(Фрагмент из произведения "Интриги Тёмных Сил. 4 часть"
http://www.proza.ru/2012/08/31/1645)
Начало войны
Машина, тёмно-зелёный уазик с брезентовым верхом, стояла рядом, за углом магазина. Пал Палыч последовал с военным к уазику, где они разместились на заднем сиденье. На переднем сиденье, рядом с шофером солдатом, сидел человек в штатском, который с вежливой улыбкой приветствовал Пал Палыча.
- Мы Вас, дорогой наш Пал Палыч, совершенно случайно здесь нашли. Прямо чудом. Я только вчера просматривал Ваше дело, и лицо Ваше мне запомнилось... А вы наверно тут совсем отшельником, наверно и не знаете ничего..., - говорил военный, когда машина уже катилась по улице.
- Да, в общем-то я тут в самом деле совсем оторвался от действительности, - кивнул Пал Палыч, - телевизора у меня здесь нет, а радио неисправно...
- Тогда Вы совсем ничего не знаете, - подал голос, сидящий на переднем сиденье человек в штатском.
- Это товарищ Хомяков, - пояснил военный, - он Вас введёт в курс дела.
- Значит так, Пал Палыч, Вы хоть знаете о том, что началась война?
- Как война? – растерялся Пал Палыч, - с кем? Когда?
- С кем, это мы и сами толком пока не поняли..., но 22 июня враги напали на нашу западную границу и уже заняли почти все республики Прибалтики.
- Постойте, сейчас какой год, сорок первый? – спросил Пал Палыч. Ему вдруг пришла в голову мысль, что шаровая молния неспроста пролетела, а в портфеле ведь была варджа... «Неужели что-то замкнуло, и я попал в сорок первый?»
- Нет, Пал Палыч, не сорок первый, сейчас девяносто первый, - усмехнулся военный, - но враг опять вероломно напал на СССР... Удар был неожиданным, очень похоже на сорок первый. Также отдельные укреплённые районы успели отразить удар, но были уничтожены превосходящими силами противника.
- Да кто ж противник? Неужели опять немцы?
- А вот это нам пока неизвестно... Связь с действующими воинскими подразделениями нарушена... Однако по оперативным сводкам стало известно, что против Советского Союза выдвинулись хорошо вооружённые войска антисоветской коалиции, возможно НАТО... После первого сокрушительного удара неприятель значительно продвинулся. Враг ещё наступает, но теперь его уже ждут наши части, готовые отразить нашествие эшелонированной обороной.
- Неужели опять проглядели? Где ж были наши спецслужбы? – с укором в глазах спросил Пал Палыч обоих.
- Спецслужбы? – горько усмехнулся штатский Хомяков, - спецслужбы всё прохлопали. Пока КГБ следило за диссидентами, да пасло митингующих, пока стращало всех репрессиями, враг успел скрытно сосредоточится вблизи наших границ и ударил совершенно неожиданно. А тут ещё войска оказались деморализованы гласностью и перестройкой... И верховный главнокомандующий уже был готов тут же объявить капитуляцию.
- Верховный главнокомандующий? Кто? ...
- Да, Горбачёв Михаил Сергеевич, ясен перец. Он развёл везде этих лжедемократов, а они ж по сути – пятая колонна... Слава Богу, нашлись трезвые головы, ответственные люди. Они отстранили от управления страной генсека и изолировали его на даче под усиленной охраной. Ельцина тоже отстранили от всех дел... Сняли с постов ещё несколько ключевых фигур... Большая борьба шла в ЦК и в Политбюро, но похоже, что победил здравый смысл. Нелегко было, однако пришлось многих отстранить от работы. Формулировка для отстранения во многих случаях гласила следующее: в условиях сложившейся обстановки имярек такой-то не оправдал оказанного ему высокого народного доверия, своими непродуманными действиями и рискованными экспериментами нанёс значительный ущерб интересам страны, что привело к опасной ситуации для безопасности и самого существования страны. В связи с этим управление страной и вооружёнными силами переходит к коллегиальному органу – Комитету по Чрезвычайным Ситуациям (КЧС).
В считанные часы был образован этот чрезвычайный комитет по обороне и управлению страной. Были тут же переброшены резервы из Сибири и с Дальнего Востока, так что врага остановили...
Пал Палычу пришло в голову, что в этой параллельной реальности был тоже свой ГКЧП, только всё происходило несколько иначе. Может быть, в этом случае людям удастся предотвратить большую беду? Между тем Хомяков продолжал рассказывать:
- ...Интересно то, что во время перестройки людям так промыли мозги, что полно таких, у которых преобладает настроение – поскорее сдаться войскам антисоветской коалиции. Они думают, что если сдадутся, то каждому тут же выдадут по ящику печенья и по бочке варенья, джинсы, жвачку и журнал «Плейбой»... Разумеется, основная масса народа сразу же после вторжения врагов словно очнулась от пелены той дезинформации, которой были наводнены в последние годы все средства массовой информации. Но психическая подготовка наших врагов под вывеской «гласности» вывела немало советских людей как бы по другую сторону баррикад. Эти люди оказались потенциально готовы на сотрудничество с напавшими на нашу страну врагами. Представьте только, что такие оказались буквально повсюду на видных постах, как в правительстве, так и в спецслужбах. Однако бдительным товарищам удалось пресечь замышляемые ими теракты и диверсии, выявить преступные сети и арестовать злоумышленников. В Москве и Ленинграде были арестованы члены руководства городом, офицеры КГБ. Сейчас мы укрепляем наши ряды людьми, которые надёжны хотя бы тем, что никогда не служили в органах. Вот поэтому мы и обратились к Вам, Пал Палыч, как к офицеру запаса.
- Да, что вы?! Какой с меня офицер? – смущённо воскликнул Пал Палыч, - только сборы после вуза, да потом ещё одни сборы... Я же не кадровый военный, я уж и забыл всё...
- Знаем, - кивнул военный, - Вы старший лейтенант запаса, командир взвода разведки... В любом случае принимали присягу на верность Родине, имеете понятие о воинской дисциплине... Но не это главное. У нас есть информация, что Вы владеете английским и немецким языками – вот что для нас важно. Нам нужен толковый переводчик.
- Вот что..., - но я, если честно, не очень владею... Ну, читаю, немного говорю, понимаю... но практики у меня маловато... До настоящего переводчика мне далеко!
- Ничего, не комплексуйте. Будьте уверены, практику - мы Вам обеспечим! – улыбнулся Хомяков.
- Пал Палыч, мы призываем Вас в ряды Советской Армии и надеемся, что Вы не посрамите память вашего отца!
Паша вспомнил отца, ветерана Великой Отечественной. Вся грудь в медалях и орденах, а про войну никогда и словом не поминал. Прошёл он от Москвы до Берлина, попадал в окружение, воевал и под Сталинградом, и Польшу освобождал, но почему-то никогда не рассказывал о сражениях и подвигах... Настоящие фронтовики тем и отличались, что война для них закончилась тогда в мае сорок пятого. Вспоминать об этом аде, о смерти товарищей?... Нет, они, конечно, вспоминали в своём тесном кругу, и выпивали чарку другую, но молча, без слов.
Через несколько минут уазик остановился у обшарпанного деревянного двухэтажного здания.
- Приехали! Сейчас мы Вас экипируем, выдадим необходимые мандаты, оружие и через полчаса отправитесь согласно назначению в свою часть...
Наш паровоз вперёд лети...
Наш паровоз, вперед лети.
В Коммуне остановка.
Иного нет у нас пути—
В руках у нас винтовка.
(Припев песни времён гражданской войны)
В действительности не через полчаса, а только через двое суток Павел наконец-то сидел в купе поезда с двумя симпатичными попутчицами, и пил горячий чай с баранками. Чай был горячий, но проводник для густоты явно туда насыпал соды...
Павел высунул воспалённую хаотическими мыслями голову из окна, чтобы слегка остудить её ветерком мчащегося поезда. Волосы трепало, шум свистящего ветра стоял в ушах, а приятная прохлада была очень кстати. Тут было от чего пухнуть голове, было о чём подумать. Ситуация, однако... Вот так неожиданно, против собственной воли вдруг попасть в 1991 год, в параллельный мир, в котором только что началась война. Конечно, само по себе перемещение во времени для Павла не было экстраординарным событием, но вот так попасть ...
«Наверно всё из-за той молнии. Шибанула в варджу и пробила временную дыру»..., - размышлял Павел, - «и я как-то оказался на пути у этих военных. Какой прок им с меня? Я не военный, хоть и на военной кафедре заработал лейтенантские погоны... Может быть, взять в руки варджу и вернуться в тихий городок, к своим архивам? ... А я вот еду куда-то, наверно на фронт, где меня вот-вот бросят в бой против неведомых врагов. С кем воюем-то? И эти деятели, тоже ничего толком не сказали...»
Военный тогда откозырял своим попутчикам, нырнул в уазик и уехал, а Пал Палыч с Хомяковым вошёл в это обшарпанное здание и они проследовали по тёмному коридору до кабинета в самом конце. Там Хомяков передал Пал Палыча «с рук в руки» пожилому майору и тоже исчез. Майор всучил Пал Палычу анкету, которую надо было срочно заполнить. Вопросы в анкете были от самых простых, до замысловатых, а шариковая ручка пачкала руки и бумагу. Через полчаса анкета была заполнена, и тогда майор повёл Пал Палыча в другое помещение, где деловитый сержант выдал военную форму, ремни, сапоги, кобуру, полевую сумку, вещмешок, консервы разные, сухари, пистолет, обойму с патронами...
Пал Палычу предложили переодеться в форму, сержант объяснил, как пользоваться пистолетом, и выдал три запасные обоймы. Пал Палыч перекинул варджу из портфеля в вещмешок и потёр глаза... Сильно клонило в сон.
- Сейчас уже поздно, пожалуй, мы уже ничего не успеем, а завтра с утра мы продолжим... - сказал майор, забирая гражданскую одежду и передавая её сержанту, - Это в мешок! Опечатай и отнеси на склад.
Пал Палыча отвели в кромешном мраке куда-то по коридору дальше, где указали ему на койку, посветив фонариком.
Первый день в армии
Утром Пал Палыч был разбужен криком:
- Подъём!
Павел открыл глаза и обнаружил, что находится в казарме. Вокруг быстро одевались, наматывали портянки солдаты. Они бегали с обнаженными торсами, топали сапогами, строились... Павел вскочил, быстро оделся, перепоясался ремнём с кобурой, намотал портянки, натянул сапоги.
- Эй, лейтенант, давай в строй! – крикнули ему с правого фланга и загоготали. Павел был в замешательстве – что ему делать? Может действительно, встать в строй? Однако его спас от этой дилеммы молодцеватый капитан, только что появившийся у входа. Он рявкнул на гогочущих солдат:
- Отставить базар! - и подмигнул Павлу:
- Пал Палыч? Идём со мной, я всё объясню по дороге.
У заднего входа в здание стояла выкрашенная зелёными пятнами машина, похожая на виллисы времён второй мировой войны. На водительское место запрыгнул капитан, одним махом, как ковбой из фильма. Павел вопросительно смотрел на него.
- Давай, садись! – приказал ему капитан, указав на переднее сиденье глазами. Едва Павел сел, как машина рванула с места и понеслась по пустым улицам, не проснувшегося ещё городка. За городом в небольшом лесочке они остановились, и капитан сразу «взял быка за рога».
- Моя фамилия Удальцов, зовут Алексей. Но давай лучше без этой фамильярности, или как оно там... Называй меня просто Лёха. А тебя, я буду называть Паша, если не возражаешь.
Павел не возражал. Лёха Удальцов провёл с Павлом ускоренный курс по пользованию оружием с тренировкой по стрельбе, затем показал несколько приёмов по выбиванию из рук пистолета, ножа.
Потом они позавтракали там же в лесу у костра, на котором капитан разогрел вскрытые ножом консервы и вскипятил чай в котелке.
- Дым отечества, он же дым костра... говорят, он создаёт уют..., - размышлял Лёха, глядя на тлеющие угли.
- Это точно, - согласился Павел, - только, когда этот дым не ест глаза...
***
Возвратившись в то самое обшарпанное здание, Павел опять попал в руки майора, который продолжил анкетный опрос. После обеда, который принёс им всё тот же сержант на дюралюминиевом подносе, Павел ухитрился немного вздремнуть, улёгшись на продавленной раскладушке в углу комнаты...
Однако опять появился майор, который принёс новые документы, по которым у Павла была теперь новая фамилия – Павлов. Майор изложил ему подробности новой биографии, которые надо было тщательно запомнить...
Попутчицы
И вот теперь всё это позади. Поезд мчался навстречу неизвестности, колеса тревожно выбивали:
- Беда! Беда! Беда!
Девушки попутчицы с самого начала показались Павлу хмурыми и неразговорчивыми. Одна, тёмненькая, была радисткой и её звали Клавой. А светловолосую звали Леной, она была то ли переводчицей, то ли психологом. Девушки сидели на нижней полке и о чём-то тихонько говорили, время от времени не слишком дружелюбно поглядывая на Павла. Павел вышел в коридор, открыл окно и долго смотрел на пробегающий мимо пейзаж... Впрочем, он не обращал на меняющиеся виды никакого внимания. Мысли его скакали с этой неожиданной войны на недавнюю командировку, с этого поезда на площади Москвы, наполненные протестующим людом...
«Ну, попал в какую-то параллельную реальность, - думал Пал Палыч, - ну и что? Вот возьму варджу в руки, шепну заклинание, и всем большой привет... Хотя нет, выскользнуть из этой реальности будет, пожалуй, как-то неловко, вроде как предательством... Неужели такое в самом деле возможно? Какие-то враги... Кто это может быть? Регулярные войска или наёмники? НАТО? Или ещё какая-то третья сила? ... Откуда они появились? Значит, где-то у них имеется мощная база... Где эта база?
Мальчишками мы всё время играли в войну и сожалели, что все войны давно закончились. А нам так хотелось вдруг оказаться на гражданской, и махать шашкой или строчить из пулемёта... Или в Великой Отечественной броситься со связкой гранат на танки... Мальчишеские фантазии? А сейчас, когда уже давно не мальчишка, когда дали тебе возможность проверить себя на вшивость... Как можно вдруг всё бросить и сбежать? Все, и эти девчонки подумают, что я струсил... Конечно же, это совсем другая реальность, никто никогда в нашей реальности и не узнает, что я отсюда вот так просто удрал, ускользнул... Но ведь почему-то это выпало именно мне? Почему-то меня нашли и куда-то вот командировали... Может быть, без меня в самом деле не справятся? Может быть, я удеру, а весь этот параллельный мир накроется медным тазом? Вот вернусь я обратно, никто и не узнает, что со мной вот такое случилось... Но я-то сам знаю, я помнить буду... Каково мне будет сознавать, что предал тех, которые на меня рассчитывали? Можно ли будет жить потом спокойно? Нет, раз уж судьба меня для чего-то выбрала, то придётся пока ей покориться... Пока надо подчиниться обстоятельствам... А там видно будет...»
Чем больше раздумывал Павел об этой ситуации, тем всё больше вопросов возникало в его голове... Однако усталость давала о себе знать, стало клонить в сон. Павел осторожно открыл дверь в купе, полагая, что девушки уже спят, но они по-прежнему сидели и шептались о чём-то у окошка. Увидев Павла, девчонки сделали круглые глаза и чуть не захлебнулись от смеха:
- Ой, умора! Вы себя в зеркало видели?
- А что такое? – в замешательстве Павел стал оглядывать себя, пытаясь разглядеть на себе какой-то изъян.
Тут как раз дверь в купе приоткрылась и в неё всунулась толстая проводница с подносом, на котором стояли стаканы горячего чая. Она глянула на Павла и тоже рассмеялась беззлобным визгливым смехом:
- Ах ты, батюшки! Ещё один! Вы бы, товарищ военный, голову наружу не высовывали бы, а то совсем закоптитесь от паровозного дыма!
Девчонки пуще прежнего развеселились, и та, что Лена сказала, смеясь:
- Да в зеркало, в зеркало посмотрите!
Но в купе не было зеркала, тогда Лена вытащила из кармана маленькое круглое зеркальце и протянула Павлу. Павел глянул в зеркальце и опешил – лицо было чёрным, как у негра!
- Чёрт побери! – Павел чувствовал себя идиотом, - а что, нас разве паровоз тащит?
- Да, он родимый, тепловозов-то не хватает. День и ночь составы на запад с войсками и оружием, с танками и пушками, а на восток – эвакуируемые заводы, оборудование и люди... Прямо как в отечественную, как в кино мы смотрели... Теперь и нам достанется... Война!
Павел пошёл в туалет, вымыл лицо, вернулся и вскарабкался на вторую полку. Девушки уже легли и наверно спали уже... Павел тоже вскоре уснул от ритмического стука колёс, которые словно бормотали: «Куда, куда, куда? ... Туда, туда, туда...»
Микола
Ранним утром они сошли на станции Коростень и отметились в комендатуре. Там их должен был встретить кто-то, кто даст подробные инструкции и отправит их дальше.
К удивлению Павла встретил их тот самый капитан Лёха, который проводил с ним занятия по стрельбе и по рукопашному бою.
- Капитан Удальцов, - представился он девушкам, щёгольски щёлкнув каблуками. Павлу было заметно, что капитан явно хочет поразить девушек своей выправкой и ловкостью. За углом их ждал всё тот же «виллис». Забрались с вещами в авто, и машина покатилась по улочкам города, куда-то на окраину. Капитан Удальцов привёз их к незаметному домику, утопающему в зелени больших деревьев и кустарников.
- Ну, вот и прибыли! – весело сказал Удальцов и повёл их за собой к домику. Там их уже ждал сухощавый мужчина средних лет, одетый в выцветшую майку, заправленную в потёртые линялые джинсы.
- Здравствуйте! – мужчина добродушно поприветствовал прибывших, встав из-за стола и пожав каждому руку. Девушки при этом смутились.
- Не стесняйтесь, девушки. Нам теперь придётся вместе работать и надо привыкать друг к другу. За линией фронта нам не на кого будет надеяться, только на самих себя. И каждый из нас должен будет помогать друг другу и понимать друг друга с полуслова, с одного взгляда... В общем, не напрягайтесь, расслабьтесь и настройтесь на дружеское общение. Я вот заметил, что вас вырядили всех в военную форму... Что они там, в штабе думают? Голова у них есть? Капитан Удальцов, сейчас же отправляйся в склад УВД и привези оттуда всякие шмотки, которые мы в прошлом месяце конфисковали у спекулянтов.
- А размеры какие?
- Всякие размеры, пусть будет про запас. Как одна из легенд, пусть будет у нас и торговля шмотками. Такая штука на западе должна пройти в качестве легенды... Сейчас я тебе быстро напишу записку, подойдёшь к завскладом, ты его знаешь, пусть выдаст тебе всё, что ты сочтёшь нужным. Ты меня понял?
- Так точно, товарищ ...
- Стоп! – прервал капитана мужчина. - Не надо никаких званий и фамилий... Задание наше секретное, ну об этом мы ещё поговорим...
Капитан умчался на своём «виллисе», а мужчина, который явно был чина немалого, попросил, чтобы его называли просто Миколой, и повёл вновь прибывших устраиваться в домике, где для всех нашлось удобное место.
Новые имена
Привезённые капитаном Удальцовым вещи Микола лично притащил из машины в сад и приказал:
- Всем выбрать себе гардероб, такой, чтобы всем вокруг завидно стало!..
Девушки, сначала смущаясь, стали выбирать себе батники, юбки, джинсы, но тут же увлеклись и защебетали, прикидывая на себе наряды.
- Удальцов, а ты что стоишь, как красна девица? Ну-ка, давай тоже выбирай себе наряд! А то получишь у меня наряд вне очереди, - улыбнулся Микола.
- Слушаюсь! Товарищ ...ах да!
- Микола, запомни, меня зовут Микола, - остановил капитана взглядом мужчина.
- Отлично, вуйко Микола! Давай, Павел, присоединяйся, будем переодеваться, - кивнул Удальцов.
Через полчаса все выбрали себе кое-какие вещи, после чего Микола всех собрал на кухне. Пили чай с вишнёвым вареньем из полулитровых эмалированных зелёных кружек, с твёрдыми, как камень, баранками, и слушали Миколу, который начал вводить их в суть предстоящей операции.
- Вот что, друзья, в штабе вам наверняка заморочили головы всякими шпионскими штучками, а? И о чём они там только думают? Они наверно решили, что мы тут с боем будем пробиваться через линию фронта, и будем захватывать там языка, чтобы добыть стратегические сведения...
Нет, мои дорогие, забудьте про великие подвиги, про смелые атаки на неприятеля, про геройские подвиги! Должен вас разочаровать – под танки с гранатой мы бросаться не будем... Мы должны без шума и тихо проскользнуть на территорию, захваченную неприятелем, незаметно внедриться и слиться с окружающей средой так, чтобы ни одна тварь нас даже и не заподозрила в какой-то там секретной миссии. Для этого нам необходимо выглядеть абсолютно штатскими, обыкновенными обывателями, чтоб и комар носу не подточил!
Для начала, покажите мне ваши документы, будьте так любезны, - попросил Микола.
Павел достал свои документы, которые ему совсем недавно выдал майор.
Микола полистал, и, укоризненно качая головой, прочёл:
- Старший лейтенант Павлов Павел Павлович... Нет, ну о чём они там думают? Во-первых, военных они сразу там за шкирку и в дырку... Во-вторых, Павлов! На Украине же... тудыть в качель! Какой такой Павлов? Запомни, Павел, будешь отныне зваться Павло ... Ющенко ... Не, не Ющенко... пусть будет Павлюк! Удальцов, запиши!
Кстати, Удальцов, тебе тоже надо сменить фамилию... По-украински Молодців... Или Красношапка, Синебрюх? ... Не, не пойдёт... Будет у тебя фамилия – Шпак! Запиши – Алексей Шпак ... Я буду Микола... по фамилии Гаврилюк... Девушки... Как тебя зовут, красавица?
- Лена. То есть Елена, - засмущалась девушка.
- Лена? Не пойдёт! Леся будешь! Леся Тарасюк или Ковальчук? Ковальчук – решено! А тебя как зовут?
- Клавдия. Клава...
- Клава? Клава тоже не пойдёт... Будешь Ксюшей, Оксаной... Савчук, Рябоконь, Скрипка... Запиши, Шпак. – Оксана Скрипка. Что, не нравится? Никаких возражений не принимаю! И ещё запомните, фамилия по-украински – призвище. Впрочем, как мне известно из ваших досье, все вы на Украине не в первый раз и украинску мову разумеете. Так?
- Шпак, ступай, оформляй новые документы для всех. С этими вот новыми именами и фамилиями. И учти, все паспорта, справки, дипломы, свидетельства должны выглядеть достаточно потёртыми, естественными. С годами, с датами не напутай чего... И чтоб ни одна живая душа об этой смене имён даже не догадывалась! Ну, всё, иди!
Шпак, он же Удальцов отправился выполнять приказ Миколы, а сам Микола обернулся к оставшимся:
- Пока капитан Удальцов... чёрт, Шпак! Пока Шпак будет оформлять документы, мы тут сейчас устроимся поудобнее. Раскладушки вон там берите, спальные мешки. Девушки в малой комнатке налево, мы - мужики – направо. Сейчас вот приготовим совместно завтрак, а после завтрака займёмся разработкой легенды для каждого. Будем изобретать и придумывать себе жизнь, карьеру, судьбу...
Азбука для шпионов
Погода стояла замечательная, солнце палило, только загорай и радуйся жизни. Но в домике под густыми деревьями группе, готовящейся к разведке в тылу врага, было не до отдыха. Микола рано утром всех подымал, и все должны были бежать многокилометровый кросс за огородами, по узкой тропинке среди полей и лесопосадок. После этого купались в небольшом пруду и шли завтракать. После завтрака Микола обучал всех секретам шифрования и дешифрования.
- Конечно, у нас есть специалисты по шифровке, по тайнописи, но всякое может случиться... Мы, конечно, настроены на самое лучшее, но приходится подходить к операции с самыми жёсткими требованиями. К сожалению, из семи групп, заброшенных через линию фронта до вас, ни одна группа до сих пор не вышла на связь в назначенное время. Есть предположение, что все эти группы или перехвачены контрразведкой противника, или они попали в такие обстоятельства, при которых был потерян передатчик... А может быть им пришлось разделиться, затаиться... может быть, частичные потери... В общем, каждый из вас должен быть готов действовать автономно, в одиночку... Для этого вам всем придётся пройти ускоренный курс разведчика, диверсанта, шифровальщика...
После этого Микола раздал всем по томику Тараса Шевченко и принялся объяснять, как с помощью цифр можно закодировать важное сообщение, не предназначенное для посторонних. Для этого использовалась нумерация страниц, строчек, букв... Шифрование и чтение закодированного послания напоминало собой увлекательную игру, типа той, которая называлась «испорченный телефон». Проще всего шифровать получалось у девушек, а у Павла не очень... Да ещё Шпак со своими шуточками... Впрочем, на занятиях по шифрованию всем было весело и интересно. Так бы и играли в эту увлекательную игру без конца!
Но долго заниматься кодированием Микола не позволил. Сам он уехал куда-то по делам, а перед отъездом поручил капитану Шпаку провести с личным составом занятия по стрельбе из разных видов оружия, по сапёрному делу, по рукопашному бою.
У самого Шпака всё получалось легко и просто, а вот у других возникало немало трудностей. Правильно зарядить, собрать и разобрать пистолет или автомат, попасть в цель – всё это было не очень просто. Ещё хуже было с взрывным делом: типы мин, взрывчатки, взрывателей – всё это было сложным и опасным.
Занятия по рукопашному бою и самообороне были также не очень популярными у будущих разведчиков. Кувыркаться через голову, выбивать из рук ножи и пистолеты, наносить разные удары и вывёртываться из захватов - всё это требовало ловкости, многочасовых тренировок и изрядной храбрости.
Два раза выезжали на аэродром, где все навьючивались парашютами и садились в самолёт. Самолёт взмывал ввысь и все должны были прыгать по команде пилота. Прыжки – это было страшным делом, но все старались зажмурить глаза и бросались отважно в бездну. Сам полёт был великолепным! Это было так здорово - ощущать себя летящим над землёй. Касание с землёй было всегда пугающим, жёстким. Но что тут поделаешь – надо...
Девушки вели себя очень храбро, хотя было видно, что они трусят. Павел, глядя на них, старался не подавать виду, что ему страшно. А вот для Шпака прыжки были делом привычным. Он всячески подбадривал и девчонок и Павла. Надо сказать, что за время этих напряжённых тренировок, все участники группы сдружились и сблизились. Девушки оказались весёлыми и дружелюбными, хорошими поварихами и стряпухами. Шпак был энергичным парнем – мастером на все руки, Павел старался от него не отставать, помогал во всём. В общем, жизнь была бы совсем прекрасна, если бы не чудовищная усталость и не осознание того, что скоро им предстоят неведомые и очень опасные испытания.
Микола вернулся через два дня, привёз с собой какое-то снаряжение и с усиленным рвением взялся за тренировки всей команды. Сам он тоже бегал со всеми, кувыркался, нападал на беззащитных девушек с оружием в руках и требовал от всех полной отдачи...
Кроме всех этих необходимых разведчику мероприятий Шпак вместе с Миколой проводил также занятия по геодезии.
- Ну, на кой чёрт нам эта геодезия? – недоумевал Павел, - к чему нам все эти теодолиты, нивелиры?
- Паша, это нам как раз и понадобиться больше всего: будем мерить углы и расстояния, чтобы точно, в назначенном месте пересечь линию фронта, - рассудительно отвечала ему Оксана, а Леся так и прыснула:
- С кипрегелем-автоматом наперевес собьём с неприятеля спесь!
- Надо, надо ребята, - улыбнулся Микола, - это нам поможет в качестве легенды, когда мы заявимся в тыл противника...
Ежедневно все выполняли целый комплекс по подготовке, изнуряя себя многочасовыми тренировками и занятиями... Казалось, конца не будет этим изматывающим истязаниям...
Дождливое утро
Но всё кончилось внезапно одним прекрасным утром. Вернее, погода было вовсе и не прекрасной, а туманным и дождливым выдалось то утро. А потом задул ветер, доходящий иногда до ураганного. Он гнул деревья, свистел и шумел в листве.
Микола разбудил всех рано, как обычно, но пробежка в этот раз не состоялась. Вместо этого Микола глянул в окно, крякнул от удовольствия и объявил:
- Всем завтракать!
После завтрака он достал из-за печки рацию, настроился на нужную волну, и принялся вызывать какого-то «Бурмаша». Из эфира доносились какие-то шорохи, шум, морзянка разливалась трелями... Минут через пять скрипучий голос ответил:
- Бурмаш на проводе!
Микола сказал только пару слов:
- Готовь телегу!
В ответ донеслось:
- Понял... Конец связи!
Повеселевший Микола намазал бутерброд и принялся его поедать, запивая растворимым кофе.
- Ну, всё, соколики, сегодня отбываем. Сбор всех вещей и снаряжения. Через час всем быть готовыми!
Через полчаса прибыли в уазике известный уже Павлу майор и Хомяков в штатском, а с ними ещё один человек, весь затянутый в кожу, в шлеме, какие носят лётчики, и в больших очках на лбу.
Заброска группы
До этого момента у всех было представление, что забрасывать будут через линию фронта или ночью по тайным тропам, а может быть сбросят с самолёта... Но оказалось, что у Миколы был другой план.
Из покосившегося сарайчика, который словно врос в землю рядом с домом и потому на него никто внимания не обращал, человек, затянутый в кожу, совместно с Миколой и Шпаком извлекли большую корзину и бесформенный огромный чехол. После хитроумных операций по развёртыванию этого чехла стало понятно, что всё это снаряжение представляет собой свёрнутый воздушный шар.
- Давай, давай, собирайтесь! Вытаскивайте вещи из хаты! Чего глазеете? – крикнул Микола, кутаясь в плащ-палатку, - всем готовность номер один!
Павел, девушки и Шпак нырнули в домик, дабы собрать воедино всё снаряжение: оружие, продукты...
Когда они стали вытаскивать мешки на задний двор, то там уже возвышался под прикрытием высоких деревьев воздушный шар серого цвета. Крепкие верёвки удерживали его под порывами ураганного ветра.
- Грузим быстро всё! – скомандовал Микола. Шар уже приподнял корзину немного над землёй, так что Павлу и Лёхе приходилось подбрасывать вверх увесистые мешки со снаряжением, а Микола их ловил и затаскивал в гондолу. Наконец всё было погружено.
Хомяков и майор стояли у трапа и пожимали руки всем улетающим в это опасное приключение.
- Ну, ребята, будьте там осторожны, не рискуйте без нужды, не лезьте в пекло... Помните - нам нужна информация, а не геройские подвиги, - сказал хрипло Хомяков.
- Будем стараться, - ответил ему Микола и отдал честь, поставив руку к козырьку обыкновенной фуражки.
- Ну, готовы? Тогда с Богом! – сказал майор и ловко сбросил с колышков удерживающие шар канаты. Шар тут же взмыл в высь, и, для наблюдавших с земли, исчез без следа в дождливом ненастье.
Полёт
Человек, затянутый в кожу, оказался пилотом воздушного шара. Он ловко орудовал с газовой горелкой, нагревая воздух в оболочке шара, направлял шар ему только известным способом в этой кромешной хляби из дождевых облаков. Ветер свистел и завывал в стропах, связывающих гондолу с шаром. Гондолу временами так сильно раскачивало, что пассажиры с опаской цеплялись за борта. Павел глянул за борт, но там ничего не было видно, одна белая пелена. Дождь поливал со всех сторон, заливая глаза.
- Вы вот что, - обратился пилот к пассажирам, - вы лучше все ложитесь на дно корзины, накройтесь тентом и одеялами и постарайтесь уснуть. Сейчас нас так понесёт и так болтать будет, что лучше расслабиться и уснуть, нежели ощущать все неприятные моменты полёта в бурю. А лететь нам долго...
- А Вы-то как? Может быть, Вам помочь? Может быть, по очереди вахту нести? – предложил Лёха.
- Я привычный, и мне будет комфортнее, если я вас видеть и слышать не буду..., - улыбнулся пилот, натягивая огромные очки на глаза. – Кстати, если вдруг мутить станет от болтанки, то вот вам на всякий случай карамель «Взлётная» и индивидуальные гигиенические пакеты.
Скрип, свист, скрежет, удары ветра, струи дождя, холод, болтанка – всё это растянулось во времени. Казалось, не будет этому конца. Люди легли на мешки с грузом, укрылись тентом, и теперь с тревогой вслушивались в непривычные шумы, ожидая конца путешествия. Временами кто-то выбирался из-под тента, видел во мгле мужественное лицо пилота, освещённое пламенем газовой горелки, с опаской смотрел вниз, но там ничего не было видно....
- Ну, как там? – спрашивали смельчака другие.
- Всё так же, ни черта не видать, - отвечал пилот им, а пассажиры ворчали что-то неразборчивое, не слышимое из-за закладывающего уши шума... В конце концов, все задремали под тентом, прижавшись друг к другу, чтобы было теплее.
Приземление
Что-то легко стукнуло в борт гондолы, зашуршало и стало тихо. От толчка Павел проснулся.
- Эй, пассажиры, - услышал Павел голос пилота. Было тихо, мрак всё ещё окутывал всё вокруг, но гондола не качалась. Горелка едва тлела...
- Неужели приземлились? – воскликнул Павел.
- Тс-с-с! Не шумите! – свистящим шёпотом отвечал пилот, поднеся палец к губам, - не забывайте, мы сейчас находимся на оккупированной территории.
Все проснулись, вылезли из-под тента и таращили глаза, пытаясь что-то разглядеть во мраке.
- Где мы? – спросила Лена-Леся сонным голосом.
- Надо полагать там, где и должны быть, в окрестностях Винницы, - ответил пилот, - во всяком случае, там мы должны были оказаться, судя по направлению ветра и по показаниям приборов. Сверху я видел, как мерцала вода внизу. Наверно Южный Буг рядом... Впрочем какой берег – левый или правый, я точно не скажу. Напоследок крутануло... Да и вообще на протяжении всего полёта дул ураганный ветер порывами, могло и отнести чутка в сторону.... Ну, ладно, скоро будет светать, поэтому давайте быстро всё сгружайте.
Первым выскочил из гондолы Удальцов, то есть Шпак. Он привязал гондолу к ближайшему деревцу верёвкой и скомандовал:
- Сбрасывайте всё сюда!
Разгрузка прошла быстро. Павел тоже спустился вниз, за ним девушки. Микола пожал руку пилоту и обнял его на прощанье.
- А может быть ты с нами?
- Я бы с радостью, но куда же я шар с гондолой оприходую? – улыбнулся пилот, - Будет лучше, если и следа тут не будет от неопознанного и необнаруженного врагами нашего летающего объекта. Не беспокойтесь, у меня есть свой маршрут... и своя легенда на случай чего...
- Да, да, - кивнул Микола, - до нас все группы провалились, а на Большой Земле ждут информацию... Так что поторопимся, рисковать не будем... Ну, бывай! Счастливо тебе!
Микола спрыгнул с гондолы, Шпак отвязал верёвку. Все подняли руки, прощаясь с пилотом. Он помахал рукой, добавил газ в горелке, и шар взмыл вверх, тут же растворившись во мгле.
Первые шаги по оккупированной территории
- Ну что ж, не будем терять времени даром, - деловито проговорил Микола, оглядываясь по сторонам, - я сейчас с Лесей и Ксюшей отберу самое необходимое, а Павел с Ляксеем пока пусть поищут подходящее место для рытья ямы. Нам необходимо сейчас закопать тут основную часть груза. Вот тут лопаты, сразу берите и пробуйте грунт. Да старайтесь не оставлять следов!
Через полчаса основной груз был закопан частями вдоль обрыва в пределах небольшого холма. Следы своей работы выровняли, замели, только оставили неприметные для постороннего глаза метки. Лопаты спрятали немножко в стороне, под мшистым стволом упавшего дерева, среди колючей травы и кустов.
Навьючились рюкзаками и теми вещами, которые отобрал на первое время Микола, и пошли. Павел тащил теодолит и треногу, у других в руках также были топографические приборы и приспособления. Уже начало светать.
- Эй, тут какая-то сетка! – негромко предупредил шедший впереди Шпак.
- Да, похоже на ограждение, - подтвердил Микола, - может быть это территория воинской части...
Прошли несколько метров через кустарник вдоль ограждения и нашли место, где сетка оказалась повалена, и за ней открывался вид на воду. Впереди действительно была вода, наверно река.
- Если это Южный Буг, то выберемся на берег и привяжемся с помощью теодолита поточнее, - сказал Микола. Шли гуськом вдоль водоёма, берега которого были укреплены бетонными плитами.
- На реку не похоже, может быть озеро? ... - пробормотал Шпак.
- Да, тут должно быть полно озёр, - кивнул Микола.
И, когда уже почти совсем рассвело, группа упёрлась в забор, за которым явно находилась улица с домами.
- Город? – удивился Микола, - что-то мы быстро вышли...
В заборе оказалась небольшая дыра, через которую все выбрались на улицу.
- Так, ну и куда ж теперь? – озирался Микола, - Кто-нибудь из вас бывал в Виннице?
Топографы-геодезисты
Ранний час, никого на улице не было. Чтобы не разбудить подозрений у местного населения, Микола решил развернуть приборы и заняться промеркой углов и расстояний.
- Хорошая идея, - похвалил Шпак Миколу, - никакая гнида не прикопается. Меряем для городских властей, или для водоканала, дело достойное... А так – группа неизвестных, ещё за диверсантов примут...
Оставили Оксану с вещами под кроной дерева у забора делать бутерброды, а все остальные занялись изображением геодезической деятельности. Шпак с теодолитом на треноге наводил визир на планку, которую держал Павел, а Леся сидела на корточках с пикетажкой, готовая регистрировать углы и невязки.
Микола извлёк из рюкзака термос, складные пластмассовые стаканчики, подозвал Оксану с бутербродами, и они вдвоём обошли всех на своих местах, наливая им кофе и раздавая бутерброды. После завтрака стало немного веселее. Мимо проехала грузовая машина, водитель высунулся из неё и приветливо помахал рукой.
Между тем показушная работа шла своим ходом, и группа постепенно удалялась от того места, где они пролезли сквозь дыру в ограде. Пешеходы спешили куда-то, не обращая внимания на наших топографов. Появился какой-то мальчишка, который с любопытством уставился на теодолит.
- А що ви тут лобите?– спросил мальчуган Шпака.
- А ми тут ось міряємо, щоб було ясно, як водопровід вести,, - ответила вместо Шпака Леся.
- А тебе як зовуть? Ти вже в школу ходиш?
- Мене звуть Талас, - ответил мальчишка, ковыряя пальцем в носу, - а в школу я піду восени, мамка обіцяла.
- Хороший хлопчик! – похвалил его Шпак, - а в місто ти ходиш?
- Звичайно, я ж не маленький ... З мамкою ходжу в магазини, і з хлопцями теж бігаємо до тламваю.
- Такий великий! – удивился подошедший Микола, - Сам до міста ходиш?! І в какой стороні знаходиться місто?
- Там! – махнул рукой мальчишка. В ту же сторону спешили редкие прохожие.
- Добрий хлопчик! На тобі цукерку! – протянула Леся мальчишке карамель «Взлётную», предварительно развернув её, а фантик спрятав в карман.
Мальчишка сунул конфету в рот и радостно поскакал по своим делам.
- Ну вот, благодаря контакту с местным аборигеном по имени Талас, мы знаем теперь, куда нам двигаться, - сказал Микола, собрав всех вокруг себя, - Это или пригород Винницы, или сама Винница, окрестности. Пойдём по дороге, а в Виннице уж найдём явки, свяжемся с подпольем. Собираем вещи и вперёд!
Вот тебе Винница....
С рюкзаками за плечами, одетые в шорты и майки все выглядели как туристы. Утренний туман уже рассеялся, солнце начинало понемногу палить.
Павел шёл по улице, и ему казалось, что он уже когда-то здесь проходил. Что-то знакомое было в этой ограде, через которую они пролезли, в этих деревьях вдоль дороги... Это «дежа вю» ещё больше стало сверлить его к тому моменту, когда они вышли к большому собору. Павел стал размахивать руками, подзывая отставших товарищей. Микола подошёл, пыхтя как паровоз:
- Ну, что такое случилось?
- Это не Винница, это Львов! – выпалил Павел.
- С чего это ты взял? – спросил его Шпак.
- Да был я тут когда-то... Вот за этим собором танк стоит Т-34, на пьедестале. Это улица Ленина, Львов.
- А не путаешь ты ничего? – озабоченно почесал голову Микола, - Вот что, пойдите с Алексеем вдвоём, да гляньте, какой там танк... А мы пока передохнём малость...
Павел с Лёхой обошли храм. Постамент был, но танка на нём не было. Подойдя поближе, они обнаружили только замазанную чёрной краской надпись: «Вiчна слава героям гвардейцам-танкистам...»
- Похоже, что танк свергли нынешние власти, - констатировал факт отсутствия танка Шпак, когда они вернулись к своим.
- Вот те на ... Львов! – изумился Микола. Да мы же все документы, все явки... всё же под Винницу заточено! Тогда выходит, что мы тут без явок и без паролей... Придётся действовать самим, искать единомышленников, подпольщиков... Вот влипли!
- Куда мы теперь? – заморгала беспомощно уставшая Оксана.
- Вот это конечно вопрос, - наморщил лоб Микола, - торчать посреди города с геодезическими приборами и с рюкзаками – это, пожалуй, будет несколько подозрительно. Нужно где-нибудь укрыться, чтобы обдумать наши дальнейшие действия.
- Я тут помню ещё дачный посёлок недалеко, там можно попробовать найти заброшенную дачу, - предложил Павел.
- Вот это было бы кстати, - кивнул Микола, - как далеко отсюда?
- Насколько помню, где-то от получаса, до часу ходьбы, - сказал Павел, вспоминая, как он с ребятами в студенчестве бродил тут в окрестностях.
- Я тут был с ребятами из нашей сборной по волейболу. Двое ребят у нас были львовские, вот однажды я с ними сюда и приехал. Где мы только с ними не были... Я вспомнил, место, где мы приземлились, это водохранилище, а село то называется Лисиничи...
- Вот теперь мне стало понятно, зачем к нам в команду попал Павел, - вполголоса заметил Лёха, - Да он же находка для нас – диверсантов!
Все заулыбались.
- Ну, что ж, веди нас, Сусанин, - похлопал Павла по плечу Микола и подтолкнул вперёд. Тут как раз мимо прогрохотал трамвай под номером два, спускаясь вниз к городу, крыши которого видны были отсюда, с высоты, как на ладони.
- Это проспект «Ленинского комсомола» пояснил Павел, когда они прошли мимо трамвайного кольца, вон там Холм Славы, там похоронены наши советские офицеры и солдаты, погибшие во Львове в 1944 – 1945 годах. Николай Кузнецов тоже тут похоронен. Помните фильм «Сильные духом»?
- Может быть, зайдём на кладбище это? Навестим...– предложила Леся.
- Да ты что? Соображаешь, что говоришь? Чтобы нас тут же арестовали? И так бредём здесь как партизаны с нашими мешками и треногами... Давай, Павел, быстрей нас веди к этим дачам.
- Я бы с радостью, но тут разные овраги, разные тропинки, боюсь сбиться с дороги. Мы тогда поворачивали от гастронома, тут недалеко. А район этот называется Майоровка...
- Ну вот, почти что Майорка! – подмигнул Лёха, - отдохнём тут, как буржуи...
Проспект Ленинского Комсомола
По проспекту неслись машины, как обычные запорожцы, лады и волги, так и невиданные раньше иномарки. Людей здесь было не так чтобы много, но всё же... Дома всё больше пятиэтажки...
Наконец они увидели на левой стороне улицы гастроном, и свернули. С обратной стороны у магазина стояла машина с товаром. У машины крупный, мордатый продавец в белом халате отчитывал тщедушного грузчика, уронившего ящик при разгрузке машины:
- Ах ти роззява! Щож ти робиш? Це тобі не при советах, мурло ти отаке, чутче треба ящик тримати, як бабу ... Хіба ж ти розумієш, що таке баба? Так ти мені весь товар перепсував, босяк!
- Іллюша! Так я ж ненавмисно, я ж ненарошно ..., - оправдывался неказистый грузчик.
- А мені до лампочки, навмисне, не навмисне, відніму з тебе тридцять відсотків з обіцяної суми, і все, москальська твоя пика..., - уперев руки в боки нависал над грузчиком продавец. Он зыркнул недобро на проходивших мимо «туристов», смачно плюнул и нырнул в дверь подсобки.
Овраг
«Туристы», ведомые Павлом, нырнули в улочку, что была перпендикулярной к проспекту и быстро пошли вдоль ряда домов. Слева за высокими деревьями стал заметен глубокий овраг.
- Этот овраг? – спросил Микола Павла. Павел утвердительно кивнул.
- Давай вниз! – скомандовал Микола и все вереницей сбежали по осыпающемуся склону вниз. Внизу, по оврагу тянулась тропка. По этой тропке группа спускалась дальше минут двадцать. Заканчивался овраг болотом и лесом со всех сторон. Из болота вытекал небольшой ручеёк.
- Это родник, мы тут воду пили! – сказал Павел. Скинули рюкзаки и мешки с плеч, напились воды.
- Далеко ещё до дачного посёлка? – спросил Микола.
- Да, нет, вот тут за деревьями, за леском он и начинается.
- Ну, тогда давай-ка все в лесок. Надо передохнуть и подумать, что дальше предпринять.
Попили горячего чаю, который мастерски заварил Микола, открыли консервы, галеты. В лесочке было тихо и прохладно. Микола сходил к дачному посёлку, понаблюдал из-за кустов, вернулся и сообщил:
- Сейчас я, Леся и Павел берём с собой теодолит, рейку... и идём проводить измерительные манипуляции в посёлке. Алексей и Оксана ставят тут палатку и караулят вещи, изображая влюблённую парочку.
Оксана засмущалась, а Лёха плотоядно облизнулся.
- Да только мне тут смотри, без пошлостей и вольностей! – погрозил пальцем Микола, - вернусь бошки поотрываю!
- Да что Вы, вуйко Микола! – потешно выпучил глаза Лёха, - да разве ж можно такое допустить в мыслях...
- Знаю тебя, как облупленного..., - проворчал Микола. Лёха подмигнул и принялся за палатку. Через пять минут палатка уже стояла между деревьев.
Павел и Леся взяли инструменты и собирались уже идти, но тут Микола обратился к Лесе:
- А ты у нас, красавица, слишком заметная, не мешало бы что-то в целях конспирации придумать...
- Может быть мне мальчишкой переодеться? – предложила Леся.
- Это идея! Давай, попробуй, - согласился Микола.
Девушка тут же скрылась с Оксаной в палатке. А Микола достал из рюкзака соломенную шляпу, украинскую вышитую сорочку, из маленького мешочка извлёк накладные усы и бороду, которые мастерски приладил, глядясь в маленькое зеркальце. Он обернулся и увидел, как из палатки выскочил мальчишка, конопатый, с вздёрнутым носом, в широкой рубашке и в штанах с пузырями на коленях, в стареньких кедах.
- Я готов, вуйко Микола! – прозвучал звонкий голос.
- Молодца! – похвалил Микола, - Давай ещё Павла преобразим, ни к чему нам показывать свои настоящие лица раньше времени.
Павлу нашли подходящий парик, бейсболку, рубашку вышитую с косым воротом, девушки нанесли на его лицо тонирующий крем, сделав его кирпично-красным от загара.
- Ну, сойдёт, - оценил все приготовления Микола, - взяли инструменты и вперёд!
Разведка с теодолитом
Стояла жара. Прошли немного вдоль дачного посёлка, установили на треноге теодолит. Павел склонился над прибором, а мальчишка (то есть Леся) стоял с рейкой в нескольких десятков метров от него. Микола руководил их работой, покрикивал, то и дело протирая очки и смахивая со лба пот. В тоже время он незаметно следил из-под полей соломенной шляпы за окружающими домишками. Из одного такого домишки вышла женщина и стала смотреть с интересом на трёх человек, что-то измеряющих на дачной улице. Улица эта была всего-то три метра в ширину, но довольно протяжённая.
- Гей, помахай рейкою, не бачу поділів! – крикнул Павел «мальчишке». Тот покорно стал раскачивать рейку.
- Що ви там робіте? – спросила тётка, подходя поближе к забору. Микола тоже подошёл поближе, поздоровался уважительно и стал рассказывать, что прислала их фирма, которая собирается в дачных посёлках проводить свет, воду, газ, канализацию и телефон.
- Нам потрібно тільки уточнити старі плани, дізнатися настрої членів дачного кооперативу, або як воно тут у вас називається. Які будуть побажання, на що люди згодні - то і будуть планувати. Якщо з усього селища тільки дві людини згодні провести будуть газ - то це одна справа, а якщо більшість - то зовсім інша історія! І все за новими нормами, з новою якістю!
- Ось це добра справа! Та багато добрі люди погодяться провести і воду, і газ, та й каналізацію не завадило б ... Ось вода, так вона у багатьох з колодязя ... Так напевно і воду добре б мати в крані. І ванну тоді, і душ, і басейн можна буде вирити ...
- О, відразу видно добру господиню!– похвалил Микола, - відразу ясно, що вам ця справа люба. А ось як інші жителі? Нам би ваших сусідів треба б опитати, щоб знати ні би то яку статистику, яки тенденції...
- Та тут у нас цих сусідів ... Одні час від часу є, яблука по осені позбирати, або нагрянуть раптом сім'єю на вихідні, а так повно таких ділянок, на яких вже років три нікого не буває. Може й померли вже, а правління ж так просто нічого зробити не може. Вселили б на ці ділянки кого іншого, та хто знає - завтра з'являться ці помершие, та через суд потягнуть ...
- Вибачте, як Вас по імені, по батькові?? – спросил Микола у женщины.
- Дарка мене кличуть, та не треба по батюшці, молода я ще!
- Мила Дарка, чи Дарья? Не змогли б ви мені показати, якщо маете годину, хто де у вас тут проживає ... або не проживає?
- Так нема справи! Ходімо, все я вам покажу і розкажу.
Пока Павел и Леся ходили с теодолитом и делали в реальности набросок дачного посёлка, Микола прошёл неспешно с общительной хозяйкой по улочке и внимательно её слушал. А женщина трещала безумолку про всех соседей, про их выходки и привычки, про всякую пьянь и бездомных, которые порой ухитряются вселиться в заброшенные домики.
- За правилами треба про них заявляти в міліцію ... Тьфу, будь ти грець, тепер же міліції нема, зараз поліція .... Так шкода їх убогих ... якщо не крадуть, не лазять по городах, то ніхто на них не скаржиться ... А якщо бешкетують, шумлять, крадуть - тоді звичайно заявляємо. Порядок же повинен бути!
- Повністю згоден, - кивнул Микола.
Они прошли ещё взад и вперёд уже на другой улочке, пройдя через узкий проход между участками. Дарка и тут рассказывала про всех жильцов. Видно было, что она тут всех знает наперечёт, да ещё и всякие интимные подробности. Фамилии, имена, прозвища, всякие занимательные истории о каждом женщина передавала живо и в лицах.
- А ось тут у нас живе дядько, який зараз за голови правління дачного селища. Він напевно вам буде потрібен ...
- Так, нам би з ним не завадило б поговорити про проект ... Як його звати?
- Іван Петрович. Але його сьогодні немає, вчора виїхав до міста у справах, сказав буде через тиждень.
- Так нам якраз ту роботи ще на тиждень, поки все обміряємо. Он, бачите - мої ледарі ледве повзуть з теодолітом ... Работнічки ще ті ... Доводиться перевіряти і переміряти ...
- А де ви зупинилися?
- Так у готелі, тут недалеко в місті ...
- Мабуть дорого?
- Так, ціни зараз всюди такі, що очі на лоб лізуть ...
- Так якщо вам зручно, то ночуйте у мене, у мене і постіль на всіх вас знайдеться ... І візьму недорого ...
- Скільки буде з носа?
- П'ять доларів з людини, за добу ... Вибачте, що не в наших грошах кажу, але так у нас зараз прийнято ... Гроші з цією інфляцією кожен день змінюються, а долари - це якось надійніше ...
- От і добре! Тоді ми ввечері сходимо речі заберемо з готелю. А гроші я Вам, мила Дарка зараз прямо і заплачу. Значить п'ятнадцять доларів на добу за трьох ... На тиждень ... Множимо на сім, виходить сто п'ять доларів. Ось Вам! – и Микола достав из кармана портмоне, отсчитал сто двадцать долларов.
- Та тут же на п'ятнадцять доларів більше! – воскликнула женщина, - а уменя здачі нема.
- Дрібниці, - ответил Микола, - то Вам за добре ставлення, за те що ось екскурсію провели, та й за саме пропозицію. Нам тепер не треба буде тягатися з приладами кожен день до готелю і назад ...
- Так ходімо, я вам все покажу, та викладу білизна, а то мені треба ще до дому, до Львова ..
- Так Ви не заночуєте хіба тут? – словно огорчился Микола.
- Не, що Ви! У мене ж там будинок, чоловік і діточки ... Я сьогодні тільки зайшла трішки пополоть, та ось редиски, кропу зібрала. До речі, ви беріть теж, не соромтеся, у нас багато.
- Спасибі велике!
- І вам спасибі! Як Вас-то по імені?
- Микола мене звуть.
- Добрий Ви людина, я так бачу, і гроші Вам не шкода ... А то зараз з грошима просто біда, у чоловіка нема роботи, торгувати ще поки нема чим, та чи багато виручиш з городу. Так що ви мене, всю нашу сім'ю виручили! Ще раз спасибі!
- І Вам спасибі!
- Ну все, ви мене вибачайте, ось тут білизна, ось сюди під колоду ключ покладіть, якщо поїдете раніше, ніж я повернуся. Будьте здорові!
- І вам всього доброго,Рбудьте впевнені, все тут буде в порядку. Мої колеги - працівники хоч і не дуже, але порядні - грядки ваші не зачеплять. Та я їх ще й прополоти на дозвіллі змушу, щоб Вам добру справу зробити.
Так они ещё полчаса осыпали друг друга комплиментами, пока наконец-то Дарка не глянула на часы и не побежала с корзинкой покрытой рушником, на ходу прощаясь и извиняясь ....
- Ну, вот, - довольно потирал руками Микола, когда Павел с Лесей подошли к нему с теодолитом и рейкой под мышками, - на первое время мы обеспечили себя жильём. Вот тут в домишке этой славной женщины мы втроём вполне прекрасно устроимся.
- А как же Алексей и Оксана? – спросила Леся.
- А их мы определим вон в тот домик, на самом краю, тут недалеко, всего сто пятьдесят метров... Дарка сказала, что хозяева давно уже не являлись, так пускай наши Ляксей и Ксюша станут там новыми хозяевами, как бы племянниками тётки Маруси ... Тут между дачами проходит как бы межа, тропинка. По ней будем ходить и общаться. На всякий случай, чтобы никто ничего не заподозрил. Хотя сейчас тут вообще никого не видно... В будний день не все сюда приходят с города, да и живут тут в посёлке всё лето только единицы.
Микола ещё раз огляделся по сторонам и сказал:
- Здорово получилось! Повезло просто с этой женщиной. Не женщина, а мечта! … Ну, ладно, давай-ка Паша, сходим за нашими товарищами и вещи принесём. А ты, Леся, приготовь пока что нам чаю. Вон там мята растёт, так с мятой чайку! Да салат с редиски сделай с лучком и укропом. Хозяйка разрешила... Но всё равно, давай там аккуратно! Не вытопчи огород!
Дачники
Лёха и Оксана измаялись в ожидании.
- Мы думали, что с вами что-нибудь случилось, волновались! – встретила их Оксана.
- Нет, у нас всё в порядке, решили проблему с ночлегом, будем тут как дачники, - успокоил их Микола.
Закинули вещи на плечи и пошли в сторону посёлка. По дороге Микола вкратце рассказал им, что жить придётся не всем вместе, что в интересах всей операции надо разделиться на две группы, а потом возможно и вовсе придётся каждому действовать в одиночку. Оставили часть вещей у калитки даркиного участка и потащили остальные вещи к намеченному Миколой домику. Когда подошли к участку, то оказалось, что всё тут заросло бурьяном и крапивой высотой выше человеческого роста. Первым прошёл к домику Лёха, обутый в сапоги и куртку с длинными рукавами. Они там в лесу, в прохладе, даже немного замёрзли, пока Микола, Леся и Павел потели под лучами жаркого солнца, поэтому были одеты таким образом. Зато крапива не жалила. На дверях висел замок, который совсем поржавел и был настолько ветхим, что Лёха легко его разломал невооружёнными руками. Дверь со скрипом отворилась, и они протиснулись в небольшое помещение, в котором было черно от покрытой пылью паутины. Пустые банки и бутылки валялись на грязном полу, стекло в окне было выбито, а створка окна висела криво на одном честном слове.
- Ну, вы тут с Павлом поколдуйте, а я пока отведу Ксюшу к Лесе, мы там ужин приготовим. Через полчаса ждём вас, - сказал Микола и удалился с Оксаной под руку по узкой тропинке между деревьев.
- Лихой дядька - наш Микола! – сказал Павел, провожая их взглядом.
- Да, Микола – профессионал, из ГРУ. Работал заграницей под прикрытием, а сам он родом с Украины. Владеет несколькими языками... Потрясающий человек!
Лёха прикинул объём работ и сказал Павлу:
- Давай вот что сделаем: ты наведёшь порядок в домике, а я посмотрю, может какой инвентарь найду, надо траву покосить, да забор чуть подлатать, а то сгнил совсем, завалился.
Через полчаса домик изнутри словно посветлел, очищенный от паутины и от мусора. Павел постелил на пол полынь, которую скосил Лёха найденной на чердаке ржавой косой, занёс вещи внутрь.
Вечером все сидели за столом на даркиной даче, ужинали и тихонько разговаривали о предстоящих планах.
- Перво-наперво, нам надо узнать какие документы нам потребуются. Какие деньги в ходу ..., говорил Микола, - сегодня уже поздно, а завтра надо будет отправиться на место приземления и взять кое-что из спрятанного груза. Полагаю, что с этим делом справится Алексей, ну может ещё я и Павел пойдём... ближе к вечеру. Завтра решим. И в город надо сходить, посмотреть своими глазами, что там происходит. Пусть пойдут Леся и Павел, пусть оглядятся не спеша, прогуляются...
***
Наутро собрались там же на завтрак. Алексей сообщил, ухмыляясь, что зря времени не терял.
- Ты что? – возмутился Микола, - что ты, в самом деле? Только девки у тебя на уме...
- Микола, ты не так понял, - весело рассмеялся Лёха, - я вовсе не по девичьим делам время зря не терял, а порылся на заброшенных дачах и нашёл старый велосипед. Пошаманил немного, покрутил гайки, накачал колёса, насос тоже нашёл... Так что теперь транспорт имеется! Я теперь запросто могу сам смотаться в эти Лисиничи и привезти нужные вещи, продукты.
- Извини, тогда совсем другое дело... Добре! Съездишь вечерком, да постарайся сделать так, чтобы тебя там никто не заметил.
Решили с утра все идти в город, чтобы привыкнуть к местности. Первыми пошли Павел с Лесей, за ними Лёха с Оксаной, а замыкал эту процессию на небольшом расстоянии Микола. Девушки оделись неброско, в простенькие юбки и рубашки. Парни тоже одеты были так, как одеты были большинство парней, когда они вчера шли по проспекту. На этот раз поднимались по оврагу несколько иначе, свернули направо и поднялись по склону оврага в другом месте. На домах тут была надпись - ул. Таджикская. Таджиков, однако, видно не было. Магазин с надписью «Овощи» выглядел заброшенным, зато ближе к проспекту на двухэтажном здании сверкали новые вывески.
- Ресторан, аптека... Запомните, как ориентир, - шепнул Микола, - да не толпитесь вы тут, рассредоточьтесь, по одному, по двое...
Спустились вниз по Ленинской, разглядывая редкие вывески и старинные дома. Но только Павлу было известно, что это Ленинская. На домах таблички говорили о том, что улица называется теперь Лычаковская. И пошли к центру города, смешавшись с толпящимся народом. Народу было полно, много было машин, были военные в какой-то незнакомой чужой форме. Однако были военные и в привычной форме, но на этой форме красовались совсем другие знаки различия, другие погоны... На корточках, а то и просто на земле сидели тут и там нищие. «Откуда их столько? – подумал Павел, - раньше ведь никаких нищих не было». Рядом с нищими стояли уличные торговцы, которые зазывали покупателей, повторяя бесчисленное число раз речитативом:
- Водка, водка, водка, водка, водка, водка, водка...
- Сигареты, сигареты, сигареты, сигареты, сигареты! ... – вторил этой водке другой голос.
Женская обувь, носки, шерстяные коцы, картошка, костюмы, рубашки и брюки, крышки для консервирования... – чего тут только не было! Казалось, что все тут торгуют...
- Странно, что это люди прямо на улице торгуют..., - подошёл Микола к Павлу, неужели во Львове нет базаров?
- Есть, конечно, один тут рядом, Галицкий рынок. Вон по той улице находится Стрыйский рынок, но он совсем небольшой. А за театром - большой рынок, называется Краковский.
- Ну, давай сначала сходим на Галицкий, а потом на Краковский, посмотрим, что там за товар, - Микола поправил на голове соломенную шляпу и пошёл в сторону рынка.
На прилавках было полно всякой зелени, огурцов с помидорами, а больше всего было всяких колбас и копчёностей, сала и свежего мяса. Люди ходили между рядами спрашивали цену, торговались. Наши герои тоже ходили вдоль рядов, спрашивали цены... Между тем Микола находил по каким-то приметам необходимого ему человека и задушевно с ним беседовал, выведывая необходимую ему информацию. Так Микола узнал у одного сельского мужика, торговавшего орехами, что советские деньги хотя и имеют ещё некоторую ценность, но люди берут их неохотно. В ходу больше была новая украинская валюта – «гроши», к которой пока ещё не привыкли, да доллары. Деньги можно было поменять в любом обменном пункте, которых было очень много по всему городу. Один из таких пунктов был и на рынке. Микола поменял в этом пункте сорок долларов сразу, и затем уже ходил, приценялся, покупал немножко колбаски, немножко фруктов, при этом расспрашивая продавцов о житье бытье, о новых порядках...
После Галицкого базара прошли через весь центр, полюбовались на Оперный театр и добрались, наконец, до Краковского базара. Там Микола опять ходил, разговаривал с торговцами продуктами и с теми, кто торговал всякими тряпками... Время от времени он отдавал пакет с покупками Лёхе и Павлу и опять шёл вдоль рядов, прицениваясь, торгуясь, шутя и балагуря...
- Микола – это талант! – вздохнул Лёха, - я так не умею...
Уже к вечеру вернулись в дачный посёлок, соорудили шикарный ужин из принесённых с базара деликатесов. Шпак, однако, есть не стал, а что-то схватил со стола и умчался на велосипеде в Лисиничи, за вещами, которые поручил ему доставить Микола.
Первичный обзор обстановки
Во время ужина Микола делился полученной информацией:
- Начну издалека... Всё началось с того, что Горбачёв собирался исправить перекосы, обновить страну и общество... И вроде как не справился с громадьём задач, упустил управление... Вроде несчастный такой недотёпа ... Нет, это он только прикинулся шлангом, а на самом деле он прекрасно справился со своим грязным дельцем, со своей тайной миссией. Он ведь всем баки забил своей трескотнёй про перестройку, гласность, ускорение. А сам давай раскачивать сознание и устраивать экономические диверсии, одновременно затевая антиалкогольную кампанию, устраивая конверсию и кооперативное движение... Стали вроде зарплаты повышать, да цены так подскочили, что и не угнаться... Так что в то время, когда Горбачёв разваливал Варшавский Блок социалистических государств, мы даже и не поняли, что уже идёт демонтаж социализма и крушение нашего Союза. На наши плечи легли экономические невзгоды, мы бегали по магазинам в поисках вчерашних цен и проморгали тот момент, когда нас подсекли на крючок западной пропаганды, которая лила нам в уши тоннами ложь о социализме, пачкая в грязь все наши победы и достижения. На этой грязи легко приживались ростки национализма и сепаратизма. Западные окраины СССР охватили сепаратистские настроения, усиленно подогреваемые «радиоголосами». И ведь никакой Горбачёв, ни КГБ не препятствовали образованию всяких Народных Фронтов, возвеличиванию тех политиков, которые во время Второй Мировой войны в одном ряду с гитлеровцами боролись против Советской власти за независимость Украины, Литвы, Латвии, Эстонии.
Я тут на базаре с людьми разными говорил, и выходит, что мои предположения подтвердились. Неонацистам и националистам словно зажгли зелёный свет и те принялись рьяно бороться за независимость, за отделение республик от огромной державы. По их убеждению, в СССР они были унижены и оскорблены... Им казалось, что стоит только порвать все связи с Советским Союзом, как тут же начнётся сладкая жизнь, страну захлестнёт волна изобилия, всюду потекут молочные реки, а на кисельных берегах возникнет земной рай.
Свою борьбу против бездействующей горбачёвской власти сепаратисты подкрепили криками о помощи в сторону Запада... И Запад их услышал... Военная помощь с запада опрокинула границы Советского Союза, помогла парализовать советское и партийное руководство, способствовала установлению нового порядка... Прибалтика с воодушевлением встретила «освободителей», в радужном предвкушении обещанных националистами свобод и изобилия. Почему наши войска не выдержали натиска вражеских войск? Да войска были морально разложены всё той же пропагандой. А помните, как недавно этот немецкий парень Матиас Руст посадил самолёт на Красной площади? Мальчишка, немцу этому всего 18 лет было, а он ухитрился пролететь через все границы до самой Москвы... Ясно, что это была специально спланированная акция. Генералов за этот позорный факт поснимали с высоких должностей... На их место посадили тех, кто по разным причинам не умел и не собирался воевать, оборонять страну. Да и вообще, никто не собирался воевать за страну, которую пропагандисты «гласности» изваляли в грязи и перьях геббельсовской лжи. Ужасы в страшных рассказках про «кровавую гэбню», про жуткие «репрессии, расстрелы, голодоморы» – всё это выработало негативное отношение к «комунякам», к комиссарам, ко всему советскому.
Народ встречал армию, вторгшуюся на нашу территорию, с хлебом-солью, с цветами, как освободителей от опостылевшего советского москаля. Украина поэтому также с восторгом ожидала обновления и щедрот от новой власти, которая возникла тут же, образовавшись из самых отъявленных националистов-антисоветчиков.
Украинская независимость
Да, украинская независимость, о которой столько мечтали украинские националисты, наконец-то пришла. Все были по горло сыты империей, старшим братом – москалями, колхозами... Теперь вот только скорей стереть память о прошлом.
Тут же кинулись менять названия улиц. Поэтому улицу Ленина переименовали в Лычаковскую. Вернули старое название... И танк сразу же убрали, чтобы не мозолил глаза, не будил воспоминания о советском прошлом. Ох, как они торопились!
Да и вообще, всем не терпелось поскорей окунуться в расписанный новыми демократами буржуйский потребительский рай, изобилующий джинсами, жвачкой, зажигалками, кока-колой. Мечтали попасть под колбасный дождь, насладиться всякими невиданными чинзано, джинами, виски... Пришла и долгожданная свобода, которой не надо делиться с москалями и прочими «совками». Не надо больше ждать годами в очереди за убогим отечественным «запорожцем», потому что сразу появилось полно подержанных автомобилей из Польши и Германии. Даже бэушные красавцы БМВ, Мерседесы, Пежо выглядели лучше советских «Лад» и «Волг»...
- Ось і в нашу у рідну хату прийшло свято, від перемоги комунізму, до торжества капіталізму виявився всього лише один крок! ...- вопили радостно сепаратисты.
Однако новая потребительская идея лишь на первых порах поразила воображение, поразив изобилием в новых частных лавках и магазинах. Заоблачные сногсшибательные цены оставили многим лишь возможность посмотреть на деликатесы и заморские штучки, так как грошей на всё это изобилие явно не хватало. Не стало и прежней работы, где без проволочек и задержек гарантированы были аванс и получка. Многие предприятия закрылись, или стали работать так, что люди стали там лишние. Безработных стало много, и найти любую работу стало так же непросто, как повстречать счастье. Перспектив на будущее не стало ни у молодых, ни тем более у стариков. Государственные предприятия неведомым путём оказались в руках каких-то закрытых акционерных обществ, а то и вовсе у крутых бизнесменов. Новые хозяева увольняли пожилых рабочих, невзирая на их трудолюбие и опыт. На что им эти старики, когда из молодых можно будет куда больше соков выжимать. И куда было старикам податься? Остатки грошей они понесли в пивную, пили горькую, и хватала их кондрашка... Смертность сразу же катастрофически увеличилась. Вот такое удивительное дело - при коммунистической тирании народ плодился и размножался, вопреки всем низким зарплатам и пустым полкам, а от торжества свободы и от изобилия стали люди вымирать! И заметьте, прошло совсем ничего после вторжения интервентов и переворота... Что дальше будет?
- А что с прежними представителями власти? – спросил Павел, - что с ними стало?
- А ничего с ними не стало, - вздохнул Микола, - эти мерзавцы легко сменили свои взгляды, и теперь они тоже щирые националисты, ненавидящие всё советское. – Некоторые честные, порядочные люди пытались протестовать, так их в кутузку и всё... больше их никто не видел...
Петлюра, Бандера, Шухевич, бившиеся за вильну Украину, наверно в гробу перевернулись, узнав, что случилось с их батькивщиной, с исполнением вековой мечты о свободе и независимости... А знаете, что людям брешут про продвижение войск интервентов на восток? Им внушили, что Советская Армия разбита в пух и прах, и что теперь только добивают разрозненные банды самых отъявленных бандитов-комиссаров, да отдельные города ещё немного сопротивляются...
Представьте себе, они мобилизацию объявили, вербуют хлопцев в Украинский корпус на борьбу против Советов! ... Но ничего, мы им донесём правду!
***
Вернулся Лёха, привёз то, что попросил Микола привезти в первую очередь. Это оказался вьюк с конфискованной милицией у барыг «фирмовой» одеждой, пачка долларов и печатная машинка с бумагой.
Вечером Микола диктовал Лесе, а та печатала листовку:
Смерть оккупантам!
Товарищи!
От Мурманска до Севастополя наша героическая Советская Красная Армия в тяжёлых боях остановила врага после вероломного вторжения, и теперь изо дня в день наносит вражьим полчищам уничтожающие удары. Наши войска ведут успешные бои на львовском и ковельском направлениях. Нет сомнения, что наша родная украинская земля будет освобождена от интервентов.
Враги знают, что им уже не долго хозяйничать на нашей земле. По людоедскому приказу своего преступного командования они стремятся превратить нашу республику в «зону пустыни» — ограбить ее дочиста, вывезти в «вечно голодную» Европу продовольствие, сырье, машины, разрушить города и села, истребить народ.
По волчьим законам капиталистов простой крестьянин-украинец, белорус или поляк — не хозяин своего добра, нажитого долголетним упорным трудом. Разбойничьи банды новых «хозяев» и полицейских вламываются в амбары и хаты, забирают хлеб, скот, семена, грабят крестьянское добро. Бессовестные «прихватизаторы» разворовывают совхозы и колхозы, распродают современные станки с государственных предприятий. Этот массовый разбой обрекает народ на голод.
Пылают деревни и хутора, сожженные интервентами и их холуями. Тысячи трудящихся арестовываются и вывозятся неизвестно куда. Тысячи наших братьев и сестер угоняют на каторгу для работы на тяжёлых и опасных производствах. И теперь, посредством принудительной мобилизации, интервенты хотят погнать нашу молодёжь на фронт, на братоубийственную войну, на гибель за вредные националистические идеи и за псевдодемократию.
Интервенты стремятся истребить как можно больше наших людей. Ими уничтожены деревни и сёла, там, где им оказали сопротивление. Не перечесть пепелищ, не перечесть безымянных могил, в которых похоронены тысячи украинцев, белорусов, литовцев, латышей, поляков, русских — мужчин, женщин и детей, сожженных, расстрелянных, заживо погребенных лицемерными душегубами.
Но час освобождения от нашествия интервентов уже близок. Под ударами нашей Советской Красной Армии бессовестное и наглое чудовище будет уничтожено. Чтобы ускорить его гибель, необходимо напрячь все наши силы в беспощадной борьбе с оккупантами и их приспешниками из так называемой «украинской (продажной!) центральной рады».
Всемерно помогать наступающей Советской Красной Армии, несущей нам освобождение, помогать народным мстителям — партизанам, прятать свое добро, срывать мероприятия продажных лжедемократов, не являться на мобилизацию, уходить в леса, в партизанские отряды, истреблять фашистов и их холуев — вот единственный путь нашего спасения!
Ответим нашим врагам беспощадной борьбой против оккупантов!
Львовский Повстанческий Комитет
Июль 1991 года
Подпольщики
Листовку размножили с помощью копирки, вышло пятнадцать листов. Тут же сделали клейстер и отправились во Львов, чтобы расклеить листовки на таких местах, где их сможет прочесть как можно больше народу. Клеили прямо на воззвания о мобилизации в Украинский корпус.
Когда уже оставалось всего две листовки, Павла и Лесю негромко окликнул незнакомый мужчина: - Эй, братки, что вы тут делаете?
Сердце аж подпрыгнуло и сжалось от неожиданности. Леся сжала локоть Павла, её бил озноб. «Неужели влипли?» - подумал Павел, но почему-то не запаниковал. Может быть потому, что хрипловатый голос мужчины прозвучал несколько зловеще, но эти слова были сказаны по-русски!
- Да, так, гуляем..., - ответил Павел, в любой момент готовый дать отпор незнакомцу. Однако тот огляделся по сторонам, подошёл поближе, оценивающе глянул на Павла и Лесю и посветил фонариком на листок.
- Так вот оно что! – воскликнул он, - так вы - наши! Товарищи, значит, есть ещё порох в пороховницах!
Леся с облегчением вздохнула и смотрела теперь на незнакомца радостными глазами. Незнакомец вгляделся в её лицо, в полумраке и у него в восторге вырвалось:
- И девушка какая красивая!
Павел сжал локоть Леси и суховато осведомился:
- А Вы собственно кто?
- А мы подпольщики, участвуем в сопротивлении оккупационному режиму. Вон там ещё наши товарищи, за кустами стоят.
Павел проследил за взглядом незнакомца и увидел трёх человек, скрытых тенью деревьев скверика. Незнакомец почувствовал напряжение, сковывавшее Павла:
- Понимаю, вы не ожидали тут кого-то встретить. Я бы тоже на шею первому встречному не стал бросаться... Столько вокруг оказалось предателей и малодушных людишек... Однако, если вы сочтёте необходимым с нами связаться, то встретимся завтра в два часа пополудни возле оперного театра. У нас есть возможность оформить надёжные документы. Знаете вы или нет, но во Львове теперь без вклейки в паспорт можно в два счёта загреметь в гестапо, а то и в концлагерь. А вклейку эту подделать невозможно, степень защиты высокая. А у нас есть кое-какие связи в городской администрации... и информация кое-какая... Вот ещё что, у вас найдётся ещё одна листовка? Там замечательно всё написано! Мы размножим и распространим по городу её завтра же.
- Да, вот ещё две осталось, - сказала Леся и протянула листовки незнакомцу. Тот широко улыбнулся, бережно сложил листки и положил во внутренний карман пиджака.
Со стороны кустов раздался еле слышный свист.
- Ну, всё, ребята, бывайте здоровы! Будьте осторожны, не попадитесь на глаза патрулю! До зустречи!
Незнакомец исчез в темноте густых кустов сквера. Леся и Павел тёмными переулками, мимо Лычаковского кладбища прокрались до Майоровки, и по знакомой тропе в овраге добрались до дачного посёлка. Вся группа уже давно была на месте, все с тревогой ждали Лесю и Павла. При их появлении все с облегчением вздохнули.
- Ну, слава богу, возвратились! – приветствовал их Микола, - а мы уж думали, не случилось ли чего.
Леся и Павел принялись рассказывать о неожиданной встрече с незнакомцем.
- Ну что же..., - задумчиво глядя на колеблющийся огонёк свечи, сказал Микола, - на провокацию это не похоже. Возможно, это в самом деле подпольщики, а нам позарез нужны надёжные документы и достоверная информация... Я думаю, что надо пойти на встречу. Но, мы сначала их проверим и удостоверимся в том, кто они такие, а потом уже пойдём на контакт...
Контакт
На следующий день возле Львовской оперы было довольно много людей. Тут и старички сидели на лавочках, и мамаши гуляли с детишками, какие-то парочки ворковали, обнявшись, как голуби, которых тут тоже было полно, клюющих что-то на дорожке. Микола прохаживался неторопливо шаркающей походкой, одетый в летний светлый костюм, в соломенной шляпе, в роговых очках – ну просто пенсионер-старикашка. При этом он украдкой, незаметно для других, изучал окружающую обстановку, пытаясь установить – нет ли здесь полицейского наблюдения. Выделив для себя несколько подозрительных типов, он прошаркал возле них, постоял, послушал. На него никто не обращал внимания, потому что выглядел Микола в этот момент блаженным, согбенным, безобидным старикашкой, стоящим одной ногой в могиле... Убедившись, что слежки нет, что подозрительные персоны – это вполне порядочные подпольщики, Микола подал знак воркующей парочке. Конечно же, это были Павел и Леся, загримированные до неузнаваемости.
Павел подошёл к вчерашнему незнакомцу, которого тоже было непросто узнать. Вчера вечером тот выглядел небритым громилой, а сегодня он в жилетке, в белых брюках, с бородкой – совсем другой интеллигентный человек.
- Добрый день, - приветствовал его Павел.
- День добрый, - ответил незнакомец, - а я тебя сразу не узнал... Ага, вон и девушка! Я уж не ждал, что вы придёте...
- А мы пришли, - подошла Леся, - только давайте не будем здесь торчать перед оперой, лучше пойдём куда-нибудь в кавярню, выпьем трохи кавы.
- Не возражаю, давай тогда на Армянскую, а?
В кавярне, то есть в кофейне, устроились за свободным столиком, заказали крепкий кофе и стали потягивать его, не зная с чего начать. За соседним столиком устроился Микола, так же заказавший кофе. Он развернул свежую городскую газету и сделал вид, что углубился в её изучение... Между тем он по привычке проверял – нет ли в помещении наблюдения. Убедившись, что всё в порядке, Микола свернул газету, встал и, подойдя поближе, сказал, обращаясь к незнакомцу и к Павлу с Лесей:
- Тут не место для душевных разговоров, давайте лучше прогуляемся.
Незнакомец вопросительно посмотрел на Миколу, однако Павел подмигнул ему:
- Вуйко прав, давай прогуляемся.
Из кавярни вышли молча, а на улице Микола взял под локоть незнакомца, и объяснил ему:
- В кавярне может быть прослушка, там вообще никаких разговоров вести не стоит.
Незнакомец обернулся, Павел и Леся шли сзади.
- Вы кто? – спросил он Миколу.
- Нас переправили через линию фронта для сбора информации и для борьбы против оккупантов, - сказал Микола, - а вы значит подпольщики?
- Мы и подпольщики, и партизаны, в общем, сопротивление... Нас никто не присылал, мы сами по себе...
Они дошли, разговаривая, до сквера, в котором никого не было, кроме детворы, которая возилась на травке со своими играми, да пара нянек сидела на лавочке и точила лясы.
- Я вообще-то моряк-пограничник, ходил на сторожевом корабле по северным морям, - рассказывал Миколе незнакомец. Он вдруг запел вполголоса:
Флот наш - сила веская,
Слава боевая.
Нас земля Советская
Солнцем согревает.
Моря полярные,
Волна студеная...
За Советский край родной
Мы стоим стеной!
- Эх, здорово было на корабле! Да замучил меня в северных широтах остеохондроз, пришлось переводиться на сушу. Когда меня посылали на заставу в Прикарпатский военный округ, то похлопали по плечу и пообещали, что я тут вылечу свою хворобу в Трускавце за полгода. Да не успел прослужить и полгода, как тут это вторжение...
Леся и Павел сидели тут же и слушали, как незнакомец беседует с Миколой.
- Никто не ждал этой войны. Да и предотвратить её было невозможно. Всё случилось так внезапно, словно тёмные силы обрушилась...
Вторжение Тёмных Сил
- Так что это за тёмные силы напали? Кто же эти враги? – спросил незнакомца Микола.
- Да, Тёмные Силы – это абсолютно точно! Наёмники, безжалостные головорезы, жестокие и циничные, хорошо натренированные, большие профессионалы и законченные негодяи, - ответил незнакомец, - мне пришлось на себе испытать их подлость и страшную силу.
Они напали так же, как гитлеровские полчища, в четыре утра 22 июня. Только они не бомбили, не обстреливали снарядами и не строчили из пулемётов. Эти действовали совсем иначе. Они сначала включили какое-то мощное направленное излучение, которое приводило всех живых существ в бессознательное состояние. Вслед за этим они пустили на нашу сторону облако нервно-паралитического газа. После такой вот подготовки не осталось ни одной души, которая могла бы им противостоять. На специальной технике они беспрепятственно въехали на нашу территорию, разоружили пограничников и войска. Им оставалось только загрузить штабелями недвижные тела в огромные фуры, и отвезти их в лагеря для военнопленных. Лагеря они создавали в считанные часы: вбивались сваи и натягивалась колючая проволока, конечно же, под напряжением. В лагере практически не давали воды и еды, морили голодом, кормили больше пропагандой. Весь день радио вещало о победах непобедимой армады «борцов за демократию», о зверствах комиссаров и чекистов, об утопичности социализма, о кровавых коммунистических вождях, о жертвах репрессий, о преимуществах капитализма, о супервозможностях буржуазного общества...
Среди военнопленных ходили вербовщики и провокаторы, которые выявляли склонных к их пропаганде податливых людей и предлагали им вступить в освободительную армию, в формируемый оккупантами Украинский корпус. Провокаторы выявляли также и несгибаемых, стойких, не поддающихся пропаганде порядочных людей. С этими разговор был жёсткий – руки заламывали и отправляли в другой концлагерь, куда-то в Карпаты. Оттуда ещё пока никто не возвращался...
А к податливым применялась такая методика: их переводили в бывшие казармы, где после голодухи кормили до отвала, там были виски, водка в буфете, и даже девушки для особенно проникнувшихся буржуазной философией. Там осуществляли селекцию, отбирали самых гнусных для работы с такими же военнопленными в качестве вербовщиков и провокаторов, а остальных продолжали обрабатывать ежедневно потоком дезинформации, антисоветской пропаганды. Часто крутили жестокие боевики, будили в людях звериную жестокость. И при всём этом три раза в день каждый должен был принимать таблетки, которые парализовали волю и сознание, превращали людей в послушную скотину, готовую идти на убой за чуждые им интересы...
После соответствующей обработки из этого материала формировали воинские части и отправляли на восточный фронт, как пушечное мясо, обрекая несчастных вести смертельную братоубийственную войну, сражаться против своих же советских людей.
Совсем небольшую часть, больных и неподходящих по возрасту, просто отпускали на все четыре стороны... А куда им идти? Пополнить ещё одну армию, армию безработных...
Не стану рассказывать, как мне удалось ускользнуть из этой мясорубки, но, как видите, я тут, а со мной немало таких же, которые смогли перехитрить врагов и выдержать все этапы психической обработки.
Оказавшись на свободе я, и мои товарищи смогли найти верных друзей, честных и порядочных людей, которые составили ядро нашей подпольной организации. Нас пока ещё недостаточно для активного противостояния власти, ещё недостаточно сил для вооружённого отпора оккупантам и нового антинародного режима. Но число наших сторонников растёт, как растёт и ненависть к оккупантам у всего простого народа. Омерзительны дорвавшиеся до власти лжедемократы и националисты. С самого начала они обещали народу освобождение от большевиков и комиссаров, от советской власти:
- Вот только сбросим мы всех этих москалей, как тут же престанут с нас тянуть соки всякие инородцы. Богатая Украина станет ещё богаче без этих лодырей, расцветёт страна, и жизнь станет как в сказке.. . Этот «старший брат» москаль нас обобрал, морил нас голодоморами, а сам жрал наш хлеб и смеялся над нами. Теперь с этим конец, теперь настоящая демократия пришла на Украину!
На деле оказалось совсем иначе. Вместо «старшего брата» пришёл другой «старший брат» с Запада.
Ну, зачем Украине искать себе другого «старшего брата»?
Микола вдруг прервал речь незнакомца:
- Тихо! Там вроде патруль!
- Чёрт! Этого нам только не хватало! Давайте быстрее уйдём отсюда, - сказал незнакомец, вставая с лавочки. Все они благополучно успели покинуть сквер как раз перед тем, как полицейские устроили облаву.
Незнакомец на этот раз привёл всех на конспиративную квартиру, где они продолжили разговоры.
- Как у вас с документами? – спросил Микола, когда незнакомец закончил свой рассказ, - ребята мои сказали, что у вас есть возможность оформить документы так, что комар носу не подточит...
- Да, у нас есть свои люди в раде, в паспортных столах. Завтра приносите свои документы сюда, на эту квартиру рано утром. Всё будет готово приблизительно к обеду... Без голографической вклейки любые ваши документы окажутся недействительными, и вас непременно арестуют и отправят в лагерь. Так что вы своевременно задали этот вопрос. Да вот ещё что, мы же не познакомились ещё, - незнакомец виновато улыбнулся и протянул Миколе руку, - Меня зовут Тарас!
- А меня Микола! – улыбнулся Микола в ответ.
Расстались уже друзьями.
«Торгаши»
С утра Шпак отправился за следующей партией груза в Лисиничи, а Микола, девушки и Павел взяли товары, которые были специально захвачены с собой. Конфискованные ещё до войны у спекулянтов, эти вещи являлись неплохим прикрытием на период вживания в свои новые роли на оккупированной территории. Микола нашёл удобное место и поставил за прилавок Оксану. Он помог разложить ей на прилавке товары и оставил её ненадолго одну. Павел с Лесей стояли неподалёку, готовые в любой момент прийти на выручку. Микола пробежался по базару, поспрашивал, что, где, по чём продают, и вернулся к Оксане, чтобы сообщить о приблизительном уровне цен на имеющиеся у них товары. Покупателей было немного, наверно столько же, сколько и продавцов. Микола тут же с прибаутками и шутками перезнакомился с соседями-торгашами. Он ухитрялся разговорить даже самых угрюмых и нелюдимых покупателей. Оксана ему в этом очень помогала, улыбаясь каждому потенциальному покупателю и с готовностью сбрасывая цену, когда покупатель уже собирался отойти от прилавка. Главным у них была не торговля, а получение информации в разговорах с покупателями и торговцами.
***
Тарас о пятой колонне
Вечером в гости к «дачникам» зашёл Тарас. Сидели в садовой беседке, заплетённой виноградом, пили чай с клубникой и слушали. А Тарас негромко рассказывал о жизни под оккупацией:
- Конечно, у доброго хозяина всё растёт и цветёт, ведь в стране немало полезных ископаемых, посевных площадей, толковых и работящих людей... Да только власть попала в руки нечестных людей, мошенников и преступников. Самозванцы, оказавшиеся у власти, принялись делить ещё недавно общее, государственное. Они бессовестно присвоили, «прихватизировали» народное достояние, захватили заводы, фабрики...
Казалось бы, всё есть в стране - промышленность, развитая сеть дорог, газопроводы, грамотные специалисты, инженеры, квалифицированные рабочие... Неужели всего этого оказалось мало для реальной независимости и самодостаточности? Какой-нибудь Швейцарии и не снилось такого богатства внутренних ресурсов, но там всё процветает и благоухает, а у нас - везде царит развал и запустение... Те, которые обещали процветание – эти конечно процветают, продавая оптом и в розницу украденные у народа богатства. Львиная доля ресурсов тут же пошла за границу, как оплата за принесённую оккупантами «демократию»... По бартеру они столько всего спустили, подумать страшно! И теперь наша новая власть просит у Европы, чтобы туда приняли Украину...
Выходит, что им оказалось недостаточно внутренних ресурсов, и они не могут жить без союза. Только им не по нраву советский Союз, им надо, чтобы их приняли в Европу... Только Европа этого вовсе не хочет! Им нужно только такая Украина, которая будет потреблять все их неликвиды, которая будет давать дешёвую рабсилу и получать от щедрот европейского пана небольшую подачку за свою мнимую независимость... Им там, в Европе не надо, чтобы у нас была развитая промышленность, сельское хозяйство, дабы не создавала Украина опасной конкуренции ихним европейским фермерам и капиталистам.
Противно смотреть, как наша жовто-блакитная власть покорно пошла на поклон европейским буржуям. Генералы в один миг распродали вооружения, и превратили армию в потешные войска. Часть армии отдали в НАТО, для использования в качестве пушечного мяса во всех военных конфликтах, а часть была сокращена, пополнив армию рабов и безработных. Так что те войска, которые они сейчас бросают на «восточный фронт» против Красной Армии – это ненадёжный сброд, им не выстоять против наших, против советских.
Промышленность? Считай, что её больше нет, предприятия встали, потому что завязаны были на интегральную схему общей советской экономики. Кому теперь нужна страна, лишившаяся современной промышленности? Сырьё? Так ведь теперь у сырья собственники-бизнесмены, они это сырьё рады продать любому за зелёные бумажки... Они и мать родную и Родину продадут, такая у них установка... или карма... нутро, в общем.
Незримая война опалила судьбы граждан нашей страны. Вроде бы и не стреляют, вроде бы и свобода с независимостью, а так шандарахнуло, что одним махом смело и былые победы, и уверенность в завтрашнем дне, и светлое будущее для наших детей и внуков.
Настала пора осознать, что мы потеряли со всей этой перестройкой, с этим сепаратизмом... Для чего живём? Неужели смысл жизни всего нашего народа только в том, чтобы сотне-тысяче негодяев стало жить лучше? Ведь должна у нас быть какая-то цель, кроме набивания живота жратвой, кроме удовлетворения животных инстинктов. У истинно свободной нации должны быть более высокие цели, нежели упоение мнимой независимостью. Должна быть ответственность и перед своими отцами и дедами, и ответственность перед будущими поколениями.
Ведь через какие трудности и беды прошла страна в составе СССР, а? Да ведь справились с интервенцией и разбили буржуйские армии, победили разруху и неграмотность, выстояли против гитлеровской орды. И в том, что первыми в космос отправили человека, в том тоже была наша гордость. Мы тогда стояли за свою страну плечом к плечу с русскими и прибалтами, с казахами и азербайджанцами. Жили мы как одна семья, один за всех и все за одного... Чего нам не хватало? Перебои с продуктами, пустые полки? Так ведь это же не от нашей нерадивости, а оттого, что Тёмные Силы уже забросили семена лжи, неверия, обмана и эгоизма, дабы вырастить в нашем народе подонков - пятую колонну. Мы проглядели, как эти сорняки плодятся и размножаются, отравляя наше существование, и жестоко поплатились за свою близорукость!
Нас сбили с правильного пути, навязали ложные истины, мы погнались за химерами мнимой независимости, а в итоге предали великую идею и можем совсем потерять великую державу, завещанную нам нашими предками...
Но ничего, мы ещё пробьёмся! – решительно ударил Тарас по столу, как бы ставя точку в своём рассказе.
Городская прописка
Микола посовещался с Тарасом и они пришли к мысли, что всё время таскаться на дачи через весь город – это потеря времени и совсем не безопасно. Надо было как-то зацепиться в городе. С этой целью Микола насел на местных подпольщиков через Тараса, пока наконец не выхлопотал комнатку для себя и квартиру для Шпака с Оксаной. Оформили и для остальных кое-какие новые документы. Но надо было что-то предпринимать кардинальное... Микола разговорился с Лесей. А у Леси, как оказалось, отец был местный. То есть он когда-то развёлся с матерью Леси, и обосновался во Львове. Но адреса отца Леся не знала. Зато она помнила тётку, сестру отца, которая время от времени к ним заезжала. Микола через подпольщиков узнал адрес этой тётки. Лесе пришлось снова стать Леной, и идти заново знакомиться с собственным отцом. Шпак чертыхался, потому что ему пришлось самолично изготовить паспорт и свидетельство о рождении девушки, а это было непростым делом даже для опытного канцеляриста. Помогли в этом местные специалисты... Так что теперь с документами у Леси-Лены всё было в порядке, а родной отец конечно же с радостью заключил свою «блудную дочь» в отцовские объятья. Радостный отец был взбудоражен неожиданным появлением дочери. Вторая его жена, вместе с детьми, едва пришла новая власть на Украину, едва открылись границы, сразу же собрала вещи и махнула к своим дальним родственникам в Канаду. Об этом она известила своего мужа письмом, которое пришло уже из Канады. До этого он был в уверенности, что та поехала погостить к своей кузине в Тернополь...
В общем, Лена теперь была пристроена надёжно. Павел пока перебрался в домик, где до него проживали Лёха с Оксаной. Микола сказал, чтобы тот пока сидел тихо и не высовывался.
Художник
От нечего делать Павел приобрёл переносной этюдник на базаре, краски, натянул холст на самодельные рамки, загрунтовал и принялся рисовать этюды. Любопытные дачники увидели, что в их посёлке появился художник и потянулись к нему с разными просьбами. Кому-то надо было сделать портрет по старой фотографии, кому-то нарисовать Богородицу на доске, кому-то небольшой пейзаж. Микола навестил Павла, когда тот с головой ушёл в работу над заказами.
- Молодец! – похвалил Микола, - очень удобную деятельность выбрал. И место тут удобное, вдалеке от города и любопытных глаз... Будешь пока тут на связи с подпольщиками из других мест, и вообще... типа явочная квартира. Договоримся о пароле и отзыве. Люди будут приходить, будто заказать портрет, и по паролю будет происходить передача информации.
Выходило всё замечательно. Через Павла проходила различная информация, отдавались распоряжения.
Как художник с мольбертом он не вызывал ни у кого подозрений, поэтому Павлу, по заданию подполья, пришлось проехать по всей оккупированной зоне, в прибалтийские республики, для сбора информации. Где только не побывал Павел, и везде видел разочарованных и обманутых людей, оказавшихся в нищете при новой власти. О своих поездках Павел подробно рассказывал Миколе и Тарасу.
Вскоре после его очередного возвращения в пустующем цеху обанкротившегося предприятия собралось много подпольщиков из разных мест на тайную сходку. Конспирация была строжайшей, расставлены повсюду часовые и наблюдатели. Люди приходили по одному, произносили пароль и устраивались на импровизированных скамейках из старых ящиков и длинных досок. На пустующем фундаменте от большого станка поставили стол и стулья для председательствующего и ораторов.
Собрание подпольщиков
Председательствующий на этом собрании Тарас дал слово Миколе. Тот откашлялся и начал деловито:
- Сначала я коротко доложу общую информацию. Наша радистка вышла на связь в заранее оговоренное время. Точнее, маякнула, дала понять, что мы добрались до цели нашего назначения. Правда, мы должны были действовать в Виннице, но так уж получилось, что попали во Львов... Тем лучше! Мы попали в самое осиное гнездо, отсюда всё виднее... Но не об этом речь... Мы получили сообщение, в котором до нас доводятся весьма неприятные сведения о положении на линии фронта. К сожалению, враг наступает, и наши войска оставили большую часть украинской территории. Киев, Полтава, Харьков, Ростов на Дону - пока наши, однако враг уже взял Житомир, Черкассы, Одессу. Враг полностью овладел Молдовой... Тактика врага осталась неизменной - они используют запрещённые во всём мире методы ведения химической войны, облучают войска неизвестными лучами... Враг уже было выдохся к тому времени, когда нас сюда переправляли, но сейчас у него новые ресурсы обнаружились: это УПА (так называемая Украинская Повстанческая Армия), наспех сколоченная их бывших советских солдат и офицеров, и "пятая колонна" предателей, изменников в тылу нашей армии, наносящих подлые удары в спину. Авиация противника сбрасывает на нашу территорию грузы с воздуха, под видом гуманитарной помощи. В контейнерах, сброшенных над населёнными пунктами, действительно находились продукты, дефицитные вещи в яркой, броской упаковке, жвачки, значки, наклейки, шариковые ручки... Но там также находилась антисоветская подрывная литература, листовки с лживой пропагандой, призывы вредить советской власти, не выполнять приказы военных и гражданских ведомств. Кроме того, в заранее известных местах сбрасывались оружие и специальные средства для тех негодяев, которые должны были совершать диверсии в тылу нашей армии. Наша контрразведка выявила такие случаи, ей стало известно, "пятой колонной" были осуществлены террористические акты, диверсии. Разветвлённая сеть шпионов и диверсантов получила с воздуха и средства для химической диверсии, благодаря чему войска противника получили большое преимущество и совершили это новое наступление. В руках врага теперь почти весь Донбасс. Однако наши контрразведчики теперь ухватили за нити, ведущие к центрам "пятой колонны", производят аресты предателей, которые внедрились во все службы, во все подразделения армии, которые окопались в нашем тылу. Самолёты с так называемой "гуманитарной помощью" по существу оказались "троянским конём" и теперь дан приказ на их уничтожение. После принятия решительных мер, диверсии в тылу армий практически прекратились, враг опять остановлен. Блицкриг у них не удался!
- А как в других республиках?
- Вам уже известно, что Прибалтика практически вся занята врагами. Но там враг остановился, и пока не предпринимает дальнейших наступательных операций. Наши войска на том фронте хорошо укрепились и не дадут противнику наступать. Сейчас наши готовят наступление, подтягивают резервы. Серьёзная обстановка сложилась на юге нашей страны. Вероятно воспользовавшись тем, что УПА стала верным и надёжным союзником оккупантам, враг снял значительные силы с украинского фронта и перебросил наёмников для военных операций против наших южных республик. Так что противник теперь ведёт активные действия в Туркмении, Таджикистане, Киргизстане, Казахстане, в Азербайджане, в Грузии. Опытные наёмники, усиленные дополнительным контингентом завербованных головорезов со всего мира, рвутся к бакинской нефти, к другим кладовым стратегического сырья... Но опыт у советской армии по отражению агрессии уже накоплен немалый, поэтому врагу не удалось ощутимо продвинуться в том направлении.
В нашей армии сейчас идут перестановки, перетряски командного состава. Невзирая на высокие должности и погоны, происходит жёсткая проверка, фильтрация и смена кадров. Переаттестация и отстранение от должностей товарищей, не оправдавших доверия, неспособных к принятию быстрых оперативных решений, засидевшихся, закосневших - это сейчас самая актуальная тема. И это при том, что война идёт, враг не дремлет... Короче, перестраиваются на ходу. И с промышленностью, с сельским хозяйством тоже не просто. Там ведь надо учитывать, что потеряны большие сельхозплощади, оставлена врагу большая территория... Что-то успели эвакуировать, что-то возвели заново в Сибири. В тылу народ всей душой поддержал курс нашей страны, практически не осталось таких, которые ждут, не дождутся прихода "доброго дяди", обещающего всем "западный рай". Дошло наконец до людей, что независимость и свобода - это не от дяди, это завоёванное нашими дедами и отцами. Сберечь и преумножить - вот в чём задача нынешнего поколения.
Ну, а наша задача здесь остаётся прежней - добыть надёжную информацию о секретном оружии противника и доставить её нашим. А ещё наша задача - найти слабые места оккупантов, подготовить сопротивление. Мы должны это сделать, любой ценой...
Микола налил из графина в стакан и жадно выпил воду. Склонился к Тарасу, сидевшему за столом и что-то прошептал ему на ухо. Тарас встал и обратился к собравшимся.
- Товарищи, у Миколы ещё есть, что вам рассказать. Но он пускай немного передохнёт. Тут вот у нас майор желает сделать сообщение.
Майор вышел вперёд, к столу, за которым сидели Тарас и Микола. Он был в гражданской одежде, но по выправке было заметно, что это военный человек. Широко расставив ноги, офицер стоял твёрдо перед собравшимися и говорил следующее:
- Товарищи, я тут вроде как изнутри всё это вижу. Замечательно, что наши войска не уступили, что сражаются, не поддаются врагу на его хитрость... Понятно, что потери в личном составе и утрата территорий скажутся не лучшим образом. Но надо принимать всё, как оно есть. А главное в том, что нацеленные на блицкриг, наши враги не были готовы к ведению затяжной войны. И хотя многое у них тщательно продумано, но, как обычно, они просчитались, не учли того, что наш советский народ невозможно не обмануть, ни запугать... Когда они обрушились со своими газовыми облаками, с ультразвуком, или ещё с чем, на наши войска, то они, конечно, парализовали личный состав и устранили преграду для своих головорезов.
Да, они наладили транспортировку обездвиженных тел в концлагеря, за колючую проволоку, пустили ток, обеспечили психическую обработку пленных...
Но они не учли другое... Немало было солдат и офицеров, находившихся в момент нападения в краткосрочном отпуске, в пути, по каким-то делам... Вот эти люди, оказавшиеся настоящими патриотами, не опустили руки, а смекнули, что надо воспользоваться моментом, опередить врага. Ведь враг пошёл дальше, на пути его стояла Советская армия, это было главным для врага. То, что склады с оружием и боеприпасами остались практически не охраняемыми - об этом враг не подумал. И вот наши патриоты военнослужащие, вместе с добровольными помощниками из гражданского населения организовали вывоз оружия, боеприпасов, продуктов и обмундирования с военных складов с последующим укрытием всех этих материальных ценностей в штольнях, в схронах, о наличии которых не знает ни одна живая душа. Вот из таких людей образовалась наша подпольная организация, которая пока малочисленная, но она обладает большим потенциалом. Приблизительно через неделю-две оккупанты хватились, у них тогда уже появились союзники, предатели из сформированной оккупантами Украинской Повстанческой Армии. Они кинулись на склады, но было уже поздно, наши ребята уже были далеко. Ну, схватили они каких-то мародёров, давай их пытать, а что толку?... В общем, списала оккупационная власть всё на мародёров и успокоилась... Возможно, их контрразведка продолжает копать под это дело, но пока ничего об этом не слышно.
- А как у вас там ребята, надёжные? Не станут приторговывать на рынке тушёнкой со складов, сапогами кирзовыми?
- Нет, ребята у нас серьёзные. Надеемся, что провокаторов и шпионов в наши ряды не затесалось. Там у нас все или родственники, или старые, надёжные друзья... Если мы налаживаем связи с другими подпольными организациями, то очень осторожны, перепроверяем всех по многу раз. Нам никак нельзя попасться на уловки хитрого врага. Наша задача - подготовить партизанское движение, чтобы вместе с регулярными частями сбросить этот оккупационный режим.
- Это хорошо, - кивнул Микола, - правильно мыслишь, майор. Главное - не поддавайтесь на провокации, не спешите себя обнаружить раньше времени. Если враги узнают, что у них в тылу появились партизаны, то они могут тут же провести карательную операцию, и от всех ваших усилий останутся одни добрые намерения... Восстание наверняка станет успешным при одновременном наступления наших войск, это надо будет учитывать. Надеюсь, мы сможем скоординировать наши совместные усилия по освобождению страны.
Я хочу ещё поделиться с вами своими соображениями по организации восстания и по подготовке настоящих патриотов к тщательно продуманным действиям.
Положение серьёзно
Положение серьёзно, это не вызывает сомнения для тех людей, кто хоть немного способен самостоятельно мыслить… СССР близок как никогда к окончательной катастрофе. Да, советская армия сдержала натиск врага, в командовании, в стратегии делаются сейчас срочные преобразования, и здесь тоже подполье не дремлет. Но враг силён, у него в руках секретное оружие, с помощью которого он берёт тёпленькими наших людей, невзирая на их патриотизм и стойкость. Победить врага, размахивая шашкой, закидать противника шапками – этот номер не пройдёт! Прежде всего, надо тщательно проанализировать ситуацию, установить причины наших неудач, найти пути решения проблем.
Следует отметить, что враг уже давно ведёт против СССР тайную войну. Радиостанции из-за рубежа давно уже нашли своих слушателей, которые годами впитывали небольшими порциями ядовитую ложь, развесив уши. К сожалению, и в руководстве страны оказались такие вот легко внушаемые индивидуумы. Благодаря таким вот скользким типам, пробравшимся в руководство страны, был взят курс на выполнение планов, заготовленных зарубежными спецслужбами по сворачиванию и уничтожению социалистических завоеваний. Так что объявленные «перестройка» и «гласность», на самом деле оказались многоуровневыми диверсионными спецоперациями. Разумеется, никто и не догадывался, что процесс уничтожения СССР начался с приходом Горбачёва на пост генсека. Даже тогда, когда в одностороннем порядке мы стали сокращать ядерные и обычные вооружения, когда наш ВПК стала разрушать так называемая «конверсия», когда плановое хозяйство подорвали «кооперативное движение» и «рынок», и тогда мы продолжали верить, что это временные трудности и уступки, что скоро всё обновится и наладится.
Нашлись и такие, в партии, в правительстве, в бюрократическом аппарате, которые быстро смекнули, что на волне «перестройки» и «кооперации» можно не слабо погреть руки. Они поддержали «перестройку» и стали быстро обогащаться. Им было наплевать на тех, кто обречен. А обречён оказался практически весь советский народ. Вторжение агрессора расставило все точки над i, но к этому моменту мы успели немало утратить. «Гласность», основанная на геббельсовской пропаганде, успела как цунами захлестнуть подсознание многих людей, исковеркала истину, бросила тень на нашу историю, зомбировала немало людей.
Люди, конечно, в конце концов поймут, что к чему, но для подавляющего большинства уже поздно, поезд ушёл. Теперь нужно вести разъяснительную работу, распространять листовки, сообщать людям истинное положение вещей.
Каким образом справиться с возникшими проблемами?
Самым очевидным и логичным в нашей ситуации возникает вопрос – каким образом мы можем справиться с возникшими проблемами? Во-первых, для свержения режима нужна организация.
Отдельные патриоты, сами по себе, не в состоянии сражаться с регулярными войсками противника. С ними расправится даже хорошо организованная полиция. Один человек с его страхами, с надеждами, с самооценкой – не воин против этой жестокой машины подавления. Режим, однако, достаточно силён, в руках режима средства информации, пропаганда, поддержка определённой части населения. Это надо признать.
Создание организации в условиях подполья дело непростое, тут надо быть особенно бдительным к проискам врагов, и вместе с тем быть открытыми для истинных патриотов. Чтобы наша организация была способна вести реальную борьбу, мы должны быть сплочёнными, мы должны верить друг другу, как самому себе, помня, что неверие ослабляет нашу силу. Кроме того, в каждом должна быть вера и в самого себя, вера в свои силы, вера в способность справиться с врагом. Для этого нужно не только хорошо подготовиться к владению оружием, не только знать своё место в общем строю, но и действительно понимать, что врагов гораздо меньше, чем народа, страдающего от оккупации. Пока ещё перевес на стороне противника, но мы постараемся сделать всё возможное для того, чтобы наша сила, сила сплочённой армии повстанцев оказалась сильнее и надёжнее банды наёмников и оболваненных ими коллаборационистов. Вера в победу должна окрылить всех нас, и тогда никакой враг не устоит!
Да, те, которые должны были защищать народ от врагов, власть на местах, партийные функционеры оказались слабы, поддались вражеской пропаганде. Они за сладкий кусок, за какие-то блага изменили своим клятвам, а номенклатурных деятелей они просто склонили на свою сторону. Эти жалкие и ничтожные людишки получили новые назначения или остались даже в насиженных креслах, предав все идеалы и свой народ. Вместо компартии мы теперь имеем только разрозненные её части, при том этими эрзац - партиями управляют фальшивые лидеры, которые заодно с режимом.
Да, такие у нас оказались гнилые лидеры, фальшивые генералы, паршивые «коммунисты». Но вместе с тем, миллионы настоящих коммунистов, миллионы настоящих патриотов не изменяли никому, они по-прежнему горят желанием восстановить советскую власть, прогнать прочь оккупантов и их прихвостней. Это говорит о том, что компартия должна вернуть себе доброе имя, испачканное предателями, и на основе компартии мы вполне можем сплотить немало порядочных людей. Мы должны поддержать и сплотить людей, презирающих свое руководство за предательство. Люди видят, что произошла чудовищная несправедливость, но не могут пока ничего с этим поделать. Наша цель – объединить таких людей, мы должны научиться побеждать в схватке за умы и сердца людей, объясняя всем и каждому неравнодушному истинный ход событий, готовя людей к восстанию против оккупантов-паразитов.
Мы должны обучиться всем приёмам и способам, которые противник использует против нас. Мы должны точно понимать, как конкретно мы можем нейтрализовать противника, перекрывая ему дороги, пути снабжения, кислород... Мы должны подготовить людей к тому, чтобы бороться против врага, не жалея жизни своей. Нам не нужны такие, которые всего боятся, чего-то ждут, которые нерешительны и трусливы... Мы должны быть нацелены только на конкретные действия! Вместе с тем, никакой самодеятельности, не раскрывать себя раньше времени, не распылять силы на бессмысленные акции устрашения полицаев и тому подобное. В данном случае бравада и неоправданный риск только повредят нашему общему делу. И, конечно же, мы должны быть бдительными и не допустить внедрение в наши ряды «пятой колонны», провокаторов и шпионов.
Мы должны верить и понимать, что нынешний режим исторически обречен на поражение, дни его сочтены.
Искать надёжных людей, научить их надлежащим образом подбирать себе единомышленников, учить их правильно действовать - вот самая первоочередная и архисложная из ближайших задач. Это позволит нам организоваться в боеспособную структуру.
На что опирается оккупационная власть? Она опирается на массированную пропаганду, основанную на искусно искажённом отражении исторических событий, на подтасованные факты и откровенную ложь.
Искусное манипулирование сознанием и подсознанием человека служит тому, что человеку навязываются фальсифицированные лжеистины, погружают этого человека в болото неведения и незнания.
В результате подобной психической обработки человек становится неспособен самостоятельно разобраться в экономике, он не может дать истинной оценки историческим событиям, всё у него в сознании оказывается перевёрнутым. Таким образом, враги ему становятся милее, чем ближайшие друзья.
А ведь буржуазная пропаганда не оставляет человека ни на минуту, она всеми средствами, рекламой, увлекательными фильмами и сериалами занимается неустанно формированием ложных потребностей и ложных критериев успеха. Ведь как объясняется огромные состояния нынешних, появившихся словно ниоткуда, нуворишей в глазах простых людей? Средства информации нам врут из газет и экранов телевизоров, что это такие вот успешные, предприимчивые люди, и добились они своих богатств не распродажей того, что было создано при СССР, ни воровством и грабежами, не беспощадной и бездушной эксплуатацией людей, а только собственным умом. Дерзайте и вы, копите денежки, рискуйте – и вы тоже станете богатыми! – призывают СМИ доверчивых обывателей...
В таком вот буржуазном обществе наиболее успешным считается тот, кому удалось за короткое время максимально набить себе карманы, а не тот, кто принес своим трудом максимум пользы другим людям.
Простому труженику, порядочному человеку в таких условиях никогда не стать успешным, потому что истинная причина этого «успеха» основана на обмане, мошенничестве и прочих преступных действиях.
Тем не менее, именно такие вот ценностные установки овладевают абсолютным большинством людей под влиянием специальной пропаганды. В таких условиях, при таком раскладе невозможно никакое восстание, никакая борьба, направленная на ликвидацию буржуазии. Поэтому мы должны спешить, мы должны опередить пропагандистскую машину врага, остановить и предупредить моральное разложение в обществе. Мы должны сообщить людям правду о паразитах, именуемых «бизнесменами», сформировать в обществе неприятие лживой буржуазной пропаганды, освободить их от иллюзий о быстром и успешном обогащении.
На фоне разбогатевших миллионеров становится видна чудовищная нищета простых рабочих, рядовых врачей, учителей, работников культуры, ЖКХ, но какое дело до них новому руководству? Ведь им позволяется разворовывать деньги из бюджета, всячески присваивать денежные поступления во всякой государственной организации. А уж после того, как разрешена коммерческая деятельность в сфере образования, медицины – всюду, то коррупция и прочие преступления делаются во всех сферах. И никто этих преступников не останавливает, потому что все эти коррупционеры и жулики являются сторонниками режима. Судебная и исполнительная власть прикормлена и служит только этому ворью, так же бессовестно обогащаясь.
Несколько слов о полиции
Нам всем известно, что полиция, практически целиком возникшая из милиции, также как и судебная власть, находится на содержании тех или иных коммерческих структур, служит оккупационному режиму и готова в любой момент обрушить удары дубинок на головы народа.
Мы теперь знаем, что возникшая после победы лжедемократов система управления, государственные, муниципальные службы занимаются поборами, а обязанностей своих не выполняют, прикарманивая средства предназначенные на ремонт дорог, жилищного фонда, на благоустройство улиц. Наиболее наглые чиновники создают подставные фирмы, с помощью которых, используя свое служебное положение, обогащаются. В этом смысле полиция не является исключением. Что высшие чины, что простые полицейские используют свои служебные полномочия в целях личного обогащения без зазрения совести.
Разложение и коррумпированность полиции наверняка поощряется свежеиспеченной буржуазией уже только потому, что честная полиция становится крайне опасной для воров, захвативших власть. Ведь честные, неподкупные следователи просто обязаны были бы отдать под суд всех нынешних «хозяев жизни». Система специально позволяет полицейским наживаться, используя свои служебные полномочия, связывая их тем самым с режимом одной цепью. Страх потерять работу в полиции заставляет всякого полицейского обслуживать интересы буржуазии, оставляя саму буржуазию неприкасаемой. Так буржуазия может смело рассчитывать на защиту полицией при любых серьёзных беспорядках, от народного возмущения. Коррумпированная полиция непременно станет на сторону воровской шайки, захватившей власть, и будет защищать её изо всех сил. А вот если бы полиция не была коррумпированной, если бы там служили честные и порядочные люди, то защищать буржуев такие люди не стали, а перешли бы на сторону народа... В принципе это типичная практика буржуазии всех стран.
Что собой представляет армия?
Тоже самое происходит и с армией. Армию хотят также превратить в коммерческую структуру. Всякий служащий становится наёмником, выполняющий свои обязанности строго по прейскуранту. В такой армии речь уже не ведётся о защите чести и достоинства своей Родины. Всё в такой армии решают только деньги. Таких вояк легко превратить пушечное мясо в борьбе с неизбежным восстанием народа. Заплатят хорошо, и станет такая армия стрелять даже в свой народ.
Прежняя структура рабоче-крестьянской советской армии, конечно же, опасна для режима, поэтому новые власти сразу же принялись расформировывать прежнюю структуру и складывать новую.
Однако у новой власти возникли сложности – ведь офицерский корпус вооруженных сил воспитывался на чувстве долга и чести, ведь довольно значительный процент офицеров руководствуется такими высокими принципами всю жизнь. Кроме того, в силу организационно-штатной структуры вооруженных сил абсолютно подавляющее большинство рядового и сержантского состава и большинство офицеров были отстранены от регулярной возможности личного обогащения.
У «реформаторов» остаётся единственный путь – разложить морально командиров частей и соединений, генералов и предельно сократить сами вооруженные силы, выявить и уволить всех тех, кто не желает продаваться, кто продолжает цепляться за честь и совесть, у кого чувство долга перед Родиной сильней жажды наживы. Для контроля и надзора за армией была поставлена военная прокуратура и политическое управление, являющееся по сути системой по «промывке мозгов». Пропаганда буржуазных идей, уничтожающая критика всего советского, и формирование психических установок превращающих солдат в «пушечное мясо», в послушных роботов, готовых выполнить любой, самый бесчеловечный приказ. Ну, а система тылового обеспечения, интендантские службы – там всегда хватало любителей украсть, продать, нажиться... С помощью этой службы довольно легко можно «ссучить» и остальных. Так что за основу «реформаторами» было взято преступное обогащение руководящего состава и отстранение и ликвидация тех, кто имел глупость честно и самоотверженно служить, а не прислуживать вышестоящему начальству.
И, конечно, военная прокуратура занята как раз не пресечением преступлений, воровства и коррупции в армии, а выявлением «неблагонадёжных» и избавлением от честных и порядочных людей. При этом закрываются глаза на взятки, на воровство, нецелевое использование средств. Лишь бы вся управленческая структура сохраняла верность режиму, а откуда у них баснословные доходы, до этого прокуратуре нет дела.
Так антинародная власть приспосабливает под себя силовые структуры, очищая их от тех, кто не склонил голову перед режимом. Ведь порядочные и непокорные становятся для режима опасными, так как могут вполне поддержать вооруженное восстание, они, конечно же, будут с народом.
Промывка мозгов и их «прополка» привели к тому, что в рядах силовых структур, в армии и в полиции появилось много людей, которые искренне верят в то, что в СССР все жили как в тюрьме, и что сейчас в независимой Украине настанет райская жизнь. На поддержание этой иллюзии, буржуи не скупятся.
С утра до ночи телевидение ведёт неустанную промывку мозгов, внушает что чёрное – это белое, а белое – это чёрное. Ну, а когда система интеллектуального подавления дает сбои, то любое народное возмущение готовы подавить обыкновенные каратели, основу которых составляет полиция, и, конечно же, в любой момент на подавление восстания будут брошены и войска.
Воровская власть пойдёт на всё, чтобы попытаться удержать власть в своих преступных руках.
Чем дышит народ?
Перейдём, так сказать, к анализу народных масс, на восстание которых мы рассчитываем. Может быть, кто-то назовёт это кощунством, однако это необходимо для полной ясности.
Никакие меры, то есть ни промывание мозгов, ни страх, не дали бы эффекта, если бы не ряд качеств нашего народа, такие как лень, равнодушие, безответственность. Плюс к этому – пьянство. Последнее время почему-то мы даже сами внушаем себе, что типично русская черта – пить водку, не зная ограничений. Порой даже гордимся нашим умением пить водку стаканами. Даже поговорку такую имеем: «Что русскому здорово, то немцу – смерть!». Ясно, что речь тут о водке... Сколько светлых голов погибло от этой водки! ... Так что пьянство – это однозначно вред, ведь для восстания нужны люди с трезвыми головами.
Что касается лени, то тут не просто... Мне возразят – какая лень? Ведь наш мужик трудяга, он три нормы даст, он трёхжильный. Так, не спорю, но тут лень совсем другая: лень нашему человеку думать, тщательно анализировать, просеивать через логику потоки информации. Потому и клюнули на миф о том, что на Западе народ живёт вкусно и жирно, свободно и счастливо. Из-за своей лени и доверчивости поверили лжи, что именно на Западе уже создан подлинный социализм, а СССР - это ужасный монстр государственного капитализма. Да, в штатах люди живут богато, потому что там не было сто лет никаких разрушительных войн... но всё же в США треть населения обречена на беспросветную нищету, там полно людей, которые не имеют крыши над головой, они вынуждены просить милостыню или воровать, чтобы выжить... Говорят – пусть работают! Они бы и рады работать и зарабатывать, да безработица не оставляет им шансов найти работу. Вспомните фильм «Генералы песчаных карьеров», как там беспризорники, в сущности, поставлены государством вне закона...
Да, друзья, Бразилия с ее фазендами и с карателями, истребляющими беспризорников, тоже капитализм. Жители латинской Америки, негры в Африке и беднота в Индии, в Бангладеше с их непрерывным голодом - это тоже капитализм, что бы там ни говорили наши любители «демократии» по-капиталистически. И о чём любят говорить особенно сторонники капитализма - относительное благополучие рабочих на Западе. Да, они живут лучше, чем мы, но это, прежде всего, результат существования Советского Союза, как примера совсем другого отношения к трудящимся, результат неустанной борьбы рабочего класса капиталистических стран за достойную зарплату, за достойную жизнь. Но вы спросите тех, кто не может выбить для себя достойную зарплату и вынужден выживать с трудом на жалкие гроши, которые платят ему за тяжёлый труд... спросите тех, кого вышвырнули с работы по сокращению, из-за кризиса, банкротства... Каково им?
Если бы мы все хорошо подумали, взвесили бы все за и против, подвергли бы логическому осмыслению ту лабуду, что вешали нам на уши глашатаи «гласности», то мы смогли бы соответственно оценить свои перспективы в случае реставрации капитализма.
Да, конечно, чтобы не захлебнуться в потоке лжи и мути, которые "перестройщики" обрушили на народ, простому человеку надо было приложить немало усилий. Надо было думать, а вот думать – лень...
И вот в итоге, вместо того, чтобы дать по башке «застрельщикам перестройки», вместо того, чтобы поставить на место желающих ни черта не делать и при том ворочать миллионами, вместо этого - мы дали этим уродам нарушить целостность нашего СССР, мы позволили им разграбить все то, что было создано при советской власти многими поколениями советских людей, мы позволили растоптать и выбросить на свалку миллионы простых людей, обобрать их до нитки, превратить в изгоев.
Увы, доверились руководству, а оно оказалось с гнильцой. Всех нас подвела вера в "доброго царя". Ведь как мы думали: царь хороший, да вельможи-помощнички злодейски скрывают от царя-батюшки всю правду о страданиях народа. Вот если бы ему донести о нашем несчастном житье-бытье, то царь рявкнет и все изменится сразу же в лучшую сторону. Глупость, конечно, но с другой стороны беда в том, что у нас не было надёжного контроля за деятельностью чиновников, особенно высшего уровня. Не было у нас никогда «защиты от дурака».
И сейчас уж наверно всякий понимает, что ни у них лично, ни у их детей, ни у страны с этим режимом перспектив нет, что страна катится в пропасть. Но, вроде прямо сейчас с голоду не помираем, худо-бедно живём, пенсию платят... Да ведь обещают же, что всё ещё наладится, что все станут богатыми. Ага, ждите, держите карман шире... Богатые будут и дальше богатеть, а бедные нищать и вымирать от голода под открытым небом. Конечно же, станет ещё совсем хреново, но "пока гром не грянет, мужик не перекрестится". Конечно же, ещё жареный петух в одно место клюнет, тогда наступит прозрение, но для многих будет уже поздно.
Колоссальный экономический потенциал, достояние СССР, ещё довольно долго будет кормить прохвостов, разбазаривающих это достояние направо и налево. Разведанные запасы сырья, построенные в советское время предприятия, дома – всё это ещё будет какое-то время. Но ведь когда-то всё это начнёт рушиться, когда-то закончится...
На чём держится нынешний режим?
На коррупции, пронизывающей все структуры управления, на мощном экономическом потенциале, доставшемся от советской экономики, на инертности населения, на неспособности народа сплотиться в мощную силу, на лживой антисоветской пропаганде, на предательстве тех коммунистических лидеров, которые могли бы повести за собой народ, возглавить сопротивление.
Что нам остаётся?
Нам остаётся опираться на здравомыслящих людей, которые уже создали организацию с решительными целями и ищущими единомышленников. Надежда на это, конечно, есть.
Но как найти этих людей? Не приставать же к каждому на улице с вопросами, типа: «Любишь ли ты нынешнюю власть?»
Лучше всего организовывать группы единомышленников на заводе, в небольшом городе или районе большого города. Устраивать беседы, проводить собрания за городом... Типа чаепитие, вечеринка, пикничок, власти обычно против пикников ничего не имеют. Так революционеры действовали в своё время... И для отвода глаз - водочка на столе, вино, музыка, полумрак, интим... хи-хи, ха-ха! Только не превращать всё в пьянку! От пьянки никакой пользы нет...
Не исключено, что будут приходить на такие собрания и случайные люди, полудурки и дебилы, возможно даже стукачи и провокаторы. Выявлять и отсеивать подобный контингент необходимо тщательно и аккуратно. Тут нужно своего рода тестирование каждого, перекрёстный допрос что ли, типа детектора лжи... К тому моменту, когда будут озвучены истинные цели собравшихся, таких случайных людей быть уже не должно.
Вводить людей в курс дела надо постепенно. Но и не растягивать всё на долгий срок. Группа единомышленников численностью не менее 10 человек должна чётко представлять свои действия и задачи в случае забастовки, демонстрации или вооружённого восстания. Такая группа должна организовываться не более чем за два месяца.
Во время работы с людьми до присутствующих должны доводиться четыре основных положения.
Первое - то, что настоящая катастрофа разразилась с приходом к власти Горбачёва и с его «реформами». Своего апогея эта беда достигла в 1991 году. Все остальное, что сейчас происходит, это лишь следствия этого многоступенчатого диверсионного акта.
Второе - страна гибнет, и ее целенаправленно и беспощадно уничтожает нынешняя власть. Все это подтвердить примерами, сравнив результаты правления нынешней власти с любыми 10 годами СССР до 1985 года.
Третье - объяснить, что у народа нет возможности действовать иначе, нежели как вести активное сопротивление.
Четвёртое - доказать, что на самом деле режим висит на волоске, и его почти никто не поддерживает. Те, кто поддерживают, им есть, что терять и они моментально сбегут на Запад.
Убеждать в этом нужно на простых примерах, стараться сделать это аргументировано и с толком.
Объяснить, что главная причина того, почему восстание еще не произошло, это именно наша личная трусость и неверие друг в друга. Объяснить, что наше собрание, наш "клуб" предназначены для того, чтобы преодолеть это самое неверие и организовать взаимодействие патриотов в масштабах всей страны.
Когда этими идеями проникнется активная часть наших единомышленников, тогда они уже сами начнут вести разъяснительную работу у себя на предприятии, в фирме, на службе, среди знакомых. Мысль о том, что режим висит в воздухе и у него нет опоры, кроме нашей с вами трусости, должна овладеть массами.
Если у кого будут еще какие-нибудь мысли о том, как можно быстро создать боеспособную организацию, предлагайте.
Каждый должен понять, что борьба имеет конкретные и очень сжатые сроки. Тянуть не имеет смысла, может начаться разложение организации, вызванное в первую очередь утратой веры активистами в возможность достижения поставленных целей.
Соотношение и расстановка сил
Перед любым боем и уж тем более перед таким мероприятием, как восстание, следует произвести расчет сил и средств, анализ мотивов и общего морально-психологического состояния сторон.
Рассмотрим силы кровно заинтересованные в сохранении режима, их состав, способность сражаться в окопах, способность заставить вместо себя сражаться других и уязвимые места этих сил.
В сохранении режима заинтересованы все те люди в системе государственного и местного самоуправления, которые связаны с распределением, то бишь распиливанием бюджетных средств.
Уже говорилось раньше о полиции, об армии, о судах и прокуратуре, однако, не лишне будет ещё раз коснуться этих структур.
Полиция - сознательное разложение с верху до самого низа, полицейским властью предоставлена полная свобода грабежа ради того, чтобы режим имел под рукой грубую физическую силу, готовую подавить любые народные выступления. Однако при серьёзном восстании на полицию власть вряд ли сможет опереться. Спасая свою шкуру, полиция или разбежится, или перейдёт на сторону народа.
Верхушка армии. После проведения так называемой реформы правящая наша власть пребывает в блаженной уверенности, что и армия приведена в состояние готовности для использования против народа. Но тут они ошибаются, ведь в армии существует масса должностей, на которых в принципе много не наворуешь, да и вообще в армию всегда шли люди патриотически настроенные, их не просто перековать в послушных наёмников, совершающих преступления против народа, из которого они сами вышли. Они не поддаются разложению в принципе.
Прокуратура и суды. Также сознательно разложенные, как и вся система управления.
Вся свежеиспеченная крупная и средняя буржуазия, виновная не только в эксплуатации населения и расхищении того, что осталось после СССР, но и в предательстве, так как большинство из них являлись ранее комсомольцами и коммунистами, предавшими идею, которой клялись. Мелкая буржуазия, как обычно, расколется на дезориентированные группы, которые будут присоединяться к той или иной стороне, либо оставаться нейтральными в каждой конкретной ситуации в зависимости от того, на чью сторону будет склоняться чаша весов.
СМИ. Они имеют неплохие доходы от своих хозяев за оболванивание народа и систематическую работу по превращению нас в население.
И что интересно, сюда относится и так называемая «оппозиция». Как «системная», так и несистемная. Все они, так или иначе, изображают бурную деятельность, но находятся либо на содержании у властей, либо у пытающейся с ней соперничать буржуйской группировки. Всякие либеральные, социал-демократические, националистические и даже якобы коммунистические партии прикормлены властью и являются в основном бутафорскими или карманными.
Однако упомянутый здесь весь этот пестрый конгломерат сил представляет абсолютное меньшинство. Не более 5% вместе с членами семей от общей численности населения.
Рассмотрим теперь, сколько и каких бойцов защитники режима смогут бросить в бой, какие средства они могут использовать для разгрома восставших, кроме грубой силы, и какие меры следует предпринять для их нейтрализации.
Состав защитников режима
Итак, сколько же и каких бойцов смогут выставить на поле боя наши управленцы всех мастей и уровней? Вопрос, конечно, уже сам по себе смешной, но все же. Посмотрим на них с точки зрения готовности рисковать своими жизнями во имя сохранения фальшивой "демократии". Хотя самих по себе чиновников всех уровней довольно много, но, во-первых - у кормушки находятся, то есть могут использовать служебное положение в целях личного обогащения, меньшинство из них. Думаю, что среди этих людей нет ни одного, кто бы искренне считал, что режим - это как раз то, что нужно стране и из-за чего стоит рисковать своими жизнями. Есть все основания полагать, что та часть нынешнего аппарата управления, которая еще не успела себя запятнать, как минимум, останется нейтральной.
Теперь рассмотрим тех, кто успел таки своим рылом окунуться в кормушку. Поведение этих «господ» будет решительным образом зависеть от объемов наворованного. Зная психологию таких людишек, которым есть, что терять и у которых миллион-другой припасен на черный день, никто из них не полезет в окопы, да большинство из этих деятелей, даже если б и захотели, не способны на это по своему физическому состоянию. Это все касается тех, кто наворовал «чутка» - от нескольких до нескольких десятков миллионов долларов. Есть еще две другие категории.
Те, кто наворовал сотни миллионов и миллиарды, и те, кто только приступил к нелегкому делу расхищения народного достояния.
Первые не сбегут сразу, так как хорошо осознают, что на Западе по ним давно тюрьма плачет, и, как только они станут бесполезны в деле уничтожения страны, их там моментально пересажают. Кроме того, эта группа крайне малочисленна и обладает массой других способов для борьбы, кроме своей физической силы и навыков стрельбы. Эти возможности заключаются в первую очередь фактическим слиянием их с крупной буржуазией и правом отдавать приказы другим группам. Соответственно и меры противодействия им будут описаны при рассмотрении других групп.
Остаются те, кто только приступил к разворовыванию и потому не успел создать себе заначку на черный день, однако уже вполне осознает, что в случае победы народа их явно не помилуют. Как правило, это граждане в возрасте от 25 до 35 лет, в основном годные к строевой службе. Сколько таких людей вообще и сколько из них настолько смелы, что возьмутся за оружие? Это вопрос, ответ на который может быть лишь приблизительным. По грубому подсчёту, таких «героев» не может быть больше 10-15 человек на каждые 100 тысяч населения. То есть величина ничтожная, и они опасны в основном не своей способностью носить оружие и воевать. В руках мелкого и среднего чиновничества, у бизнесменов есть такое оружие, как саботаж, то есть возможность дезорганизовать жизнь на подответственной территории, сорвать газо-, водо-, электроснабжение, обеспечение населенного пункта продовольствием. Это сделать тем более просто, что буржуазию не надо принуждать, они сами постараются побыстрее свернуть торговлю и весь свой бизнес на освобожденных территориях.
Какой же из этого выход?
Выход из подобного положения может быть только один - в конкретном плане восстания должен быть намечен захват системы водоснабжения, местной электростанции до того, как они будут выведены из строя. Но должен быть готов план действий на случай, если город останется и без газа, электричества и воды.
Должны быть заранее выявлены крупные склады продовольствия, особенно зерна, муки и картофеля, и все эти важные объекты должны быть взяты как можно быстрее после начала восстания под контроль с целью недопущения их разграбления.
Должен быть заранее создан орган управления, предназначенный именно для организации повседневной жизни на освобожденных территориях. Возможно в виде совета, который должен будет собрать не разбежавшихся чиновников, возглавить руководство ими и организовать привлечение специалистов вместо разбежавшихся. При совете должна быть "группа обеспечения выполнения решений" - это вооруженный отряд, призванный арестовывать и даже расстреливать тех, кто посмеет не выполнять решения совета.
От кого нам ждать сопротивления?
Наибольшее сопротивление должны оказать и окажут чиновники высшего звена. Первое их стандартное действие - это отсечение восставших от всех видов снабжения, транспорта и связи. Далее в принципе всё тоже довольно стандартно, это попытки сначала натравить на народ полицию и спецслужбы, а потом армию и особо верные режиму охранные агентства. Все это будет сопровождаться массированной обработкой населения силами СМИ, где понятное дело будут использованы такие потоки лжи, что Геббельс может показаться образцом правдивости. Но всеми этими делами они, конечно, будут заниматься не лично, а отдавая приказы соответствующим структурам
Итак, первыми, с кем придется столкнуться, это будет полиция и внутренние войска, которые весьма неоднородны и состоят из различных частей, подвергшихся разложению далеко не одинаковой степени и руководствующихся в своей службе различными мотивами. Соответственно, разбирать реакцию каждой из этих частей на попытку бросить их в бой против народа будем по отдельности.
ОМОН
Наибольшим пугалом для населения является, конечно, ОМОН, ведь именно им приходится выполнять основную работу по разгону митингов и демонстраций. Теперь попытаемся понять, так ли уж страшен ОМОН? Действительно ли там все прогнило сверху донизу, и омоновцы являются безупречным инструментом для подавления? Рассмотрим его структуру и мотивы людей, служащих на разных ступенях иерархии.
Организация разгона митингов, как правило, ложится на плечи управления батальона ОМОН. А вот махание дубинками-«демократизаторами» - это уже работа рядового и сержантского состава. Однако в тяжелых ситуациях в этом нелегком деле могут поучаствовать командиры взводов и рот. Безусловно, в первую очередь каждый батальон ОМОН - это коммерческая организация, призванная обогащать его командование. Какие именно схемы для этого используются, для нас неважно.
Иногда свою долю от этой деятельности имеют и командиры рот, совсем редко командиры взводов. Среди рядовых доступ к кормушке получают лишь избранные в исключительных случаях.
В общем, причины, по которым командование ОМОН весьма рьяно поддерживает режим, понятны. Что же заставляет командиров взводов и рядовой состав, находящихся в полурабском состоянии, с энтузиазмом громить митинги и демонстрации? Такой мотив, как великая любовь к режиму, капитализму, сознательная защита режима как лучшего для России, в расчет не берем. Даже среди этого контингента процент законченных идиотов невелик.
Рвение омоновцев при разгоне митингов определяется тремя основными факторами, на первый взгляд мало связанными между собой:
Первое - это нерешительность, ограниченность или вообще идиотизм лозунгов митингующих.
Второе - это немногочисленность митингующих. А это значит, они находятся в моральной изоляции от основной массы народа, что отчасти вызвано как раз нерешительностью.
Третье - это страх увольнения или даже более серьезного наказания в случае отказа омоновцев разгонять толпу.
Теперь рассмотрим, как все эти причины действуют на конкретном примере. Как-то было много шума по поводу разгона омоновцами митинга торговцев западным автохламом.
Лозунги, под которыми проводилось это мероприятие, как раз и представляют собой счастливое сочетание ограниченности с идиотизмом. Ограниченность заключалась в том, что лозунгами были не смена государственного строя, или повышение благосостояния всего народа, или хотя бы как минимум – «городскую голову под суд!». Нет, ничего этого не было, а были узкоэгоистические требования небольшой группы людей. Идиотизм же заключался в том, что требования части мелкой буржуазии облегчить им торговлю импортными автомобилями формально входило в противоречие с интересами рабочих местного автозавода, что позволило правительству выступить чуть ли не в роли борца с алчной буржуазией за интересы рабочих.
Митингующих было мало. Никакой реальной силы они из себя не представляли. Захватить и удержать власть они не могли, да и цели перед собой такой не ставили. Просто пытались вырвать свой кусок хлеба. В результате они получили дубинкой по башке, да ещё в глазах остального народа выглядели отвратительными рвачами.
Перед каким же выбором оказываются омоновцы, получившие приказ на разгон такого митинга? Либо перейти на сторону небольшой группы совершенно незнакомых людей, не имеющих ни одного шанса на победу, да еще выступающих под отнюдь не благородными лозунгами, либо разогнать толпу, тем самым избежав как минимум увольнения за неповиновение.
По сути, это выливается в столкновение двух групп людей, каждая из которых сражается за свои узкие интересы, фактически за выживание. Ведь уволенному рядовому омоновцу фактически податься будет больше некуда. Скорее всего и у мелкого торговца автомобилями это единственный способ хоть как-то работать. И что характерно, обе группы совершенно не способны оказались подняться над своими узкокорыстными интересами.
Правда, в данном конкретном случае проявил себя еще один фактор во взаимоотношениях населения с местным ОМОНом. Широкие личные связи торговцев среди омоновцев привели к тому, что местный ОМОН, как мне кажется, постыдился опуститься в глазах местных жителей ниже плинтуса, поэтому на разгон митинга прибыл ОМОН из другого города. Однако при стратегических масштабах народных выступлений этот фактор приобретает важное значение. При одновременном восстании в нескольких городах надеяться на помощь со стороны власти не смогут...
Основные условия для нейтрализации ОМОНа
Итак, исходя из всего вышесказанного, какие же основные условия должны быть соблюдены, чтобы переход подразделений ОМОН на сторону народа стал весьма вероятен?
1 - восставшие должны иметь ясные, четкие, понятные и близкие сердцу обыкновенных, не допущенных до кормушки омоновцев лозунги.
"Восстановление справедливости", "Восстановление СССР", "Возрождение социализма", "Отмена незаконной, грабительской приватизации" и так далее должны активировать их способность испытывать возвышенные чувства, переживать за других, думать масштабно. А провозглашение запрета платной медицины, платного образования, отмена платы за коммунальные услуги и детские сады должны дать возможность понять перспективы улучшения и личной жизни.
То есть, тут должна быть чёткая идейная и материальная каждой личности.
2 - это численность и решительность восставших. В идеале восстание должно начаться во всех областных центрах и крупных районных городах одновременно. Но рассматривать мы будем тот тяжелый случай, в котором удалось бы подготовить в полном объеме и начать восстание лишь в одном городе, а в остальных можно было бы рассчитывать на первых порах лишь на забастовки солидарности.
Безусловно, это должен быть крупный промышленный город, в котором в назначенный день "Х" должно выйти на улицы не менее 50 тысяч человек одновременно, настроенных на решительную победу, на борьбу не на жизнь, а на смерть. Эти люди могут быть вооружены на первых порах всем, чем попало, от арматуры, камней и бутылок с зажигательной смесью до охотничьих ружей и вообще всего, что может стрелять.
Заметьте, эти 50 тысяч человек должны представлять не толпу, просто тупо митингующую на площади, а организованную массу людей, которая, поначалу собравшись на площади, почувствовав свою силу, когда до каждого участника дойдет, что их много, начнет выполнять задачу по взятию под контроль ключевых точек города.
Все это создаст крайне необычную и непривычную даже для опытных омоновцев ситуацию. Иметь дело придется не с относительно малочисленной и безоружной группой людей, не готовых идти до конца и не имеющих четких лозунгов и целей, а с организованными, пусть и плохо вооруженными, многочисленными людьми, ясно понимающими, зачем взялись за оружие, и готовыми драться насмерть.
Вот такая ситуация и заставит омоновцев хотя бы призадуматься. Ведь теперь нельзя будет ограничиться избиением и арестом нескольких десятков человек, после чего остальные разбегутся. Тут уже придется реально убивать. Причем убивать таких же, как они сами, обездоленных людей, имеющих общее социальное происхождение с омоновцами и виновных лишь в том, что им надоело быть безропотными овцами, обреченными на убой. Уже в этой ситуации решиться убивать свои сограждан ради того, чтобы всякие паразиты-буржуи продолжали жировать, не так просто. Но если будет вариант остаться совершенно безнаказанными, то подобные рассуждения вряд ли остановят несколько процентов омоновцев.
Именно поэтому повстанцы с самого начала пусть хоть и плохо, но обязательно должны быть вооружены, чтобы каждый, кто осмелится стрелять в народ, осознавал, что он может быть немедленно убит и сам. Это также несколько охладит пыл особо рьяных защитников режима.
И самый главный фактор - это настрой восставших, их решимость биться за социальную справедливость до конца, помноженная на численность. Боевой настрой и уверенность повстанцев может заронить сомнения в головы потенциальных карателей: "А вдруг народ победит?" Вот тут-то перед каждым стоящим в цепи во всей его остроте станет вопрос: "Что делать?"
Таким образом, в результате этих исключительно внешних факторов, в голове омоновцев и прочих защитников режима должно образоваться противоречие, в котором на одной чаше весов будет осознание справедливости целей, ради достижения которых начали борьбу восставшие. Осознание того, что это люди одинакового с ними социального происхождения, что между ними нет и не может быть реальных противоречий. Осознание того, что участие в подавлении восстания отнюдь не будет прогулочным мероприятием. Осознание того, что легко можно оказаться убитым неизвестно за что. Осознание того, что убивать своих сограждан придется исключительно ради того, чтобы кучка подонков продолжала купаться в роскоши. Осознание того, что у восставших есть шанс победить.
Запуск подобной мыслительной работы в головах всех, кто непосредственно должен будет участвовать в подавлении, повышает вероятность перехода полиции и войск на сторону народа. Переход на сторону народа первоначально хотя бы одного батальона приведет к эффекту домино и переходу большей части войск и полиции.
А что же внутренние войска?
Кроме омоновцев, непосредственно против восставших будут брошены сразу же и внутренние войска. В отличие от ОМОНа, здесь основную массу личного состава составляют срочники, у которых даже нет страха потерять работу, а у большинства перспективы найти ее после армии. Чтобы срочники начали избивать или тем более стрелять в тех, кем они буквально были несколько месяцев назад и станут через те же несколько месяцев, должны найтись офицеры, безусловно преданные режиму, обладающие железной волей и авторитетом, чтобы заставить солдат стрелять по людям. А таковые найдутся далеко не везде, потому что такая категория офицеров - раритет. Очень низкий процент таких подонков.
В общем, внутренние войска в силу своего комплектования и задач являются наименее преданной режиму частью вооружённых сил и, при соответствующем подходе, их переход на сторону народа неизбежен.
СПЕЦНАЗ
Альфа, Бета, Беркут, всякий спецназ - это серьезная сила, которую практически наверняка никто в цепь махать дубинами не поставит. Эти подразделения будут пущены в ход для непосредственно подавления восставших с помощью огнестрельного оружия. От поведения командиров и личного состава именно этих подразделений решающим образом зависит, разовьется ли восстание или будет подавлено в зародыше.
Ведь подразделения спецназа при быстром скоординированном ударе в начале восстания способны нанести поражение восставшим даже вместе с перешедшими на их сторону ОМОНом и линейными внутренними войсками.
Насколько прикормлены властью командиры и бойцы спецназа - это никому не известно. Превращены ли части спецназа в коммерческие конторы, как это произошло с ОМОНом или там еще не до конца утрачено понятие чести, это тоже не известно. Но от этого коренным образом зависит мотивация командного и личного состава этих подразделений. Скорее всего, в разных городах по-разному. Если командир того или иного подразделения плотненько присосался к кормушке, то его мотивы и возможное поведение ничем не отличаются от соответствующих командиров ОМОНа. Личный состав этих подразделений в целом интеллектуально несколько выше, чем личный состав ОМОНа и более склонен к самостоятельному мышлению, проникнут духом служения Отечеству, что создает серьезные предпосылки для перехода этих подразделений на сторону народа. Ведь дух служения Отечеству в корне противоречит духу служения золотому тельцу. Наверняка в большинстве этих подразделений мысль о необходимости свержения режима циркулирует и так. Но бездумно надеяться на переход спецназа ВВ не стоит.
Так как в случае прямого противоборства с этими подразделениями вступление в предварительный словесный контакт, как это будет происходить со стоящими в цепи омоновцами и срочниками внутренних войск, невозможно. Вывод: главная работа по обеспечению перехода спецназа и ОМОНа должна быть проведена до начала восстания.
Вооружённые силы
Вооруженные силы, структура более однородная и принципиально менее пригодная для применения против собственного народа, чем структуры МВД. Хотя в последнее время были предприняты некоторые усилия по затачиванию армии для подавления восстаний. Но, судя по половинчатости этих мер, недостатку энергии, с которыми они проводились, среди тех, кто действительно правит страной, нет единства взглядов на роль и место вооружённых сил в обеспечении безопасности режима. В смысле подавления восстания, у правящей элиты преобладает взгляд на армию, как на дорогую и бесполезную игрушку.
Основная роль в подавлении народа принадлежит СМИ, МВД и службе безопасности. Тут армия считается лишней и потенциально опасной силой. Ведь офицеры и солдаты никакой органической связи с режимом не имеют и, за исключением людей с зашоренными пропагандой мозгами, этот режим тихо ненавидят.
Возможный характер применения режимом армии против народа такой же, как и у ВВ. Сначала попытки напугать восставших численностью войск без применения огнестрельного оружия, а потом обыкновенные боевые действия.
Прокуратура, суды
Прокуратура, суды и вообще вся наша юстиция, безусловно, за редчайшим исключением будут на стороне режима. Но ничем кроме возбуждения уголовных дел они навредить не могут. Сами эти люди, безусловно, в окопы не пойдут. Здесь в принципе действует та же логика, что и для мелкого и среднего чиновничества. Те, кто знает, что совершил непростительные преступления и у него скоплено на черный день, те убегут. А вот те, кто не успел достаточно обогатиться, только лишь стал на путь преступлений перед народом, достаточно молод и энергичен, то могут попытаться и отстаивать свое право грабежа с оружием в руках. Но их процент невелик, а абсолютная численность совершенно ничтожна, предполагаю, минимум раз в десять меньше, чем ориентировочное число чиновников, готовых лично защищать свои кормушки.
Силовая составляющая Минюста, имеющая даже свой спецназ, в силу специфики своей службы наверняка останется нейтральной. Правящему режиму будет тяжело втянуть в борьбу против народа тех, чья основная задача следить за тем, чтобы сидельцы не разбежались. Но в силу этой же причины они не будут активно бороться и на стороне народа. Они займут выжидательную позицию и в определённый момент перейдут на сторону победителей. Исключение составят лишь те, кто запятнал себя преступлениями.
Крупная и средняя буржуазия
А вот сейчас рассмотрим, на что способны наши свежеиспеченные акулы бизнеса, то есть крупные и средние буржуи. В общем, сами по себе они нам не интересны. Во-первых, их мало, во-вторых, в большинстве своем они не более чем зиц-председатели. Но в распоряжении этих структур есть довольно мощные службы безопасности. Кроме того, существуют крупные охранные агентства.
Основная масса личного состава, естественно, кроме руководства, относится к режиму нейтрально. Люди, как правило, не в восторге оттого, что им приходится работать охранниками буржуйского добра, но в то же время работёнка не пыльная и довольно сносно оплачиваемая. Безусловно, и из этой среды выделяются активисты, как пробуржуйские - это результат телепропаганды, - так и те, кто присоединятся к восставшему народу. Это те, кто интересуется историей, привык думать и осознает, что страну уничтожают и надо ее спасать. Тех и тех будет примерно поровну.
В целом можно сделать вывод, что видимая часть служб безопасности и охранных агентств не могут послужить опорой режиму в случае народного восстания в силу того, что рядовой состав этих структур комплектуется из беднейших слоев населения и никакого уважения к режиму не испытывает.
Но тут возникает тяжелый вопрос, ответа на который у меня нет. А нет ли в недрах крупных корпораций, глубоко законспирированных высокооплачиваемых наёмников-профессионалов, которым все равно, кого, когда, как и в каком количестве убивать? Их конечно не много, но вред от них может быть большой.
А ведь крупная корпорация вполне может позволить себе экипировать и содержать подразделение человек в 500. Эти люди могут быть обучены на уровне лучших спецподразделений мира, готовых технически и технично выполнить любую задачу - от штурма населенного пункта до убийства любого человека на планете, как бы хорошо он ни охранялся. Есть ли такие подразделения, в каких компаниях, какова их численность?
Если они есть, то они очень опасны. Такому вот буржуйскому спецбатальону, чтобы подавить восстание в городе с населением около 100 тысяч человек, потребуется максимум сутки.
Не зная точно, есть ли такие структуры внутри наших корпораций, планировать восстание надо с учётом предположения, что они есть.
Средства массовой информации
И вот мы подошли к главной опоре режима – к СМИ, к пищуще-говорящей братии. Опыт стран Запада в течение 50 лет показал, что всё же наилучшим средством удержания народа в порабощении являются не штыки солдат, а ручки журналистов в сочетании с продажными политиканами, которые представляют так называемые социалистические, социал-демократические или рабочие партии, в которых кроме названия ничего социалистического нет.
За последнее время технологии манипуляции массовым сознанием совершили серьезный рывок вперед. Однако, использование этих технологий является процессом творческим, и без кровной заинтересованности непосредственных исполнителей, то есть без режиссеров, репортеров, ведущих, писателей, философов, экономистов, политологов и так далее, тут не обойтись. Все эти люди в массе своей весьма неглупые и знают точно, во сколько раз их доходы были бы меньше при советской власти. Миллионерами в СССР им стать не светило, а тут – пожалуйста.
Какие же главные установки пытаются внушить СМИ народу, чтобы подорвать волю народа к сопротивлению и превратить нас в просто жующее население и оправдать существование нынешнего режима? Это набор штампов, которые они неустанно вдалбливают в головы всему населению. Вот приблизительный список этих «установок»:
СССР - это смесь ошибок и преступлений. Социализм нежизнеспособен, капитализм естественен.
СССР отставал в научно-техническом развитии. Причина - социализм.
То, что рыночная экономика эффективнее плановой.
Кто богаче, значит, умнее.
Пытаясь тем самым на корню убить идею борьбы за социальную справедливость.
Вот этим СМИ и пичкают очень интенсивно народ с самого начала так называемой «гласности». Цель этой пропаганды - изменение мировоззрения миллионов людей, обеспечение господства правящего клана.
СМИ изощряются в ловкой подтасовке фактов, в извращении действительности, в манипуляции общественным мнением. Хитроумные пиарщики, удивительным образом внедряют в массовое сознание то, что нынешние власти – это истинные демократы, либералы, опрокинувшие советский тоталитаризм, истинные защитники страны, спасшие народ от голода и рабства. Даже олигархи, обманом озолотившиеся, обокравшие народ – продажными СМИ представлены, как благородные меценаты, благодетели, альтруисты, радеющие о народе и величии государства.
Как у пиарщиков это получается вопреки очевидным фактам жизни?
Внушить то, что режим и есть истинный защитник народа, можно только в головы клинических идиотов. Остается надеяться, что процент таковых все же не велик.
Параллельно с ними в сознание людей внушаются еще три подрывные установки:
Первое - они эксплуатирует нашу лень и равнодушие, вселяют надежду на привычное - "авось пронесет". Типа, мы и не из таких передряг выходили победителями. Надо подождать, ничего не делать, всё само как-нибудь рассосется. Казалось бы, глупость подобного утверждения очевидна, но находятся с виду неглупые люди, которые вполне искренне утверждают, что революция произойдет в году 2042 и никак не ранее! Наверно они вычитали эту дату у Войновича... Да и вообще есть такие, которые считают, что революция вредна, что пусть тихо мирно идёт эволюция...
Второе - они внушают, что борьба в принципе невозможна. Мол, режим крайне популярен в армии, МВД, в службе безопасности, так что не стоит и рыпаться, ибо всякое трепыхание будет подавлено в зародыше.
Третье - внушается и весьма эффективно неверие людей друг в друга. Вбивается в голову мысль, что «только я один молодец, все понимаю и готов бороться, но кругом одно тупое быдло, которое ничего не понимает и меня не поддержит». Это крайне опасная и разрушительная для общего дела установка.
Борьбу с подобными установками в общественном сознании надо вести непрерывно. Одной из целей этого сочинения наряду с объяснением, что и как надо делать, чтобы свергнуть режим, есть борьба именно с такой ересью, которую внушают СМИ.
Первоочередные задачи продажных СМИ
Итак, какие же основные задачи лягут на буржуазные СМИ в рамках подавления народного восстания?
Это дискредитация лидеров восстания, в первую очередь путём откровенной клеветы.
Это внесение раскола в ряды восставших, путем навязывания ложных целей отдельным группам повстанцев.
И ещё важнейшая для СМИ задача – это мобилизация "общественного мнения" в районах, непосредственно не затронутых сразу же восстанием. Настраивание людей колеблющихся, не склонных к самостоятельному мышлению, настраивание их против восставших с целью побудить взяться за оружие и добровольно защищать буржуйский режим. Так надеются СМИ найти идиотов, готовых защищать право нашей буржуазии и дальше грабить народ.
Ну, с методами дискредитации всё в общем и целом понятно. Будет использовано все, вплоть до создания ложной биографии, создания ложных видеоматериалов, привлечения подставных свидетелей для обнародования фактов, которых не было. А такие вещи, как ложная интерпретация и вообще подача в негативном свете реальных фактов из биографии восставших, это само собой разумеется.
В принципе этот способ эффективен. При длительном, массированном применении дает стопроцентный успех. Но все же на него требуется время. Люди сейчас не склонны сразу же и безоговорочно верить всему тому, что болтают в СМИ. Итак, лимитом по решению этой задачи является время.
Внесение раскола и попытки увести от цели
Внесение раскола в ряды восставших путем навязывания их части ложных либо половинчатых целей вообще является одним из традиционных, классических способов подавления народных движений. Как правило, это достигается методом временных уступок, внушением, что все цели достигнуты и можно по домам. Подобная методика использовалась при разгроме любых мало-мальски серьезных народных движений, которые не удавалось подавить грубой силой в зародыше в течение последних 3 тысяч лет.
В современной ситуации это может выглядеть так: вдруг резко принимается решение повысить пенсии, оклады военным, врачам, учителям. Могут посадить наиболее одиозных личностей, типа совсем зарвавшихся олигархов, дабы показать, что власть идёт навстречу пожеланиям народа. Могут объявить о национализации чего-нибудь. Могут начать трубить о снижении коммунальных тарифов, о запрете платной медицины, образования, то есть направо и налево посыпятся пустые популистские обещания. И, конечно же, будет объявлено о могучем комплексе мер по улучшению жизни народа. Казалось бы, мечты начинают воплощаться в жизнь, из нынешнего руководства вырваны очередные обещания позаботиться о народе.
Но ведь цель восстания не вымаливание крох с буржуйского стола, цель состоит в том, чтобы больше никогда подобная мразь не смела топтать нашу землю! Смысл в том, чтобы народ опять взял судьбу в свои руки. А улучшение материального положения будет лишь следствием этого факта.
Так что режим и его верные слуги СМИ будут пытаться уступками различным социальным группам расколоть движение, чтобы потом уничтожить активистов, лишенных массовой поддержки. После чего можно все уступки и обещания забрать назад.
Мобилизация части населения с целью натравить его на восставших будут производиться различными способами и крайне агрессивно. Ведь по сути для власти - это единственный способ сохранить себя. Часть людей, поверив обещаниям, разойдется по домам. Часть, добившись уступок у правительства, тут же предаст общее дело и перейдет на сторону бывшего врага, как это бывало во время революций 19 - 20 веков.
В первую очередь, как обычно, вспомнят о "красном терроре", об ужасах сталинизма и пустых полках застоя. Есть и такие, кого и после 20 лет "демократии" можно напугать Сталиным.
Могут попытаться стравить между собой рабочих и служащих из тех отраслей, где обстановка сейчас относительно благополучна.
Но основной упор сделают на воздействие на сознание тех людей, которые любят любую власть вне зависимости от того, что она творит, если только это лично их не касается. Ведь находятся же уникумы, которые считают, что эта власть, этот режим – и есть олицетворение законности и порядка, а не предательства и коррупции. Вот на сознание подобных экземпляров и будет направлена пропаганда в том духе, что при этой власти наконец-то наступил "золотой век". Страна начала мощно развиваться, что подтвердят сказочными цифрами, а вот подлые негодяи, наймиты вражеских сил хотят погубить такое счастье в зародыше. Обязательным будет выступление какого-нибудь карманного оппозиционера с призывом всячески любить нынешнюю власть.
Чиновники
Последними, чьи действия мы рассмотрим, будут действия высшего политического чиновничества. Собственно набор средств невелик. Это выбор момента, когда надо будет уже отдавать приказ на подавление восстания любыми силами и средствами, то есть вплоть до газовой атаки, стрельбы боевыми патронами из пулемётов, ударов авиации, да произнесение пламенных речей с одновременной подготовкой путей к бегству.
Кроме того, могут быть попытки оболванить и подкупить некоторые воинские части, засыпав деньгами, побудить их интенсивно выступить против народа, а также попытки сколачивания подразделений наёмников из кого попало, лишь бы эти наёмники выразили готовность хотя бы на словах стрелять в собственных сограждан.
В общем, задача этих деятелей отдать приказы на подавление и добиться их выполнения. Соответственно нашей задачей является добиться того, чтобы выполнять приказы режима было как можно меньше желающих, а желающие чтобы знали, что им могут быстро свернуть шею восставшие.
Итак, нам нужно хорошо представлять себе весь комплекс подготовительных мер, которые должны обеспечить успех выступления и парализовать возможное противодействие режима.
Общие контуры подготовки
Подготовка должна вестись по всей стране с тем, чтобы начало было поддержано как минимум всеобщей забастовкой в максимальном числе населенных пунктов. Но надо отдавать себе отчет в том, что по-настоящему благоприятные условия для восстания будут лишь в нескольких десятках городов, а сил активистов и боевой организации хватит реально лишь на гарантированное освобождение одного, максимум двух городов.
Итак, для начала возьмём город с населением не менее 100 тысяч человек, по возможности находящийся на железной дороге. Один-два крупных завода, влачащих жалкое существование... Город, где скрытая и явная безработица зашкаливает за 50%. Как правило, и прилегающая сельскохозяйственная территория также в разрухе. И ни у кого особой любви к руководству страны и вообще к этой системе не наблюдается. Таким критериям отвечают в первую очередь моногорода.
Еще раз о том, как создавать местную организацию. Применительно к городу, в котором планируется нанести главный удар, единственное отличие будет заключаться лишь в том, что туда будут направлены наиболее подготовленные из тех людей, которыми будет располагать организация. Как минимум, это должны быть 2 человека, в идеале две группы. Задача первой - развертывание собственно местной организации, задача второй - внедрение в городские организации коммунистов, левых, социал-демократов и перехват управления этими организациями.
Желательно снять трехкомнатную квартиру, и там создать нечто вроде штаба. Далее действовать с помощью распространения объявлений о том, что появились возможность и место обсудить создавшуюся ситуацию и пути выхода. А также стараться завязывать личные контакты, устраивать личные встречи с рабочими. Таким образом, в течение не более чем 2 месяцев будет создан актив из людей, разделяющих цели и методы организации. Возможно, в организацию будут входить кто-нибудь из офицеров местного гарнизона и полиции. По возможности каждый из входящих в организацию должен получить право на ношение огнестрельного оружия.
Комплекс мероприятий
Итак, силами актива должен быть выполнен комплекс мероприятий. Создав ячейки на предприятиях, необходимо развернуть широкую пропаганду среди рабочих и бывших рабочих этих заводов. Кроме осознания рабочими основной мысли о том, что есть альтернативой медленному, но верному вымиранию, следует добиться осознания каждым человеком не только рабочим, что СТРАНОЙ ПРАВЯТ ПРЕДАТЕЛИ. И при этом подчёркивать то, что все эти предатели - бывшие члены КПСС или ВЛКСМ. Ведь дело даже не в том, что у предателей всегда психология паразитов и ни на что, кроме как пить кровь из тех, кого предали, они не способны. Суть в том, что нельзя подчиняться людям, сыгравшим роль пятой колонны в нашей борьбе с капитализмом.
Людьми должны двигать не только и не столько забота о собственном желудке, забота о будущем своих детей, но и чувство омерзения и презрения по отношению к тем особям, которые сейчас считаются руководством страны. Каждый должен осознать, что подчиняться нынешнему руководству - это не только смертельно опасно, но и стыдно, несовместимо с человеческим достоинством. Но одного понимания того, за что режим должен быть уничтожен – мало! Каждый должен понимать, что целью восстания является не только наказание "реформаторов" за их преступления от предательства до подрыва обороноспособности, но самое главное – это возрождение социализма, построение общества, где каждый будет заботиться о каждом. Это не нынешний сброд эгоистов, где каждый против всех, где человек человеку – волк, как сейчас.
Разъяснительная работа
Итак, каждый человек должен осознать, что режим должен быть свергнут потому, что:
- режим состоит из предателей, которые должны быть наказаны;
- это предотвратит дальнейшее вымирание и деградацию;
- будет убрано препятствие с пути построения социализма, а, значит, создаст предпосылки для планомерного развития страны в интересах всех граждан, а не кучки паразитов в человеческом обличье.
Чтобы развеять чьи бы то ни было иллюзии об успешности правления «демократов» в области экономики и вообще государственного строительства, следует логически осмыслить то зло, которое они принесли всему народу, обогащаясь за счёт прикарманенного народного достояния, в то время, когда народ страдает от нищеты, безработицы, от голода и беспросветности.
Разъяснительная работа должна вестись на дискуссиях в клубе, который можно создать на съёмной квартире. Можно вести такую работу на обсуждениях в ячейках, и, самое главное, в личных разговорах рабочих и вообще всех тех, кто проявит интерес. Другим способом будет распространение печатных материалов, в первую очередь в виде газет, листовок и тому подобное...
Актив должен быть разделен по направлениям работы
Отдел по работе с МВД должен заниматься распространением информации об истинном положении дел в стране, о целях и задачах движения. А также путем личных бесед стараться добиться понимания хотя бы частью личного состава, что сохранение режима не совместимо с существованием страны. Остальные должны хотя бы задуматься над этим. Особо важным является выявление честных служащих МВД, готовых бороться с режимом до конца. Особо важным это является потому, что честный и неравнодушный служащий, будь то хоть рядовой, хоть офицер, наверняка пользуется уважением и авторитетом среди товарищей. Что заставляет сослуживцев прислушиваться к его словам, повышает шансы на создание дееспособной ячейки. Надо осознавать, что действия таких людей могут внести решительный вклад в успех начала восстания.
Отдел по работе с вооружёнными силами.
Задачи и способы их решения такие же, как и в случае с МВД. Особенностью является то, что части министерства обороны гораздо менее разложившиеся и коррумпированные структуры, поэтому решение задачи облегчается. Дополнительный способ решения задачи по недопущению использования частей вооружённых сил против народа - это работа среди призывников. Это могут быть как дети участников движения, так и молодежь, разделяющая наши взгляды, активно участвовавшая в работе организации до призыва.
Даже если они после призыва будут служить в других регионах, то при условии, что подобная работа будет вестись по всей стране, можно будет рассчитывать, что довольно значительное число наших сторонников окажется в рядах рядового и сержантского состава. Хотя всерьез на успех подобных мероприятий рассчитывать не стоит, но в решительный момент будет важен каждый человек, каждый голос, раздающийся в защиту народа внутри тех организаций, которые будут брошены на подавление народа, да и вообще просто каждый штык.
Контрактники, офицеры солдаты и сержанты
Более точечным способом, позволяющим сконцентрировать наших сторонников именно в тех воинских частях, в которых необходимо, является служба по контракту. Для этого необходимо использовать безработных из числа активных сторонников и добровольцев, готовых бросить ту работу, которая у них на данный момент имеется, ради того, чтобы вести разъяснительную работу в войсках.
Но все же главные, на кого должна быть направлена разъяснительная работа, это офицеры. От них в первую очередь зависит, как поведет себя та или иная воинская часть. Наши сторонники среди рядовых и сержантов могут выступить активными помощниками офицеров в деле организации перехода той или иной воинской части на сторону народа. В тех частях, в которых наших сторонников среди офицеров не будет, организация перехода всей воинской части на сторону народа является маловероятной, но они, по крайней мере, могут попытаться сорвать выполнение приказа на стрельбу по людям, если, конечно, таковой будет отдан.
В идеале следует добиться того, чтобы родители каждого призывника перед уходом его в армию давали ему приблизительно такой наказ: "Сынок, в стране ситуация сейчас такая, что в любой момент может что-нибудь случиться и тебе могут отдать приказ стрелять по людям. Не надо такие приказы выполнять. Прикажут мести плац - мети, прикажут рыть окопы или бегать в бронежилете - бегай, но стрелять по таким же простым людям, как и мы, чтобы всякие там паразиты и прочая нечисть продолжали грабить страну, не надо. Нехорошо это. И лучшим решением для настоящего защитника Родины в этом случае будет пуля в голову тому, кто посмел отдать такой приказ".
И если подобные родительские наставления будут сопровождать каждого призывника, да и не только призывника, но и контрактника, приехавшего в отпуск, курсанта, бойца ОМОНа, офицера, то армия не станет стрелять в народ. Надо вести разъяснительную работу в первичных группах, так чтобы народ подхватил и в разговорах между собой все делились, как именно надо поступать. И это тоже вклад в борьбу с режимом. И пойдёт молва в народе о том, что невозможно терпеть нечисть у власти, о том, что надо делать, чтобы прекратить уничтожение страны.
Отдел по работе со службой безопасности. Задача этого отдела особо важна. Выявление честных сотрудников и создание внутри службы ячеек может и не увенчаться успехом, но пытаться надо. Через друзей, знакомых, и так далее собирать информацию, кто есть кто в местном управлении госбезопасности. А возможно кто-нибудь из офицеров службы безопасности сам вольется в ряды Организации. Ведь процент офицеров, особенно младших офицеров, презирающих лжедемократов у власти, как предателей, не менее высок, чем в армии. Но контроль над ними со стороны власти наверняка выше.
Задача по созданию ячеек внутри службы безопасности представляется трудно разрешимой. Но если заставить задуматься каждого офицера службы безопасности, а совместима ли безопасность государства с дальнейшим существованием режима? А ведь там неглупые люди, которые могут ответить на вопрос: что он лично как офицер службы безопасности сделал для того, чтобы избавить государство от той опасности, которую заключает в себе буржуйский режим? И как поступить ему лично, если появится реальная возможность отправить всю эту банду лжедемократов на досрочное свидание с предками? Заодно надо развеять иллюзию у некоторых честных офицеров СБ, что они защитники страны. У них наконец-то должны раскрыться глаза на то, что способы уничтожения страны после Гитлера стали более изощренными, под фанфары об ее укреплении.
Отдел по работе с рабочими.
Его задача - создание ячеек на предприятиях. Разъяснение перспектив их лично и страны вообще. Подготовка и образование структуры основной массы участников восстания. Каждая ячейка после начала восстания, в зависимости от числа стихийно присоединившихся, превращается во взвод или роту, имеющую четкие задачи, что, как и зачем им делать.
Преодоление отчуждения
Особое внимание необходимо будет сосредоточить на преодолении того отчуждения, которое есть между обычными людьми и служащими внутренних войск, особенно с ОМОНом. Нужно так объяснить, чтобы все понимали, что омоновцы вовсе не исчадия ада и верные церберы режима, а такие же эксплуатируемые режимом люди, как и сами рабочие. Все должны понять, что у нас и них общий враг - преступный режим. И даже если подразделения внутренних войск не сразу перейдут на сторону народа, то не стоит их оскорблять выкриками из толпы. А следует минут 10-15 потратить на разъяснение того, что вообще происходит, и только после этого вступать в решительную схватку.
В идеале, в результате действий отдела по работе с внутренними войсками, местная полиция должна практически в полном составе перейти на сторону восставших.
Отдел по работе с охранными агентствами.
Задача выявить численный состав, социальную структуру и социальные установки личного состава агентств. Само собой, необходимы попытки создания ячеек внутри этих организаций. В разъяснительной работе сделать упор на то, что хозяева, которые им платят, платят за охрану их добра от рейдерских захватов и от обычных уголовников, но не от национализации народом.
Отдел по работе с оппозиционными партиями, особенно левого толка.
Задача этого отдела настолько важна, что где только возможно, руководство отделом должно совпадать с руководством местной организации. Главное, чего следует добиться - это перехват управления городской организацией партии. Как же это сделать? Способ довольно прост , если учитывать специфику самих таких партий. Вступив в одну из первичек, следует в инициативном порядке организовать группу, целью которой будет обсуждение роли и места оппозиционной партии в обществе, проблемы партии, общая ситуация в стране и перспективы ее развития. В этой группе должны быть в конечном итоге сосредоточены все самые активные члены партии. Лейтмотивом этих дискуссий должна быть мысль о том, что в условиях нетерпимой ситуации, сложившейся в стране, позиция руководства оппозиционной партии по отношению к народу является явно предательской.
Люди должны осознать, что оппозиционные партии должны были бы давно организовать свержение режима, но те почему-то не спешат это делать. И раз этой задачей не желает заниматься продажная верхушка партии, то задачу свержения режима обязаны взять на себя местные организации.
Люди, пришедшие в ряды оппозиции по велению души, добровольно, считают своим гражданским долгом поддержать освободительное движение, восстание, поэтому они с энтузиазмом отзовутся на призыв к свержению режима, невзирая на трусливые оклики продажных лидеров. Таких людей не много, но они поведут за собой остальных. И тогда продажным лидерам не удастся отвлечь народ от восстания, не удастся его сорвать. И мы тогда сможем убедиться, что люди, называющие себя оппозиционерами режиму, коммунистами, действительно оппозиционеры и коммунисты.
Создание боевых организаций
При создании боевых организаций главной задачей будет выявление тех, кто в нужный момент не дрогнет, кто готов уничтожить врага. Нужно будет найти людей, готовых идти до конца. Их надо будет обучить основам тактики, обеспечить их вооружение всем тем, что только доступно. Для вооружения нужно использовать возможности легального приобретения оружия под предлогом образования охранных предприятий, охотничьих клубов и так далее.
До начала восстания боевая организация ни к каким мероприятиям привлекаться не должна. Одновременно с началом восстания у неё будет две основные задачи:
1 -захват складов с оружием и боеприпасами;
2 - подавление любой попытки сопротивления на пути движения временно слабовооруженных масс к этим самым складам.
Кроме того, руководство боевой организации должно разработать конкретный технический план восстания.
В дальнейшем на базе боевой организации будет развернуто управление контроля за выполнением решений.
Отбор людей в боевую организацию задача кропотливая. Выполнить её можно, только беседуя с кандидатами. Но без ее создания успеха добиться будет сложно. В идеале, ее созданием должен заниматься опытный офицер.
Сроки и даты
Определяя дату восстания, надо исходить из того, что для его успеха хватит первоначально освобождения одного среднего города. Далее сработает эффект домино. Значит, контрольной точкой будет 90% вероятность успеха в том или ином городе. Но общее время на подготовку восстания не должно превышать трех месяцев. В противном случае участь организации будет столь же печальна, как и участь мелких оппозиционных группировок, что правого, что левого толка.
Итак:
1. К числу наиболее подходящих объектов для концентрации на них усилий с целью организации восстания является один из моногородов, но само восстание по той же схеме должно готовиться по всей стране, во всех городах.
2. Способом воздействия является разъяснительная работа как путем личным встреч в дискуссионных клубах, их ячейках под эгидой Организации, так и распространение печатных материалов в виде листовок и газет.
3. Правильно проведенная разъяснительная работа среди как можно более широких слоев наших граждан, в том числе в полиции, армии, службе безопасности, является лучшим способом противодействия контрмерам режима. Срывом усилий режима послужат активные действия боевой организации и скорейшее вооружение народа. При решении этих задач, тиран и его прихвостни могут отдавать какие угодно приказы - выполнять их будет некому. А тем, кто все же рискнет, быстро поотрывают головы.
Тактика
Сейчас переходим к собственно описанию техники проведения восстания. Начальные условия, от которых будем отталкиваться.
1. Город с численностью населения от 200 до 800 тысяч человек.
2. Городская организация нашего движения численностью около 1000 человек, способная при необходимости вывести на улицу до 20 тысяч человек.
3. Боевая организация численностью 30-50 человек, а ещё лучше несколько таких вот групп.
4. Если не удалось создать ячейки внутри силовых структур, то хорошим делом станет донесение до личного состава этих структур информации об истинном положении дел в стране. Надо чётко довести до сознания каждого, что сейчас они служат не народу и Отечеству, а кучке предателей, охраняя награбленное ими добро. Это очень важно, ведь для нас главное - не стрельба на поле боя, а борьба за сознание людей. Поэтому каждому служащему силовых структур должна быть предоставлена истинная информация, на основании которой он мог бы сделать осознанный выбор.
Есть такие, которые так думают: "Да, я знаю, что в результате чуткого руководства страной буржуйского режима произойдёт обвальное сокращение населения страны. Я знаю, что интегральные связи нарушены, что промышленность разрушена, наука дышит на ладан, армия деградирует и скоро не будет возможности поддерживать войска в боевом состоянии, но мне на это наплевать, потому что я подонок, со своего теплого места стригу немало купонов и удавлю любого, кто на мое благосостояние покусится. А на граждан, которых я вроде как должен защищать, мне начхать, так как они не более чем овцы, которых нужно стричь".
Такая позиция понятна, именно так думают наши враги.
Нам нужно найти в вооружённых силах здравомыслящих людей, на которых можно будет опереться, чтобы не получилась ситуация, при которой какие-нибудь оторвы, отморозки из внутренних войск примутся вдруг рьяно громить рабочих, искренне полагая, что они тем самым спасают «святой» режим от злостных негодяев.
Итак, каждая ячейка - это потенциально рота, 4-5 ячеек по территориальному принципу объединяются в батальон. 4-5 батальонов составляют полк. Командир каждой ячейки, роты, батальона, полка должен четко знать свою задачу на день "Х". Для связи можно использовать обыкновенные телефоны, воки-токи, милицейские рации.
Точная дата восстания не должна быть известна до самого последнего момента, но ориентировочный срок с точностью до двух месяцев должен быть известен всем руководителям подполья. С самого начала подготовки к действиям каждый участник Сопротивления должен знать ориентировочный срок восстания с тем, чтобы точно знать, до какого времени можно доверять руководству движения, с тем, чтобы оно не превратилось в мерзость и болото, типа карманных оппозиционных партий.
С технической точки зрения просто необходимо планировать мероприятия по времени, ориентируясь на конкретный срок. Скажем, не ранее осени этого года и не позднее осени будущего года. Я полагаю, что к осени этого года уже удастся выполнить весь комплекс подготовительных мероприятий, дабы всерьез рассчитывать на успех, а позднее осени будущего года произойдет резкий спад заряженности на действия, будет подорвана вера в руководство движения, в его искренность, смелость и организаторские способности. В худшем случае это приведет к быстрому лавинообразному распаду Организации, в лучшем - к превращению в небоеспособное болото. Тут еще вопрос, какой случай лучший, а какой худший. В общем, от момента начала подготовки до самого восстания оптимальным сроком является два месяца, максимальным - три. Растягивать подготовку на годы – это дать возможность контрразведке нанести упреждающий удар или просто арестовать подпольщиков, готовящихся к восстанию.
Механизм действий
Накануне вечером руководители ячеек получают сигнал, означающий, что завтра к такому-то времени ячейка с максимальным привлечением сочувствующих должна собраться там-то. Скажем, к девяти на главной площади города. Хорошо, если удастся заранее получить разрешение властей на мирное празднование какого-нибудь безобидного праздника, типа карнавального шествия. Зачем это нужно и почему альтернатива, внезапное ночное нападение, не будет эффективной?
Во-первых, к ночному удару можно будет привлечь только активистов.
Во-вторых, при внезапном нападении можно нарваться на сопротивление не разобравшихся, что к чему, дежурных частей. При этом не совсем понятна реакция приходящих утром на службу офицеров, когда они выяснят, что их части, райотделы кем-то уже заняты. Поэтому у них может возникнуть мысль, что им силой пытаются навязать решение.
В-третьих, без призыва к тому, чтобы люди вышли на улицы и собрались на одной из площадей, все равно не обойтись. Почему? Да потому, что людям надо убедиться, что они не одни, что их много, почувствовать единение, мощь, зарядиться уверенностью друг от друга. В то же время на действиях небольших групп непрофессионалов будет сказываться их изолированность и неуверенность в том, что все группы выполняют задания согласно плану.
Но полностью пренебрегать предварительными действиями до того, как соберутся главные силы на площади, не стоит.
Во-первых, имеет смысл буквально за час до начала занять, например, местный телецентр и призвать людей к оружию.
Во-вторых, выявить тех руководителей местных силовых структур, которые, будучи наглухо коррумпированными, будут хранить верность режиму до конца.
Таким господам вовсе не обязательно находиться к утру в целости и сохранности. Вообще, какие именно мероприятия следует провести ночью до начала восстания, будет решаться в каждом конкретном городе, исходя из возможностей местной боевой организации. В идеале это все узлы связи, электростанции, очистные сооружения, горводоканал, административные здания, мэрия. Причем взятие под контроль этих объектов должно произойти ну минут за 30 до митинга главных сил на площади. Если это сделать существенно ранее, скажем, в 2 ночи, то произойдет подъем по тревоге полиции и внутренних войск, а народ в это время будет спать по домам и малочисленные разрозненные группы будут уничтожены поодиночке.
Главная задача боевой группы
Необходимо уяснить, что главная задача боевой группы - это не занятие каких-либо объектов накануне восстания, а обеспечение возможности вооружения основных сил путем организации коридора к местам хранения оружия и боеприпасов.
Задача вооружения в кратчайшие сроки людей, вышедших на улицы, является настолько важной, что если в каком-либо городе есть возможность назначить митинг, сбор у какого-либо склада со стрелковым оружием и боеприпасами или у воинской части, то следует начинать восстание именно оттуда.
Возможны две основные ситуации. Первая - когда воинская часть расположена удобно, как говорится, в шаговой доступности, туда можно относительно просто добраться пешком из ближайшей части города, мимо проходят несколько маршрутов общественного транспорта, то есть существует возможность быстро сосредоточить большие массы людей. Вторая - когда таковой возможности нет, когда воинская часть или склады находятся на отшибе, и добираться до них пешком несколько часов.
Сначала рассмотрим порядок действий в первом случае. За исходное условие возьмем, что боевая группа слаба и будет целиком и полностью сосредоточена на решении основной задачи. Получив условный сигнал, накануне вечером руководители ячеек оповещают личный состав ячеек. Личный состав ячеек оповещает сочувствующих. Таким образом, каждая ячейка вместе с сочувствующими будет насчитывать около 100 человек. Поэтому командир каждой ячейки должен назначить точку сбора неподалеку от места начала восстания. Это нужно, чтобы каждая ячейка, становящаяся с момента начала восстания ротой, не растворилась в толпе и тем самым не потеряла управляемость и боеспособность. Маршрут и порядок выдвижения отрабатывается заранее, чтобы не возникало никаких запинок в решительный момент.
К назначенному времени в назначенном месте должны быть сосредоточены все боеспособные силы, какими будет обладать движение в том или ином городе и какое-то число сочувствующих, решивших присоединиться в последний момент. Строго в назначенное время перед теми, кто собрался, максимум в течение б0 минут выступает руководитель городской организации. В речи еще раз кратко обрисовываются цели и задачи движения, указывается на историчность момента, завершается призывом «К оружию!» и приказом действовать по задачам. Почему столь краткий срок на речь - всего 10 минут? Во-первых, чтобы все это не превратилось в митинговщину с неизвестным сроком ее завершения. Во-вторых, люди, собравшиеся к началу восстания, уже сделали свой выбор и не будут нуждаться в каких-то особых призывах. Они уже и так пришли ради того, чтобы начать действовать, причём конкретно зная, что и как делать в ближайшее время. В этой ситуации лишняя болтология только во вред.
Возможная расстановка сил
Итак, в день "Х" с самого начала расстановка сил будет приблизительно такая. Возле одной из воинских частей силами местной организации следует сосредоточить не менее 10 тысяч человек. Часть должна быть мотострелковая, танковая или инженерных войск - только в них можно найти достаточное количество стрелкового оружия. Неплохо, если это полк внутренних войск. Причем все эти люди, за исключением тех, кто присоединится в последний момент, будут представлять из себя не безропотную толпу, а, по сути, воинское соединение, разбитое на полки, батальоны, роты, взводы, со своими командирами, сосредоточившиеся в исходном районе перед началом выполнения боевой задачи. Каждый должен быть вооружен, кто чем только может.
Боевая группа должна быть сосредоточена там, где можно будет в случае необходимости обезоружить караул или нейтрализовать наряд по КПП, но при правильной подготовке до таких крайностей дело дойти не должно. После соответствующей подготовки пропагандистами вся воинская часть уже должна с нетерпением ждать дня восстания, чтобы перейти на сторону народа.
Вооружение повстанцев
После короткого митинга, назначенный отряд через КПП попадает на территорию части, сразу берутся под контроль штаб, дежурка, караулка, если есть, склады. Дежурный по части объявляет построение на плацу. Руководство местной организации держит речь перед солдатами и офицерами, в ходе которой еще раз объясняет цели и задачи восстания и предлагает всем, кто с ними не согласен, просто разойтись по домам, остальным присоединиться к восстанию. Параллельно с этим боевой отряд, первым вошедший на территорию части, берет под контроль казармы, но не лезет в оружейки, так как находящееся там оружие предназначено для солдат и офицеров, решивших присоединиться к восстанию. А таких должно быть большинство, так что отряды повстанцев вооружаются на складах, взятых под контроль.
По сути это является самым критическим моментом восстания. Нормальное вооружение и переход первой воинской части на сторону народа на 90% гарантируют общий успех восстания. Во-первых, наступит психологический перелом: переход воинской части на сторону народа окрылит как собственно уже восставших, так и еще оставшееся в стороне население, которое поверит в то, что армия не предаст народ, как его предала раньше, оставив на растерзание "дерьмократам".
Переход войск на сторону народа и вооружение восставших отрезвит и тех деятелей из полиции и внутренних войск, которые с радостью разгоняли бы безоружные демонстрации. Теперь им придётся встать перед выбором: либо присоединиться к восставшему народу, либо быть уничтоженными, либо разбежаться на все четыре стороны.
Критичность момента заключается не только в том, что успех в первый же час восстания гарантирует и его конечный успех, но и то, что все может сорваться из-за любой непредвиденной причины. К примеру, часовой, не понявший в чем дело, начнет стрелять в людей. Или фанат режима из числа офицеров, получив в своей роте оружие и боеприпасы, решит повоевать. Или местные бандиты, понимая, что только при буржуйском режиме они могут спокойно заниматься своей деятельностью, пронюхав о начале восстания, расстреляют людей до того, как те успеют вооружиться. Одна из задач боевой группы - это нейтрализация подобных случайностей.
Освобождение города
После перехода воинской части на сторону народа, освобождение оставшейся части города становится делом техники. Во-первых, один из полков, естественно, заранее назначенный, вливается в воинскую часть, доукомплектовывая ее до штата или даже сверх штата. Выглядеть это должно так. К примеру, в 1 взвод 1 роты 1 батальона вливается 1 взвод 1 роты 1 батальона назначенного полка. Если у армейского взвода был командир, то теперь они будут осуществлять совместное командование с командиром взвода повстанцев, если в армейском взводе не было офицера, то командовать будет соответственно тот, кто будет возглавлять пополнение.
Та же самая система на уровне рот и батальонов, управление будет осуществляться совместно офицерами, перешедшими на сторону народа, и соответствующими структурами повстанцев.
Далее согласно конкретному плану освобождается весь город. При этом структурам полиции и внутренних войск не предоставляется возможности остаться нейтральными: они либо переходят на сторону народа и начинают выполнять задачи согласно плану восстания, либо уничтожаются. При этом запятнавшие себя коррупцией руководящие служащие местного управления полиции и прочие силовики снимаются с должностей и вместо них назначаются люди из числа восставших.
Порядок действий в другом случае
Порядок действий в случае, если нет возможности начать восстание сразу же у стен какой-либо воинской части. В этом случае сбор будет назначен на центральной площади города.
После столь же непродолжительного митинга, вся эта людская масса направляется к ближайшим складам с оружием и боеприпасами. При этом тратить силы и средства на взятие под контроль административных зданий смысла нет, пока не будут взяты под контроль склады, и люди не вооружатся более или менее прилично. Критический момент в этом случае будет протекать совершенно по-иному, и наступит он при соприкосновении с первой цепью служащих полиции и прочих силовых структур, пытающихся преградить движение людям.
Многое будет зависеть от того, насколько качественно была проведена предварительная разъяснительная работа и сколько людей удастся вывести на улицы. Если удастся добиться того, что в сознании сотрудников министерства внутренних дел отложится мысль, что страна умирает и служба режиму есть преступление перед народом, а число вышедших на улицы будет достаточно велико, чтобы служащие министерства внутренних дел поверили в возможность успеха восстания, то они немедленно и с радостью перейдут на сторону людей.
Возможные столкновения с противниками
Но возможна ситуация, когда подразделение МВД, ОМОНа по тем или иным причинам решится поработать дубинами. В этом случае каждый деятель, уверенный, что ему, как обычно, придется опробовать свою дубину на безоружных людях, должен быстро осознать, что его ждет смерть, так как часть людей будет вооружена охотничьими ружьями, пистолетами, самострелами, самодельными гранатами, остальные - любыми видами холодного оружия вплоть до арматуры. И все это смело и решительно должно быть применено против тех, кто после 5 минут задушевного разговора посмеет не присоединиться к народу. Кроме того, боевая группа, не находясь с основными силами, используя параллельные улицы, должна выйти в тыл тем, кто посмеет преградить путь народным колоннам. И в случае начала столкновения группа должна немедленно атаковать противника в тыл. Естественно, еще до соприкосновения главных сил с подразделениями МВД боевая группа должна выявить рубежи развертывания и пути их обхода.
В общем, каждый желающий помахать "демократизатором" должен хорошо понимать, что при этом он всерьез рискует своей жизнью. Это понимание достигается:
- предварительной разъяснительной работой;
- численностью и решительностью восставших;
- предварительным частичным вооружением восставших огнестрельным оружием и поголовное вооружение холодным.
После прорыва цепи МВД-шников следует продолжать неуклонно двигаться к складам с оружием. Прорыв первой цепи, возможно, отрезвляюще подействует на остальных, и до складов удастся добраться без происшествий, а возможно найдутся энтузиасты, которые в отместку начнут расстреливать людей из переулков, с крыш, чердаков и так далее. И это будет тяжелая проблема. В целом, если мероприятие начнется пусть с успешного, но кровавого столкновения со служащими МВД, то шансы на конечный успех именно в этом городе резко снижаются. Просто кто-то из товарищей погибших мвдшников, будучи сам по себе может и хорошим человеком, может начать мстить за друга.
Поэтому необходимо стремиться к тому, чтобы в результате разъяснительной работы рядовой, сержантский и младший офицерский состав органов МВД осознанно и добровольно перешел на сторону народа в день начала восстания.
Как выбрать день для начала восстания?
Что касается выбора дня начала восстания, это может быть один из обыкновенных выходных дней или значимый праздник, которых только два - 9 мая и 7 ноября. Рассмотрим преимущества и недостатки начала восстания в эти дни. К очевидным преимуществам относится легкость сосредоточения, невозможность срыва сосредоточения до начала активных действий путем расстрела безоружных людей. На улицах окажется гораздо больше людей, чем удалось бы вывести силами местной организации.
К неудобствам относится необходимость разработки плана нейтрализации предателей из верхушки местных оппозиционных организаций, которые будут в эти дни проявлять особую активность, толкая гневные речи и призывая отказаться от вооружённой борьбы, дожидаться неизвестно чего.
К недостаткам относится сложность обоснования проведения праздничного митинга у стен какой-либо части и привлечение туда людей, не находящихся в зоне влияния местной организации, так как большинство из них будет находиться на центральной площади города. Но в принципе эта задача решаема в рамках вопроса нейтрализации оппортунистов из фальшивых оппозиционных партий.
Как вариант: в момент начала объединения восставших и военнослужащих силами одного из полков, отправленного на площадь, где состоятся официальные мероприятия, обеспечить возможность выступления перед собравшимися, в ходе которого довести, что началось восстание с такими-то целями. После чего повести людей по обстановке либо на помощь главным силам, если возникнет заминка, либо на захват административных зданий, телевидения и так далее.
В городах, где нет возможности начать у стен воинской части, начало восстания, скажем, 9 мая обладает всеми преимуществами за исключением того, что в такие дни фальшивые лидеры оппозиционных партий прилагают все усилия, чтобы удержать людей от резких движений. Но в принципе все эти усилия должны нейтрализоваться еще на предварительном этапе путем перехвата управления местными оппозиционными партиями, а попытки руководителей этих партий отвлечь народ в день восстания должны пресекаться решительно, вплоть до физического устранения. Желательно провести операции по перехвату лидерства в оппозиционных партиях накануне восстания.
В общем, назначение конкретной даты будет зависеть от обстановки в рамках обозначенных сроков. Фактически в первый день будет два критических момента, они могут совпадать во времени и пространстве, а могут и не совпадать. Это вооружение значительной части или всех восставших стрелковым оружием и переход первого значительного подразделения армии или МВД от батальона и выше на сторону народа.
Еще раз о том, чем это достигается: 1 - предварительной работой в МВД и войсках;
2 - численностью и решимостью восставших не щадить ни себя, ни других.
О порядке развития успеха
Теперь вкратце о порядке развития успеха после освобождения первого города. Во-первых, нужно уяснить, что, несмотря на любые усилия, сколько бы ни было длительное обеспечение жизнедеятельности города невозможно в условиях хозяйственной дезорганизации и изоляции от еще не освобожденных районов. Сроки обеспечения более или менее нормального жизнеобеспечения города определяются запасами учтенного продовольствия и способностью обеспечить город водоснабжением, что, как правило, зависит от наличия электричества. Точно не зная конкретного города, рассчитать эти сроки невозможно. Но ориентировочно эти сроки можно принять за 1-2 недели. При превышении этих сроков риск начала голода и эпидемий как на освобожденных, так и на все еще занятых предателями территориях резко возрастает. Поэтому сроки для достижения окончательной победы после начала восстания у нас очень жесткие - НЕДЕЛЯ! Планировать следует, исходя именно из недели, а не двух. Еще неделя на всякие случайности, не предусмотренные планом.
Итак, к исходу первого дня мы имеем освобожденный город. Безусловно, первейшая задача - обеспечение реальной властью заранее созданных органов управления городом, но пока не об этом речь.
После освобождения города ни в коем случае нельзя переходить к обороне хотя бы на сутки. Наступление должно развиваться непрерывно. Каким же образом этого добиться? Рассмотрим несколько вариантов, зависящих от используемого транспорта.
Транспортные возможности
Первое, что кажется, очевидным, - это использование конфискованного у буржуев легкового автотранспорта. Возможно его применение для выдвижения по деревням, селам и в ближайшие райцентры области. Для совершения маршей на значительные расстояния крупными силами такой транспорт мало пригоден из-за того, что колонны будут растянуты на сотни километров. Учитывая ограниченный запас хода, периодически будет возникать проблема заправки многих тысяч единиц техники. Конечно, все эти вопросы решаемы при должной настойчивости. В целом это самый неудобный способ передвижения на большие расстояния, могущий использоваться лишь в крайнем случае.
Второе - это использование автобусов и грузовиков. Несравненно более удобно и повышается управляемость частей и подразделений, но их наверняка просто не хватит на всех. Но для броска авангарда можно и нужно использовать.
У этих двух способов есть общий недостаток: для концентрации транспорта потребуется время, возможно, несколько суток.
Третье - штатная бронетехника воинских частей. Мысль эту можно сразу отбросить, так как техника настолько изношена, что немногие машины выдержат более чем 200 километров марша. Воинские части со своим штатным вооружением будут представлять из себя последний резерв, перебрасываемый туда, где вдруг обозначится упорное сопротивление каких-либо частей и подразделений, сохранивших верность режиму.
Четвертый и наиболее оптимальный способ - это использование железной дороги и везде, где возможно, речного транспорта. Большинство дорог у нас электрифицированы, а значит, простым обесточением могут парализоваться. Следовательно, важной задачей является создание ячеек среди железнодорожников и взятие под контроль тепловозов, паровозов в исправном состоянии. Передвижение железнодорожного транспорта является наиболее быстрым и наиболее удобным вариантом передвижения.
Есть, конечно, и недостатки, серьезная диверсия может существенно замедлить передвижение, до прибытия ремонтных бригад и устранения последствий придется просто стоять. Но диверсию надо уметь еще организовать.
В общем, в зависимости от конкретного места надо будет правильно спланировать использование транспортных возможностей. Во время маршей возможны засады. Что же, все будет зависеть от действий командиров и людей в каждом конкретном случае. Но теоретически к решению такой задачи можно уже сейчас приступать, изучая как способы организации засад, так и способы их разгрома.
Действия в городе, где восстание не победило
Более сложный вопрос - это действия при вступлении в следующий город, в котором восстание по каким-либо причинам или не началось, или не смогло победить. В первом случае следует, не дожидаясь концентрации основных сил, смело вступать в город и искать контакт с частями МВД и МО в городе. Но искать контакта не боевого, а психологического, то есть начать разговаривать с людьми, объясняя цели и задачи восстания и то, что нельзя больше служить всяким буржуям, олигархам и прочим ликвидаторам страны. Одновременно с разъяснительной работой занимать ключевые точки города. И только в случае, если разъяснительная работа окажется неэффективной, после подтягивания основных сил, одновременно подняв местное население, следует приступать к разгрому местных плохишей.
Говоря откровенно, возможность вооруженного сопротивления сторонников режима в этих условиях крайне маловероятна. Ведь это будет чистейшее самоубийство, а эти люди любят пожить.
Более вероятно сопротивление в том случае, когда в том или ином соседнем городе в силу недостатков при проведении разъяснительной работы начавшееся восстание потерпело поражение.
В этом случае сторонники режима будут, во-первых, окрылены успехом, во-вторых, сплочены и повязаны пролитой кровью повстанцев. Хотя численно они будут представлять ничтожную величину и большинство даже из этого мизера будут люди подневольные, недооценивать их все же не стоит.
Поэтому порядок действий будет несколько иной. Во-первых, все равно необходимо искать возможность установления психологического контакта с рядовыми омоновцами и прочими, кто вынужденно выступит на стороне режима. Но делать это осторожно, не пытаясь входить в город до подхода основных сил. А после их сосредоточения просто обойти город, блокировав его со всех сторон, предоставив реакционерам самим расхлёбывать проблемы, создающиеся при этом.
Штурм узловых точек
И лишь только в том случае, если это крупный транспортный узел, без освобождения которого дальнейшее продвижение невозможно, то в этом случае освобождать город придется коротким штурмом, быстро концентрируя необходимые для этого силы и средства.
В целом картина должна получаться такой: отдельные очаги в тех городах, где удастся добиться успеха быстро, расширяются, освобождая прилегающие территории, тем самым резко усиливаясь. В дальнейшем эти очаги сливаются, обходя при необходимости узлы сопротивления противника, имея конечной целью освобождение всей страны от буржуйского режима.
Все изложено предельно схематично, но в большей детализации смысла нет. Есть основа, предусмотреть все детали заранее все равно невозможно. А на случай планирования всевозможных случайностей, которые могут возникать при развитии успеха, должен быть сформирован резерв. Из чего он будет сформирован, придется решать в каждом конкретном случае отдельно. В идеале это воинская часть со штатной техникой, имеющая возможность передвигаться при необходимости железнодорожным транспортом. В худшем случае это крупный отряд вооружённых повстанцев на легковых машинах.
Организация жизнеобеспечения на освобожденных территориях
Все самые грандиозные, правильные и точно выверенные планы рухнут, если, во-первых, не обеспечить хотя бы минимально необходимое снабжение людей на освобожденных территориях продовольствием, водой, энергией.
Во-вторых, надо быть уверенным в том, что решения новой власти будут проведены в жизнь, ведь попытка саботажа смертельно опасна.
В жизнеобеспечении города, как правило, участвуют: мэрия со своей структурой управления, горводоканал, ТЭЦ, общественный транспорт и структуры, обеспечивающие хранение, учет, снабжение и распределение продовольствия.
Почти наверняка половина деятелей из руководства этих структур разбежится, а те, у кого сосредоточены запасы продовольствия, постараются их скрыть или уничтожить. Поэтому еще до начала восстания в каждой городской организации должна быть сформирована группа, которая возьмет на себя задачу управления городом после его освобождения.
Также заранее должны быть учтены запасы продовольствия в городе и округе. Они должны быть в обязательном порядке спасены как от уничтожения, так и от разграбления.
Чтобы решения новой гражданской власти не повисали в воздухе, необходимо создание Управления контроля за исполнением решений. Это силовая структура, обеспечивающая проведение решений гражданских властей в жизнь. Каким образом? Довольно просто.
Предположим, новый руководитель города отдает распоряжения ТЭЦ обеспечить снабжение города теплом и электричеством, горводоканалу - водой, вновь созданному управлению торговли - продовольствием. Естественно, указываются сроки. Само решение доводится до подчиненных и о нем информируется управление контроля. И так до непосредственных исполнителей. В случае срыва выполнения решения Управление контроля просто ставит саботажника к стенке.
Пытаться сразу перейти на карточки смысла нет, все равно за неделю не успеть организовать снабжение по карточкам, а потом этим уже заниматься будет правительство в централизованном порядке. Главное добиться, чтобы во всех магазинах в любое время был хлеб, а значит, надо обеспечить охрану самих магазинов, хлебозаводов, складов и элеваторов.
В общем и целом следует опираться на сложившиеся структуры управления городом, сменив проворовавшихся руководителей, которые наверняка и так сбегут. Нужно также централизовать торговлю в руках горсовета, то есть его исполнительного комитета.
Опять же все это изложено очень схематично, но может и должно быть взято за основу для выработки конкретного плана действий.
И в заключение:
Сейчас я повторю еще раз, но очень кратко, что и как надо делать, без обоснования, почему именно это и почему именно эти действия приведут к успеху.
1. Создание городской организации путем выявления и объединения тех людей, которым не наплевать на судьбу страны и готовых действовать. Способ:
а) создание дискуссионных клубов, используя СМИ и обыкновенные объявления для информирования о начале их деятельности и темах дискуссий;
б) привлечение друзей и знакомых с тем, чтобы они также привлекли друзей и знакомых;
в) вступление в ряды всех оппозиционных партий с целью выявления и концентрации активистов путем привлечения их к обсуждению проблем партии и страны. Затем образование неформальной организации внутри партии по типу того же дискуссионного клуба - объединение активистов в рамках подобной структуры будет фактически означать создание паромной структуры управления.
2. Разъяснительная работа.
1) В войсках, в МВД (в полиции), в СБ, направленная на то, чтобы добиться осознания каждым служащим этих структур того, что страна сознательно уничтожается высшим руководством страны. И заставить сделать самостоятельный выбор, на чьей они стороне.
2) Среди гражданского населения. Разъяснять, что никто, кроме них самих, не способен исправить ситуацию, и выбор означает - либо свержение режима, либо медленная смерть, как самих лично, так и народа в целом.
3) Это очень важно! Направленная на преодоление недоверия друг к другу, на развенчание гнусной и подлой позиции вроде "Я-то да, аристократ духа, готов сражаться на баррикадах, а кругом одно быдло и овцы, с ними каши не сваришь, а посему и я ничего делать не буду". Люди с такой позицией, если они добросовестно заблуждаются, должны переубеждаться, в противном случае немедленно изгоняться.
Еще более важно преодоление подобного отчуждения между воинскими частями. Достичь этого можно как встречами офицеров различных воинских частей между собой, чтобы они убедились в том, что не одиноки, так и убеждением офицеров в том, что переход хотя бы одной воинской части на сторону народа вызовет такой психологический эффект, что остальные последуют ее примеру.
При подготовке конкретного плана восстания следует уделить особое внимание быстрейшему вооружению людей. Именно решению этой задачи должен быть подчинен первый этап восстания!
После вооружения следует немедленно развивать успех, освобождая прилегающие территории, ни в коем случае не переходя к обороне. В идеале движение должно иметь свои местные организации во всех городах, и везде готовить вооруженные выступления. Успех хоть в одной из них гарантирует окончательную победу на всей территории страны.
Минимум, который должен изучить каждый активист движения - это история итальянских революций 1820-1821 годов и Апрельской революции в Португалии 1975 года. Это очень важно! С историей этой революции должен ознакомиться каждый офицер вооруженных сил, каждый из руководителей восстания.
В идеале каждый активист движения должен хотя бы час в сутки потратить на изучение истории народных движений, восстаний и революций, причин их успехов. И тогда очевиднейшая мысль, что этот режим держится только на нашей лени, трусости, неверии в собственные силы и в собственных сограждан, эта мысль станет ясной и понятной для всех.
Режим висит в воздухе, не скрепляемый ничем. Достаточно минимального воздействия, чтобы он рассыпался, так как в стране нет людей, кроме жалкой кучки отщепенцев, заинтересованных в его сохранении.
Гражданской войны не будет, так как просто не с кем будет воевать. Это должен понять каждый.
Люди слушали внимательно, затаив дыхание. Никто не делал записей, никто не переговаривался, а когда Микола наконец-то закончил свою лекцию, все встали и собрались было хлопать, но Тарас замахал на них руками и зашипел:
- Товарищи, аплодисментов не надо, это не концерт. Давайте примем это всё к сведению и займёмся конкретной подготовкой, каждый на своём месте. Основные тезисы доклада получите завтра в распечатанном виде, У нас есть люди в типографии А теперь расходимся, но не все сразу, а по одному ... Старайтесь не привлекать внимание посторонних!
Важное задание
Однажды один из подпольщиков передал, что ожидается передача очень серьёзной информации.
- Ты вот что, Павло, лучше сам пойди на встречу. Оденься поприличней и держи в руках газету «Высокий Замок», чтобы видно было название. На троллейбусной остановке возле университета имени Ивана Франка к тебе подойдёт человек. Он скажет: «Ну и погодка!»
Ты ему в ответ: «Да, хоть на Луну лети...». Он скажет: « На что мне Луна, мне на Высокий Замок надо!»
Ты говоришь ему: « Тогда Вам лучше на трамвае, троллейбус на Высокий Замок отсюда не идёт...».
После этого товарищ передаст тебе кое-что очень важное и уйдёт. Доставишь это самое Миколе. Он будет в курсе...
Неожиданная встреча
В назначенный час Павел уже прогуливался с газетою в руках, стараясь выглядеть неприметным и равнодушным. Он уже знал, что в первую очередь внимание патрулей привлекают люди нервные, беспокойные, с бегающим взглядом. Подошёл очередной троллейбус, из него высыпали одни люди, а другие пассажиры заполнили троллейбус вновь. Павел прислонился к столбу и принялся листать газету со скучающим видом.
- Ну и погодка! – услышал он. Рядом с ним остановился человек с чемоданом и зонтом. Человек вытирал платочком пот с лица.
- Да, погодка, - отозвался Павел, - хоть на Луну лети...
- На хрена мне эта Луна, мне на Высокий Замок..., вот чёрт! Пашка, ты?
Павел вгляделся. Да это же был Олег! Они когда-то вместе играли в сборной по волейболу...
- Олег?
- Он самый! Вот так встреча! – обрадовался человек, - только что же мы тут стоим, идём на каву, отметим нашу встречу!
Он подхватил чемодан с тротуара и они пошли, вполголоса разговаривая. Олег вкратце сообщил о том, что находится в чемодане, какая эта важная информация. А там находилось действительно очень важное - документация и чертежи по секретным вооружениям врага и образцы газа, того самого газа, с помощью которого противник выводил из строя наши войска.
- Это же страшная штука! – говорил Олег, - Пашка, я так рад, что именно тебе это всё передаю. На тебя можно положиться. Помнишь, как раньше, на соревнованиях? Тебе можно было доверить мяч... Только, что там мяч ... это в тысячи, в миллионы раз важнее!
- Откуда? Как это ты раздобыл? Это же сразу переломит исход всей войны! – старался тихо шептать Павел Олегу, но получалось с таким присвистом, что прохожие оборачивались. Олег махнул рукой:
- Это долгая история, а сейчас не время и не место...
Они зашли в ближайшую кавярню, выпили по чашечке кофе. За столиком они обменивались только малозначащими фразами, вспоминали чемпионаты... И только уже выходя из кавярни, Олег сказал:
- Да, кстати, тут во Львове ещё один из нашей сборной. Помнишь Арсения?
Павел конечно помнил, ведь именно втроём они тогда тренировались в окрестностях Львова, бегали по лесу и по оврагам. Они и купались в озёрах и собирали землянику на лугах, и даже грибы...
- Так вот, имей ввиду, - сказал Олег сурово, - Арсений в здешнем «гестапо» – самый безжалостный и опасный. У него кулацкие корни, потому он люто ненавидит всё советское. Однако он очень коварный, хитрый. Говорят, что все кто попал к нему в лапы, не выдерживает и суток. Самых несгибаемых и стойких он ломает и вьёт с них верёвки. Он же здоровый, каратист...
- Вот сволочь! – вырвалось у Павла, - а ведь он на этот путь встал ещё во время учёбы. Припоминаю, говорили, что его отчислили из института за фарцовку...
- Не только за фарцовку. Там ещё какое-то дело было, с валютой... Но он тогда отвертелся, отмазался. Я иногда с ним встречался... Вот поэтому мне здесь не стоит долго мозолить глаза, я у них в розыске. А сейчас мне пора. Так что, Павло, рад был увидеть, пока. Будь осторожен!
Олег передал Павлу из рук в руки чемодан, ободряюще хлопнул его по плечу и растворился в сутолоке толпы. Павел вздохнул и потащил чемодан в сторону, где жил Микола.
Облава
Когда Павел уже почти добрался до места, то он увидел, что Микола как раз идёт ему навстречу. Он был со Шпаком. Павел поспешил к ним.
- Вот удача! – говорил он обрадовано, - а я всё переживал, что не застану...
Они отошли в сторону. Павел вкратце рассказал им о содержимом чемодана.
- Да это же просто бомба! – воскликнул Шпак, - этому цены нет!
- Тише ты, не ори..., - одёрнул его Микола, - эту бомбу ещё надо доставить к своим. Ну-ка дай, как на вес этот чемоданчик.
Микола прикинул вес и крякнул довольно:
- Хоть и не слишком тяжёлая штука, но она перевесит весь ход войны. Наши специалисты разберутся и создадут защиту против их секретного оружия. Так что задача номер один теперь у нас – доставить эту штуку к нашим любой ценой!
- Ёлки-моталки! – ругнулся Шпак, - смотрите, что вокруг нас делается? Никак площадь оцепили...
- Вот влипли! – аж побелел Микола от злости, - ну, совсем не вовремя...
- Да, полиция сейчас не только документы проверять будет, но и шмонать полностью..., - вторил ему Шпак, - надо что-то делать. Отстреливаться, патронов не хватит...
- Не, стрельба тут только усугубит, - размышлял Микола, - надо искать другой выход.
- Выход? – Павла вдруг осенило, - Микола, вон за тем домом есть проход узкий, а там проходной двор... Я раньше тут проходил... Давайте туда с чемоданом, а я постараюсь отвлечь внимание полицаев.
- Эх, Павел, Павел..., Давай лучше ты с Ляксеем, а я тут шороху наведу, отвлеку полицию.
- Нет, будет лучше, если Вы, Микола, займётесь доставкой. У Вас это лучше получится...
Микола прижал Павла к себе, шепнул на ухо: - Только будь осторожен, а если попадёшься, то будь хитёр, как Лис Микита... Не сдавайся им...
- Идите спокойно, - ответил Павел, - главное доставить эти штуки нашим. А я как-нибудь вывернусь... Всё, я пошёл... Мой выход!
С этими словами Павел перескочил через уличное ограждение и побежал к перекрёстку, размахивая руками, чтобы отвлечь всё внимание полицейских на себя. Краем глаза он видел, как Микола со Шпаком пробираются среди встревоженных облавой граждан и приближаются к заветному проходному дворику. Со всех сторон раздавались крики:
- Стой! Стрелять буду! Куда? Стоять!!!
Стрелять, однако, они не стали, вероятно, опасаясь попасть в своих же. Павел побежал быстрее, а к нему со всех сторон бежали полицейские, с автоматами наизготовку. Ещё немного, и он свернёт за угол... Да теперь уже было всё равно, главное дело сделано, внимание полицейских он отвлёк, Микола и Шпак уже наверняка вне опасности. Только бы дотянуть до угла...
Но тут из-за угла вышел верзила полицейский и встал на пути. Павел на секунду замедлил свой бег, и тут сзади на его голову обрушился удар дубинки. Свет в глазах померк, и Павел свалился на брусчатку площади без сознания.
В полицейском участке
Очнулся Павел оттого, что в лицо ему плеснули воду. Он сидел на полу подвала, в углу, прислонённый к холодной стене. Голова болела, подташнивало. «Сейчас бы что-нибудь пожевать», - подумал он.
Перед глазами были чьи-то ноги в начищенных до блеска хромовых сапогах. Павел медленно поднял голову. В подвальном помещении стоял стол, за ним кресло и деревянный стул перед столом.
- Ну, шо, очнулся болезный? - участливо спросил обладатель хромовых сапог, - а ну, хлопцы, пошарьте в его кишенях.
Рядом с ним стояли ещё двое полицейских, которые тут же грубо дёрнули Павла вверх, и обшарили его карманы. После этого они толкнули его на деревянный стул. Этот в хромовых сапогах, начальник, уселся на стол и стал листать документы, обнаруженные в карманах Павла.
- Ну, шо, москалик, зачем ты побежал? – спросил он ласково.
- Да я вспомнил, что утюг дома не выключил..., - состроил Павел жалостную гримасу.
- Э, ты мне дурака тут не включай, - ехидно отозвался начальник, - ваньку валять не надо...
Сбоку подошёл один из полицейских и ударил Павла кулаком в лицо. Словно искры из глаз посыпались...
- Ты нам, москалик, лапшу на уши не вешай. Скажи лучше, зачем сорвал нам операцию по плановой проверке документов? Чего тебе было бежать, если твои документы в порядке?
- Так я ж уже говорил, утюг..., - гнул своё Павел.
- Ладно, - миролюбиво кивнул начальник, - думаешь нас за нос водить... Подождите, хлопцы, - остановил он полицейских, которые собрались от души отдубасить Павла, - Погодите, потому как надо сначала соблюсти формальности. Зовите сначала фотографа, а то рожа этого Павлюка в рамку не влезет.
Хлопцы дружно заржали над шуткой своего начальника. Один из них выскочил в коридор.
Через пару минут в самом деле появился фотограф с фотоаппаратом на треноге, и принялся щёлкать Павла со вспышкой в фас и в профиль. Сделав своё дело, фотограф удалился. Начальник глянул на свои наручные часы и всплеснул руками:
- Батюшки! Так уже конец рабочего дня! На сегодня допрос закончен...
- Так куда его? В камеру?
- Да ты шо? Мы же там сегодня санобработку произвели, чистота там, всё блестит. А завтра комиссия будет... Давай вези его в лагерь!
- В лагерь, так в лагерь, - кивнул полицейский. Он скрутил Павлу руки и защёлкнул за спиной наручники. Его вывели из подвала наверх, а во дворе впихнули в закрытый кузов автомашины. Был уже вечер, машина шла около получаса, затем остановилась.
В лагере
Из машины Павла вытолкнули так, что он чуть не упал. В глаза бил мощный луч прожектора. Полицейские расстегнули наручники и передали Павла в руки охранников лагеря. Подталкивая в спину, те впихнули его в барак, где ему велено было раздеться. Небритый дядька в грязном белом халате подошёл к Павлу с огромным квачом, и стал мазать чем-то вонючим.
- Дезинфекция, - пояснил он. После этого этот же дядька кинул Павлу полосатую робу и деревянные сандалии с брезентовыми дужками. Павлу пришлось надеть на себя это тряпьё и деревянные «вьетнамки». После этого охранники повели арестанта в другой барак, где показали ему место на нарах, посветив фонариком.
Утром Павел, не выспавшись, с больной головой стоял вместе со всеми в очереди за пайкой с алюминиевой мятой тарелкой в руках. В неё плеснули немного дурнопахнущей баланды, и дали кусок чёрного хлеба. Скорей всего это был не хлеб, а армейский сухарь, который невозможно было разгрызть. Одетые в такие же полосатые робы, как и Павел, арестанты макали сухари в бурду и ждали пока те размокнут...
- Да, тут не курорт, - протянул Павел.
- Не курорт, зато пока живой, - философски заметил арестант, находившийся рядом.
- Угу, на такой баланде долго не протянешь, - кивнул ему Павел.
- Баланда? Это амброзия! Дело не в ней... Погоди, сейчас ещё не то увидишь, - неопределённо ответил арестант.
- Выходи из барака строиться! Перекличка! – разнёсся клич и все тут же стали выбегать из барака.
- Не стой, беги со всеми, а то получишь на орехи! – крикнул Павлу какой-то парень, толкнув его, чтобы вывести из оцепенения. Павел побежал за ним. На плацу выстроились ровными рядами все узники, а в середине стояли стражники с автоматами и кто-то начал выкликать по списку фамилии. Арестанты отвечали тут же громко: - Я!
Павел так же значился в списках...
Экзекуция
После переклички появился важный начальник, наверно главный в лагере. Он вытащил из кармана бумажку и прочёл по ней вслух несколько фамилий. Тут же охранники и их добровольные помощники с повязками на рукаве из рядов вытолкнули названных перед шеренгами. Затем поставили их возле кирпичной стены. Их оказалось одиннадцать. Начальник лагеря прошёлся мимо их и спросил громко:
- Ну что, не передумали? Не одумались?
Однако, стоявшие у стены, угрюмо молчали и не двигались.
- Тогда и мне сказать нечего, - пожал плечами офицер. Он отошёл в сторону и скомандовал стоявшим наготове охранникам: - По закостенелым, неисправимым комунякам, огонь!
Солдаты тут же расстреляли стоявших у стенки.
- Отказались сотрудничать с новой властью, - пояснил стоявший рядом парень, тот самый, что толкнул Павла перед перекличкой, - но на сегодня это ещё не всё...
На плац въехала машина с открытыми бортами и остановилась в аккурат под большими деревянными воротами, на которых висели верёвки. Во двор, подгоняя пинками, ударами прикладов охраны и травимые злобными овчарками, хромая и спотыкаясь вбежали несколько измождённых человек, окровавленных и обессиленных. Их по доске завели на кузов этой машины. На шею им ловко закинули петли добровольные помощники из заключённых.
Начальник лагеря, указывая на несчастных сказал: - Ну вот, в назидание тем, которые собираются так вот неблагодарно покинуть наш гостеприимный лагерь, то есть за совершённый побег к смертной казни через повешение приговорены следующие товарисчи.
Тут он подозвал фельдфебеля и тот огласил список осуждённых. Машина резко поехала и люди в петлях задёргались... Павел отвёл глаза от этого жуткого зрелища.
Каторга
- Ну, вот и всё, - тяжело вздохнул парень, - а для оставшихся в живых - каторжный труд .
Всех повели к воротам, где уже стояли крытые жестью грузовики. Узники карабкались в кузов и машины трогались одна за одной.
До места работы было довольно далеко. Машина, на которой приехал Павел с другими узниками, а также ещё две других оказалась на каменоломне. Павел попал в пару с знакомым ему уже пареньком. Им выпало грузить на вагонетку камни. Нужно было укладывать камни ровно и быстро. Охрана стояла тут же и подгоняла криками и пинками. Уже через два часа работы Павел шатался от усталости, пот заливал глаза, а каменная пыль хрустела на зубах. Хотелось пить, но охранники не позволяли никому отойти к алюминиевому бачку с водой, стоявшему метрах в тридцати. Только через четыре часа было позволено сделать перерыв. Во время перерыва из репродуктора, притороченного к столбу полилась музыка, а потом диктор гнусавым голосом принялся доводить до сведения слушателей последние известия, из которых выходило, что Советская армия бежит и сломлена, что только отдельные комиссары продолжают сопротивляться победоносной повстанческой армии.
- Киев уже наш! – фальшиво-радостно вещал диктор, ещё немного и комуняки-москали будут полностью разбиты!
- Ну это мы ещё посмотрим, - прошептал Павел, сжимая кулаки. Он придвинулся к своему напарнику и стал шептать тому на ухо:
- Врут они всё! Остановили их, и до Киева не добрались, а Москвы им не видать как своих ушей! В СССР сейчас вместо Горбачёва у власти Чрезвычайный комитет, который справился с паническими и упадническими настроениями, организовал серьёзную эшелонированную оборону, раскрыл предательские заговоры пятой колонны. Народ поддерживает этот комитет, многие записываются в народное ополчение и идут добровольно на фронт...
- Значит, врут всё? Значит, стоит Москва? – обрадовано спрашивал парень, - расскажи ещё, как там наши держатся против этих гадов... Но больше ничего Павел рассказать не смог, потому что их тут подняли и погнали снова работать. Во время работы охранники строго следили за тем, чтобы никто не разговаривал между собой. Да и не до разговоров было – тяжёлый каторжный труд , острые неподъёмные камни, пыль и пот, конвоиры с лающими собаками...
И потянулись дни один за другим, серые и безрадостные в тяжёлом труде, в побоях и экзекуциях, в грязи и голоде. Расстрелы, виселицы, исцарапанные камнями руки и босые ноги... Сколько так прошло времени, этого Павел уже не мог сказать, потому что с первого дня потерял ощущение времени....
Арсений
- Эй, Павлюк, - окликнул его охранник в один из похожих один на другой дней, - за тобой приехали. Он кивнул двум подтянутым военным в чёрной форме:
- Забирайте, коли он вам так нужен.
Эти военные молча взяли Павла под локти и повели в легковую машину. Сели на заднее сиденье, дали команду шоферу. Машина из лабиринта грунтовой дороги выбралась на асфальтированную трассу и быстро помчалась вперёд. Павел думал, что его везут в лагерь, для допроса, и приготовился уже к самому худшему. Но к своему удивлению он обнаружил, что машина въехала во Львов. Один из стражников завязал Павлу глаза, чтобы тот не видел, куда его везут. Наконец машина остановилась. Павла вывели из неё, и, не снимая с глаз повязки, завели в какое-то здание. Когда повязку сняли, то Павел обнаружил, что находится в сумрачной комнате.
- Иди, москаль, в кабинку, прими душ, – скомандовал сухо стражник в чёрной форме. Павел покорно сбросил с себя полосатую робу и зашёл в кабинку. Покрутил краны, и сверху на него брызнул поток тёплой воды. После вони и грязи концлагеря этот душ казался чудом.
- Всё, хватит! – потребовал стражник и, грубо схватив Павла за шею, вытащил его из-под живительных струй. У стены, на деревянной лавке лежала аккуратно сложенная форменная одежда.
Одевайся! – приказал стражник, кивнув на стопку одежды.
Павел стал натягивать на мокрое тело чистую одежду, которая оказалась зелёной формой сечевых стрельцов, которую носили солдаты повстанческой армии.
- Следуй за нами, - приказал другой стражник в чёрной форме. Они повели его по коридору и привели его в кабинет, в котором сидел уже кто-то за столом, закрывшись газетой. Этот кто-то небрежно махнул рукой, и стражи в чёрном исчезли.
Отложив в сторону газету, хозяин кабинета встал и, широко улыбаясь, стал приближаться к Павлу, стоящему посреди помещения. «Сейчас будет бить...», - подумал Павел. Но он ошибся. Человек подошёл к Павлу вплотную и неожиданно хлопнул по плечу, не больно, по-дружески.
- Павлуха! Едрён корень! Не узнал?
- Арсений? – Павел с трудом узнал в этом здоровом мускулистом атлете того худого молчаливого парнишку, с которым они когда-то были в одной сборной.
- Узнал! Ну, ты бродяга! Хорошо, что я сегодня просматривал фотографии всяких преступников... И тут бац! Смотрю, на фото ты! Эти идиоты уже успели тебя наверно в лагерь законопатить... Отдохнул небось на нарах? Ха-ха-ха! Да, ладно, не переживай! Всё будет в ажуре! Сейчас мы с тобой выпьем немножко за встречу и за избавление твоё из кошмаров... Считай это пока отсрочкой! Ха-ха-ха!
Отсрочка
С этими словами Арсений достал из бара в стене бутылку коньяка „Hennessy“ и пару объёмистых бокалов. Налил полные бокалы и поднёс один Павлу. Павел залпом опрокинул содержимое в себя. Внутри всё словно кипятком обдало, но Павел постарался удержаться...
- Ну, ты даёшь! – свистнул Арсений, - коньяк пьёшь как воду! А помню, был таким тихоней... Я сразу понял, что полиция тут палку перегнула... Схватили ни за что... Да, ладно, чёрт с ними. Сейчас мы поедем в кабак, ударим по разгильдяйству, и как там ещё по чему?
- По бездорожью, - подсказал Павел.
- Во! Уже ожил! – Арсений лучезарно улыбался, и порывшись во внутреннем кармане пиджака, протянул Павлу конверт, - Вот твои документы, деньги. Заметь, у нас всё чётко, никакого беззакония! Всё, что изъяли при задержании полицией, всё получи! Только вот одёжку твою уже успели куда-то реализовать, так что не обессудь, пока и в этом походишь... Кстати, тебе эта форма очень к лицу! Ну, это мелочи... А сейчас, едем!
***
Через полчаса они уже сидели в небольшом уютном ресторанчике за столом, уставленном всевозможными закусками, копчёными рыбами и колбасами, фруктами и разнокалиберными бутылками. С голоду, после всех неприятностей Павел быстро захмелел, и окружающий мир показался ему волшебным. Все злоключения, беды и несчастья отодвинулись куда-то далеко... Небольшой оркестр играл музыку, потом ещё и цыгане с гитарами пели рядом со столиком. Арсений казался ему теперь всё тем же шелапутным студентом, гораздым на всякие проделки. Они сидели, обнявшись, и вспоминали студенческие годы, соревнования.
- А вот львовского пива выпей, Павлуша! – весело кричал Арсений. Пиво было замечательное! Свежее, пенистое, оно такое прохладное, пощипывающее язык...
Когда набрались уже под завязку, то поехали к Арсению домой с цыганами и девочками. Весёлый табор далеко за полночь развлекал Арсения и его гостя. Однако глаза у Павла уже закрывались сами собой. Да и Арсений был уже вдрызг пьян. Гремевшая громко музыка, гомон цыган и визг девок ему так опротивел, что Арсений поморщился, как от зубной боли, и мановением руки вдруг прервал весь этот шум:
- Эй, тихо всем! Всё, хватит! Надоели... Всем по домам!
Арсений извлёк из кармана пачку денег и сунул музыкантам, не считая. Цыгане и девки тут же выскользнули за дверь и наступила полная тишина.
- Отдыхай тут, на диване, - сказал Арсений Павлу, - если холодно будет, то вон там плед. А я пойду, распоряжусь..
Павел, засыпая, услышал, как Арсений отдавал кому-то за дверью приказ:
- Чтобы никто не выходил и не входил! Если что – оторву всем головы... Понятно?
Давай ко мне в контору!
Утром болела голова, но Арсений уже тут как тут был со свежим пивом. Пока пили пиво, разговаривали и разговор мало помалу переключился на злободневные темы.
- Ты, как я вижу, Павлуша, не очень преуспел... Я уже слышал, что ты пробиваешься каким-то нелепым ремеслом... Ну что такое художник? Это чтобы тысячи за свои картины отхватить, так надо быть каким-нибудь Пикассо, Рембрандтом, Петровым-Водкиным... Кстати, может водочки? ... А так копейки за эти портретики, пейзажики... Впрочем, если у тебя хватит краски и таланта, то может быть, изобразишь батальную сцену – повстанческая армия бьёт комуняк под Полтавой, а?
- Арсений, я вовсе не маститый художник, так уж получилось... Времена такие, приходится чем-то заниматься, чтобы заработать на хлеб...
- Павлуша, вот прикинь, всякий человек приходит во взрослую самостоятельную жизнь, а разве он к этому готов? Что изменилось в нём, в его гражданском статусе? Что такое он обрёл в школе и в институте, чтобы использовать это для своего дальнейшего совершенствования и процветания, для блага своей семьи? Да ничего, всё в нём, как и было, когда ему было четырнадцать лет. Ну, получил он паспорт, выучился, закончил ВУЗ, стал инженеришкой на сто тридцать рябчиков в месяц... Тянуть ему от зарплаты до зарплаты, пока не уйдёт на пенсию. Что хорошего было в такой жизни? Неужели мы все только для того и живём, чтобы старея всё сильнее ощущать свою никчемность для общества и государства? И оно нам надо?
И мы тоже будем такими же никчемными до тех пор, пока мы не станем совладельцами Украины!
Только этим и стоит заниматься. Так что, Павлуша, бросай ты эту мазню! Давай ко мне, в контору, я из тебя человека сделаю!
- А что у тебя за контора?
- Так тебе не сказали? ... В народе нашу контору называют гестапо. Ну, это они конечно преувеличивают, но в принципе мы заняты тем же, чем и гестапо у немцев когда-то – потрошим комуняк... Ну и параллельно бизнесом кое-каким занимаюсь. Давай, Павлуша, соглашайся, не прогадаешь! Я ведь тебя со студенчества хорошо помню. Тихоня тихоней, а тоже ведь фарцовкой занимался. Мне Вальдемар рассказывал, как ты ему как-то партию товара задвинул.
Павел вспомнил, как он в своём странствии во времени действительно продал тому Вальдемару джинсы и что там ещё...
- Как это было давно, - вполголоса сказал Павел, вспоминая один из самых первых своих прыжков во времени.
- Это было недавно, это было давно! - пропел Арсений. Тогда мы ещё только вылупились на свет, ещё совсем щенками были. А теперь пора уже подумать - как нам выжить, как построить мир, в котором все должно быть прочно и основательно. Вон как в природе: сильный побеждает слабого, больной уступает место здоровому, у кого сильные ноги - успевает убежать, более ловкий – увильнуть, умный – перехитрить... Взять муравейник, там вовсе не чикаются с больными и старыми. Их просто убивают и выбрасывают. Вообще в животном мире милосердие встречается редко. Они себе не морочат головы всякими ненужными философиями, альтруизмом. Они живут строго рационально, иначе не выжить.
Вот закончил бы я тогда вуз и стал итээром, задохся бы в цеху от миазмов переходящих в пар при соприкосновении с раскалённым металлом всяких эмульсий. И каждый день от звонка до звонка... А мне путешествовать охота, а не стоять всё время за фрезерным станком или сидеть за письменным столом в офисе... Свою страну посмотреть, другие страны... Ну, наехали на меня тогда за фарцовку, за валюту... Там ещё кое-что было. Я занимался каратэ. Были на соревнованиях, в раздевалке я повздорил с тренером и выбил ему зуб. Дрались мы по-честному, а тут он обозлился и донёс на меня. На меня открыли дело ... А ведь это спорт. Там побеждает сильнейший, а не тот, у кого рука в горкоме. Из комсомола исключили, из института. Ну и чёрт с ними! Зато я вернулся во Львов и закончил институт физкультуры. Меня хорошо знали как перспективного спортсмена и были очень рады, тому, что я приехал из столицы... Да и взяли меня сразу на третий курс. После окончания остался тут же тренером и преподавателем. А там соревнования, поездки за границу. Шмотки, бизнес небольшой. А потом, когда перестройка горбачёвская началась, то я уже по-крупному гонял товар, целыми вагонами. Мы с Вальдемаром тем такие делишки проворачивали! Кстати и дом этот я построил благодаря расцвету своего бизнеса. А сейчас вообще новые перспективы открываются!
Арсений налил снова коньяку полные бокалы и подмигнул Павлу:
- Ну, что, согласен заняться бизнесом по крупному?
- Понимаешь, не нравится мне всё это, ... эта война... Концлагерь этот... А как же совесть, как же общечеловеческие ценности?
- Совесть, альтруизм, честность, благотворительность, милосердие, сострадание и самопожертвование – оставьте это для убогих... Ты слабак, Павлуша! Тебя прёт от идеологии савецкой. Займись спортом, будешь чувствовать себя уверенней. Живи сам и радуйся жизни! Плюнь ты на всё, лови момент! - Арсений улыбался снисходительно, - Ты, небось, думаешь, что комуняки вернутся? Фигушки! Их бьют, как ребёнка... Вот что, сейчас я тебе покажу один спектакль, ты сейчас увидишь цену этим савецким ... Только туда надо ещё добраться на самолёте. Ну, поехали! Возьмём с собой немного коньяка, пива и погрызть что-нибудь, и айда!
Обмен
На вершине одного из холмов стояла старая церквушка с примыкающей к ней огороженной колючей проволокой территорией. Оттуда, как на ладони, видна была равнина с невысокими лесочками и обширными полями. За лесами поднимались чёрные столбы дыма, пахло гарью.
С украинской стороны на сколоченной из досок платформе толпились иностранные наблюдатели, корреспонденты. Настраивали свою аппаратуру телевизионщики, расхаживали взад-вперёд солидные священники и политики. Важные генералы стояли в окружении свиты из советников, охраняемые гвардейцами с автоматами. Всего было не менее сотни человек.
Павел с Арсением стояли также на платформе, среди приглашённых иностранцев и местных политиков-демократов.
В полусотне метров напротив этой платформы, на советской стороне, на пригорке стояли небольшой группой военные, а также люди в штатском. Там тоже возились телевизионщики, но людей было не так много, десятка три, если не считать сгрудившихся за тыном местных жителей из ближайшего села, с любопытством поглядывающих на происходящее. Жителей было много, не меньше двухсот. Стояли там ещё солдаты в касках и с автоматами, а также милиционеры... Все разговаривали вполголоса, негромко. Арсений глянул на часы:
- Ну, Павлуша, сейчас будет такое, что вправит тебе мозги как надо. Главное - смотри внимательно и ничего не пропускай! – хохотнул Арсений, и в предвкушении удовольствия потёр ладошки.
На трибуне появился внушительный толстый дядька, который постучал пальцем по микрофону и, подняв вверх руку, как бы для приветствия собравшихся, начал громко и раскатисто:
- Уважаемые соотечественники, гости, дамы и господа. Сейчас вот тут, на временном пограничном переходе состоится обмен. Просьба к представителям противной стороны - не препятствовать исходу людей-беженцев из «коммунистического рая», из советской зоны. Обратите внимание: репортаж ведут все известные телекомпании мира! В прямом эфире! Не вздумайте стрелять в беззащитных людей!
Всем стало видно, как на советской территории появились несколько автобусов, которые остановились на гравийной площадке. Из автобусов стали выходить люди. Они вытаскивали сумки и чемоданы из багажного отсека и шли в сторону деревянных козел, опутанных колючей проволокой. Советские солдаты, стоявшие у этой импровизированной границы с автоматами в руках, закинули оружие за спину и принялись оттаскивать эти козлы в сторону, освобождая проход. И вот уже в проход ступили беженцы из советской зоны. С платформы было хорошо видны хорошо одетые мордатые мужики, тащившие огромные чемоданы и сумки. Рядом с ними гордо дефилировали ухоженные, высокомерные женщины, увешанные золотом и драгоценными камнями. Джинсовые мальчики и холёные девицы дополняли картину. Детишки в костюмчиках, со скрипочками и нотными папками важно топали рядом с их дорогими родителями. Шли они группами, улыбаясь в наведённые на них объективы фотоаппаратов и кинокамер.
Какая-то корреспондентка тараторила как заведённая: - Вот они, эти несчастные люди, вырвавшиеся из коммунистического инферно! Теперь перед ними открыты все дороги, все страны мира! Им больше не придётся каждый день каторжно работать на заводах и в колхозах! Им уже не надо будет вздрагивать от каждого шороха и не спать ночами, в ожидании ареста! Вас приветствует свободный мир, дамы и господа! Добро пожаловать в мир ничем не ограниченных свобод!
- Смотри! – толкнул Павла Арсений, - вон идут известные политики, диссиденты, деятели искусств. Не рискнули Советы препятствовать свободной воле и выбору перед лицом мировой общественности!
Действительно, Павел увидел несколько знакомых лиц, которые примелькались в конце 80-х. По большому счёту это всё была мелкая шушера. Но репортёры телеканалов с энтузиазмом бросились к идущим мимо платформы людям, совали им под нос микрофоны, спрашивая:
- Ну, как вам удалось вырваться из этого ада? Что вы надеетесь увидеть в свободном мире?
Некоторые останавливались, выражали свой восторг и шли дальше.
Какой-то священник в сопровождении двух монахинь осенял проходящих крестом и вещал:
- Армия Спасения, уповая всецело на благословение Божие, Христа Спасителя и Духа Святаго, имеет целью привлечение к Богу, к благочестивой жизни людей, отпавших от веры... Исход из страны, где церковь попрана, где несть числа безбожников, предающихся пьянству, разврату и разным порокам - это подвиг! Почему Бог позволяет несчастьям и разочарованиям вторгаться в нашу жизнь? Почему приходится страдать ни в чём не повинным людям? Господи, обрушь свою кару на тех, которые никаких церквей не посещают и погибают в безбожии и грехе! ...
- Вот они герои, жертвы советского режима! – восторженно кричал ведущий известной телекомпании.
- Немало оказалось желающих покинуть советскую зону, никак не меньше двух-трёх сотен человек, - продолжал комментировать корреспондент. – Справедливости ради надо отметить, что наблюдатели в Советском Союзе не отметили никакого препятствия со стороны властей для тех, кто отважился на этот путешествие...
Так вот и шли эти довольно упитанные и хорошо одетые люди под музыку, барабанный бой и радостные возгласы «Аллилуйя!» и под объективами телекамер. Беженцы присоединялись к стоящей на платформе публике. Монашки из армии спасения им тут выдавали бесплатно бутылочку кока-колы, жвачку и леденцы. Беженцы вытирали пот с довольных физиономий и восхищались устроенной им встречей. Наконец поток иссяк...
- А теперь, в соответствии с договорённостью, просим вас открыть коридор для исхода беженцев из оккупированной территории, - загремел с советской стороны голос человека в штатском, усиленный мегафоном.
- Да уж, - хохотнул Арсений, - Счас! Нашли дураков! Побегут к вам в ГУЛАГ, в тюрьмы, в голодный край ... Держи карман шире!
Голос, усиленный мегафоном, продолжал:
- Настоятельно просим вас освободить коридор для беженцев с оккупированной территории, отвести в сторону войсковые подразделения и убрать колючую проволоку.
Генерал на платформе подозвал к себе ординарца и распорядился о чём-то. В ближайших кустах как из-под земли выросли фигуры вооружённых солдат. Они оттащили в сторону похожие на советские козлы с колючей проволокой, освободив проход.
- Путь свободен! – раскатилось громко из мегафона, - Мы ждём вас, соотечественники!
И тут зашевелились кусты за пшеничным полем, и из кустов, из ближайшего лесочка хлынул живой поток! Сотни, тысячи людей бросились через это поле к проходу в колючей проволоке. Женщины, дети, старики и старухи шли нескончаемым потоком. Старики с орденами и медалями на груди, старухи с иконами, молодухи с детьми на руках, инвалиды на костылях, мальчишки и девчонки с красными галстуками на шее... Повозки, запряженные парой лошадей, груженые всевозможной примитивной утварью, а наверху матери с маленькими детьми или больные, другие шли рядом, неся разное имущество в руках и на плечах.
- Кто допустил? Откуда взялись эти люди?! – бесновался генерал на платформе, - Прекратить! Остановить! Расстрелять всех к чёртовой матери! Шрапнелью по ним, мать вашу!
- Нельзя, господин генерал, увы, - попытался успокоить его ординарец, - скандал может быть. Тут же журналюги со всех телеканалов мира! Прямой эфир!
Действительно, по инерции телекамеры продолжали снимать, но азарт журналистов явно иссяк. Они комментировали исход народа их оккупированной зоны, но уже без прежнего ажиотажа. Телеги, нагруженные скарбом, навьюченные вещами велосипеды, люди с узлами и чемоданами шли и шли...
- Чёрт! Чёрт! Чёрт! – генерал в сердцах выдал трёхэтажное матерное выражение, - Пусть сейчас же прекратят съёмку! Вон этих журналюг!
- Будьте милосердны, не пытайтесь остановить людей! – спокойно звучал голос с советской стороны.
- Остановите! Стреляйте... Сделайте хоть что-нибудь!
- Увы, советские телестудии тоже снимают, и Интервидение показывает всё в прямом эфире. Мы не можем остановить, - развёл руками ординарец.
Генерал схватился за голову, достал из кармана плоскую бутылку и принялся жадно пить из неё...
- Мать вашу!
А люди, оказавшиеся на советской территории, со слезами радости на глазах бросались в объятья к солдатам, вставали на колени и целовали землю.
- Ну, всё, фенита ля комедия, - мрачно сказал Арсений, - факир был пьян... В общем, пора нам, Павлуха, обратно...
Павел бросил последний взгляд на беженцев, среди которых вдруг увидел инвалида, которого на плечах несли Микола и Лёха. За плечами у них болтались увесистые рюкзаки. У Павла как камень с души свалился! «Всё, добрались! Теперь победа не за горами!» Павел радостно улыбнулся и зашагал вслед за Арсением.
Вечером они уже были во Львове. Встречающие их люди в чёрной форме отвели Арсения в сторону и что-то ему долго говорили, пока Павел стоял в сторонке. Арсений подошёл к Павлу и сказал:
- Увы, обстоятельства изменились, так что мы теперь будем общаться совсем в другом формате. Так что, Павлуха, не серчай, но на этом развлечения закончились. Единственно, что могу предложить на этот вечер – топчан в камере. Отдыхай, а завтра поговорим серьёзно о деле... Арсений в сопровождении охранников доставил Павла в «гестапо» и помахал на прощание ручкой.
Допрос
Утром Павла привели в комнату для допроса. Арсений уже ждал его, удобно рассевшись в кресле и куря Marlboro.
- Ну, садись, шпион, - кивнул он на табуретку. Павел сел.
- Значит Павел Павлюк? А не Павел Павлович Павлов? – подмигнул он, - кто-то там у вас оказался хитрым и всё сменил... имена, фамилии, явки, пароли... Да, нам известно было про вашу группу, её состав, имена и фамилии... У нас есть свои люди в вашей разведке... Только ждали мы вас в Виннице, а вы тут во Львове объявились... Как это вы смогли пролететь незамеченными?
- Да какая там группа, - развёл руками Павел, - готовились конечно в группе, а вот сбрасывали всех по отдельности, - во Львов я был отправлен один.
- Так значит? И что бы тут один делал? Давай-ка поподробнее с момента заброски. Нам известен состав вашей группы. Кроме тебя были ещё две девушки Елена и Клавдия, радистки, надо полагать. Кадровый военный Алексей Удальцов и матёрый кэгэбешник – полковник Николаев. Почему ваша группа так и не появилась в Виннице?
- О, да ваша контрразведка всё про нас знает! – сделал восхищённое лицо Павел, - зачем тогда меня сирого спрашивать?
- Давай без глупостей, отвечай на вопрос! – жёстко прикрикнул Арсений, буравя Павла стальным, немигающим взглядом. Павел ни на миг не забывал о той зловещей славе, которую приобрёл Арсений в качестве костолома «гестапо». Павел печально вздохнул и принялся врать, стараясь выглядеть как можно более правдивым:
- Я всего лишь подтвердил вашу информацию, но раз вы хотите подробностей, то, пожалуйста. Нас сбросили с самолёта в районе Винницы. Был сильный ветер, и нас всех разбросало в разные стороны. Только через пару часов после высадки Николаеву удалось найти меня. Затем мы уже вдвоём нашли капитана Удальцова. А вот девушек обнаружить мы не смогли. То ли их вообще куда-то унесло, они же лёгкие по весу, то ли они угодили в озеро, в реку, в болото, где возможно и утонули. Тем не менее Николаев приказал Удальцову в течении трёх дней вести поиск, а затем уже приступать к своему индивидуальному заданию. Капитан Удальцов является специалистом по взрывному делу, так что наверняка его заданием является ликвидация какого-то крупного промышленного объекта, или моста... Где находится и чем занимается Николаев, этого я не знаю, потому что он мне про это не докладывал… Что касается меня, то о сути своего задания я узнал только после заброски. Заданием моим являлось установление связи с львовским подпольем. А девушки, я даже не знаю... Наверно радистки, но мы их так и не нашли...
- Ну, ты, Павлуха, прямо суперагент, мне так и хочется поверить твоему вранью, – усмехнулся Арсений, - Ну а ты, что ты должен был взорвать?
- Я же уже сказал, меня направили для связи с подпольем, для координации действий, - ответил Павел, - до суперагента мне далеко, но я мог поделиться с местными подпольщиками полученными в группе подготовки знаниями по минированию, по шифрованию, по разным премудростям разведки.
- Вот как? Значит, ты связан с подпольем? – поднял удивлённо бровь Арсений, - разведчик? Вот уж никогда бы не подумал, чтобы из такого тюхи, как ты, может выйти разведчик-диверсант.
- Время меняет людей, - коротко заметил Павел.
- Ну, хорошо, товарищ Штирлиц, тут дело такое. Начальство требует, чтобы тебя немедленно ликвидировали, а я вот по старой дружбе вступился. В общем, тебе придётся выдать всё львовское подполье мне, тогда может быть останешься живым, - сказал Арсений, глядя Павлу прямо в глаза.
Павел не отвёл взгляд, а усмехнулся и пожал плечами: - А куда мне деваться? Не стану же я ждать, что ты мне начнёшь иголки под ногти загонять...
- Ну, так уж ты сразу и сдался? Что-то я не верю... В разведку берут только железных, несгибаемых, идейно закалённых, а ты тут сразу лапки к верху... Хочешь обмануть? Думаешь дурочку поломать? Оставь, Павлуша!
- Арсений, разве я похож на идиота? Я же видел, как ваша повстанческая армия за несколько месяцев уверенно оттяпала у Союза практически весь запад... Когда нас забрасывали, линия фронта была гораздо западнее. Мы же с тобой были сейчас во время обмена, это же тогда был наш глубокий тыл... Советские войска отступают, это надо признать. Рано или поздно с вашим оружием победа известно кому достанется...
- Ага, значит, дошло до тебя всё-таки! – обрадовано воскликнул Арсений, - ну тогда не будем тянуть кота за хвост, а начнём с паролей, явок, фамилии, адреса...
- Стоп, Арсений, не так быстро, - ухмыльнулся Павел, - во-первых, лично я ни на каких явочных квартирах не был, так как подпольщики всегда присылали связного ко мне, в мою резиденцию. Там и списки подпольщиков находятся. В тайнике.
- Так, так, так... В тайнике значит... И где же твоя резиденция?
- А помнишь, когда наша сборная тут на соревнованиях была, то мы ходили купаться на Комсомольское озеро?
- Купаться? Да, точно, ходили с Майоровки на Винниковское озеро...
- Вот там по дороге есть дачный посёлок, там и находится моя резиденция.
- А, это там, где ты свои картины рисуешь? Мне докладывали. Ну что ж, поедем, посмотрим, - кивнул Арсений охраннику. Тот подошёл к Павлу и замкнул на его руках наручники.
Шмон на проваленной явке
Вскоре они уже подъезжали к дачному посёлку. Легковую машину сопровождали два грузовика с автоматчиками.
- Дальше машина не пройдёт, пешком надо, - сказал Павел.
- Ну, веди, - подбодрил его Арсений и сделал жест автоматчикам сопровождать.
Павел нарочно сделал крюк, чтобы вся эта процессия из вооружённых до зубов вояк выглядела как можно нелепее. Подходя к домику, где до него обитали Шпак с Оксаной, он остановился и зашептал:
- Это всё же не дом свиданий, кроме меня тут и другие люди бывают... В общем, там могут быть люди, надо бы поосторожнее. Ваших ребят за версту видно и слышно...
Арсений подозвал к себе командира роты и приказал тому что-то. Солдаты после этого залегли в высокий бурьян.
- Давай, двигай вперёд, - подтолкнул его Арсений.
- Ну, ты даёшь! - усмехнулся Павел, - а я так вот пойду, в наручниках? Да если там есть кто-то из наших, то ребята сразу догадаются, что за мной топает рота карателей... Они списки тут же и уничтожат. Вам же списки нужны, а не трупы двух-трёх подпольщиков?
- А мы сначала пустим вперёд человек пять, они разберутся с твоими подпольщиками...
- Пускай, - пожал плечами Павел, - если не жаль их, то пускай. Там могут быть растяжки. Рванёт и амба!
- Ладно, только смотри мне, без фокусов! Снайперы будут держать тебя на прицеле, да и я, пожалуй, рядом буду. В случае чего получишь пулю в голову, - Арсений достал из кармана ключи, освободил Павла от браслетов. Павел размял затёкшие руки и посмотрел на Арсения:
- Ну, я пошёл...
Павел прошёл к домику, заглянул в окошко. Никого внутри конечно не было. Он взял лестницу, лежавшую у завалинки, и прислонил её под чердачной дверью. Полез вверх, дверь чердака заскрипела... Павел шагнул в чердачный полумрак. Арсений стоял внизу с пистолетом наготове, чуть поодаль стояли автоматчики, готовые в любой момент превратить Павла в решето. Тут раздался треск и что-то хлопнуло. Автоматчики от неожиданности слегка отпрянули, но огонь без команды не открывали. Павел появился в дверях чердака, потирая лоб:
- Чёрт, врезался об какую-то доску! Понаставили, мать их...!
На самом деле, на чердаке было установлено приспособление, придуманное Шпаком на всякий случай. Если явка находится под наблюдением или провалена, то стоило только слегка зацепить небольшую палку на чердаке, и на крыше незаметная «латка» менялась с зелёного на красный. Сведущим людям издалека можно было увидеть, что явка провалена. Если гестапо оставит тут засаду, то никого они не схватят. Теперь подпольщики предупреждены....
- Ну, что там? Где списки, явки? - щурясь от солнца, смотрел вверх из-под руки Арсений. Павел спустился по лестнице.
- Тут нет, значит в другом тайнике.
- Это где?
- Да тут же, под полом.
- Показывай!
Павел вошёл в домик, отодвинул в сторону стол, отбросил ногой яркую дорожку, и, нащупав ногтем невидимую выемку, поднял крышку подпола вверх.
- Ну-ка, пусть сначала мои бойцы проверят, - отодвинул Павла в сторону Арсений. Павел пожал плечами:
- Пусть, если ты не боишься, что они сейчас зацепят какую-нибудь растяжку и взлетят на воздух.
- А ты значит сапёр? – ухмыльнулся Арсений.
- Не сапёр, но понятие имею, - отозвался Павел. Арсений достал из кармана плоский фонарик и посветил в темноту подвала. Однако там ничего не увидел и разрешил:
- Ладно, полезай. Я пока пойду, покурю, а за тобой вот боец посмотрит. Чуть-что - будет стрелять без предупреждения.
- А что я такого тут могу сотворить? – невинно спросил Павел.
- Не знаю, но у тебя на роже написано, что ты собираешься ускользнуть. Только с моими орлами у тебя этот номер не пройдёт. Они тебя и из-под земли достанут. Так что не дёргайся и не делай резких движений, - погрозил Арсений пальцем. Затем он повернулся к своим «орлам»:
- Глаз с него не сводить! Это ещё тот гусь!
Вот вам списки...
Павел посмотрел вслед удалявшемуся Арсению, миролюбиво подмигнул солдатам в чёрной форме и кряхтя спустил ноги в тёмный лаз. Подполье было неглубокое и здесь практически негде было развернуться. Постепенно глаза привыкли к полумраку, стали различимы банки с огурцами и помидорами, которые Павел по-хозяйски аккуратно укладывал самолично. Тут и варенье малиновое... А вот тут, присыпанный землёй пакет...
- Эй, художник, ты ещё не уполз в тайный ход? – спросил чей-то голос сверху.
- Тут я, тут. Сейчас вот растяжку устраню и вылезу, не беспокойтесь, - ответил Павел, разворачивая свёрток. Ещё собираясь в опасное путешествие в зону оккупации, Лёха Удальцов заметил этот необычный предмет. «Зачем тебе эта штука?» - спросил он тогда. «Да так, - ответил Павел, - старинная вещь, вроде талисмана...». «Ты бы ещё пионерский горн с собой таскал...», - фыркнул насмешливо Лёха.
Теперь он осторожно извлёк из свёртка варджу, выглянул напоследок наружу. Снайперы удалились на всякий случай подальше. На Павла были направлены оптические прицелы со всех сторон. Он улыбнулся и нырнул опять в темноту подвала. Прошептал заклинание и ... ничего не произошло.
***
Та же тишина, тьма кромешная. Неужели не сработало?! Хотя постой, почему тьма? Глаза должны были бы уже различать банки с соленьями и вареньем... Где банки? Павел приподнялся и ударился головой обо что-то. Кто-то наверно захлопнул крышку погреба. Получается, что замуровали тут, как в могиле? Кто, когда успел... Павел собрался с силами и резко рванулся вверх. Раздался треск и шорох, на него посыпался какой-то мусор, глаза засыпало пылью. Но всё же Павел смог с трудом выкарабкаться из-под завала, круша гнилые доски. Когда он протёр глаза, то увидел, что избушка от ветхости совсем покосилась, крыша провалилась и подполье оказалось поэтому завалено полусгнившими досками и всякой трухой. Было заметно, что на даче давно уже никого не появлялось. И, конечно же, никаких бойцов с Арсением тоже не было.
- Ура! – радостно крикнул Павел, - наша взяла! Представляю себе сейчас вытянутые морды у этих карателей... Вот вам списки... Фиг вам, а не подполье!
Голова кружилась, подташнивало, но настроение было просто замечательное. «Не удрал, не бросил, а сделал всё как надо. Теперь я уже там не нужен», - думал Павел, а перед глазами всё ещё стояли картины недавно пережитого. Павел оглядел себя, отряхнул паутину, гниль, пыль и грязь и зашагал в сторону города.
***