Посвящаю дорогому однокласснику и другу Александру Ермакову, главному читателю и критику. Спасибо за поддержку и веру в мои творческие силы. Саша, нам всем тебя будет очень не хватать...
Пролог.
Припарковать машину удалось без труда - в первом ряду второе место моё, и никто в здравом уме и близко к нему не подступится. Но это не главная привилегия главврача «Клиники профессора Серебрякова».
«Серебряков Вадим Алексеевич, доктор медицинских наук, профессор», привычно прочитал табличку на двери своей приёмной. Слава Богу, она ещё пуста, я специально приехал очень рано, чтобы немного побыть одному. Долго это не продлится, скоро начнётся суматоха и последние приготовления грандиозных событий. Юбилей главного врача и владельца клиники - праздник далеко не рядовой. Конечно, настоящий владелец клиники не я; честно говоря и сам не знаю, кому она принадлежит. По-моему, какому-то шведу, а, может, американцу, да это и не важно, в конце концов.
Клинику возглавил пять лет назад, тогда же получив звание профессора. С документами у нас полный порядок, административная команда работает исправно. Ни одного прокола, ни одной ошибки за долгие годы. Финансирование клиники тоже на высоте - звоню в Москву, когда это необходимо, и получаю «добро» практически сразу. Мы являемся лучшими среди всех платных медицинских учреждений города, и это не просто слова. Требования к специалистам у нас жёсткие, дисциплина суровая, зарплата хорошая - это три постулата, на которых держится всё. Так я постановил, вступая в должность, но всё оказалось не совсем так. Первый и самый главный, по определению, пункт, оказался не самым главным.
Не успел приступить к работе в новой должности, как получил несколько просьб и рекомендаций по поводу приёма на работу специалистов, причём первые просьбы раздались из Москвы. Терпеть такое было трудно, но можно - всё лучше, чем возглавлять районную больницу и недоплачивать несчастным санитаркам и медсёстрам по причине слабого финансирования и бесконечных откатов. Людям не объяснишь, что присланные из столицы деньги должны делиться, а на долю больницы останется какая-нибудь треть. Обиды и слёзы младшего медперсонала, а то и проклятия после увольнения по собственному...
Но мой однокурсник и давний друг Юрка Хазов бьётся изо всех сил, приводя медленно подыхающую больницу в порядок, и не даёт её закрыть. В этом и моя немалая заслуга - помогаю Юрке постоянно, чем могу. Особенно Юрец благодарен мне за различную аппаратуру, списанную у нас за ненадобностью; она давно отжила свой век, но в районе такую аппаратуру почитают за счастье. Мой друг в больнице и царь, и Бог, но он не заносчив и смотрит на эти вещи совершенно спокойно. А ещё Юрка любит пациентов и заботится о самой последней больной старушке, которую непонятно что держит на этом свете. Думаю, что врачей, как Хазов, в природе больше не существует. Я тоже был таким, в институте, но потом изменился, по многим причинам. А Юрец остался прежним, и я жуть как ему завидую. Если бы кто-нибудь узнал об этом, то не поверил бы ни за что. Слишком велика разница в наших достижениях и образе жизни, но зависть гложет именно меня. Почему? Долго объяснять, да и не хочется, слишком много нужно вспоминать, а от прошлого будет очень больно. Мне всё время больно, но об этом не знает ни одна живая душа, и даже Юрка Хазов пребывает в неведении.
От грустных мыслей отвлёк телефонный звонок.
- Вад-ди! Добро утро! - заорали в трубке, и я радостно улыбнулся, - юбилей с тебя! С юбилей, Вад-ди! Здоровья!
- Спасибо! - я тоже заорал от переизбытка чувств, - Майкл, ты первый поздравил меня, спасибо, друг!
- Настоящий американец всегда первый, - засмеялся собеседник, - Вад-ди, после твой юбилей буду Москва, научная конференция, жду тебя там! Пришлю почта данные, жди!
Более позитивного человека, чем Майкл, не встречал на своём пути. Убеждённый холостяк, в свои пятьдесят девять выглядел намного моложе. Он тоже был моим другом, как и Юрка, долгие годы, но и ему я ни разу не открыл своих истинных чувств. Значит, конференция в Москве. Поеду обязательно, надо посмотреть регламент. Мои помощницы наверняка уже в курсе. За дверью послышался шорох, и я её резко распахнул. Приёмная была полна народу, цветов и шаров с цифрами 55, от которых рябило в глазах. На стенах красиво висели банеры с поздравлениями и фотографиями разных лет. Обстановка обещала быть дружественной и очень тёплой.
Первые подарки получил от наиболее близких коллег, остальные присоединятся через час в конференц-зале, а в обед почти все сотрудники приглашены на фуршет. Занятые на дежурстве врачи и младший персонал угостятся завтра утром, после смены.
Через несколько минут со мной рядом остались заместители и заведующие отделениями. Я сам составлял регламент и план проведения моего юбилея и знал, что всё будет исполнено в точности.
Очередное «Вадим Алексеевич» и поздравление почти не слушал - одни и те же слова становились утомительны. Но тут ко мне обратилась заведующая гинекологией Марьям Хасановна, которую недолюбливал; специалист она неплохой, но моё стойкое предубеждение против всех «блатных» никогда не исчезало. Я с холодной улыбкой посмотрел на Марьям, но шампанское помогло ей не смутиться:
- Вадим Алексеевич, у вас есть всё, о чём только может мечтать мужчина. Вы успешный, счастливый человек, и пусть ваше счастье никогда не покинет вас.
Выстрелила очередная бутылка шампанского, весёлое настроение витало в моём просторном кабинете, а я был потрясён словами Марьям Хасановны. Она сказала всё правильно, только с точностью до наоборот. Да, у меня есть всё, о чём мечтают и никогда не достигнут многие; успешный по жизни, но уже давно не был счастлив, да и не мог быть...
Я смотрел на осторожно веселящихся в моём кабинете людей и чувствовал, как в душу вползает глухая тоска. Немного сдавило сердце, надо выйти на балкончик.
- Перекур, - подхватили коллеги с вредными привычками и заторопились за мной. Я знал, что мои помощницы успеют убрать со стола и оперативно накроют новый, это всё отработано до автоматизма. На балконе разговор вновь зашёл обо мне, вернее, о моём новом автомобиле «Toyota Fortuner», который удалось приобрести до юбилея. Я охотно поддерживал беседу, так как любил автомобильную тематику, да и мыслями хотелось отвлечься, убежать от прошлого, которое никогда меня не отпускало. И не отпустит, всегда это знал. Все двадцать лет. Расплата за пять лет счастья, сумасшедшего счастья, которое обещало быть вечным. Всё самое лучшее и любимое сошлось в одном-единственном слове: Валерия. За последние двадцать лет не было ни одного дня, чтобы не вспомнил о ней. Семь тысяч триста дней и ночей. Не знаю, что именно дало мне силы жить дальше, тогда... Возможно, трусость.
Вернуться в норму всё же удалось, когда остался один. Времени еле хватало, чтобы ответить на звонки из министерства, поблагодарить за подарки чиновников, позвонить в Москву. Направляясь в конференц-зал, где скоро всё начнётся, едва не столкнулся с одной из помощниц. В руках у неё был букет синих роз.
- Инна Ивановна, - хрипло спросил я, - откуда это?
- С ресепшен передали, - последовал весёлый ответ, - там ещё подарки, принесу и разберу, не беспокойтесь. А цветы уже некуда ставить.
Я взял красивый букет с необычными цветами и тихо сказал:
- Вы должны срочно выяснить, кто прислал эти цветы. Срочно, слышите? Как только узнаете, сообщите мне немедленно. Вам всё понятно?
Инна Ивановна растерянно кивнула, а я медленно направился в конференц-зал, чувствуя, что мне не хватает воздуха. И ещё этот дурацкий галстук! То ли дело привычные хирургические костюмы, любимая одежда с момента окончания медицинского института. Хорошие времена, тогда я тоже был счастлив. У меня были любящие родные, замечательные друзья, ждала хорошая работа. Как могло всё пойти так плохо?
Как?
(продолжение следует
http://www.proza.ru/2019/08/27/1366