-Сестра, не бойся! Я помогу тебе,- старая цыганка вытерла кровь на лице Симы. Провела рукой по голове , плечу и боль у неё стала куда-то исчезать.
Только что она рухнула в бараке на ворох мокрой соломы. День был тяжёлый: с утра таскали тяжёлые камни у дороги. Лил холодный дождь, обхватывал резкий ветер.
Полицейские знали , что намечено уничтожение евреев, и решили поиздеваться над ними в последний день.
- Эй ты, лахудра жидовская!- Каратель Васька- рыжий посмотрел на Симу
похотливыми бесцветными глазками, отойдём в кустики? Всё равно тебя завтра
зароют,- на правой щеке у него задёргалась большая красная бородавка.
Пучок красных волосков, казалось, сейчас обхватят Симу, скрутят и повалят её на землю. И при людях произойдёт непоправимое? Как тогда она будет им в глаза смотреть, как вместе находиться в одном бараке.
- Лучше сейчас убей, но с тобой ни за что,- гневно бросила в ненавистное лицо.
В ответ получила сильный удар прикладом.
Уже несколько месяцев евреев городка выгоняли на самые тяжёлые работы, а вчера всех загнали в старый гараж, напротив ужасного рва.
- Всё! Всё,- говорила себе , обнимая детей, которые глазами, полные ужаса, смотрели на маму.
Успокаивала их , как могла, хотя осознавала что сын и дочь хорошо понимают, что для всех осталась последнюю ночь…
Натан вытирал грязными руками плачущее лицо, Злата ломала пальцы.
Как уснула Фаня - не помнит. И видит необычный сон!
Будто идёт по длинной дороге. Когда она закончилась , увидела берег моря. Навстречу ей вышли красивые, приветливые люди. Совсем не такие , как злые полицейские, угрюмые соседи. На берегу пальмы, которых никогда раньше не видела. Очень тепло, даже жарко. Волны бегут к берегу. Вдалеке белые корабли.
Фаня хочет подойти поближе, но кто-то её держит за руки, не отпускает. А так хочет посмотреть , что там впереди?
И вдруг один из людей отделяется от всех, бежит к ней . Протягивает вперёд руки и кричит : « Има, има! Бо элай, има!( Мама, мама, иди ко мне).
На нём военная форма, а сам он такой большой, загорелый . Всё зовёт и зовёт:» Има, лакум квар! Има, лакум квар!Мама, вставай! Мама,вставай!»
С трудом раскрыв глаза, вскочила, как ошпаренная. Вначале даже не поняла, где она? Такая разница между сном и реальностью.
- Ребе! Ребе! подползла к седому раввину,- объясни мне сон? Поясни слова, какие я услышала?
- Какой сон? Молись! Бог услышит - поможет.
- А если не поможет?
- Значит, так ему угодно…
- Иди сюда милая! Дай я тебе погадаю,- старую цыганку Розу бросили в барак с евреями и её тоже ждала печальная участь.
Из – под цветастой шали вынула колоду карт, разложила их на соломе. Пробежала по ним пальцами, потом взглядом. Нахмурила брови, сжала виски, будто стараясь увидеть что-то невидимое.
- Вставай! Вставай! Иди,- попроси часового выпустить по нужде. И больше не возвращайся. Тебя ждёт долгая дорога и другая жизнь. Сон твой- не простой! Сам Бог тебе его прислал! И ты не должна ослушаться. Иначе на твоих братьев, которые на фронте, падёт божье проклятие!
- О чем ты говоришь? Без моих детей мне не нужна другая жизнь. Без них меня уже не страшит никакое божеское проклятие.
-Иди. Ты их уже не спасёшь! Спасай тех, кто тебе протягивал руки. Что он тебе кричал? Как называл? Вспомни!
- Он кричал : « Мама! Мама» и всё звал и звал к себе.
Но это не Натан, не Натан…
- Натан останется здесь, а у тебя будут другие сыновья. Беги! Беги!
- Нет! Нет и нет! Мало ли что наговорили тебе твои карты,- вскричала Сима,- уйди от меня!
В эту минуту в барак с криком ворвались полицейские. Для своей потехи они стали выискивать молодых женщин и девушек.
Рыжий Васька, расставив руки, направился к Симе, с силой потащил её за перегородку. Навалился всем телом, ломая руки, разрывая на женщине одежду. Вначале сопротивляясь, Сима решила изменить тактику, обмануть насильника хитростью.
- Я сама, сама! Подожди минутку.
И как только он ослабил хватку, выхватила у него нож и с силой вонзила в разгорячённую грудь верзилы.
Выскочила из барака и помчалась по лужам рытвинам, дорожкам- дальше и дальше от этого страшного места, на миг забыв даже о детях. Не шла- летела. Словно пушинка.
Ноги несли вперёд, а сердце гнало обратно: в заплёванный , дырявый гараж, где на гнилой соломе остались дети.
До утра успела убежать далеко: за городом был лес, куда раньше ходила за ягодами, грибами. Но вокруг были сёла и от них исходила опасность- это хорошо понимала Фаня.
До вечера отлеживалась, упрекая сама себя , что убежала, оставила одних детей. Сто раз уже хотела вернуться, кусала пальцы от безысходности, но ноги будто приросли к земле.
Скрюченной от холода, в каком-то беспамятстве, её обнаружила группа солдат, которые выходили из окружения.
Старшим у них был чернявый лейтенант по имени Арон.
У него родители остались в белорусском местечке и переживая за них , он хотел как-то помочь молодой женщине.
Бог помог, или судьба, только они вышли к своим. Чекисты не зверствовали: на фронте не хватало людей. Арона отправили на передовую, а Фаня определилась во фронтовой госпиталь.
Отправляли друг другу письма- треугольники, чувствуя, что друг без друга им уже не прожить.
У Арона погибла жена и дети при бомбежке в военном городке. Вот он и тянулся к молодой женщине. Фаня относилась к нему , как к младшему брату, которого спасла от божьего проклятия. И больше ничего! Между Фаней и Ароном стояли её дети. Ей даже было страшно подумать рассказать ему о том, что она их оставила, хотя не хотела, не хотела. Собиралась поддержать их в последнюю минуту, принять смерть вместе с ними. А получилось, что оставила их одних?..
- Буду молчать! Молчать всю жизнь, иначе Арон меня возненавидит. Перестанет общаться. Нет! Нет и нет! Это тайна будет со мной до конца,- твердила себе.
А война уже шла в другую сторону: вначале в Польше, потом- в Германии.
Снова повезло: оба остались живыми. Прихрамывая на правую ногу , с обожжённым лицом, Арон робко постучал в её съёмную комнатку.
- Живой!- выдохнула она, бросившись к нему на грудь. Гимнастёрка пропахла потом, а сам он был небритым. Волосы жёстко кололи, но Фаня впервые за многие годы была счастлива по женски.
Казалось бы , теперь только жить, но сломалось что-то у неё внутри. Не находила себе места : тянуло съездить в город, где погибли сын и дочь и не могла.
И жить не могла, и не жить не могла. Думала, появятся новые дети, станет легче. А они не появлялись.
- Как же сон? Должен же быть сын, который меня звал к себе?- терзала и терзала она себя.
Арон молчал, ничего не говорил, видимо, хорошо понимал душевное состояние жены.
Но жизнь- так хороша, что даёт ответы на самые тяжёлые вопросы. Так получилось у Ароны и Фани- решили переехать
из Белоруссии в Польшу. Там жила младшая сестра Арона, а оттуда все они перебрались в Израиль.
И здесь у Фани родился не один сын, а три и ещё две дочери!
В день её 90 –тия собралась вся большая семья. Вышли на веранду большого дома. Напротив – пенится Средиземное море, вверх тянутся пальмы.
То ли от жары, то ли от усталости, юбилярша опустила голову на кресло .
И вдруг видит тот же самый сон: долгую дорогу, много людей и слышит: « Има, има»!
Почувствовав что-то неладное, к ней бежал, протягивая руки, старший сын Рони.
А Фаня увидела Натана ! Натана- своего первенца, который протягивает к ней руки через годы. Словно просит помощи.
И она почувствовала , что не может больше держать в себе тайну. Много лет мучилась от того, что с ней не может поделиться. Но сейчас , когда жизнь подходит к концу , решила с ней поделиться. Больше такого случая не будет! Когда ещё соберутся в все дети, внуки, правнуки?
Понимала : уже не жилец. Многое - не мило. Даже абрыдла кровать, которую так любила. Когда умер Арон, жизнь потеряла смысл. Фронтовые раны в Израиле догнали мужа. Вначале ещё как -то держалась. Но всё больше и больше её душевные силы подтачивала давнишняя тайна. Грусть , тоска, одиночество наваливались и решила наконец обо всём рассказать детям. Но не по одиночке, а , когда все посетят в день рождения.
Обвела взглядом своих родных, собравшихся за столом. На своих руках вынянчила детей, помогала поднимать внуков и даже правнуков. Каждый из них дорог! Чем то все они неуловимо схожи между собой. На миг показалось, что в глубине веранды также сидят двое детей погибших во время войны. И они тоже ждут , что она сейчас скажет…
-Я совершила большой грех. И должна перед вами покаяться ,- начала Фаня свой рассказ.
Начала на русском, потом перешла на иврит, потом опять на русском. Благо, дети и старшие внуки хорошо понимают русский язык.
Никто не проронил ни слова, никто не знал, что сказать? Все были ошарашены новостью. Никто не мог поверить ,что их любимая мама и бабушка оставила маленьких детей в ночь перед расстрелом? Не была с ними в самую трудную минуту?
- Ло яхоль льёт,- наконец промолвила старшая внучка Николь,- сафта – зэ бдиха. Этого не может быть, Бабушка- это шутка.
- Зэ ло бдиха. Это моя боль и моя трагедия , с которой я живу все годы,-тихо промолвила Фаня.
Рони обвёл взглядом братьев- Залмана и Давида, они сидели молча. Сёстры Роза и Злата ни слова не проронили . И вдруг рывком бросились к маме, обняли её и стали целовать .
- Но тогда бы не было никого из нас? Има! Има, ты понимаешь это?- вскричали они.
- Я ничего не понимаю. Простите дети меня, грешницу!- Прос-ти-те! –навзрыд плакала Фаня.
- Мама! Если ты грешница, то святая грешница! Ты героиня! Вонзила в насильника кинжал и тем самым отомстила за своих довоенных детей. Ты бы все равно не
спасла их жизнь во время расстрела и погибла с ними. А так стала родоначальницей новой семьи в Израиле. У тебя - пять детей, 10- внуков, 15 правнуков! Может, именно в этом и было твоё главное предназначение в жизни? Может ,и твой сон , о котором ты нам рассказала, был вещим сном?- прижал к себе её седую голову Рони.
В это время над морем вихрем промчалась эскадрилья боевых самолётов, которая направлялась на задание. Её вёл подполковник Натан Загави , старший внук Фани…
- Има ! Натан в небе! Натан в небе_,- склоняясь над ней рыдал Рони.
Мама его уже не слышала.
Она уже никого не слышала. Тихо, без боли , она мгновенно ушла из жизни.
- Так умирают только праведники,- сдерживая рыдания, произнесла старшая дочь Злата. Только сейчас она узнала в честь кого её назвала мама.
На лице старой женщины застыла безмятежная улыбка. Дети, внуки, правнуки- все были в оцепенении.
А грешная душа Фаины улетала по яркому коридору -
к семилетнему Натану и девятилетней Злате...