Рецензии на произведение «Movimento violento»

Рецензия на «Movimento violento» (Петро Домаха)

Чудово написано, що тут скажеш...З Великоднем Вас, Петре! Смачної паски.

Галина Пагутяк   03.05.2013 20:12   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Movimento violento» (Петро Домаха)

Петре, це справжній шедевр! Досконалість форми. Наповненість справжніми звуками. Одночасна піднесеність і приземленість. І яка чуттєва графіка! Це круто!!! )))

Динка Галчонок   03.11.2011 15:58   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Movimento violento» (Петро Домаха)

Дуже класно! усе зримо, наче й сама там була :))
Талановито написано, пане Петре.

Василина Иванина   31.10.2011 12:37   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Movimento violento» (Петро Домаха)

Movimento violento *
Два опустевших шикарных автобуса и почетный эскорт мотоциклистов громко, протяжно просигналили на прощание и отправились прочь от вокзала. Привезенные выстроились на перроне. Русые, веселые, немного возбужденные, молодые, сильные, красивые, пышногрудые. Полсотни женских тел. Все как на подбор. Капелла бандуристок. Отпели, отыграли, отзвучали. Пальцы не болят, ногти уже не кровоточат.

У каждой двухпудовой концертная бандура в чехле - прислонилась к левому упругому бедру. Впереди - чемодан, куда бережно сложены национальные костюмы (красные сапожки, вышитые рубашки, корсетки, плахты и яркие веночки с красочными лентами). А правой рукой каждая держит закрученные трубами, завернутые в прозрачную пленку купленные ковры.

Труба - женщина или девушка - чемодан - бандура. И снова - труба - женщина - чемодан - бандура...

Местный люд - случайные прохожие, бомжи, работники железной дороги и путешествующие - высыпал на перрон поглазеть на этот парад. У парней, мужчин и даже дедов от увиденного белотелого, светловолосого десанта что-то перевернулось в мозгах, что-то взбунтовалось в хромосомном наборе, в генной памяти. Оно заставляло жадно пить эту красоту.

Городок как будто сбросил 482-летнее наследие - бремя черной османщины. В этот момент на перроне доминировали и щедро разлетались по сторонам славянские русые гены. Дрожание ноздрей, приглушенный стон-вздох, облизывание губ и неописуемый душевный трепет. Мужские взгляды сканировали, пронизывали сладкие холмы и возвышенности, скользили к головокружительным впадинкам и вогнутостям на женских фигурах...

Здесь стоит успокоиться, перевести дух и обозначить еще две фигуры на перроне - мужские. Контрабасиста и... ну того, кто бьет в бубен. Первый также подпал под коллективное закупочное безумие и, стесняясь, сунул ковёр в прочный футляр от музыкального инструмента. Обнаженный контрабас теперь пристыженно прятался в тени под великаном-платаном.

Зато тот, кто бьет в бубен, чувствовал себя непринужденно и уверенно. В левой руке - бубен в чехле, спелёнутый концертным нарядом, чтобы не звучал. А правая рука держала чемодан, заполненный доверху коньячными бутылками. «Волшебный напиток пятилетней выдержки, душистая вода жизни, которой хватит на всю дорогу домой. Хватит с лихвой, даже если потреблять с крейсерской скоростью 300 граммов в час». Радовался таким мыслям и напевал про себя услышанный стишок:
- Щастието е много близко
Коньяк е - Български «Плиска».

Поезд должен был вот-вот появиться. И тут объявили, что он прибудет аж на третью колею. Неожиданно, как обухом по голове. Началось хаотичное броуновское движение. Один узенький мостик через рельсы быстро заполнился людьми. Бандуры остались на перроне. Каждая капелянка волочила или несла прежде всего дефицитный ковер. Шуршание и обдирание целлофановой пленки шпалами, теснота у двух последних вагонов, крики. Первой стоп-кран сорвала руководительница делегации, когда еще только половину чемоданов распихали по вагонам. Бандуры уныло ждали своей очереди. Местных зевак-зрителей чрезвычайно забавляла картина внезапного женского превращения в ... муравейник. Разгоряченные лица, бегающие глаза, приоткрытые рты и колышащиеся перси, которые вот-вот выпорхнут из насиженных гнезд. И только две руки у каждой. Та центровая, самая сильная среди трио бандуристок, схватила три музыкальных инструмента сразу и тянула за собой. Каждое сотрясение от шпал glissando ** прокатывалось бандурами. Они возмущенно рокотали в чехлах, ритмично отзывались низким контральто басовых струн. Кажется, в эту минуту сорвался стоп-кран в другом вагоне. Диспетчер железной дороги тряс наэлектризованными волосами, напоминавшими прически индейских племен Омаха и Канза, и неистово орал машинисту локомотива в микрофон. Потом швырнул его, выскочил на перрон. Промчался какими-то кенгуриными прыжками, минуя людей в толпе. Остановился, запыхавшись, у локомотива.
- Хайде где! Бързо напред! Нека коне! (Давай быстро вперед, выпускай лошадей!)

Грозно размахивал кулаками, обросшими черными волосами, и выкрикивал реликтовую брань на староболгарском языке... Наконец поезд тронулся. Медленно разгонялся, хотя машинист выжимал из него все возможное. Разбудил тяговые движки и бросал на колеса все имеющиеся 6714 лошадок. А сзади, со свистом, ревом сирен и искрами из-под колес приближался другой поезд. Расстояние неумолимо сокращалось. Их скорости неторопливо выравнивались. Толпа испуганно замерла на перроне. И там, прямо за его краем, этот второй же дал легкого тумака или, точнее, пинка первому. И только потом остановился. От сотрясения и мгновенного ускорения полетели вниз стаканы для чая у проводниц. С верхних полок попадали бандуры. Они наполняли плацкартные вагоны 65-струнным хроматическим пятиоктавным взрывом звуков. Какофония, хаос... Крик, женские вопли от грубого встряхивания тел... Сломанные вагонные столики от удара двухпудового груза. Полное смятение. И когда уже казалось, что какофония почти утихла, по вагону пролетел одинокий неистовый вопль того, кто бьет в бубен. Наверное, так может реветь олень, простреленный навылет, во время осеннего гона. Мужчина только принес два уцелевших стакана, которые нашел у проводницы. Держал в руках и отчаянно уставился на чемодан, раздавленный бандурой. Вода жизни стремительно растекалась коричневой лужей.
- Но щастието беше близо... (А счастье было близко…)

Вагон заполонили ароматы дубовой бочки. Голый контрабас, брошенный на произвол судьбы, оторвался от угла, где стоял, сделал пируэт на острой ножке и вкусно шлепнулся в лужу. В коньячных испарениях прозвучал последний басовый аккорд МИ-ЛЯ-РЕ-СОЛЬ. Прозвучал pomposo *** и удовлетворенно. Это финальное звучание вроде завершило обмен культур двух дружественных народов и двух городов-побратимов: Велико-Тырново и Полтавы.

Но... Но в коридорах вагона лежали крепко спеленутые, весомые контраргументы. Они утверждали, что такой обмен бесконечен, что он продлится. Ковры... Ведь они вобрали в себя тысячелетнюю культуру этого края. Чрезвычайная палитра цветов, удивительные формы горных вершин, птицы - все на коврах. В них вкраплены туманы и росы горных долин. В них отсвечивают цветы альпийских лугов в золотом руне местных овец. Наконец, в них тепло женских рук, которые поселили чуть ли не на каждом ковре символ богини плодородия - Каракачку... Скоро ковры развернутся, расправят спины. И будут радовать глаз или греть босые ноги полтавчан. Да и не один десяток лет и не одно поколение.
______________________
Movimento violento * (с итальянского) – бешеное, насильственное движение.
Glissando ** (с итальянского) – муз.: очень быстрое и связанное, ступенчатое мелодичное движение.
Pomposo *** (с итальянского) - в музыке величественный, пышный, роскошный звук.

Анна Дудка   30.10.2011 22:22   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Movimento violento» (Петро Домаха)

Гарна замальовка, пане Петре! Гаразд, що справжньої аварії не сталося:)

Ирина Мадрига   27.10.2011 10:50   •   Заявить о нарушении