(продолжение. Предыдущая глава XXIII - http://www.proza.ru/2020/01/21/1652)
(Начало. Глава I - http://www.proza.ru/2020/01/01/1248)
Журналист обнаружил доктора на площади возле демидовской церкви. Ерофей Поликарпович стоял, беспечно облокотившись на коновязь, и курил папироску. Близоруко сощурясь, он равнодушно посмотрел на Каминского. Никаких эмоций его аскетичное лицо не выразило.
- Мое почтение, господин Глухов! Ау!– слегка раздосадованный его поведением крикнул Каминский, слезая с конька и приподымая шляпу.
- Хотите меня удивить, господин журналист? Не старайтесь! Похоже, я уже не способен чему-либо удивляться! Даже явись вы верхом на хромой козе, а не на этом деревенском одре! Оригинальничаете, сударь?
- Как состояние ребенка, доктор? Кстати, где он?
- Вы меня о мальчике спрашиваете, господин Каминский?
- Разумеется! Об Афоне Воронине, которого мы к вам отправили на фаэтоне с его отцом и урядником Громовым.
- Не знаю!
- То есть?.. Это как?
- Да вот так!.. Ну… юноша пришел в себя… Хм-м!... Доктор глупо хихикнул. – Только в себя ли?
- Вы говорите загадками… Что вы хотите этим сказать, Ерофей Поликарпович?
Доктор бросил на землю окурок и энергично раздавил его ногой, демонстрируя взвинченные нервы.
- Я хочу сказать, любезный господин Каминский, что убогий от рождения ребенок с типичными повадками идиота, то бишь сын охотника Воронова, теперь прекрасно, а главное - грамотно изъясняется, причем, так, как великолепно образованные люди! Сейчас сей отрок вполне способен поддержать светскую беседу!.. Кстати, он еще и по-французски отлично говорит. Словом, разительные метаморфозы произошли с недавним деревенским дурачком после его беспамятства, весьма напоминающего физическую смерть организма!
- Вы шутите?
- Нисколько! Юноша сейчас беседует с отцом Илларионом. Между прочим, теперь он представляется Александром Гагариным – внуком нынешнего владельца окрестных земель. Это тот самый юноша, если вы помните, про которого господин Прозоровский рассказал, что он застрелился у подножия Поганой горы в прошлом году…
- Перестаньте доктор! Я сам высоко ценю юмор, но сейчас он у вас абсолютно не смешной и весьма мрачный.
- Это я к тому, что удивить меня вам, дорогой вы мой, сейчас никак не удастся!
- Вы думаете?
- Абсолютно уверен!
- Тогда предлагаю вам, доктор, проехаться со мной на хутор Воронина. Мы туда с господами из уголовного сыска – Селятиным и Верещагиным привели из Чертова оврага сбежавших туда перед похоронами покойных сестер Крутицких. Девицы, правда, не разговаривают, но вполне успешно бродят по окрестностям…
- Мертвые?
- Вот именно, доктор! Я думаю, что они действительно мертвые!
- И ходят?
- Да, передвигаются, хотя и не так быстро, как живые люди…
- Подите к черту, господин журналист! – Глухов зло сплюнул. – Это уже переходит все рамки приличия!
- Я предлагаю вам поехать со мной и самому их осмотреть! Полагаю, что вам было бы интересно!
- Сдается мне, вы сейчас издеваетесь надо мной, господин Каминский! Нехорошо-с! Признаться, я был о вас лучшего мнения!
- Еще раз приглашаю вас проехать на хутор Воронина, доктор…там вы сможете убедиться, что это не выдумки… Кстати, прошу прощения, доктор, а видели ли вы лешего, которого должны были привезти в фаэтоне урядник Громов и охотник Воронов?
- Вы опять? – рассердился Глухов. – Я понимаю, когда безбожник Верещагин так безобразно куражится и насмешничает! Но вы-то!..
- Где фаэтон, доктор? – перебил его Каминский. - Тело карлика лежит под задней лавкой в экипаже, куда его бросил Севастьян Воронин. Охотник прибил его обухом топора, когда три таких вот любопытных экземпляра обездвижили Афанасия Воронина и пытались унести из хутора его тело. Я говорю правду! Можете сейчас же посмотреть, если хотите!
- Ну, что же!..- пристально вглядываясь в лицо журналиста с сомнением произнес Глухов. Давайте посмотрим… Но, если вы мне сейчас наврали…
- Так вы можете немедленно выяснить это, доктор! Нет ничего проще!
- Ну, хорошо! Фаэтон стоит на гостевом дворе за церковью. Тут совсем недалеко.
Экипаж действительно стоял возле гостевого дома. Лошади с надетыми на морды торбами хрупали овес. Рядом с фаэтоном прогуливался охотник Воронин с растерянным лицом и курил козью ножку.
- Где Афанасий, Севастьян?
- Туточки, барин! – Воронин кивком указал на окна второго этажа. - Батюшка Илларион с им беседу ведеть… Только, сдается мне, не Афоня это, не сынок мой ущербный…
- А кто же это? – спросил Каминский.
Охотник пожал плечами: - Не могу знать, барин…
- То есть, ты в нем сына не можешь признать, Севастьян?
- Не Афоня это!.. Хотя… обличьем-то он… прям вылитой… А по разговору–то – как раз молодой князь Гагарин!.. Вроде бы как!.. Афоня-то и двух слов складно сказать не мог ранее… Ужимки тож!..
Каминский заглянул под лавки фаэтона, потом ящики для поклажи и даже заглянул под экипаж: - А где леший-то где, Севастьян?
Воронин пожал плечами: - Не знаю, не до лешака было… Наверно, урядник Громов забрал…
- А сам-то Громов где?
- Не ведаю, барин… Я кады возвернулся от батюшки, Тита Наумыча уже не было тута… Видать до дома отправился…
Дверь гостевого дома распахнулась, и на крыльцо в глубокой задумчивости вышел отец Илларион. Батюшка посмотрел в небо на легкие облачка, пронизанные ярким солнечным светом, зажмурился, потряс головой и воскликнул: - Чудны дела твои, Господи! Отче наш, не ведом ничтожным рабам твоим промысел Божий! Прости меня грешнага!
Перед тем, как спуститься с крыльца, священник повернулся лицом к церкви, и трижды истово перекрестился. - Да будет на все воля твоя яко на небеси, тако и на земли, Господи!
Каминский с доктором подошли к нему.
- Позвольте спросить, батюшка! – обратился к нему доктор.
- Спрашивайте, Ерофей Поликарпович.
- Вы разговаривали с юношей?
- Разумеется…
- Что можете сказать, батюшка? Кто он?
- Это юный князь Гагарин… Я беседовал с ним больше двух часов… Отрок знает то, что не может знать никто, кроме Александра Гагарина, доктор… Я хорошо его знал.
- Но как же?.. Как это возможно?
- Не знаю, доктор!.. Похоже, что душа мертвого юноши Гагарина поселилась в теле убогого дурачка Афонии Воронина… У меня не осталось никаких сомнений в этом...
- Прошу, прощения, батюшка! – поклонился журналист Каминский. – Я хочу сказать, что мы нашли тела сестер Крутицких…
- Вот как? Где же они?
- Сейчас они находятся на хуторе охотника Воронина…
- Нашли похитителей? Вы можете сказать, кто мог это сделать?
- Похищения не было, батюшка! Во всяком случае, люди не причастны к исчезновению покойниц из церкви…
- Вот как? Они что – сами ушли?
- Именно так и было, батюшка!
Священник смерил Каминского суровым взглядом: - Не шути так со мной, сын мой!
- Я и не шучу, батюшка! Покойницы, как я уже сказал, находятся сейчас на хуторе Севастьяна Воронина. Они… они могут двигаться, то есть, ходить…
- Они что?.. Живые?
- Не совсем…
- Я не понимаю!..
- Это надо видеть, батюшка! Словам вы все равно не поверите. Это за пределами человеческого разумения! Здесь творится черт знает что!.. О, прошу прощения!..
Я предлагаю нам всем сейчас отправиться на хутор Воронина, осмотреть там оживших покойниц, и подстреленного … э-э-э… лешего… или похожую на лешего тварь… и потом подумать, что делать дальше. Нынешняя ситуация уже явно смахивает на дурной и страшный сон! Полагаю, она требует серьезного разбирательства и осмысления.
После недолгих препирательств и сборов отец Иллариони и юноша поехали на бричке священника, журналист Каминский и охотник Воронин пристроились на скамейках в фаэтоне, доктор Глухов уселся править и взобрался на козлы, а лошадку Воронина просто привязали сзади к экипажу.
По пути, по требованию доктора Глухова, прихватили с собой двух баб, прибиравших ночью покойников, потом заехали в усадьбу погибшего батюшки и взяли на всякий случай из дома одежду поповен.
В пути журналист Каминский взялся было объяснить бабам, что им придется помогать доктору осматривать сестер Крутицких, но закавыка в том, что покойницы не совсем умерли… Он сначала пустился в пространные рассуждения о таинственных природных явлениях, потом попросил крестьянок, чтобы они не пугались, так как погубленные злодеями девицы еще могут двигаться… Однако бабы только испуганно ахали, крестились и явно не понимали, что им говорят.
Наконец, Владислав Леопольдович понял всю тщетность своих попыток объяснить простым деревенским женщинам что-либо и огорченно развел руками: - Тут я совершенно бессилен, доктор! Интеллект этих очаровательных сельских матрон вне досягаемости моих железных аргументов, хотя я и сам с трудом принимаю происходящее! Может быть, вы сподобитесь, Ерофей Поликарпович?
Глухов крякнул, передал вожжи Воронину и обратился к бабам: - Послушайте меня, селянки! Девиц Крутицких не убили злодеи, как оказалось… Они, можете себе представить, живы, но сильно не в себе… Я буду их осматривать, вы же снимете с них саван, а потом оденете!.. Все понятно?
Испуганные бабы закивали головами.
Доктор вздохнул: - Ну вот и славно!..
Потом почтенный эскулап с жалостью посмотрел на обескураженного журналиста: - С женщинами нужно уметь находить общий язык, господин Каминский! Разговаривая с ними, никогда не лезьте в эмпиреи! Дамы всех возрастов и сословий понимают только самые простые вещи. В этом они все одинаковы… Запомните, Каминский: все бабы - дуры!.. Никакой разницы! Что крестьянки, что дворянки, что мещанки!
Доктор хмуро посмотрел на обеих спутниц и сердито добавил: - Все, без исключения! Абсолютно все представительницы прекрасного пола из европ, африк и америк!
- Не серчай, батюшка, дуры мы все! – немедленно согласились бабы и засветились добрыми улыбками на румяных лицах.
(продолжение следует. Глава XXV - http://www.proza.ru/2020/01/24/418)