Вот такой я шлемазел...

 
 ...Мой будущий тесть  Борис-Лейба тарабанил пальцами по краю стола. Он всегда так делал во время нервного  напряжения. Моя будущая теща Любовь Израилевна тяжело вздыхая, разводила руки в стороны. Всё было написано на её лице, мол, что я могу сделать?
  И только бабушка Ита не молчала.
- Наша  Анечка! Красавица! Ашейне  мейделе(красивая  девушка), Золотая голова! И за кого выходит замуж? За этого шлемазела( неудачник). Я понимаю – за директора магазина, заведующего продовольственным складом, за инженера, - посмотрела на Бориса-Лейбу, - на крайний случай, - за парикмахера, как ты, была бы левая копейка, а то за этого пи-са-ку! Это же голь! Чем он будет кормить своих  будущих детей? Газетной бумагой, нищенскими гонорарами или лозунгами: "Вперед! К победе коммунизму!" Так его даже ваши правнуки не увидят.
 Я , конечно, не слышал, как отзывались обо мне мои будущие родственники, но догадывался.
Зато мой отец Давид мне говорил в глаза:
- Засоряешь газеты своим мусором!
- Все засоряют!
- Ты не все! Ты – еврейский журналист. Пиши, что близко твоей душе. Двадцать лет  прославляешь передовиков! Догнали Америку?
- Батя, да твои  евреи -  забитые жизнью, какие они герои?
- Ещё,  какие герои, если  даже никчемная  жизнь нас не сломала.
 Батя мне каждый раз что-то доказывал, я спорил, а Бог, видимо, смеялся?
 Иначе через несколько лет мы бы не оказались  в Шереметьевском аэропорту.

- Фима, ты понимаешь, что самые лучшие годы мы оставляем здесь, - нервничает дородная женщина.
- Бела, ты хочешь сказать, что впереди у нас худшие?-вопросительно смотрит на жену Фима.
-Не люблю, ой не люблю я евреев, - выразительно говорит мужчина славянского типа -  красавец с вьющими волосами.
- Даже здесь антисемиты! Злата, сядь на другую скамейку, - возмущается еврей с институтским ромбиком на пиджаке.
 А наш славянин, выждав пару минут, продолжает. - Ой, не люблю я евреев. Зато евреек… обожаю! Посмотрите,  какая моя   Фира – самая красивая!
- Роза! Сделай позу! Сфотографируемся в последний раз в Москве,- слышу рядом.
- Давай уже лучше в Тель-Авиве.
- Хочу на тебя смотреть и вспоминать, какая ты  была красивая в России?
- А шо я  в Израиле буду хуже?...

Евреи  любят шутки?  Прав Батя! Прав! Так и не  сломала нас советская власть!
 А я  сейчас хорошенько выпью  перед дорогой!
- Не догадываетесь за что?
- За то, что стал выездным! Раньше «по пятой графе» меня даже в Польшу не выпускали.
 Моя жена Аня – человек серьёзный,  наотрез отказывается разделить со мной компанию.   
- Ещё чего? Всю жизнь мечтала  выпивать  перед полётом...
- А я мечтал! Улетаю! Улетаю! Улетаю!
- Ты лучше деньги проверь, - напоминает мне , - у тебя весь наш «золотой» запас!
В моём внутреннем кармане - 450 долларов. Это всё, что мы вывозим с собой из страны по имени СССР.
- Жена! Дай мне платочек!
- Зачем?
- Хочу слёзы вытереть.
- Какие слёзы?
- Ты думаешь, 450 долларов – это деньги? Это же слёзы. Слёзы со смехом!
   Прожили в стране по сорок лет. Работали, платили налоги и уезжаем голыми и нищими.
- Радуйся, что вообще уезжаешь! Конечно, в Израиле тебя ждут молочные реки и кисельные берега?
- В Израиле меня ждут мои братья-евреи!
- Что же, скоро посмотрим, какие твои братья!
… Страна, я прилетел! Давай знакомиться? Все, чем занимался, теперь забыть: университет, редакцию, коллег, друзей, детство, юность и молодые годы - всё это послать к черту? Выбросить, как ненужный хлам?
   Страна молчит, зато Эли, старший по уборке в громадном торговом центре, меня напутствует:
- У тебя три дня нисайона (испытательного срока). Мы его не оплачиваем. На работу добираешься самостоятельно.
- На чём?
- Купи верблюд. Могу продать! Будешь на нём дорогой отдыхать!
- Нет, уж лучше велосипед: мне хоть не нужно будет его кормить.
- Я тебя тоже не буду кормить!
- А я думал, что разгонишься? Эли, лучше мне скажи, зачем мне твой нисайон? Чтобы убирать столы, натирать до блеска поручни, стеклянные двери? Но ты только постой возле меня пять минут. Всего пять минут! Такого метеора, как я, ты ещё никогда не видел! Сейчас увидишь! Смотри! Смотри! Но куда ты бежишь? Тогда слушай:
- Мало того, что намерен недоплачивать мне за каждый час, так ещё не хочешь заплатить за первые три дня работы? Это же двадцать четыре часа! Это почти 150 шекелей? Так куда ты убежал? Куда? Э-э, остановись брат-еврей! Слушай: это про тебя:
   Я стою в зале торгового центра каньона города Нес-Циона и громко декламирую:
«Здесь еврей и ты, и я -
Мы единая семья:
От шабата до шабата,
Брат наёбывает  брата…».
   Мой наниматель остановился, кто-то ему переводит губермановский куплет. Эли громко смеётся? Он смеется? С кого?(над кем?) Со строк уважаемого мной «русского» поэта? Или с меня?(Надо мной?) Или со  всех,  но  не с себя?(переделать!)
   Эли повторяет: «Ах аха». (Брат брата). Вот что тебе понравилось? Хорошо! Мы это пе-ре-жи-вём!
На следующий день Эли стал называть меня не по имени, а «ах аха». Очень смешно? Тогда скажу, как тебя буду я называть: «Ганав», «ганав»!(Вор).
Эли сузил глаза и указал мне пальцем на дверь:
-Лех! Хабайта! (Иди домой)!
   Очень смешно! Своего первого работодателя я вывел из себя через три дня. Неужели для этого приехал в Израиль - в страну евреев?
- Э-э ! Раньше ты не жил с евреями. Знай, мы - народ не простой! - вспоминаю слова дяди Исаака из квартиры напротив, когда собираемся вместе и когда нас много, такие выбрасываем фортели, что мама родная, не горюй! Ой, какую правду-матку сообщил мне дядя Исаак, а я и не знал? Думал: все евреи братья? Братья, вы где?
Разноцветные лица: белые, желтые, черные? Разноязычные? И все вы мои братья? В шортах и в сандалиях, как древние римляне? В чёрных халатах и папахах? С завитыми косичками, укутанные в цветные накидки с ног до головы? Громко разговаривающие коренастые парни, отодвигающие всех в сторону. Такие же бесцеремонные, как их женщины? Понятно, кто чувствуют себя здесь хозяевами положения? Марокканские евреи!
-А вы, луноликие, откуда? С Луны ещё не было алии?
- Из Индии? Все, как один похожи на известного киноартиста Раджа Капура? Неужели, он тоже из наших?
- Нет!
 Может, он знал, да забыл? А я вот не знал, что у меня есть братья с чёрным цветом лица? Даже и не догадывался… Хотя мой отец Давид дальше Беларуси нигде и не был.
 А –а, говорят, что это ещё задолго до него постарался иудейский царь Соломон? Говорят, что он был очень мудрым? Конечно, мудрым! Так спрятал своих детей, что они находятся через тысячи лет? Видимо, не хотел платить алименты?..    
   Вау! Это Вах-танг Кика-бидзе? Он тоже еврей? Рядом прошедший человек, настоящая его копия! Спешу подойти, взять у него автограф на память! Но опередив меня, к нему бегут три толстяка с усами и в больших фуражках. Как они могут так быстро бежать?
- Ираклий, гамарджоба, генацвале! Как мы рады тебя видеть, - хватают его в объятия. Обознался? Он так похож на известного артиста.
   А я уже представил, что укатим с Вахтангом в горы. Он ведь любит горы? Какой грузин не любит горы? А какой грузин не любит вкусного вина? Будет вино! Ещё какое! Не хуже грузинского! Наше, израильское! А потом наш Вахтанг станет на вершину горы и как запоёт:
- Мои евреи, живите вечно,
 Пусть мир и праздник
 К вам в дом придут.
 Пускай не гаснет
 Ваш семисвечник,
 А гитэн ёнтэф олвэр
Алэ зайгэ зунд.
 
   Но только не придирайтесь, не придирайтесь к моим словам. Ошибся, конечно, ошибся, назвав Вахтанга «нашим»? Но он же сказал: «мои евреи»? Он даже идиш знает лучше некоторых из нас? Зачем спорить? Не будем! Вахтанг и ваш, и наш! Он - всенародный! Он - всеобщая любовь! Вы с этим согласны, братья- грузины?
Откуда вы ребята? В тюбетейках и в халатах?
- Мы из Ташкента, Бухары. Купили мясо, на шашлыки очень спешим…
- А вы, деловые люди, куда бежите? Тоже на шашлык?
- Какой шашлык-машлык? Мы из Душанбе! У нас самое лучшее блюдо - это плов! Казан для для него с нами в самолете летел. Веришь?
- Верю!
- Говорили: вези в Израиль дорогую мебель. И где бы сейчас была та мебель-шмебель? На мусорке? А казан со мной, как брат родной! Заходи, ко мне заходи! О-о! Какой будет плов! Пальчики оближешь! Но с тебя, брат-бульбаш, драники! Не забудешь?
   Ах- вы, батюшки мои! Я никогда раньше не видел столько евреев! Русских - видел, белорусов - видел, грузин - видел. Кого только не видел, а вот евреев в таком количестве - и из самых разных стран - не видел…
   Яркое солнце слепит глаза, под мохнатыми пальмами никакой тени. Жара, жара и ещё раз жара! Машины на дорогах, люди - на тротуарах и на переходах. А реклама? Везде! Везде! Везде! Что на ней написано? Кому нужно мое почти двадцатилетнее обучение в школе, училище и в университете, если даже букву не могу прочесть, не то, что слово? Слепому хоть палочка путь подскажет, глухому наушники помогут? А мне кто? Кто? Кто?
- Хуже турецкого края, - разводит руками встречная женщина. - Ни слова не понимают на русском языке?
- Конечно! К нашему приезду они должны были ещё выучить русский язык?
-Как же нам быть, безъязыким?
- Дамочка! Не торопите события, лучше скажите, какой второй язык будет в Израиле через 30 лет?
-Английский!
А я вам скажу, что иврит!
- С какой стати?
- Потому, что русский – будет первым языком! Нас будет столько в стране, что даже местные его начнут учить!
Мы обнимаемся и смеёмся, смеёмся, да так, что даже садимся на корточки. Старожилы - израильтяне показывают на нас пальцами:
- Русим мишугаим! (русские сумасшедшие)..
Говорил мне дядя Исаак, говорил:
- Раньше ты не жил с евреями! Знай, мы – народ не простой! Когда собираемся вместе, и нас много, такие выбрасываем фортели, что, мама родная, не горюй!
 Не спорю я, дядя Исаак, не спорю! Какие же мы евреи, если не выбрасываем фортели? И как про эти фортели не писать? Как, дядя Исаак?
 Ведь неистощимый юмор моего народа – такая тема. Ничего не выдумывай, только слушай.
И я начал писать , но только через двадцать пять лет. Вначале нужно было думать о куске хлеба...
  -  Скажите, почему вы продали Родину и уехали в Израиль? -  спрашивает у меня сурового вида мужчина во время встречи с читателями в Минске.
- А я  даже не знал, где за неё давали деньги. Наоборот, сам заплатил за лишение гражданства и получение высшего образования.
- Так вы не продали Родину? - не отстает от меня , видимо, бывший сотрудник органов.
- Коль за неё не получил ни копейки, значит, не продал, - я  не могу не шутить.
 Вот приехал к вам, хочу спросить у власти, где моя пенсия? Работал до 43 лет и всё коту под хвост?
-  На вас там  и так доллары падали золотым потоком  с первого дня. 
 И тогда я понял, что шутки шутками, но и нужно что-то  сказать и кроме них.
 И я  начал  рассказывать о том, как получив  деньги  в  аэропорту,   назавтра мы   больше половины отдали    за съём квартиры. Как через несколько дней пошёл  в литейный цех  перетаскивать огромные  трубы. Как моя жена заработала  за четыре  часа двадцать шекелей и купив за их селедку, положила  её в холодильник до приезда дочери Жени. А потом мы ждали, как она возьмет первый кусочек. Как я работал сразу на  трёх работах и передвигался  на велосипеде по Израилю. Мои слезы смешивались с дождем.  Я чувствовал себя виноватым перед семьей, что   ничего ей  не могу   дать!
- Права! Права была старая Ита! Шлемазель! Самый настоящий шлемазель,- думал я про себя, крутя педалями  велосипеда.
- А- а ,мы то думали совсем другое,- послышалось в зале,- напиши  об этом в своей книге.
 И я написал! И привез новую книгу" Неизвестность по имени Жизнь" в Беларусь.
 Со мной  приехала моя  израильская внучка Леечка. В город, где родилась её  прабабушка, бабушка и мама. Все смотрели на  Лею- первую настоящую израильтянку , как на марсианку, жительницу другой  планеты. А она смотрела на людей широко раскрытыми глазами и не верила,  что  здесь не падают ракеты.
-Ло яхоль льет( не может быть),- всё  не верила моя внучка.
-Леечка! Ты теперь наша, приезжай опять к нам,- окружили её новые  друзья.
-Обязательно приеду. Ани эхзор( я вернусь) Ани эхзор  хабайта( я вернусь домой).
-Здесь твой дом?
- Ло(нет)Медина шели- Израиль( моя страна Израиль), аваль по байт савта шели( но здесь дом моей бабушки).
…Борис- Лейба постукивает  кончиками пальцев по столу.
- Любэ! Ты знаешь, Ефим стал известным писателем! Его читают!
-Да?
- Не смешите мою старость. Сам пишет, сам издает, сам читает. Даже  его внуки не могут прочесть ничего на русском языке. Тоже мне  Шолом Алейхем ,- это бабушка Ита подает голос,- одно слово – шлемазэл.
 Я понимаю, что это  сон, но мне интересно, что будет дальше?
 Телефонный звонок меня будит.
- Саба( дедушка), ты не спишь?
- Уже не сплю, такой хороший сон,  ты мне не дал его  досмотреть.
 Ионатан - студент Иерусалимской Академии искусств, будущий дизайнер.
- Я тоже не сплю. Начал изучать русский язык,-  и подождав пару минут,   добавил,-  чтобы читать твои книги.
А может, бабушка Ита  зря меня назвала шлемазелем?