каждый день. в который вы

Станиславский 160 лет.
«Каждый день, в который вы не пополнили своего образования хотя бы маленьким, но новым для вас куском знания… считайте бесплодно и невозвратно для себя погибшим.» — К.С.Станиславский

Продолжая сказ о Станиславском…. захотелось опубликовать память о нем и здесь.
Константин Сергеевич Алексеев (настоящая фамилия Станиславского) был сыном богатого фабриканта, владельца золото-канительной фабрики, с детских лет оказавшийся в сфере театральных интересов. Когда Алексеевы выбирались всей семьей в театр в сопровождении гувернёров и прислуги, это был выезд в нескольких экипажах. В детстве, великий реформатор театра, никаких выдающихся способностей и талантов он не демонстрировал и даже не окончил начального образования, так и оставшись недоучившимся гимназистом. До конца жизни мог писать «мущина» вместо «мужчина», был рассеян и невнимателен. Он был в состоянии собраться и фанатично заниматься самообразованием лишь тогда, когда тема его увлекала.

Его бабушка была парижской артисткой Мари Варлей и, возможно, увлечение театром передалось ему генетически. Парижанка приехала на гастроли в Петербург, где на сцене Михайловского театра ее увидел дед Станиславского, известный театрал Василий Абрамович Яковлев. Увидел и влюбился. Брак был гражданский, в нем родилось две дочери но, увы, по характеру актриса оказалась чересчур истеричной и взбалмошной. Семья вскоре распалась: Мари увлеклась неким Лаптевым и вышла за него замуж. Девочек Василий Абрамович ей не отдал. Одна из этих девочек, Елизавета и стала мамой Константина Сергеевича. Спустя годы Мари Варлей даже жила у них, но потом случилось что-то такое, из-за чего муж Елизаветы Сергей Алексеев (отец Константина), человек очень добрый и терпимый, отказал теще в доме и категорически запретил жене видеться с матерью.

Учебу мальчик воспринимал только как досадную необходимость отвлекаться от любимого занятия: «Мешало всему лишь проклятое ученье. В ящике стола была всегда спрятана какая-нибудь театральная работа, – либо фигура действующего лица, которую надо было разрисовать и раскрасить, либо часть декорации, куст, дерево, либо план и эскиз новой постановки. На столе книга, а в ящике – декорация. Лишь только учитель выйдет из комнаты, тотчас декорация попадает на стол и прикрывается книгой или просто прячется в самое ее нутро. Пришел учитель, я повернул страницу, и – все скрыто. На полях тетрадей, книг рисовались планы мизансцен. Поди уличи, что это план, а не геометрический чертеж».

После 7 класса гимназии Константин пошел работать к отцу на фабрику. Неожиданно для всех он оказался талантливым управленцем. Сначала Константин отправился за границу, чтобы изучить технические новинки, а по возвращении предложил переориентировать производство с канители на электротехническую проволоку. После этого доходы фабрики стремительно взлетели. Он всегда следил за техническими новинками и гордился тем, что был ровесником эпохи глобальных перемен.

В театре реформы Станиславского поначалу многие воспринимали в штыки. Режиссер вспоминал: «Нас презрительно называли любителями. Говорили, что нет ни одного настоящего профессионала, что их заменяют экстравагантные костюмы, обстановка и поведение на сцене». Театральные эксперименты приносили большие убытки, предложенная Станиславским система актерского мастерства поначалу не давала видимых результатов, и режиссер сильно сомневался в том, что выбрал верный путь. Но несмотря на неудачи и критику, Станиславский в театре действовал так же решительно, как до этого на фабрике, не задумываясь разрушая установленные традиции.

В поисках нужного настроения и правдоподобия, Станиславский стремился черпать непосредственные впечатления из жизни. Перед постановкой пьесы «На дне» лично посещал ночлежку, а для спектакля «Власть тьмы» по его указанию была изготовлена бутафорская грязь, вылепленная из бумажной массы с клеем — фрагмент разъезженной дорожной колеи с лужей мутной воды. На репетициях присутствовала деревенская баба в качестве консультанта по «крестьянской жизни». Наконец, была живая лошадь, которой бросали сена, чтобы она дышала и жевала в ночной сцене.

От идеи с грязью, правда, в процессе репетиций отказались, но Немирович-Данченко, не одобрявший «натурализма», всё равно демонстративно записал: «Всю постановку “Власти тьмы” я был болен!»

Порой Станиславский приводил в отчаяние Немировича-Данченко своей спонтанностью, необязательностью и быстрой переменой решений. Например, оба были приглашены на торжественное мероприятие. Немирович сбился с ног, хлопоча о подарке, а Станиславский в последний момент передумал и отказался ехать. Бывало, сделают эпизод, утвердят — а на следующей репетиции всё отменяется. Однажды Немирович-Данченко нарочно поймал Станиславского на этом, но тот возразил: «Мало ли какой чепухи я написал в своей мизансцене!»

«Может быть, русские и отстали от нас в политической жизни. Но, Боже, как они опередили нас в искусстве!» – писали о театре Станиславского в европейской прессе.
В нашей же прессе критики изгалялись как могли... «Московской первой гильдии комментатор Шекспира», «Мельпомены труп хоронит наш московский толстосум», «Затея купца-самодура»… — таковы были заголовки. Станиславский спокойно, и даже с юмором относился к таким вещам. Немировичу же отвечал: «Пусть будет так, как Вы пишете. Во всем виноват я: мои самодурство, капризы, своеволие и остаток дилетантства».

Политическая наивность и простодушие легендарного режиссера имели поистине анекдотические масштабы.
Режиссер несколько раз встречался со Сталиным, но никогда не ориентировался в иерархической системе советской власти. В актерских кругах ходила такая байка. Однажды на спектакле Станиславский сидел в одной ложе со Сталиным, и тот, просматривая репертуар, задал ему вопрос: «Почему мы давно не видим в репертуаре «Дни Турбиных» писателя Булгакова?» Станиславский приложил палец к губам и сказал ему на ухо, показывая пальцем вверх: «Они запретили! Только это ужасный секрет!». На что Сталин ответил: «Они разрешат! Сделаем!»

За 5 лет до своей смерти Константин Сергеевич признался: «Долго жил. Много видел. Был богат. Потом обеднел. Видел свет. Имел хорошую семью, детей. Жизнь раскидала всех по миру. Искал славы. Нашел. Видел почести, был молод. Состарился. Скоро надо умирать. Теперь спросите меня: в чем счастье на земле? В познавании. В искусстве и в работе, в постижении его. Познавая искусство в себе, познаешь природу, жизнь мира, смысл жизни, познаешь душу – талант! Выше этого счастья нет!».

Николай Максимович Цискаридзе -
(мой любимый Артист)

Другие статьи в литературном дневнике:

• 22.01.2023. Родина-мать
• 18.01.2023. каждый день. в который вы
• 10.01.2023. о мифах в нашей жизни 2
• 05.01.2023. моя рецензия автору Леде Шаталовой
• 03.01.2023. Соль земли!
• 02.01.2023. Самый короткий год