Декабрьским тоскливым вечером мгла быстро окутала город. Солнце, вернее, его светотени можно было увидеть … в экране телевизора. Маленький, скрюченный, хорошо одетый человек вел беседу с очередным гостем. Лицо его было испещрено тенями от рамы в стиле, как говорят в России, модерн, называемый во Франции ар нуво.
На сей раз приглашенным оказался поэт-песенник. Вольяжный, полный достоинства мужчина, сидевший, положив ногу на ногу. Ведущий же, напротив, всем своим корпусом поворачивался к нему при приближении камеры. И что-то в его поведении было лакейское. Кто знает, может быть, так и должно быть. Он беспрестанно сыпал фамилиями знаменитостей, давно и недавно ушедших в мир иной, знаменитостей, неизвестных современному поколению.
Хотя она сама себя не относила к молодежи, но и ей пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить имя одного из них, о творчестве которого она узнала от друга своего первого мужа, внесшего весомый вклад в развитие космоса. По его совету она посмотрела фильм «Последний дюйм». Да. Что-то было в этом актере похожее: неторопливые, размеренные движения, стать. Имя его вылетело из головы. Поэт, читая стихотворение, посвященное киностудии Ленфильм, несколько раз произнес его фамилию. Видимо, имя актера не рифмовалось, поэтому оно оставалось для нее загадкой. Она попыталась узнать в интернете, но безуспешно. На фамилию Крюков была информация о внуке Сергея Бондарчука. С трудом, по ключевым словам. Ей удалось найти этого самого Николая Крюкова, родившегося в деревне, во время войны попавшего на юг Франции, вернувшегося на Родину и, как следовало, лишенного работать в северной столице.
Она могла согласиться с профессором лишь в одном: да, движения похожи, но фигура… Видимая субтильность мужа никоим образом не влияла на его физические способности: он был чемпионом Москвы по метанию диска среди студентов. Доехал на велосипеде от Москвы до Ярославля.
Внешне тоже не был похож на артиста. У него было внешнее сходство с французским шансонье Ивом Монтаном, песни которого он пел на французском языке. Много лет назад она включила телевизор и вздрогнула, увидев мужа на экране. На самом деле это был Ив Монтан.
А что касается субтильности и степенности, она могла сравнить его с другим человеком. Одним словом, с миру по нитке и копия образа готова.
Но вернемся к маленькому человеку, к маленькому, не в смысле Антона Павловича Чехова и Ги де Мопассана, проявляющих сочувствие к униженным и оскорбленным, а в смысле внешних данных, то этот человек с лакейскими манерами, в суе упомянул имя другого артиста – Вадима Медведева, портрет которого она видела в своем далеком детстве. В кинотеатре маленького сибирского городка, которого уже давно нет. На его месте построили гостиницу, фасад которой украсили стерегущими львами. С годами появилась терраса. Хозяин ресторана, выпускник философского факультета Тбилисского университетапри, предлагал несколько проектов террасы, но мэр принял только последний, напоминавший ему тот, старый кинотеатр шестидесятых годов, в котором она, маленькая девчушка, подходила к портретам артистов и смотрела на них, как на небожителей.
Поэтому понятно было ее удивление, когда ее второй муж, корреспондент молодежной газеты, показал ей снимок: молодой человек бежал по набережной за страусами.
- Откуда это у тебя?- спросила она. – Это же артист Медведев. Я помню его профидь еще с детства. А в кино не видела. Хотя, может быть и видела, но я запомнила только его профиль. Там, где я жила, в кинотеатре висела его фотография.
- Нет, это его сын. Работая вместе в газете, мы поехали в Абхазию, в командировку..
- Постой, но как ты рассказывал, на войне ты был там один.
- Да, Медведев улетел в Ленинград. Потом наши дороги разошлись, он ушел работать на телевидение.
Помолчав немного, добавил:
- Его не стало несколько лет назад.
Придя в себя от воспоминаний, она взглянула на поэта, молодого не по годам…