Венедикт Ерофеев
Венедикт Ерофеев (24 октября 1938 - 11 мая 1990)
Когда читаешь псевдо-биографическую философскую притчу «Москва-Петушки», становится грустно и страшно, хотя невероятно смешно. Не согласна, что читать ее надо с богатым алкогольным опытом. Алкоголль здесть только призма, сквозь которую виден добрый человек с чистым сердцем, которого гонят на Голгофу. Книгу, которую окрестили постмодернистской поэмой в прозе, стала воистину культовой для советской интеллигенции.
Во внешней жизни Ерофеева мало привлекательного. Это бесконечная череда скитаний по разным работам, городам и весям, общежитиям и баракам. Это была жизнь лица без определенного места жительства, без постоянной прописки. Кем он только не был — грузчиком, кочегаром, разнорабочим, приемщиком стеклотары, библиотекарем.
Но в его социальных падениях, в его жизни на социальном дне была одна примечательная черта: они не сопровождались духовными падениями. От этого его удерживала муза. Венедикт Ерофеев был человеком творческим, мыслящим, тонко чувствующим и прекрасно владеющим искусством превращения своих мыслей и чувств в литературное слово. Он был Художником.
Ерофеев — один из немногих русских писателей, сумевших унаследовать от Достоевского жанр «записок из подполья» и адаптировать его к реалиям советской действительности. Если русский литературно-философский модерн некогда открылся «Записками из подполья» (1864), то закрываться он начал маленьким шедевром Ерофеева, его мини-повестью «Москва-Петушки» (1969).
Владислав Бачинин. Русский архипелаг
«Человек смертен» — таково мое мнение. Но уж если мы родились — ничего не поделаешь, надо немножко пожить.
Или вот еще ведь как трогательно было: «Для милого семь верст не околица». А слушай, как теперь: «Для бешеного кобеля сто километров не круг».
У каждого свой вкус — один любит распускать сопли, другой утирать, третий размазывать.
На левую ногу я надел ботинок без носка, на правую — только носок. Пусть все видят, что я взволнован.
. «Человек смертен» – таково мое мнение. Но уж если мы родились – ничего не поделаешь, надо немножко пожить…"
Всё будет у всех. У каждого мёртвого будет припарка. У каждой козы — баян, у каждой свиньи по апельсину, у барана — новые ворота.
Роковое заблуждение Ницше, будто наступило засилье интеллекта и надо спасать инстинкты.
Интересно, есть ли на свете такая держава, где так часто слышишь (чаще, чем ежедневно) — стрелять! Стрелять таких надо!
Любую подлость оправдывать бальзаковским: «Я — инструмент … на котором играют обстоятельства».
Мне не нужна стена, на которую я мог бы опереться. У меня есть своя опора и я силен. Но дайте мне забор, о который я мог бы почесать свою усталую спину.
Мне ненавистен «простой человек», т. е. ненавистен постоянно и глубоко, противен и в занятости, и в досуге, в радости и в слезах, в привязанности и в злости, и все его вкусы, и манеры, и вся его «простота», наконец.
Надо привыкнуть смело, в глаза людям, говорить о своих достоинствах. Кому же, как не нам самим, знать, до какой степени мы хороши...
Надо чтить, повторяю, потемки чужой души, надо смотреть в них, пусть даже там и нет ничего, пусть там дрянь одна – все равно: смотри и чти, смотри и не плюй…
Наше завтра светлее, чем наше вчера и наше сегодня
Не всякая простота — святая. И не всякая комедия — божественная.
Не могу понять тех писателей, которые уехали. Россия — рай для писателей. Но я никак не пойму читателей, которые здесь остались. Россия — ад для читателей.
Степень бабьего достоинства нужно измерять количеством тех, от чьих объятий они уклонились.
С миру по нитке — голому петля.
Ты лучше посиди и помолчи, за умного сойдешь.
Философские камни в печени.
Цели в жизни нет. Все в жизни лишь средство, как сказал В. Брюсов, стихотворец
Что же мне теперь? Быть ли мне вкрадчиво-нежным? Быть ли мне пленительно-грубым? Черт его знает, я никогда не понимаю толком, в какое мгновение как обратиться с захмелевшей…
Что же, и я Россию люблю. Она занимает шестую часть моей души.
https://fantlab.ru/autor16385/responsespage1
Другие статьи в литературном дневнике:
