Алина поражалась умению Николая. Казалось, что нет такой работы, с какой бы он не справился. Откуда было такое умение у интеллигента? Время от времени она сама себе задавала этот вопрос, наивно полагая, что он был... Кем он был и каковы его корни ей стало известно только после того, как его душа унеслась на небеса. А был он потомком поэта Николая Некрасова и жил неподалеку от Карабихи, поместья когда-то принадлежавшего поэту, в деревне.
Отец его был председателем колхоза, причем хорошего, зажиточного, где был даже детский садик. Учитывая то, что речь идёт о довоенном времени,
наличие садика в колхозе это было своего рода достижение.
Воспитанием ребенка занималась мать. Бабка, выросшая в помещичьей семье, мало занималась внуком. Теперь остается гадать почему помещики не взяли ее с собой, когда после революции уехали во Францию. Собрались очень быстро, наспех запаковали ценные вещи, оставив громадную библиотеку французских книг, которые пошли мужикам на самокрутки. Бумага была великолепная, плотная, лощеная, такая не годится на цыгарки, поэтому мужики, сидя на завалинке, курили и ворчали:
- Что за бумага такая плохая? Курится плохо.
Отца Николая, погибшего на фронте в первые дни войны, как мог, заменил дед. У Алины хранится паспорт деда, который чем-то похож на Николая. Такое же одухотворённое лицо, светлые глаза, маленькая аккуратная бородка. Дед не ладил со своей ворчливой бабкой и, может быть, поэтому уезжал на заработки в Москву. Его подолгу не было в деревне. Вернулся он на родину, когда стал совсем дряхлым, ходил, с трудом переставляя ноги. Нередко, чтобы пойти в соседнюю деревню, навестить родственников, он брал с собой маленького Колю. Они медленно брели по пыльной дороге вдоль пшеничных полей, золотящихся на солнце. Дед на ходу сочинял и рассказывал внуку очередную сказку.
Не от деда ли у Николая и его брата страсть к сочинительству?
Говорят, что так распределяет природа, одному почти все, другому ничего. Так ли это? В одной ли природе всё дело? А окружение? Не впитал ли Николай соки земли русской, не вошло ли это все с молоком матери, которая могла часами читать наизусть поэзию Пушкина, прекрасно знала историю. Во времена, когда про царей говорить было не принято, она знала генеалогическое древо Рюриков и Романовых, читала по - старославянски. Как-то Коля выбрал на чердаке из множества старинных книг громадную книгу, занимающую пол стола, написанную старославянской вязью, привез в Ленинград и сказал Алине:
-Вот, что читали раньше читали простые крестьянки. Это ли не есть показатель образованности русского народа?
Когда Николая не стало, Алина пыталась что-нибудь прочитать, сидя у его гроба. Увы, ничего не смогла.
Много воспитанием маленького Коли занималась и бабка, часто бравшая Колю в церковь, где он пел на клиросе. Он любил ходить в церковь, стоящую на самом берегу могучей реки Волги. В утренние часы солнышко украдкой заглядывало в окна, расположенные под самым потолком. Пахло ладаном и ощущался покой. Сердце переполняла какая-то необъяснимая радость.
Но счастливое детство кончилось, когда началась война, принёсшая не только горе, но повлиявшая на судьбу мальчика не самым лучшим образом. Семья потеряла кормильца и защитника. Из-за того, что отца не стало, Коля так и не приобрёл уверенности, остался нам всю жизнь робким и застенчивым, хотя никогда этого не показывал.
Новые трудности начались в семье в связи с переездом из деревни в Ярославль. В деревне оставаться было больше нельзя. К Анастасии Ивановне, Колиной матери, начальство стало относиться плохо после того, как она получила похоронку. Место Колиного отца - председателя колхоза - занял какой-то заезжий арменин. И как часто бывает при перемене власти, семья попала в опалу. Анастасия Ивановна оказалась крепким орешком. Эту черту характера унаследовал и Коля. Гордая женщина не стала мириться с произволом нового председателя, пошла к депутату и тот помог получить ей паспорт. Без паспорта из деревни никуда не уедешь. В то время все колхозники были без паспортов. В этом смысле они чем-то напоминали Алине крепостных крестьян.
Уехав из деревни и живя в Ярославле, семья Николая вынуждена была снимать часть дома. На душе у Николая было скверно. Какой простор души был раньше, в деревне, где у них был громадный дом, разделенный на две половины: зимняя и летняя часть, соединяемые сенями. Да и у всей родни были хорошие добротные жилища. Потом война унесла многочисленную родню, и дома стали принадлежать чужим людям. Как это получилось, Николай не знал. В чужом его сердцу городе, Николай очень страдал, особенно удручали его посторонние люди, с которыми приходилось делить кухню. Это было бы пол беды. Но лютой зимой хозяин стал экономить на дровах.
Впервые лицом к лицу Николай столкнулся со злом. Попав в чуждую ему атмосферу, паренёк всем своим существом протестовал против низменности. Возненавидел Павлычева, хозяина, сдававшего им комнату. Ему и без того было трудно. После просторных хором деревенской избы он оказался в замкнутом пространстве комнатушки, состоящей из нескольких метров. Комната плохо отапливалась хозяином, что и явилось причиной болезни. Николай заболел так сильно, что не мог ходить. С приходом весны его стали выносить из дома и усаживать на крыльце, где первые лучи весеннего солнца согревали озябшее за зиму тело. Когда немного полегчало, он стал ходить, а потом пытаться ездить на велосипеде.
Однажды вечером он взял велосипед и решил немножко прокатиться по одному из районов Ярославля - Перекопу. Проехал в парк, потом заехал на стадион. Там, в углу ребята играли в футбол, вернее пинали мяч. Николай слез с велосипеда, приставил его к столбику и тоже несколько раз пнул мяч. У него всю весну болели ноги. Болели и сейчас. Он думал, что у него, очевидно, ревматизм. Николай не мог показать ребятам своего умения. Они засмеялись над его не особенно удачными ударами, повторив несколько раз презрительное слово «Ванёк». Он сделал вид, что не слышал этого. Постояв немного времени, сел на велосипед и поехал.
- Ванек, лапоть-то свалился, - услышал Николай несущиеся ему вслед слова и ещё что-то в этом роде.
Тогда Николай повернул велосипед, подъехал к ним и сказал как можно спокойнее:
-Хочешь я приварю тебе?.. – и замолчал, не зная, что именно он хочет им приварить.
- Кому? – услышал он вопрос.
- Тому, к кому относятся эти речи, - сказал он спокойно и решительно и, сжав для выразительности кулак. Покачал им у бедра.
Ответа не последовало. Слова презрения вертелись у него на языке, но он сдержался и поехал домой, думая о том, как много здесь плохих людей.
Николай был серьезен не по годам. Отличался от своих сверстников и иногда не понимал их. Возможно, это происходило оттого, что его корни были в деревне, где люди открытее, мягче, вся их жизнь на виду и потому плохие поступки осуждаются, что называется всем миром.
В перепалке с пацанами он не мог затеять драку в силу своего характера. Он, как и его брат Валерий, не был драчуном. Раньше в деревнях на большие престольные праздники устраивались гулянки, которые, как правило, заканчивались побоищами. Молодые парни любили ходить в чужую деревню за невестами. А местные уже поджидали их с кольями в руках. Те, что приходили, тоже были не с пустыми руками, предварительно они разбирали деревенские плетни. Только у Николая с Валерием в руках никаких палок не было, вместо них они держали гармошки. Но противники не разбирали, кто гармонист, а кто нет. Не раз в потасовке разрывали гармошку на части. Пользуясь тем, что у гармонистов руки были заняты, били по голове. Драчуны, основательно потулузив друг друга, расходились, чтобы встретиться вновь во время следующего праздника. А в этот раз, по окончании гулянки, залечив ушибы и ссадины, принимались за тяжёлый крестьянский труд.