что он каким-то нездоровым вырастет, если не привить ему научно обоснованный режим? А ребёнок – он и вырастает нездоровым, если привязывать его к постели. Главное, в пубертате – всё равно это полетит к чёртовой матери. И слава богу, если полетит. А вот если укоренится привязка к режиму, если в подкорку войдёт такая программа – считай, инвалид, во многих отношениях.

- В смысле?

- В смысле… Как бы тебе объяснить? Слушай, вот у меня в автомобильной аптечке – баян и фурик с фенамином. Это мощный стимулятор военного назначения. Им лётчики долбились при пиковых нагрузках, когда по десять и более вылетов в день. Так вот, я им воспользовался – два раза в жизни. Оба раза – в первый год самостоятельной агентурной работы. А потом – не пользовался. Не то что стал меньше ездить или в засадах сидеть – больше! - но не было нужды. Часов через тридцать за рулём – начинает примаривать, но тормознёшь, выйдешь, разомнёшься, и снова – огурчиком. А потом и вовсе учишься отдыхать на ходу. И нормально. Может, я вообще мог бы не спать, но делаю это ради ночных кошмаров: они прикольные порой бывают, красочные. И в среднем – не больше часа в сутки на сон уходит. Не каждые сутки, конечно.

Андрей льстит:
- Не, ну ты-то уникум, с твоей тренировкой. Но ребёнок?

- Ребёнку – никто не мешает спать, когда реально надо и хочется. Кроме как в школе, конечно, которую надо вытерпеть. Но, сдаётся мне, главные проблемы человеческого здоровья – не от недостатка сна, а от дикого его переизбытка. От того переизбытка, к которому приучают с детства. Это знаешь, это та же фигня, что боязнь за недостаточное питание. «Ну ещё ложечку, за мамочку, за папочку, за Фонд Защиты Детей». Тьфу, блин! А потом удивляются, почему дети склонны к ожирению. Мой принцип: не хочешь жрать – не мучай ложку. А не хочешь спать – не мусоль подушку. Главная же причина всех расстройств: человека сызмальства учат чересчур себя жалеть.

- А не боишься, что нервное истощение возникнет?

- Нет. Оно возникает – от тёрок с родаками. От желания делать им назло, во вред себе. Пять минут ругани – стоят десяти часов бессонницы. А я Лёшку не напрягаю, и Женьке не позволяю, поэтому он за день набесится, наиграется, в час где-то отрубается. Ну, в два: я не слежу. К восьми – встаёт сам. Значит, выдрыхся. Никаких проблем. Нет, бывало, когда явно всю ночь не спал, в какую-то новую игруху шпилил, и это видно – но я по ушам не езжу. Знаю: вернётся из школы, снова засядет – ночью всё одно сморит. Организм возьмёт своё, когда надо. Но только – не стоит за него решать, когда и что надо. А когда человек сам, своей волей чуток насилует организм, строит его под свои ментальные и духовные потребности, воспитывает выносливость – того лучше. Пойдёт в институт – там-то по-любому придётся строчить рефераты после ночного загула с бухлом, коксом и девицами.

- Типа, «что нас не убивает – то делает сильней»? – Андрей ухмыляется.

- Можно и так сказать, - подтверждаю. – Не, ну если я замечу какие-то реальные нервные срывы – придётся корректировать. Ибо это будет меня касаться, явно неадекватное поведение киндера. А пока не касается, пока он нормальный, – я не напрягаю людей на тему их поведения, когда оно не напрягает меня.

Андрей скептически кривится:
- Как-то всё очень просто с твоей философией!

Заверяю искренне:
- Андрюх, я бы с ума давно свихнулся, если б имел склонность усложнять вещи без нужды! Начнёшь думать, что такое хорошо и что такое плохо, в абстрактных категориях – заблудишься на раз. Ну и забота о «благе ребёнка» - рискует оказаться хер знает какой навязчивой и депрессивной фигнёй, если слишком размазывать. Я его обеспечиваю, я его учу всяким полезным вещам, я всегда готов его защитить. И пока, вроде, неплохо получается. Прикольное такое существо, не дебил, не мразь. Ну а если в конечном счёте брак выйдет – какие наши годы?

Андрей смеётся:
- Мне бы твой цинизм!

Протягиваю руку:
- На, заимствуй! Не, серьёзно, Андрюх! Вот представь просто, что это твой друг. В твоём случае – это даже легче представить. Ты ж Деньку совсем-то младенцем не видел, он тебе достался as is. Малоопытный, но самодостаточный человечек. Которого следует кое-чему научить, которому следует внушить, что нельзя об тебя ноги вытирать, нельзя подставлять тебя, но всё остальное – его дело. Ты ж, ей-богу, не будешь уговаривать друга съесть кашку или пытаться уложить в кроватку? Ты просто скажешь: лучше порубай поплотней, а то долго ещё не придётся. Типа, рекомендация. Или – лучше выспись, чтоб завтра иметь свежую голову. Ну, когда действительно надо. Но между «сказать» и «уговаривать» - большая разница. Когда ты сказал и оказался прав – человек впредь лучше будет прислушиваться к твоим советам. А когда бросился уговаривать, человек, особенно ребёнок – инстинктивно будет делать поперёк. А ломать его, прогибать под себя по всякой ерунде – да нахер надо! Кем он вырастет, такой изломанный да погнутый?

Дальше – мы заказали ещё один ящик Гролша, и перешли на автомобильную тематику. Потом Андрюха обозвал Туарег «паркетником», и я вытащил его на прогулку по Подмосковью. Когда вернулся, детишки выбежали в коридор и Лёшка поинтересовался: «Скажи честно, вы подрались?»

Я прищурился:
- Тебе какая разница?

- Большая. Мы с Дэном забились.

- Чьи какие были прогнозы?

Лёха лыбится, плутовато, уверяет:
- Я ставил на то, что подерётесь!

Вздыхаю:
- Обломись. Всё мирно. Покатались, посидели в кафе, разошлись по домам.

Лёха победоносно обращается к Деньке:
- Ну и чо? Я ж говорил: ничего не будет! Гони сто штук баксов!

Встряхиваю головой:
- Чего?

- Да это для «Монополии», дядь Артём, не настоящие, - разъясняет Денис.

Если кого в чём мне удалось убедить в тот день, так это Андрея в том, что Туарег – НЕ «паркетник». Хотя был момент, когда мне самому казалось, что из ЭТОЙ мегалужи - я точно сам собой не выйду. Но там бы и Хантер озадачился. Ан – вылез-таки…

И, немножко оффтоп, но я бы хотел просто прояснить, почему считается, что УАЗик рулит, а многие импортные джипы, имеющие не худшие характеристики, как бы посасывают. Да тут дело в прокладке. Той, которая между рулём и сиденьем. Просто, уазоводы – люди, нацеленные на езду по бездорожью и знающие в ней толк. А многие водители крутых импортных джипов – они потому и берут внедорожники, что боятся этой самой «вне дороги», не имеют опыта. Ну и где знающий чел на «девятке» выйдет – они девяностый Крузак посадить умудрятся. И не потому, что это отстойная машина – нет, он очень крут! – а потому, что элементарно не умеют обращаться с этой тачилкой. Не знают самых базовых приёмов езды по бездорожью. Типа, игры с тормозом. Но конкретно у Туарега, невзирая на его автомат, – там много есть фишек, которые делают его монстром бездорожья. Впрочем, что верно на все времена: чем круче джип – тем дальше бежать за трактором :-)

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.11.2010. Первая и главная мысль, которая приходит в голову
• 28.11.2010. ГД приняла заявление
• 24.11.2010. Занимательная Суходрочка Мозга
• 23.11.2010. Ценные мысли
• 17.11.2010. Вижу,
• 16.11.2010. По поводу предложения Прохорова
• 12.11.2010. О роли музыки в кино.
• 11.11.2010. Сообщают, что
• 08.11.2010. Об инциденте с Кашиным
• 07.11.2010. О бесконтактном бое
• 05.11.2010. Островок Совка средь моря Жизни
• 04.11.2010. Школа, детки.
• 03.11.2010. Удосужился пробежать глазами
• 01.11.2010. Сеанс самолюбования.