Недавно на сайте «Одноклассники» мой друг еще с начала 60-х лет, Николай Иванович Бояринцев, выставил старую, 1983 года, черно-белую фотографию, на которой я увидел своих коллег-хирургов городской больницы № 11, в которой я проработал с 1974 по 1986 год вначале врачом-рентгенологом, а потом заведующим рентгеновским отделением. Вначале работы врачом я смотрел больных именно хирургических отделений больницы, со временем сумел заработать доверие, авторитет и уважение среди хирургов. Помимо этого, я десять последних лет работы в больнице был её парторгом. У меня возникло желание написать о своих коллегах и друзьях небольшое повествование. Коротко я об этом написал в своих мемуарах, приведу цитату из главы «заметки врача-рентгенолога».
«Начну с сотрудников хирургических отделений, ибо с ними мне больше всего приходилось контактировать на первых порах работы в больнице. Естественно, начать надо с профессора Александровича Григория Леонтьевича, известного хирурга на всем Дальнем Востоке, с которым считались и в Москве. Неизменный председатель краевого научного общества хирургов. Доцент Верник Вениамин Семенович, невысокого роста человек, очень классный оператор. Ассистенты Руденко Анатолий Степанович, высокого роста мужчина с удивительно мягким для такого роста лицом. Мостовец Николай Григорьевич, полная противоположность Руденко – среднего роста очень щуплый мужчина, но прекрасный оператор. Больные, которых он оперировал, обычно проходили без всяких осложнений. Легкая рука у него была, все это признавали. Комарова Валентина Евгеньевна. Позже в клинику пришли работать ассистентами Виталий Кирчанов, Николай Бояринцев, Евгений Николаев, которые продолжили традиции хирургической клиники. Был также аспирант Володя Штангрет. Руденко, Николаев, Бояринцев стали в будущем докторами медицинских наук.
Но основная нагрузка на лечение больных хирургического профиля ложилась на персонал хирургических отделений больницы. В ней было два хирургических отделения по 60 коек в каждом. Первое отделение для так называемых «чистых» больных, а второе – гнойных, т.е. больных с разными гнойными процессами – остеомиелитами, гнойниками, абсцессами и других подобного рода процессами. А в первом лежали больные с раком и язвами желудка и других отделов желудочно-кишечного тракта, дивертикулами, холециститами, с варикозно-расширенными венами и другой патологией. В случае нагноения операционных ран и других осложнений больные могли переводиться во вторую хирургию.
Заведовал хирургическим отделением № 1 Валерий Убиенных, в штате отделения были ординаторы Балашова Анна Афанасьевна и Мигачев Владимир Ильич, невысокий горбун с детства, который, несмотря на врожденный дефект, достиг немалого мастерства хирурга. Были еще врачи-ординаторы, которые постоянно менялись за те годы, что я проработал в больнице. Среди них мой сокурсник Евгений Зайков, Иван Довгий, Леонид Жестков, Клементин Топалов - районный онколог, врачи-дежуранты.
А хирургическим отделением № 2 заведовал Евгений Сергиенко. А вот кто был у него ординаторами, не помню. Они там довольно часто менялись. Позднее там стал работать Анатолий Савицкий, который сменил Сергиенко в должности заведующего отделением.
Но какими бы не были искусными операторами хирурги, без надлежащего обеспечения наркоза и анестезии, а также ухода за больными в послеоперационном периоде успеха не будет. И здесь огромную роль играют врачи-анестезиологи-реаниматологи. Когда я пришел на работу в больницу, реанимационно-анестезиологическим отделением заведовал Алексей Лошманов, в отделении работали Петр Костанецкий, Володя Петров, мой однокурсник и другие врачи. Позже пришел работать в палату интенсивной терапии Юра Збарацкий, с которым мы встречались на спортивных площадках в институте.
Вообще я бы мог еще долго писать о работе хирургических отделений, с которыми плотно работал до назначения меня заведующим отделением. Но все же я пишу записки врача-рентгенолога, поэтому позволю напомнить лишь некоторые фамилии врачей и медицинских сестер хирургических отделений. Операционные сестры Иванкина, Чернухо, Байкова, Кустова, сестра-анестезистка Ткач, постовая сестра Полина Федоровна и процедурная Галина Ефимовна – вот те имена и фамилии, которые у меня остались в памяти.»
Фотография на заставке к материалу именно та, что сподвигла меня написать более подробное произведение. Она сделана перед защитой кандидатской диссертации Николая Ивановича Бояринцева в одном из лекционных залов Хабаровского медицинского института. Я постараюсь написать о своих коллегах в таком же порядке, как они сидят на фотографии.
Слева в первом ряду сидит профессор Александрович Григорий Леонтьевич, заведующий кафедрой хирургии, научный руководитель диссертанта. Он нём у меня уже есть отдельное произведение, думаю, чтобы лучше понять, какую роль играл Григорий Леонтьевич, надо прочитать именно его. http://www.proza.ru/2017/09/22/1356
Рядом с ним сидит тогда еще кандидат медицинских наук Руденко Анатолий Степанович. Позднее он защитил докторскую диссертацию и стал профессором. Об этом огромного роста докторе я узнал еще тогда, когда не работал сам в больнице, от моей хорошей знакомой, можно сказать, чуть ли не родственницы, многолетней соседки по квартире в поселке Херпучи, учительницы русского языка, Кокориной Агнии Иннокентьевны. Именно ей еще в 1969 году Анатолий Степанович сделал операцию по удалению молочной железы в связи с раком. И наша добрейшая баба Ага, как её называли не только мы с моим младшим братом, но и мои дети, прожила 24 года. А вы говорите, что раковые больные обречены. Главное, кто их оперирует, как тщательно удаляет метастазы, если таковые есть. А рак молочной железы в данном случае был далеко не в начальной стадии. Но Анатолий Степанович сделал все, как нужно, и это стало залогом еще долгой жизни больной раком. И таких больных, обязанных своей жизнью доктору Руденко, очень много.
Анатолий Степанович в своей жизни испытал и взлеты, и падения. Его увольняли из института, и он работал врачом-ординатором в нашей больнице, был на учете в нашей партийной организации, как и его жена, Халилова Ася Петровна, врач-анестезиолог. Почему-то нет на этой фотографии этой миловидной, хрупкой, невысокого роста женщины. Как член первичной парторганизации больницы Руденко подчинялся всем требованиям, в том числе был и членом добровольной народной дружины. Помню, как вместе с ним мы дежурили. Нам достался объект – клуб мелькомбината, рядом с которым было общежитие лесотехникума. Учащиеся этого техникума не отличались дисциплиной, и очень плохо вели во время киносеансов в этом клубе. Нас и направили туда обеспечить порядок. Помню, когда выключили свет и пошли первые кадры, в конце зала раздался непонятный шум. Я попросил Анатолий Степановича узнать, что там такое. Когда огромного роста Руденко попросил хулиганов утихомириться, наступила тишина, слышны были только звуки кинофильма. До конца сеанса было тихо, и дама, проверяющая билеты на входе в кинозал, когда мы выходили, сказала, что такого порядка в зале давно не видела.
У Руденко был одним из немногих сотрудников больницы, у которого был автомобиль. Если не изменяет память, «Москвич-412». Как он, такой огромный, особенно в зимнем пальто, вмещался в небольшой салон автомобиля, не представляю. Для него по его габаритам больше подходил джип типа «Тойота Лэнд Крузер».
Позже Анатолий Степанович защитил докторскую диссертацию, перешел работать на другую кафедру медицинского института, которая была на базе городской больницы № 3 в центре Хабаровска.
Третьей на первом ряду сидит Вета Петровна, врач-хирург. Она звезд с неба не хватала, диссертаций не защищала. Этакая «серая мышка», «рабочая лошадка», которая делала несложные операции и ассистировала более опытным хирургам на сложных. Но без таких хирургов невозможно представить работу любой хирургической клиники.
Крайней справа сидит врач-анестезиолог. Увы, ни имени-отчества, ни фамилии моя память не сохранила. Но зато я помню один случай, связанный с ней. Как-то на День Военно-морского флота я в парадной форме военно-морского офицера, при кортике, пошел со своими детьми на набережную Хабаровска, где в этот день, как обычно, на рейде напротив города стояли военные катера. И в толпе встретил эту коллегу. Рядом с ней была молодая женщина, незнакомая мне, но что-то в ней напоминало мою одноклассницу Нину Перминову. Она была самая маленькая в классе, а я самый высокий, и на уроках физкультуры в кругу мы держались друг за друга. Я спросил, как её зовут, и она подтвердила, что это она, Нина, после окончания начальной школы переехала вместе с родителями в другой прииск района имени Полины Осипенко. С моей коллегой они дружат со студенческой поры.
Во втором ряду крайняя слева – доцент Комарова Валентина Евгеньевна. Она прекрасно оперировала, не торопясь, очень точно, и количество осложнений у прооперированных ей больных были минимальным. Она вела занятия, читала лекции по некоторым темам. Но больше всего в ней меня поражало то, что она все свободное от этих занятий время проводила в палатах с больными. Именно там и должны писать дневники в историях болезни, как это делала Комарова. Она вела и беседы с больными, объясняла им, как и почему они заболели, и что она сделала во время операции, и как должны вести себя больные после выписки из больницы. Вторым таким человеком был мой земляк с нижнего Амура Леня Жестков, который много позже станет заведовать хирургическим отделением. Он тоже много времени проводил в палатах с больными. На этой фотографии его нет, но у меня есть отдельный рассказ о нем. http://www.proza.ru/2017/03/17/1309
Небольшой человек рядом с ней – доцент Верник Вениамин Семенович. Я тоже о нем написал материал, и советую его прочитать. Очень неординарный человек был Вениамин Семенович, блестяще владеющий техникой всевозможных операций. http://www.proza.ru/2019/03/03/422
Рядом с Верником, в центре этого ряда, сидит соискатель научного звания, Бояринцев Николай Иванович. Мы с ним познакомились еще совсем небольшими пацанами. Его отец работал врачом-психиатром на подсобном хозяйстве краевой психбольницы, наблюдал за небуйными больными, которые и работали на этом подсобном хозяйстве, выращивая овощи для больницы. А мой дедушка был директором этого подсобного хозяйства. Так что мы вместе с Колей, который был младше меня, вместе играли в детские игры, а когда подросли, стали играть в волейбол.
В волейбол мы играли вместе и позднее, когда были членами сборной команды нашей больницы на первенство среди медицинских работников края. Я был нападающим, а Коля с его невысоким ростом, пасовал мне мяч для удара. Получалось это у него очень неплохо.
Так же неплохо, а, вернее, очень даже хорошо, Николай Иванович шел к признанию в медицинских кругах. Последовательно стал кандидатом, а потом и доктором медицинских наук, профессором родного института, который давно уже поменял название, и стал Дальневосточным медицинским университетом. Там, на кафедре хирургии, на базе все той же 11-й больницы, и трудится до сих пор мой друг Николай Иванович.
Рядом с ним сидит Лошманов Алексей Дмитриевич, врач-анестезиолог. Я хочу перед ним повиниться. Много лет назад он получил партийное взыскание, выговор без занесения в учетную карточку, и совершенно незаслуженно. Это уже сейчас, через много-много лет, я понимаю. А тогда коммунисты решили именно так. Суть дела. Алексей Дмитриевич отдежурил в больнице больше суток, и имел законное право на отдых. Но в больнице случилась неординарная ситуация, потребовалось провести сразу три операции под общим наркозом, две в хирургическом отделении, и одну в гинекологическом. А дежурных врачей анестезиологов по графику только два. Ближе всех в больнице жил Лошманов. Послали за ним скорую, но он отказался приехать, мотивируя тем, что устал, и выпил вдобавок немного коньяку после работы. Нашли другого врача-анестезиолога, а к Лошманову решили применить меры партийного воздействия, как в те годы часто случалось. Ведь он не только заведующий отделением, но и коммунист.
Рассмотрели вопрос на партийном бюро, потом на партийном собрании, и вынесли выговор без занесения в учетную карточку. Рекомендовали главному врачу рассмотреть вопрос о соответствии должности заведующего отделением. Главный врач сняла его с должности, а я пошел с ним на заседание бюро райкома партии, где все выговоры утверждались. Там уже мне пришлось защищать своего коммуниста, так как члены бюро сочли, что слишком мягкое партийное взыскание вынесли Лошманову. Но я убедил членов бюро райкома партии, что не такая уж большая вина лежит на Лошманове.
Вообще Алексей Дмитриевич был очень квалифицированный врач, имел высшую категорию, пользовался авторитетом среди коллег. Его жена была директором первого в Хабаровске супермаркета на «Заводской». Видимо, по блату, они купили «Москвич» в импортном исполнении. Сейчас это за машину не считается, а тогда многие завидовали Алексею. Потом стали завидовать мне, когда я установил на багажник своего велосипеда сетку из супермаркета, которую мне презентовал Алексей по моей просьбе.
Крайним справа во втором ряду сидит хирург Зайков Евгений Иванович. Он мой сокурсник, мы с ним жили в соседних комнатах в студенческом общежитии. Женя сразу пошел в хирургию, старался овладевать секретами мастерства хирурга, и это ему удалось. Он очень классно оперировал, все больные хотели, что именно Зайков делал им операции. Со временем Зайков стал заведовать хирургическим отделением № 1. Позже перешел работать в больницу УВД и там стал ведущим хирургом.
Теперь перейду к рассказу о сидящих на следующем ряду моих коллегах. Крайний слева – Топалов Клементин Петрович. По штатному расписанию в больнице он – районный онколог. Но имел палату в хирургическом отделении стационара, дежурил первым дежурантом в приемном отделении стационара, и врачом-травматологом в травматологическом пункте больницы. Отличался огромной работоспособностью. Для него два ночных дежурства подряд – пустяк. Со временем он защитил кандидатскую диссертацию, научным руководителем был Григорий Леонтьевич. Кстати, оба они в одно время получили партийные выговора на бюро Хабаровского горкома партии. И оба незаслуженно.
Суть дела. В 11-ую больницу поступила молодая девушка с аппендицитом. Топалов был первым дежурантом, поставил диагноз и поручил сделать банальную операцию второму дежуранту, который все сделал, как надо. Но вдруг через пару дней больная умирает. Для любой больницы, тем более клинической, смерть после операции аппендицита - это ЧП. Для клиники Александровича, которая считалась ведущей по гастроэнтерологии на Дальнем Востоке – ЧП вдвойне. Александрович пригласил сделать вскрытие не больничному прозектору, а заведующему кафедрой института, главному специалисту края профессору Зеленскому Арону Иудовичу. Тот на вскрытии обнаруживает большой тромб в легочной артерии, которая у этой девушки была аномально узкая. Вины хирургов в смерти больной нет. Оказать помощь и спасти больную в таких случаях нереально.
Но мать написала жалобу в крайком партии, на которой первый секретарь крайкома А.К.Черный написал резолюцию в горком партии – «примерно наказать». Создали городскую комиссию, которая вины врачей в смерти больной не выявила, лишь небольшие замечания по оформлению документации. Но второй секретарь горкома партии Богданов, раздраженный тем, что Александрович, а также ректор института профессор Росляков Андрей Григорьевич, сам хирург, яростно доказывают свою невиновность, вместо замечания партийцам, как рекомендовала комиссия, настоял на выговорах с занесением в учетную карточку Александровичу, главному врачу больницы Яковлевой Людмиле Николаевне, Топалову, выговор без занесения - Рослякову. Мне, как парторгу, не вынесли выговор, так как я лишь полгода исполнял эти обязанности. Больше всех пострадал аспирант из Амурска Штангрет Володя, которого исключили из партии и из аспирантуры. Вся его вина заключалась в том, что он был ответственным дежурным в бригаде хирургов в тот день, когда умерла больная, и его не сразу смогли найти в лабиринтах больницы. Через год втихаря выговоры сняли.
Клементин Петрович был не очень могучий, но всегда носил с собой очень тяжелый портфель. Там были какие-то бумаги, книги, будущая его диссертация и очень много всего. Создавалось впечатление, что он носит этот портфель для солидности, сам туда и не заглядывает. Хирурги решили это проверить. Вытащили из портфеля книги, бумаги, и положили два или три кирпича, обернув их бумагой. И Клим дня два или три таскал эти кирпичи. Вот хохоту было, когда он это обнаружил в ординаторской хирургического отделения.
Топалов после защиты кандидатской диссертации перешел работать в краевую клиническую больницу в отделение легочной хирургии, где продолжал долгие годы работать.
Рядом с Топаловым сидит врач-эндоскопист Зиновьев. Он не работал в нашей больнице, а со студенческой скамьи был другом соискателя. Ничего о нем я написать не могу, знаю, что он был очень хороший специалист. Рядом с ним сидит ассистент Кирчанов Виталий, многолетний друг и коллега Бояринцева. Они вместе пришли работать на кафедру, но быстрее шел по научной стезе Николай Иванович.
В следующем ряду не очень хорошо виден сидевший с краю, рядом с ним хирург Миша Шашко, который со временем вырос в одного из ведущих хирургов клиники. В прошлом году он умер от онкологического процесса, мне об этом написали мои коллеги. Еще раньше ушел в мир иной сидящий рядом с ним Сергиенко Евгений Тихонович, многолетний заведующий хирургическим отделением № 2, отличный оператор и классный диагност. Рядом с ним заведующий реанимационным отделением Костанецкий Петр Петрович. Очень опытный врач-анестезиолог, член КПСС, который сменил Лошманова в должности заведующего отделением. А вот на последнем ряду среди сотрудников хирургических отделений больницы и кафедры медицинского института – хирург Сергей Ильичев. Позднее он был избран депутатом краевого Совета, и как, я понял, с хирургией «завязал».
На этом снимке нет нескольких хирургов, о которых я упоминал в своей «записке…». Они были в 1974 году в больнице, в тот год, когда я пришел в неё работать. Заведующий хирургическим отделением № 1 Валерий Убиенных, позже он работал в институте на кафедре хирургии, которая располагалась в железнодорожной больнице, Мигачев Владимир Ильич, Балашова Анна Афанасьевна, на которых держалась хирургия больницы перед появлением в её стенах кафедры института под заведованием Александровича Григория Леонтьевича. Одно время на кафедре работал доцентом Росляков Андрей Григорьевич, ставший в более позднее время профессором, заведующим кафедрой и ректором Хабаровского медицинского института.
Несколько лет назад на фронтоне городской клинической больницы № 3 в Хабаровске появилась надпись – имени профессора Нечепаева С.К, а в названии Хабаровской краевой больницы № 1 – имени профессора Сергеева С. И. И Нечепаев Серафим Карпович, и Сергеев Сергей Иванович были хирургами, профессорами, заведующими кафедрами хирургии, ректорами Хабаровского медицинского института. Очень заслуженные люди, и появление их имен в названиях больниц вполне оправдано. Но я думаю, что и имя Александровича Григория Леонтьевича, такого же заведующего кафедрой, профессора, многолетнего председателя краевого научного общества хирургов, а так же, в начале 90-х годов, советника начальника краевого управления здравоохранения, вполне заслуживает того, чтобы быть добавлено к названию городской клинической больницы № 11. И помогали Григорию Леонтьевичу достичь успехов его ученики и товарищи, которые есть на этом снимке, и о которых я написал в своем произведении.